ДИКИЙ

- Данной властью объявляю вас мужем и женой. Можете поцеловать невесту! - голос администратора эхом разнёсся по залу, и мои мысли будто оборвались. Всё, к чему я шёл последние месяцы, теперь действительно свершилось.

Я стоял, глядя в глаза Лии. Она выглядела как человек, которого поймали в ловушку и лишили всех шансов на побег. Её лицо было бледным, тело напряжённым, а взгляд я видел потерянный, даже ошарашенный. Она явно не ожидала, что всё дойдёт до этого момента, не думала, что слова администратора опустятся на её плечи, словно хомут.

Я сделал шаг вперёд, стараясь быть максимально спокойным. Хотелось сдержать грубость, не напугать её ещё больше, чем я уже успел. Прислонившись губами к её лбу, я слегка поцеловал её. Этот жест не был совсем тем, чего все ожидали. Гости уже приготовились к более показушному представлению, но я чувствовал, что большего Лия вынести не сможет.

Её тело дрогнуло от моего прикосновения, но она не отстранилась. Я знал, что это отнюдь не знак доверия или примирения. Скорее всего, она просто обессилела от попыток сопротивляться.

Церемония закончилась, и мы вышли из сада, где собрались все гости. Они шептались, некоторые из них даже осмелились шутить: «Какая милая пара!», «Скоро у них будет счастливая семья!». Эти слова звучали как ложь, которая тонула в густом воздухе вместе с напряжением, разлитым вокруг.

Мы вошли в дом, и я повёл Лию в комнату, предназначенную нам обоим. Она шла молча, склонив голову, её белое платье скользило по полу, как будто пыталось стать невидимым.

Когда мы зашли в комнату, она, не сказав ни слова, села на кровать. Глубоко вздохнув, словно стараясь вытолкнуть из себя эмоции, Лия вдруг расплакалась. Мелкие, но горькие всхлипы заполнили тишину.

Я замер, не зная, что делать. Хотел было сесть рядом, но, видя, как её плечи содрогаются от слёз, остановился.

- Не реви, - произнёс я, стараясь контролировать голос.

Она подняла голову, её глаза были красными, сияющими от век от слёз. На её лице появилось выражение, которое я не мог понять. Оно было смесью горечи, ненависти, отчаяния и чего-то ещё, что меня сбивало с толку.

- Я теперь, чёрт возьми, твоя жена! Как тут не реветь? - вырвалось из её уст, наполненное болью и упрямством одновременно.

Её слова стали ножом, глубоко проникшим в моё сознание. Она не пыталась смягчать ничего, не скрывала, насколько ненавидит это положение.

- Жалеешь, что согласилась? - задал я вопрос, понимая, что ответ, который я услышу, будет куда болезненнее, чем я готов.

- Ещё бы! - резко ответила она, вскинув голову, с вызовом глядя на меня.

Сердце против воли сжалось. Я всё представлял себе иначе. Наверное, где-то в самых наивных глубинах души я надеялся, что она хотя бы смирится, увидит во мне что-то большее, чем врага. Но ей нужно было больше времени. И я это понимал.

Словно желая подавить эмоции, я просто выдохнул.

- Я понимаю, - наконец сказал я, стараясь говорить ровно, почти шёпотом. - Я понимаю, что сейчас... сейчас ты не полюбишь меня. Возможно, никогда этого и не сделаешь. Но я всё равно постараюсь, Лия. Постараюсь доказать тебе, что ты не ошиблась.

Она расхохоталась, но это был горький, саркастический смех, от которого становилось холодно.

- Правда? И что ты надеешься доказать, Лео? Что эта свадьба - не тюрьма? Что я не заперта здесь, как птица в клетке? Давай, удиви меня, попробуй. Только я сомневаюсь, что у тебя это получится. Я тебя ненавижу. И ничего не изменится.

Её слова снова резали насквозь. Но я понимал, что сейчас пытаться спорить с ней бессмысленно. Любое моё слово будет звучать как попытка оправдания или как очередной приказ.

Я случайно задел её руку, когда хотел убрать подушку с кровати. Та вздрогнула, словно я её ошпарил. Это неприязненное, почти инстинктивное движение снова оттолкнуло меня, будто между нами была гигантская пропасть.

- Не бойся, принцесса, - сказал я спокойно, стараясь смягчить голос настолько, насколько мог. Я хотел, чтобы она поверила мне, хотя бы в этом. - Я не трону тебя. Никогда. Не трону, пока ты сама этого не захочешь.

Её глаза встретились с моими. Взгляд всё ещё был внимательным и подозрительным, но, кажется, в нём мелькнула доля сомнения. Может быть, она пыталась определить, насколько искренними были мои слова.

Я взял подушку с кровати и посмотрел на диван в углу комнаты.

- Я не собираюсь спать рядом с тобой. Я лягу на диване.

Она наклонила голову, внимательно наблюдая за мной. В её взгляде ещё была доля напряжения, но, кажется, она понемногу стала расслабляться.

- Спи спокойно, принцесса. Мне не нужно от тебя ничего, кроме твоего спокойствия и времени.

Я подошёл к дивану и скинул свои туфли. Устроившись на узкой поверхности, я повернулся к стене, стараясь дать ей хоть какое-то чувство уединённости, даже несмотря на то, что нас разделяло всего несколько метров.

Я слышал, как она вновь всхлипнула, хотя старалась делать это тише. Её боль била прямо в сердце, но я знал, что не могу сейчас ничем помочь. Всё, что я мог - это не делать хуже. Хоть это.

Прошло несколько минут, но сон не торопился приходить. Лия больше не плакала, или просто научилась делать это совсем беззвучно. Комнату наполнила тяжёлая тишина, пронзённая лишь приглушённым шумом далёкого праздника вне этих стен.

Я обернулся через плечо. Она всё ещё сидела на краю кровати, напрочь отвернувшись от меня. Её руки были сцеплены, словно она пыталась удержать себя от того, чтобы сорваться.

- Лия, - тихо произнёс я.

Она никак не отреагировала, даже не повернулась.

- Я правда хочу, чтобы у нас всё получилось. Ты можешь ненавидеть меня сколько угодно, можешь даже отказаться от всего этого. Но знай одно: ты всегда будешь для меня важнее всего остального. Даже если ты никогда этого не поймёшь.

Она внезапно теперь обернулась, её глаза были снова влажными от слёз, но голос твёрдым:

- Если бы я действительно была важна для тебя, ты бы не сделал этого. Ты бы дал мне выбор. А теперь какая разница? Ты отнял у меня всё.

Я замолчал. Она была права. Мне нечего было сказать.

Мы остались в этой комнате - каждый в своём уголке. Связанные свадьбой, но разделённые непреодолимой пропастью, которая, кажется, только увеличивалась с каждой минутой. Тишина стала нашей тюрьмой.

Конец ознакомительных глав.