Истеричка и хам. Фиктивный брак

Я проснулась в своей кровати, и первое, что я увидела, было приглашение на свадьбу, лежащее на прикроватной тумбочке. «Николас Уайлд и Мэлани Паркер приглашают вас...» — завтрашнее число, которое теперь стало сегодняшним. Мой собственный брачный контракт. Будто нереально. После вчерашней ссоры, которая закончилась пылкой, но так и неразрешенной близостью в офисе, мы разошлись по домам, не сказав ни слова. Воздух между нами все еще был наэлектризован обидами, но и невысказанной привязанностью.

Я встала, чувствуя тяжесть в груди. Сегодня я должна была стать миссис Уайлд. Фиктивно. Но с каждым днем эта "фиктивность" таяла, открывая нечто куда более глубокое и сложное.

Моя лучшая подруга Мэгги, несмотря на все мои попытки отговорить ее, ворвалась ко мне рано утром, сияющая и полная энтузиазма. Она взяла на себя всю организацию, убежденная, что «даже фальшивая свадьба должна быть красивой!» И действительно, все было готово. Платье висело на вешалке – элегантное, простое, но подчеркивающее каждый изгиб фигуры, выбранное Мэгги.

«Мэл! Ну что ты кислая, как лимон?» — щебетала Мэгги, когда красила мне губы. — «Сегодня твой день! Твоя свадьба! Ты выходишь замуж за невероятно красивого и влиятельного мужчину! Пусть это и по работе, но ты можешь хотя бы выглядеть счастливой?»

Я посмотрела в зеркало. Девушка в нем была бледной, но глаза светились странным огнем. «Легко сказать», — пробормотала я. — «Ты же не выходишь замуж, чтобы спасти свою жизнь от психопата».

Мэгги вздохнула, ее улыбка увяла. Она погладила меня по плечу. «Я знаю, дорогая. Но Ник рядом. Он тебя не бросит. Он доказал это».

Ее слова были бальзамом. Ник. После всего, что я ему рассказала, он остался. Он был зол, да, но не отвернулся. Это многое значило.

Церемония была назначена на вечер в небольшом, но роскошном зале в центре города. Все было продумано до мелочей: свечи, живые цветы, приглушенный свет, создающий атмосферу интимности и торжественности. Гостей было немного – близкие партнеры Николаса, несколько друзей, включая Мэгги, и мой отец, который прилетел из другого штата, выглядя взволнованным и гордым.

Когда я стояла за дверью, ожидая своего выхода, сердце колотилось, как бешеное. Это было не от радости или предвкушения счастья, а от нервозности и осознания масштаба происходящего. Я сделала глубокий вдох.

Двери распахнулись, и я пошла по проходу, устланному лепестками роз. Все взгляды были прикованы ко мне, но я видела только его. Николас Уайлд стоял у алтаря, высокий, статный, в безупречном костюме. Его глаза встретились с моими, и на мгновение мир вокруг замер. В его взгляде я увидела нечто большее, чем просто сдержанное ожидание. Там было беспокойство, понимание и... глубина, которая заставила меня забыть о вчерашней ссоре. Он словно говорил: "Я здесь. Мы справимся".

Я подошла к нему, и он протянул мне руку. Его прикосновение было теплым и успокаивающим. «Ты невероятна, Паркер», — прошептал он, едва слышно, чтобы никто не услышал. В его глазах мелькнула искорка восхищения, а затем снова вернулась серьезность.

Церемония началась. Мы обменялись кольцами – простой золотой ободок для меня, широкий и мужественный для него. Каждое слово регистратора эхом отдавалось в зале: «Обещаете ли вы любить, почитать...»

Когда дошло до клятв, я чувствовала его взгляд на себе. «Николас Уайлд, обещаете ли вы...» «Обещаю», — сказал он твердо, глядя прямо мне в глаза. В его голосе не было и намека на фальшь. Это было обещание не только мне, но и себе.

«Мэлани Паркер, обещаете ли вы...» Мой голос дрогнул, но я произнесла: «Обещаю». И в этот момент я поняла, что это обещание выходит за рамки сделки. Это было обещание быть рядом, противостоять, доверять.

«Можете поцеловать невесту», — произнес регистратор.

Он медленно наклонился, его глаза изучали мои. В этом поцелуе не было ярости или отчаяния, как во вчерашнем. Он был нежным, долгим, полным тихой решимости. Он словно говорил: "Ты моя. И я тебя не отпущу". Я ответила ему с такой же нежностью, чувствуя, как мир вокруг нас исчезает. Когда мы оторвались друг от друга, я услышала аплодисменты, но видела только его глаза, в которых отражалась моя душа.

Прием прошел в приятной, но для меня немного суетливой атмосфере. Я старалась улыбаться, отвечать на поздравления, но мой внутренний мир был сосредоточен только на Николасе. Мы танцевали наш первый танец, его рука лежала на моей талии, моя – на его плече. Мы двигались в такт музыке, и в его глазах я читала тот же вопрос, что и в своих: что теперь?

«Мэл», — прошептал он, когда мы кружились в танце. — «Ты очень красивая сегодня. И... я не жалею ни об одном слове, что сказал вчера. И ни об одном прикосновении».

Я посмотрела на него. «Я тоже».

Он усмехнулся, его губы почти касались моих волос. «Значит, мы по-прежнему в ссоре? Или это перемирие?»

«Это... перемирие», — ответила я, чувствуя, как легкая улыбка касается моих губ. — «До тех пор, пока мы не поговорим. Нормально».

Поздний вечер растворился в огнях города и поздравлениях. Наконец, мы смогли уехать. В машине снова повисло молчание, но на этот раз оно было иным — не напряженным, а скорее наполненным ожиданием.

Мы приехали в квартиру, в нашу квартиру. Николас открыл дверь, пропуская меня вперед. Я вошла в полумрак, освещенный лишь мягким светом ночника.

Он снял пиджак и расстегнул галстук, бросив его на кресло. «Устала?» — спросил он, его голос был низким и хриплым.

«Очень», — честно призналась я. — «Этот день... он был таким необычным».

Он подошел ко мне. «Ты знаешь, я не ожидал, что скажу это, но... ты выглядела невероятно. Настоящая невеста».

Я улыбнулась. «Ты тоже был... убедителен. Жених года».

Он сделал еще один шаг, и теперь мы стояли вплотную. Его рука нежно коснулась моей щеки. «Послушай, Мэл. Нам нужно поговорить о вчерашнем. И о Рико. Но... не сейчас».

Мои глаза встретились с его. Я видела в них усталость, но и глубокую нежность, желание. «Не сейчас», — повторила я.

Он наклонился, и на этот раз поцелуй был медленным, чувственным, полным обещаний. Он снял мою фату, затем осторожно расстегнул молнию на спине платья. Ткань скользнула вниз, открывая мою спину. Он нежно поцеловал мои плечи, и я почувствовала, как по телу пробегает дрожь.

Мы легли в кровать, и в этот раз не было спешки или борьбы, только глубокое понимание. Он притянул меня к себе, наши тела соприкоснулись, и я почувствовала себя дома, в безопасности.

Он оставил несколько бордовых засосов на моей шее, а затем плавно залез рукой под ее трусики. Я снова нервно вздохнула, почувствовав его сильную руку.
Парень провел вдоль промежности, заставив меня тихо простонать, затем засунул в мен два пальца. Начав быстро двигать ими вперед и назад, он заставлял мен стонать все сильнее и сильнее. Он целовал меня, чтобы стоны были не слышны, ласкал под лифчиком ее грудь, переходил и целовал щеки, подбородок, уголки губ, шею, скулы, а затем снова возвращался к губам.

Неожиданно для Ника, я перевернулась, оказавшись сверху. Я чувствовала, что сижу на бугорке и начала шевелить бедрами назад и вперед, вправо и влево.

Послышалось тяжелое дыхание и тихие, хриплые стоны Ника.

Он положил руки на мою попу и начал помогать мне двигаться. Стоны становились все громче, и я нежно поцеловал его в губы, перейдя на скулы, нижнюю челюсть, подбородок и снова на губы. Отстранившись от посиневших губ парня, я стала целовать его в шею, рядом с ухом, кусать его мочки, сделала пару больших засосов на шее, ключицах и груди, при этом одной рукой массируя сквозь боксеры его член. Ник тяжело хрипел мне в ухо, а я продолжала проделывать дорожку из поцелуев. Я спускалась все ниже и ниже, пока не дошла до боксеров парня.

Легким движением я сняла их и взглянула на стоящий член Ника.

Я Обхватила его одной рукой, после чего принялась нежно целовать головку.
Я облизнула ее, а затем спустилась вниз, и облизнув член вдоль основания, вернулась к головке, засунув ее в рот.

Работая языком, я начала двигать головой вверх и вниз. Я брала все глубже и глубже, заставляя Ника стонать. Он из последних сил держался, чтобы не простонать слишком громко, лишь тихо постанывал, иногда шепотом говоря "О, боже...".

Я продолжала сосать его член, пока не почувствовала, как теплая, белая жидкость потекла к горлу, и высунув член изо рта, облизнула его, сглотнув горячую сперму. Ник, не в силах терпеть, страстно поцеловал меня в губы, положив на кровать и нависнув сверху. Он раздвинул мои ноги и пристроившись, аккуратно вошел. Раздался сладкий стон, Ник снова поцеловал меня. Он двигался медленно, плавно, не делая резких движений.

Я тихо стонала сквозь бесконечные поцелуи, царапая спину Ника ногтями.
Не смотря на скорость, Ник входил глубоко, полностью оказываясь в моем теле. Я громко стонала после каждого входа в меня, царапая спину сильнее и сильнее.

«Я никогда тебя не брошу, Мэл», — прошептал он, его голос был хриплым.

Я крепче прижалась к нему, слушая его слова, которые были важнее любых клятв, произнесенных днем. Он остался со мной. Он был моим мужем. По сделке. Но чувств в этот момент было куда больше.

Утро. Когда первые лучи солнца пробились сквозь шторы, я открыла глаза. Николас спал рядом, его рука все еще лежала на моей талии. В его лице читались покой и усталость. Я осторожно высвободилась из его объятий и села, обдумывая прошедший день.

Свадьба состоялась. Мы муж и жена. Но та ссора, несмотря на всю близость, все еще висела в воздухе неразрешенной проблемой. Наша фиктивная сделка теперь превратилась в нечто глубокое, но хрупкое. А Рико? Он ждал. И мы должны были встретиться с ним лицом к лицу.

Я почувствовала, как он шевельнулся. «Доброе утро, жена», — прошептал он, его голос был низким и немного уставшим. Я обернулась. В его глазах я увидела нежность, но и легкую тень. Тень неразрешенной ссоры. «Доброе утро, муж», — ответила я, и в моем голосе тоже прозвучала нотка неуверенности.

Мы смотрели друг на друга, осознавая, что этот день – день после свадьбы – не принесет покоя.

«Нам нужно поговорить», — одновременно сказали мы.