Глава 6. Небесное послание.
Между ними никогда не было чувств. Они прекрасно подходили друг другу, были похожи, словно под копирку. Но зачем двум одинаковым правителям стоять у руля? Для Хедвига это было очередным подтверждением его взглядов. Однако если он был прав, почему с самого начала не удавалось наладить силы природы? Нет, чего-то здесь явно не хватало. Чего-то очень важного...
Вмешательство женской руки, безусловно, пошло на пользу государству. Ядвига занялась тем, о чем мужской ум даже не задумывался. Она обеспечила надежный кров и достойное пропитание для каждого эльфа, на время утихомирив назревающую смуту. С ее приходом прекратилась бестолковая война за засохшие земли — это было бессмысленно. Кровь лилась зря, а волнения только усиливались. Каждый раз, когда нога эльфа касалась почвы, та теряла последние силы и становилась бесплодной. Продовольственные запасы таяли. Ядвига смогла лишь отсрочить неизбежное, наскоро обучив группу охотников и указав им на последний зеленый уголок, который она знала.
Она прекрасно понимала, что им нужно больше знаний. И эта мысль пугала ее. Все ее мысли сводились к одному — найти того эльфа, который был единственным умнее ее. Хипатоса.
К королевскому двору прибыла карета. Высокий силуэт в плаще, согнувшись, неуклюже вылез на площадь. Ядвига украдкой наблюдала за этим из окна своей опочивальни. Ей хотелось отпрянуть, отвернуться, убежать подальше или броситься к нему... Каждая мысль была хуже предыдущей. Забытые чувства взорвались внутри — любовь и злоба смешались в тугой комок. Она заставляла себя смотреть.
Вот он пытается достать свои рукописные труды, бесконечные книги и свитки. Все небрежно сложено и вываливается из его неловких рук. Голос Ядвиги дрогнул, из искривленной улыбки вырвался отчаянный смешок, а по румяной щеке скатилась слеза. В этот момент она позволила себе вспомнить и окунуться в чувства, которым давно запретила существовать. Это было принятием и одновременно отпущением.
Но, кажется, в повозке был еще кто-то. Глаза Ядвиги округлились. Она прильнула к окну так близко, что могла разглядеть собственные зрачки в отражении. Стекло запотело от ее дыхания, мешая наблюдать. Неужели он обзавелся женой? Или это его ученик?
Мелькнула маленькая фигурка в похожем плаще. Сердце Ядвиги пропустило удар. Время и пространство замерли, весь мир сжался и сосредоточился в ней. Малышка на вид десяти лет, с пепельными волосами и... веснушчатым носом? Ядвиге не нужно было объяснений. Она ощутила, как резь внизу живота отозвалась многолетней болью. Она вскрикнула и с тяжелым грохотом свалилась на дубовый пол.
— Ну, здравствуй, охотница.
Теперь она видела его в неприличной близости. О, как же он постарел! Глаза впали, морщины изрезали лоб, скулы стали такими острыми, что, казалось, можно порезаться. Хипатос держал у ее носа отвратительно пахнущую микстуру. Он улыбался, но в его глазах читалось сожаление. Ядвига приподнялась на локтях, поморщилась от боли в голове и потрепала свою густую шевелюру.
— Нормально я так приложилась.
Она сощурила один глаз, когда луч солнца коснулся ее локона. И улыбнулась. Искренне и открыто, как старому другу. Она почувствовала себя юной, как тогда, когда возвращалась с охоты, неся кролика в дар Хипатосу. Он обрабатывал ее ссадины и ушибы чудесной мазью собственного изготовления. Она пахла можжевельником и обезболивала. Такой был их незамысловатый обмен.
Осторожно, крадучись, к ним приблизилась та самая фигурка.
— Осторожнее, мисс! Это всего лишь обморок, но вы точно подметили, как лихо приложились. А это куда серьезнее. Лосьоном не поможешь!
Девчушка заботливо помогла Ядвиге подняться, словно делала это тысячу раз. Ее руки были легкими и нежными, но достаточно сильными для ее возраста.
— Как вы себя чувствуете? Переутомились? Обедали? Когда ждете регулы? Я — Ириада, мисс! Это имя означает "небесное послание"!
Ядвига поднялась с холодного пола и села на высокую кровать, опершись руками.
— Мой череп довольно крепкий, детка, — все, что она смогла выдавить из себя.
Но девчушку уже было не остановить. Ах, как же она была взволнована и потрясена переменами! Еще только полдень, а сколько всего предстояло сделать и узнать!
Оставшись в комнате вдвоем, Ядвига была обязана спросить. Робко, вполголоса, не решаясь узнать правду:
— Неужели, это... она?
— Глаза-льдинки, а то как же! О, как давно я мечтал вновь их увидеть. Таких глаз больше не сыскать, поверь, я пытался!
Хипатос приблизился, мечтая лишь об одном — вновь коснуться ее горячей руки, такой же раскаленной после тренировок с луком, как когда-то в их прошлой жизни.
— Ты позволишь?
Ядвига стояла, словно истукан. Она выбирала: треснуть ему за то, что он не ответил на вопрос, за непристойную просьбу или добавить еще за то, что опорочил ее доброе имя? Но все это потеряло значение, как только она увидела Ириаду. Свою дочь... Впервые.