Переломный момент. Филосовский камень.

— Слизерин — это ваш дом, ваша вторая, новая семья, неотъемлемой частью которой вы останетесь до окончания седьмого курса. Слизерин — не равнодушный Когтевран, не показушный Гриффиндор, не излишне заботливый Пуффендуй...

Я сидела на нижней ступени лестницы в девичью спальню и слушала, прижав ладони к щекам и уперев локти в колени.
С моего места вид на высокого хмурого мужчину, соединившего кончики длинных белых пальцев и острым взглядом окидывающего слизеринцев-первокурсников — был воистину завораживающим.
Голос декана был таким спокойным, четким, он словно обволакивал, осаждаясь в голове, нашептывая на ухо подтекст и каждое слово делая особенным..

— Вы должны уметь держаться вместе, быть более сплоченными и верными именно своим братьям и сестрам. И, к тому же, — взгляд пустых черных глаз задержался на каждом первокурснике; когда очередь дошла до меня, я вздрогнула, невольно выпрямив спину и сложив руки на коленях, — Я, как декан Вашего факультета, не потерплю внутренних междоусобиц. Удачи вам, — зельевар почтительно склонил голову, — И будьте благоразумны.

Северус Снейп гордо, степенно удалился, эффектно взмахнув подолом мантии.
В гостиной повисла восхищенная тишина. Старосты, тоже внимательно слушавшие меняющуюся каждый год короткую речь, спохватились и стали гнать мелкоту на завтрак.

— — —

— Как спалось? — вместо приветствия спросил Блейз, садясь рядом.

— Неплохо. Только бред какой-то снился, — отрешенно ответила я, ковыряясь вилкой в овсянке.

— М-м-м... — мулат намазал маслом тост и попросил передать ему кубок с тыквенным соком.

— Какой у нас первый урок? — я зевнула, прикрыв рот ладошкой и протянув товарищу сок.

— Травология с Когтевраном.

Чудно...

— А потом? — я нахмурилась, пытаясь вспомнить свою вчерашнюю мысль.

— Чары с Пуффендуем и история с Гриффиндором, — «Вечная жизнь». Довольно странный пароль, не находите?

— Кру-у-уто, — насмешливо протянула я, выныривая из несколько бредовых и невозможных мыслей.

Забини кивнул, методично погружая зубы в тост.
Пережевав, он с якобы безразличным видом спросил:

— Ты чем-то обеспокоена? — через огромные окна под потолком в Большой Зал ворвалась сплошная буро-черная масса сов. Они разлетелись по залу, скидывая на владельцев письма и посылки.
Я заметила, как Невилл сжал в руке волшебную Напоминалку, отправленную бабушкой. Августа Долгопупс даже представить не могла, ЧТО она сделает, просто отправив внуку подарок.

— Да нет, с чего ты взял? — передо мной на стол грациозно опустилась Моргана, держа в клюве письмо. Я забрала его и на озадаченный взгляд золотистых глаз кивнула на тост в руках Забини. Сам итальянец уже отвязывал посылку от лапы своей совы.
В итоге тостом он делился с друмя, но ничего мне не сказал.

Сухое, короткое послание было написано строгим ровным женским почерком:

«Катрин,

Поздравляю тебя с успешным поступлением.
Честно говоря, я надеялась, что ты поступишь на Когтевран. Вся моя семья, все Виллмони, — учились там.
Я так же уверена, что ты будешь благоразумна и не станешь нарушать школьные правила. Это чревато проблемами.

P. S. Так же я хотела бы выразить одно свое желание: попади в команду по квиддичу в следующем году.

А. С. Камбербет»

«Честно говоря», я больше ждала письма от отца, — Георга.
Ариа Семелла Камбербет, в девичестве Виллмони, в августе показала себя как молчаливую скупую и очень исполнительную (в плане своей дорогой работы в Министерстве, конечно же) каменную даму, не терпящую возражений.
Она даже не пришла проводить меня на поезд, потому что: «Важный контракт, и я обязана быть на встрече. А вот на вокзале — нет».
Она ведь всегда права...
И кажется, что она любит свою работу больше, чем мужа и дочь.

С другой стороны стола приземлился черный малфоевский филин с пакетом сладостей от Нарциссы.
Мальчик щедро разделяет с нами вкусности, сам съев только одну шоколадную лягушку с карточкой какой-то полной ведьмы с длинным сложным именем, которое Драко бегло прочел вслух, ни разу не споткнувшись.

— О, смотри-ка, Дамблдор, — насмешливо хмыкаю я, вертя в руках свою карточку. Бородатый старик на ней улыбается своей задорной мальчишеской улыбкой сквозь густые серебристо-белые усы, заговорчески сверкая очками-половинками.

Блейз только усмехается и намазывает маслом новый тост.

Моргана задумчиво покосилась на него, а бурая Висп уже принялась отнимать хлеб из пальцев хозяина.

— — —

.. Виллмони.

Мерлин, вчера я была слишком уставшей, раз сразу не узнала этой фамилии.

Мрачная девочка рядом удобряла кусачее растение драконьим навозом, а я исподтишка пыталась увидеть ее лицо. Оно было занавешано черными прямыми волосами, металлически поблёскивающими в свете сентябрьского солнца, кидающего свои бледные лучи сквозь окна теплицы.

Саманта.

Саманта Виллмони.

Саманта Елизавета Виллмони.

Кто же она такая?
Я не нашла ее на семейном древе.
Почему?

Она.. Дочь родного брата моей матери, Уиллиуса?
Или его кузины Анастасии?
Или...

— Чего ты хочешь, Камбербет? — брюнетка вдруг резко вскинула голову, зашипев не хуже змеи, — Уже четыре минуты пялишься на меня, словно я... — Саманта говорила что-то ещё, но я не слышала.

Стоило бы прервать поток грязи, ответить что-то резкое, грубое — чтобы отучить раз и навсегда ТАК говорить со мной, но... черт.

Черт.

Её глаза.

Они красные. Красные!

И я говорю не о полопавшихся сосудах, воспаленной коже или порозовевших веках; это была яркая, неестественно алая и насыщенная, темноватая и с черными вкраплениями по краям, радужка.

У меня сперло дыхание, словно кто-то твердой сильной рукой надавил на грудь или сжал горло, мгновенно заболела голова и потемнело в глазах.
Я отшатнулась, пихая спиной Кребба...

А когтевранка вновь опустила голову, сдавая свое задание профессору Стебль.

Мерлин Великий..

— Като? — Блейз появился словно из ниоткуда, заботливо сжав мое плечо, — Все в порядке?

Я рвано выдохнула и отрывисто кивнула.

Сердце плавно успокаивалось, переставая бешено бухать о ребра, темнота перед глазами медленно рассеялась и я попыталась встать ровно. Голова ещё болела.

Черт-черт-черт.

Что.. это было?..

— Мисс Камбербет, с вами все хорошо? — декан Пуффендуя, зачислив Когтеврану десять очков за «Прекрасно выполненную работу», посмотрела на меня, небрежный жестом приподняв подол своей латаной-перелатаной остроконечной шляпы.

— Все в порядке, мэм, — ответил за меня Забини. И все действительно было в норме. Вроде..

Во время перемены многие слизеринцы накладывали на одежду очищающее заклятие, злобно сетуя на необходимость копаться в земле и навозе.

Старосты водили нас в оранжереи за Хогвартсом трижды в неделю, где мы учились (скорее, сражались) обращаться (выживать в присутствии) с разного рода волшебными растениями.
Травология была тесно переплетена с зельями, поэтому профессор Стебль часто советовала нам получше запоминать названия и свойства трав, грибов, деревьев и многого другого, дабы не иметь проблем со Снейпом и лучше усваивать тонкую науку о варке зелий и снадобий.

Каждую среду, в полночь, нам приходилось подниматься на Астрономическую Башню, и в обнимку с телескопами рассматривать звезды и планеты, запоминать их названия и делать расчеты. На следующий день после Астрономии до обеда занятий не было, дабы дать несчастным ученикам хоть немного поспать, — ведь после урока большинство обычно сразу делало домашнее задание, куда входила и я.

Чары вел крошечный Флитвик, декан Когтеврана, составляющий из книг башенку и взбирающийся на нее, чтобы его хотя бы было видно из-за стола. Насколько я знаю, в преподавателе текла гоблинская кровь, наделяя его маленьким ростом, длинными ладонями, ступнями и носом, грубыми чертами лица и мелкими, блестящими глазками.

Чары мне давались легко, запоминать формулы заклятий и правильные пасы волшебной палочкой было в моих силах.

Профессор МакГонагалл была строгой и справедливой, ее короткая речь, перед началом первого урока, впечатлила меня не меньше наставительной речи Снейпа. Трансфигурация — одна из самых сложных магических искусств, и на занятии у меня одной (и ещё у Грейнджер, но у нее иголка получилась с двумя дырочками для нитки и с одной стороны не покрылась серебром, так что не считается) получилось превратить спичку в иголку.
Блейз хмыкнул и отрешенно покрутил свою посеребрённую спичку в пальцах.

Профессор Бинс вел самый скучный школьный предмет — Историю магии. Или, возможно, кровавые войны, братские недопонимания, приводящие к ним, жестокие убийства и пытки в монотонный бубнеж себе под нос превращал именно призрак?
Это был тот самый урок, где я просто заколдовывала перо Грейнджер так, что бы мое записывало все тоже, что она, и спала или болтала с одноклассниками.

Пожалуй на Защиту От Темных Искусств я возлагала большие надежды, но уроки Квиррела больше напоминали юмористическое, пропахшее чесноком шоу, чем что-то по-настоящему полезное и серьёзное. Когда он рассказывал ту историю с зомби, я не удержалась и закатила глаза, отпустив совершенно безобидное ехидное замечание по поводу того, что нельзя победить мертвеца, не зная — «как?». За что получила пять штрафных очков.

... и все, казалось бы, шло довольно неплохо и степенно, но в пятницу случилось страшное — я проспала.

Кхм, что ж, позвольте, я поясню: если в нашей спальне просыпала нужное время я, просыпали все.

Гринграсс — эта мерзкая эгоистичная гадюка, единоличница, вызывающая тошноту и презрение белобрысая тварь, которую я с первого же дня искренне возненавидела всем сердцем, — ещё могла проснуться перед самым уроком, или успеть на завтрак, но будить никого не утруждалась.

И вот, едва успев к концу завтрака, с незавязанным галстуком, сбившейся на одно плечо мантией и распахнутой сумкой, я влетела в Большой Зал вместе с не менее растрёпанными Паркинсон, Булстроуд и Фелпс.

Я плюхнулась на скамью между быстро поздоровавшимися с нами Тео и Драко, зло покосившись в сторону Астории.

— Как же было мило с твоей стороны разбудить нас, чтобы мы успели поесть перед началом занятий, и не загрызли ТЕБЯ вместо булочек, Асти.. — язвительно выдала я, — Ах, да. Ты же этого не сделала.

Милли и Панс одарили блондинку многообещающими взглядами и принялись быстро поедать овсянку.

— Като! — я обернулась. Ко мне шла довольная Крис, — Привет... — ну выбрала же время, а?

— Привет, — я свела брови, гулко сглотнув.
За серебряно-изумрудным столом мгновенно стало очень тихо, только чья-то вилка пронзительно ударилась о тарелку, все напряженно рассматривали веселую гриффиндорку.

Я уже и забыла, что мы вроде как не разговариваем.

— Пошли, поболтаем, — непринуждённо предложила подруга и я, вздохнув и похлопав себя по урчащему животу, встала.

— Пошли, — я закинула сумку на плечо и вышла из Большого Зала.
Надеюсь, у этой гриффиндурки достаточно веская причина, чтобы оставить меня без завтрака.

— Ну-у.. — мы нашли надежное укрытие от колючих взглядов в просторной нише в холле, — Как ты, вообще? Как первая неделя? — мне кажется, или ей неловко? Или она что-то скрывает?

— Неплохо, — я лихо вздёрнула бровь, — А у тебя?

— Заработала отработку у МакГонагалл, — девочка нервно сдула каштановую прядь с лица.

Я прищурилась.
Я достаточно хорошо ее знаю, чтобы понять, что Кристин что-то тревожит.

— Что случилось? — хмуро прервала я рассказ о «небольшом недоразумении в коридоре, ну знаешь.. в гриффиндорском стиле», — Если ты выдернула меня из-за стола только ради того, чтобы это рассказать, я тебя прокляну.

— Ну.. ладно, — шатенка сдалась, — У нас ведь сегодня первый урок по зельям...

Я почувствовала, что закипаю, и как к обычно бледным щекам прилипает горячая краска. Живот возмущенно заурчал, требуя расправы.

— Снейпа испугалась? — хладнокровно прошипела я, и чтобы хоть чем-то занять пальцы, дабы не придушить Драгоций прямо тут, принялась завязывать галстук.

— Хех.. что-то вроде этого... — нет. Есть что-то ещё.

— Он нормальный, симпатичный мужик, — нервно выдала я, увидев толпы школьников, выходящих из Зала. Завтрак подошел к концу. Надеюсь, Забини додумается захватить мне пару пирожков... — И не съест он никого. — а вот я съем.

— Эм-м... тут, эта.. — я зло, раздраженно выдохнула сквозь плотно сжатые зубы.

— Ближе к делу.. — прорычала наконец я.

— Гарри пришла записка от Хагрида, с Буклей... — я моргнула и приподняла брови.

— Какая ещё запи... — сейф номер семьсот тринадцать, в котором хранился Философский Камень, унесенный Хагридом в день рождения Гарри Поттера, — Ах, эта записка...

— Ты знаешь? — я скептически посмотрела на нее, сложив руки на груди, — А, ну.. да.

— Если у тебя есть ещё «гениальные мысли», то давай договорим потом, хорошо? — я мягко отодвинула гриффиндорку в сторону, выходя в холл и направляясь в сторону подземелий.
Урок зельеварения, первый в семестре, будет проходить именно там. На слизеринской территории.

— — —

— Скажите мне, мистер Поттер, где вы будете искать безоаровый камень? — спокойный глубокий голос профессора оттенял тщательно скрываемую глубоко внутри ненависть и презрение.

— Я.. я не знаю, сэр, — скованно ответил Гарри, сминая в руке перо и стойко выдерживая взгляд пустых холодных черных глаз.

— Что ж... видимо, вы даже не задумывались о том, чтобы на каникулах прочитать учебник, верно? Мистер Поттер? — брюнет опустил голову. Конечно, он читал «Тысячу волшебных растений и грибов», но разве мог выучить ее наизусть? — Что ж.. я, пожалуй, дам вам ещё один шанс.. — Гермиона подпрыгивала на своем стуле, вытягивая трясущуюся руку к потолку и поскуливая, — Что я получу, смешав корень асфоделя и настойку полыни?

— Я не знаю, сэр.

— Чем отличается клубок монаха от волчьей отравы?

— Я не знаю, сэр.

Снейп продолжает игнорировать подскочившую Грейнджер; я же смерила ее презрительным взглядом.
Ясно же, что он тебя не спросит, чего елозишь?

— Видимо, что известность — это еще не все, мистер Поттер, — тихо выдал зельедел и, резко обернувшись к Гермионе, рявкнул: — Сядьте!

Девочка послушно села на свой стул, обиженно моргая большими светло-карими глазами и опустив, наконец, руку.

— Неужели из Гриффиндора только мисс Грейнджер знает ответы на мои вопросы? — первый курс Гриффиндора пристыженно молчал. Крис недоуменно посмотрела на меня, приподняв бровь.

Снейп повернулся обратно, окинув взглядом слизеринцев.

— Кто-то с моего факультета может ответить? — он говорил почти шепотом, но в кабинете было невероятно тихо, и было отчётливо слышно каждое слово.
Северус был тем типом учителей, что мог без особых усилий держать класс под контролем, и никто даже не осмелится обсуждать квиддич или спать, как на Истории Магии или ЗОТИ.

Добрая половина слизеринцев подняла руки.
В том числе и я.
Черный взгляд задержался как раз на моей парте.

— Мисс Камбербет? — я неспешно встала, прокашлявшись.

Я, хвала Мерлину, знаю ответ на каждый вопрос.

— Из корня асфоделя и настойки полыни готовят сильное снотворное средство, настолько сильное, что его называют «Напитком Живой Смерти», — на болезненно бледном лице профессора мелькнуло одобрение, — Волчья отрава и клубок монаха, это одно и то же растение, так же называемое аконитом, — Снейп уважительно кивнул, — Безоаровый камень, противоядие от большинства ядов, извлекают из желудка козы.

— Отлично, мисс Камбербет, — сухо похвалил Снейп и я села, — Вам стоит брать пример, мистер Поттер. Пятнадцать баллов Слизерину.

По пять баллов за ответ.

Чудно.

Без пяти три я выглянула в окно библиотеки, — как раз выходящее на кромку леса и избушку лесничего, — перегнувшись через возмутившегося Нотта, и увидела, как гриффиндорцы неторопливо вышагивают к хижине Хагрида.
Только на этот раз их было не двое, а трое.
Драгоций увязалась с ними.

Не станет ли она заменой Грейнджер?
Или трио не будет трио?

Драко пихнул меня в бок, спрашивая, какого черта я мешаю делать им домашнее задание.
На что я ответила вопросом:

— А ты знаешь, что Гринготтс ограбили? — я уселась на подоконник, убрав свое готовое эссе по истории в сумку.

— Да, — кивнул блондин, — Но они ничего не забрали, так?

— Из сейфа номер семьсот тринадцать тем же утром хозяин уже вынес содержимое, — я закинула ногу на ногу, осторожно прислоняясь спиной к стеклу.

— Странно... — Драко задумчиво пожевал кончик своего пера, — А что это было?

Я пожала плечами, якобы не имея понятия, на самом деле уже готовая выложить сероглазому слизеринцу всю тайну.

Но выразить предположение, что это было явно что-то очень ценное и маленькое, я осмелилась только на лестнице.
Тео и Блейз остались с Креббом и Гойлом, которым срочно понадобилась одна невероятно скучная книга из библиотеки.

— Откуда ты знаешь? — Малфой остановился и я едва не врезалась в его спину.

Я тоже остановилась, вцепившись одной рукой в перила.

Действительно, откуда?

Драко обернулся, смотря на меня цепким серым взглядом. Необыкновенные глаза — словно два едких ртутных озера, холодно поблёскивающие и прячущие на самом дне что-то настолько настоящее и не совпадающее с созданным образом сына богатого папочки, что у меня сперло дыхание.

«Чёрт. Чёрт-чёрт-чёрт. Че-е-е-ерт...» — судорожно билось в голове, пока я тихо, картиннно хихикала и качала головой, растягивая губы в улыбке.

— Мне сказала Крис, — я дернула бровью и прошла мимо, — Она ведь на одном курсе с Поттером, а он был в Гринготтсе с Хагридом и видел, что он забрал с собой сверток, тридцать первого июля. Это его день рождения, знаешь... ты идешь? — Драко поджал губы, но ничего не сказал.

Вот она, основная проблема Слизерина — ты не можешь понять, когда тебя обманывают.

Каждый слизеринец прирожденный актёр...