Глава 4: Желание Уайлда
Я выскочила из машины, не дожидаясь, пока он заглушит мотор. Но Ник был быстрее. Он тоже выскочил и перехватил меня у подъезда.
«Мэл, подожди», — его голос был уже не таким злым, скорее усталым.
Я достала ключи, мои руки дрожали, и я не могла попасть в замочную скважину.
«Дай сюда», — Ник аккуратно, но настойчиво забрал у меня ключи и одним движением открыл дверь.
Мы поднялись на мой этаж. Моя квартира, маленькая, но уютная, была моим убежищем. Но сейчас она не казалась такой безопасной. Я вошла внутрь, и Ник последовал за мной, закрыв дверь.
— «Я пока схожу за аптечкой в машину».
Я кивнула, не глядя на него, и поспешила в ванную. Включила свет, посмотрела в зеркало. Разбитая губа, покрасневшая щека. Я выглядела ужасно. Я умылась холодной водой, пытаясь смыть не только кровь, но и весь пережитый ужас.
Когда я вернулась в гостиную, Ник уже был там. Он сидел на краешке дивана, сжимая в руке небольшую, аккуратную аптечку. Достал стерильные ватные диски, антисептик и какой-то заживляющий бальзам.
«Дай-ка посмотрю», — его голос был неожиданно мягким. Он опустился на колени передо мной, аккуратно взял мой подбородок, слегка поворачивая мое лицо к свету. Его пальцы были теплыми и такими осторожными, что я вздрогнула от неожиданности. От него пахло дорогим одеколоном и... чем-то таким, что заставляло сердце биться быстрее.
Он смочил ватный диск антисептиком. Я приготовилась к боли, сжав зубы, но его прикосновение было невероятно легким. Он аккуратно, миллиметр за миллиметром, протирал кожу вокруг разбитой губы. Я смотрела на его сосредоточенное лицо. Брови слегка нахмурены, взгляд прикован к моей губе. Он был так близко, что я могла разглядеть каждую ресничку, каждую черточку его лица. Его глаза, обычно такие насмешливые, сейчас были серьезными и... заботливыми? Это было так непривычно, так странно. Николас Уайлд, который с утра бросался в меня ругательствами, сейчас осторожно обрабатывал мою рану, будто я была хрупкой фарфоровой куклой.
«Потерпи немного», — прошептал он, едва касаясь. Его дыхание опалило мою кожу.
Я лишь кивнула, не в силах оторвать от него взгляд. Мне хотелось отстраниться, но в то же время я не хотела, чтобы этот момент заканчивался. Было так давно, когда кто-то так нежно заботился обо мне. После смерти мамы я привыкла быть сильной, справляться со всем сама. И вот он – человек, которого я должна была ненавидеть, – проявлял эту неожиданную нежность.
Он закончил с антисептиком, затем открыл бальзам. Его большой палец аккуратно нанес мазь на мою губу, размазывая ее легкими движениями. Он смотрел мне прямо в глаза, и в его взгляде я видела смесь любопытства, беспокойства и... чего-то еще, что я не могла определить. Мое сердце забилось еще быстрее.
«Готово», — он отстранился, его рука еще секунду задержалась на моем подбородке, а затем он убрал ее.
Я прикоснулась к губе. Боль действительно немного отступила. «Спасибо», — мой голос прозвучал хрипло.
Он поднялся, сел рядом со мной на диван, но на безопасном расстоянии. Его лицо снова приобрело более привычное, хотя и менее надменное выражение.
«Ну? Моё желание. Помнишь?» — сказал он.
Я подняла глаза. Конечно, я помнила. Кто первый к финишу, тот загадывает желание. Ничья. Значит, мы загадываем друг другу. Мой мозг, затуманенный стрессом, совсем забыл об этом.
«Помню», — тихо сказала я.
«Моё желание, Паркер», — его голос стал серьезным, и он смотрел мне прямо в глаза, не отводя взгляда. — «Моё желание... ты проведёшь со мной завтра целый день, и мы сделаем всё, что я захочу. Без споров, без препирательств. Это не имеет отношения к компании».
Я застыла. Это было не то желание, которое я ожидала. Не какая-нибудь глупая прихоть, не попытка унизить меня. Это было... требование провести время вместе. Отчасти это казалось какой-то издёвкой, но в его глазах не было насмешки.
«Что?!» — вырвалось у меня.
«Именно. Целый день. Со мной. Это было условие пари. И я не отступлюсь», — его тон был непоколебим.
Я посмотрела на него. В его взгляде я увидела не только упрямство, но и что-то, что зацепило меня. Возможно, это было отражение того беспокойства, которое я видела в его глазах, когда он заступился за меня перед Рико. Или просто его привычка добиваться своего.
«Хорошо», — тихо сказала я, удивившись собственному согласию.
Он кивнул, и на его лице появилось что-то похожее на удовлетворение. Он начал убирать аптечку, и эта пауза дала мне время подумать. Я посмотрела на него, на то, как он аккуратно складывал баночки. Вдруг я почувствовала, что больше не могу держать это в себе. Он видел меня в самый уязвимый момент. Он заступился за меня. Возможно, он заслуживает знать правду. Всю правду.
Я сглотнула. «Ник... подожди».
Он поднял голову, вопросительно глядя на меня.
«Я... я хочу тебе кое-что рассказать», — мой голос дрожал. — «О том парне. О Рико».
Его взгляд мгновенно стал серьезным. Он отложил аптечку и полностью повернулся ко мне. «Я слушаю».
Я сделала глубокий вдох, собираясь с силами. «Его зовут Рико Кастано. Мы встречались почти год. Сначала он был таким... внимательным, добрым. А потом все изменилось. Он стал... другим. Очень ревнивым. Настолько, что... он не позволял мне видеться с друзьями, если рядом не было его. Он контролировал каждый мой шаг, каждый звонок. Если я осмеливалась пойти куда-то без его разрешения, он... он злился. Очень сильно злился».
Я сделала глубокий вдох. «Он начал кричать. Оскорблять меня. Говорить, что я ничтожество, что никто, кроме него, меня не полюбит. Что я никому не нужна. А потом... потом он начал бить».
Я опустила глаза, не в силах смотреть на Ника. Руки сжались в кулаки. «Сначала это были пощечины. Потом... потом сильнее. За любую мелочь. За то, что я не ответила на звонок, за то, что посмотрела не на того человека. Он запирал меня дома. Угрожал моим друзьям, если они попытаются связаться со мной».
Я замолчала, вспоминая худшие моменты. Мои глаза затуманились. «Однажды... мы поссорились. Он был пьян. Он схватил нож. Я... я пыталась вырваться, а он... он замахнулся и...» Я подтянула край толстовки, чтобы показать ему едва заметный, тонкий белый шрам на моем боку. «Вот. Он порезал меня. Неглубоко, но... это было страшно».
Я снова опустила ткань. «После этого я поняла, что должна сбежать. Я пыталась много раз, но он всегда находил меня. Он угрожал, что если я уйду, он найдет меня и сделает мою жизнь адом. А потом... потом он сказал, что убьет меня, если я попытаюсь снова. Я жила в постоянном страхе. Каждый день».
Голос дрогнул. «Месяц назад... моя мама. Она... она умерла. В аварии». Слезы снова навернулись на глаза, но я удержала их. «Это был самый ужасный месяц в моей жизни. Я была так опустошена, так потеряна. И пока я была на похоронах, пока Рико был отвлечен... я поняла, что это мой единственный шанс. Я собрала последние силы, собрала все вещи и просто исчезла. Сменила телефон, заблокировала все контакты. Думала, он никогда меня не найдет. Думала, я свободна». Я провела рукой по волосам. «И вот... он снова здесь».
Я чувствовала, как дрожу, выплевывая эти слова. Открывать свои раны было больно. Это была вся правда.
Ник молчал. Он просто смотрел на меня, его взгляд был тяжелым и пронизывающим. Впервые я видела в нем не только надменность и высокомерие, но и что-то похожее на глубокую, затаенную ярость, смешанную с шоком и, возможно, даже сочувствием. Он медленно провел рукой по своему лицу, его глаза были прищурены.
«Значит... этот ублюдок сделал это с тобой. И твоя мама...» — прошептал он, его голос был низким и опасным. В нем не было ни намека на прежние насмешки. Только чистый, неразбавленный гнев и какая-то новая, неведомая мне решимость. Он выглядел так, будто готов разорвать Рико на куски.