22
Проснулся я оттого, что на плече что-то тяжелело и приятно щекотало кожу дыханием. Сначала не понял, что происходит. Голова гудела — не от алкоголя, а от недосыпа и слишком долгих разговоров ночью.
Повернул голову и увидел её. Ева. Она свернулась клубком под моим пледом, прижимая к себе край, будто боялась, что его отнимут. Спала глубоко, дыхание ровное, волосы растрепаны.
И я поймал себя на мысли: давно я не видел кого-то настолько настоящего. Без фильтров, без камер, без масок. Только она, спящая на моём плече.
Я осторожно высвободил руку, чтобы не разбудить.
Встал, прошёл на кухню. Включил кофеварку. Шум аппарата будто выбил меня из сна окончательно.
Что я творю? — мелькнуло в голове. Вчера я держал её, слушал, как она плачет, клялся, что не дам ей чувствовать себя брошенной. А теперь стою на кухне, как будто это обыденность.
Я достал две кружки. В одну налил чёрный кофе себе, в другую — тёплое молоко, как любила она (я запомнил с тех редких посиделок, когда она соглашалась на какао вместо энергетиков).
Из комнаты донёсся её сонный голос:
— Егор...
Я сразу вернулся. Она уже проснулась, села, плед сполз с плеча.
— Ты чего встал так рано? — зевнула она, глаза ещё блестели от недавнего сна.
— Кофе делать, — улыбнулся я. — Ну и чтобы на тебя со стороны посмотреть.
Она нахмурилась.
— Это что значит?
Я сел рядом, протянул кружку с молоком.
— Значит, что ты даже во сне выглядишь сильной. Но только рядом видно, какая ты хрупкая.
Ева фыркнула, сделала глоток.
— Опять философствуешь?
— Ага, — усмехнулся я. — Привыкай.
Я долго смотрел на неё. Вчерашние слёзы, сегодняшняя откровенность — всё это казалось больше, чем просто дружба. Но я понимал: если сейчас скажу лишнее, она может снова закрыться.
Поэтому только протянул руку и слегка сжал её пальцы.
— Я рад, что ты была с нами.
Она посмотрела на наши переплетённые руки, потом на меня. И вдруг резко обняла.
Просто так. Как будто ей снова нужно было убедиться, что я здесь.
Я застыл. А в этот момент в дверь кто-то позвонил. Долгий, настойчивый звонок.
— Кто это в такую рань? — Ева отпрянула, глаза округлились.
Я встал и пошёл к двери. Сердце сжалось от какой-то странной догадки.
Когда открыл, на пороге стоял Масленников с пакетом еды.
— Ну что, Крид, стримера с добрым утром! — с широченной улыбкой сказал он. — А у тебя тут компания?
Он заглянул за мою спину и увидел Еву, которая выглядела так, будто её застукали на месте преступления.
— О-о-о, — протянул он с хитрой ухмылкой. — Ясненько.
Я закатил глаза:
— Нет, Дим, не «ясненько». Заходи уже, пока соседи не проснулись.
Ева покраснела до кончиков ушей, а я понял: утро только начинается, и спокойным оно точно не будет.
— Ну что, молодёжь, — раздался голос Димы, когда он протиснулся в квартиру и плюхнул пакет на стол, — завтрак чемпионам!
Я стояла в дверях комнаты, всё ещё кутаясь в плед, и смотрела на него как на вторжение инопланетянина. Сердце колотилось, будто меня застали за чем-то очень личным.
— А чего вы оба такие... свежие? — Дима прищурился, явно смакуя момент. — О, так ты ещё и в его худи, Ева?
— Это... удобно, — пробормотала я, стягивая рукава вниз, будто это могло что-то изменить.
Егор хлопнул ладонью по пакету.
— Масленников, не начинай с утра, а?
— Да ладно тебе, — ухмыльнулся Дима. — Я просто зашёл на стрим идеи обсудить, а тут романтика в прямом эфире.
— Какая ещё романтика, — отрезала я, но, похоже, прозвучало это слишком резко.
Дима поднял руки, как будто сдавался.
— Всё-всё, понял. Просто дружба. Такая, где девчонки ночуют у парней и носят их худи. Чисто платоника.
Я почувствовала, как щёки снова предательски загорелись.
— Ты вообще зачем пришёл?
— Я ж сказал, завтрак принёс. Сосиски, яйца, круассаны, — перечислял он, доставая продукты. — Ну и заодно проверить, не уснул ли наш Крид на диване со своей гитарой. А тут... бонус.
Я метнула взгляд на Егора — тот пытался сохранять спокойствие, но я видела: ему тоже нелегко.
— Дим, — сказал он наконец, — если ты не прекратишь подколы, я солью в сеть твои фотки с корпоративов.
— Какие фотки?! — Масленников сразу оживился.
— Те, где ты в костюме банана танцевал, — спокойно ответил Егор, поднимая бровь.
Я прыснула от смеха, даже забыв о своём смущении.
— В костюме банана? Серьёзно?
— Не слушай его, — возмутился Дима. — Он всё врёт!
— Я их покажу, если продолжишь, — пригрозил Егор и подмигнул мне.
Масленников махнул рукой:
— Ладно, ладно, сдаюсь. Пусть ваша дружба остаётся священной и неприкосновенной.
Я закатила глаза, но внутри всё равно теплилась неловкость. Слово «дружба» звучало слишком громко, слишком неправдоподобно на фоне того, что я только что обнимала Егора просто так.
Мы уселись завтракать. Дима разливал сок, а Егор жарил яичницу. Я смотрела, как он двигается по кухне, легко, будто всё под контролем.
— Ева, — вдруг сказал Дима, — а Лёша твой в курсе, что ты тут?
Я поперхнулась.
— С чего ты вообще взял?
— Ну, слухи ходят, — пожал плечами он. — Да и ты сама вроде говорила, что у тебя парень.
Егор резко поставил сковороду на плиту.
— Масленников, хватит.
— Что? — Дима поднял брови. — Я просто спросил.
Я сжала кулаки под столом.
— я рассталась с ним
Дима удивлённо посмотрел на меня, но больше вопросов задавать не стал.
Мы ели молча какое-то время. Только вилки звякали.
Я посмотрела на егора. В его глазах не было ни осуждения, ни давления. Только поддержка. И от этого стало тепло.
— Ладно, — Дима нарушил паузу. — Предлагаю компромисс: завтрак доели — и я молчу, ничего никому не рассказываю.
— С кем тебе рассказывать-то? — усмехнулся Егор. — Чатик свой в телеге?
Они оба рассмеялись. Я тоже улыбнулась. Но в груди всё равно было странное чувство.
Как будто мы все втроём знали: то, что у меня с Егором, уже давно перестало быть «просто дружбой».
Я ушла в ванную, чтобы немного остаться одна. В голове всё перемешалось: Егор — его слова ночью, его прикосновения, его забота и та раздражающая привычка забирать мою курилку, будто я маленькая. Я даже привычно потянулась в карман худи, но пальцы нащупали только пустоту. Вспомнила: он же отобрал.
— Чёрт, — выдохнула я и села на край ванны.
В этот момент в дверь тихо постучали.
— Ева? — голос Димы был спокойный, но слишком уверенный. — Я знаю, что ты здесь.
Я чуть приоткрыла дверь, думая, что он пошутит или отстанет. Но он вошёл внутрь без разрешения, закрыл за собой и встал напротив, облокотившись о стену.
— Слушай, — начал он сразу серьёзно. —эта твоя штука?
— да — буркнула я.— Егор отобрал.
— Правильно сделал, — кивнул Дима. — И вообще, не жди, что я отдам, если вдруг попросишь у меня.
Я закатила глаза, но он продолжил, не давая вставить ни слова:
— Я давно знаю Егора. У него свой характер, и он чертовски упрямый. Если он решил что-то — хрен его переубедишь. Но знаешь, что я заметил?
Я посмотрела на него, насторожившись.
— Он рядом с тобой другой, — сказал Дима медленно, будто подбирая слова. — Не играет. Не строит из себя кого-то. Но, Ева, ты должна понимать, — он сделал паузу, — с ним тяжело. Очень.
— Думаешь, я не вижу? — тихо спросила я. — Я же не маленькая.
— Вижу, что видишь. Но... — он задумался, потом посмотрел прямо в глаза. — Ты только недавно с Лёшей рассталась, верно?
Я кивнула.
— Вчера.
— Вот именно, — вздохнул Дима. — У тебя ещё свежие раны. Ты сама не до конца понимаешь, чего хочешь. А Егор... он парень, который может закрутить твою жизнь так, что мало не покажется.
Я прикусила губу, не зная, что ответить.
— Я не хочу, чтобы ты была очередной его игрушкой, — сказал он прямо, и в его голосе не было ни грамма осуждения, только забота. — Я к тебе как к сестрёнке отношусь. И поэтому говорю: думай. Слушай себя. А если уж решила — будь готова.
— Ты думаешь, я не справлюсь? — резко спросила я.
Он усмехнулся уголком губ.
— Я думаю, ты сильнее, чем кажешься. Но с Егором всегда война. Даже когда он любит.
Мы замолчали. Я сидела на краю ванны, глядя на пол, а он — на меня, как будто пытался прочитать, что я чувствую.
Наконец, он хлопнул меня по плечу и выдал уже в своей фирменной манере:
— Всё, пошли. А то Егор решит, что я тут тебя переманиваю.
Я рассмеялась и встала.
— Спасибо, Дим.
— Не благодари. Просто помни: если что — я рядом.
И мы вышли из ванной, будто ничего не произошло. Но внутри меня всё гудело от его слов.