Глава 4
Я бежала, стиснув зубы, сжимая пистолет в руке. Ноги сами несли меня вперёд, мимо гулких бетонных стен и вспышек тревожного света. Надо было успеть. Надо было забрать их. Мы не имели права остаться здесь. Не сегодня. Не сейчас.
Джон рванул вперёд, резко распахнул металлическую дверь и крикнул:
— Елена! Срочно уходим! У нас есть подмога!
Я вбежала за ним следом, и мы оказались в другой комнате, полутёмной, с гулом генераторов в углу. Возле приборной панели стояли двое: Боб — притихший, как будто измотанный, и Елена...
Когда она увидела меня, её лицо исказилось.
— ТЫ? — прошипела она. — Ты! Что ты здесь делаешь?!
Я замерла. Вспышка её взгляда была, как удар — прямая, яростная ненависть.
Джон озадаченно повернулся к ней:
— Вы знакомы?
Я кивнула, медленно, уже чувствуя, как внутри всё холодеет. Хотела что-то сказать, хоть как-то объясниться — но Елена, конечно, опередила меня:
— Ты с ней дружишь? — Она метнула в Джона злой взгляд. — Ты вообще знаешь, кто это? Она — предательница! Она уничтожила людей. Как она вообще сюда попала?!
— Елена, подожди! — Джон поднял руки, как будто пытаясь остановить бурю. — Она хорошая! Её шантажировали. Её дочь в заложниках! Её заставили прийти сюда, чтобы убить нас — но она не будет. Она с нами. Она хочет нам помочь.
— С Кирой я никуда не пойду, — отрезала Елена, и в её голосе была сталь.
Тишина повисла, как ледяной колокол.
Все обернулись ко мне. Боб выглядел так, будто впервые видел меня. Ава — словно не верила в происходящее. Даже Джон вдруг побледнел, ожидая, что я скажу.
Я глубоко выдохнула и медленно кивнула:
— Моё второе имя... не настоящее. Кира Фоноган. Это было моё имя в Мадрипуре. Когда я... работала не на ту сторону.
Елена сделала шаг вперёд. Её глаза метали молнии.
— Второе? Не настоящее? — прошипела она. — Я думала, я всё о тебе знаю. Столько лет я следила за тобой. Вся моя подготовка, все операции — были ради того, чтобы однажды добраться до тебя. До Киры Фоноган.
Я сделала шаг в сторону, но не приближалась.
— Это мило. Но моё настоящее имя...
ТАТ-ТАТ-ТАТ!
Автоматные очереди ударили по стенам рядом с нами. Пули срикошетили от бетона. Мы все одновременно пригнулись, и Джон закричал:
— Нам надо валить! Сейчас!
Я стиснула зубы. Ещё одна возможность объясниться — упущена.
Я схватила Боба за руку, Джон — Елену, Ава растворилась в воздухе. Мы бросились в соседний коридор, узкий и плохо освещённый. Сердце колотилось в ушах.
Сейчас не время для откровений. Сейчас время — спасать жизни.
Я резко схватила Джона за руку, остановила его.
— Стой. Слушай, нам нужно выбираться отсюда по-тихому. Без крика, без выстрелов. У меня есть план.
Он напряжённо посмотрел на меня, но не стал спорить.
— Мы вырубаем четверых бойцов, — быстро заговорила я. — Берём их форму, надеваем. Выносим Боба как "раненого". Ава, ты можешь найти машину, подогнать её?
Ава уже исчезала, кивнув на ходу. Елена молча кивнула, но всё ещё смотрела на меня так, будто я могла в любую секунду достать нож и воткнуть ей в спину. Это было неприятно... хотя заслуженно.
Шаги. Громкие, приближающиеся.
— Контакт! — скомандовала я.
Из-за угла вывернули бойцы. Мы не дали им и секунды на реакцию. Всё смешалось: выстрелы, удары, глухие стоны. Я оттолкнула Боба в сторону — он мог только мешать. Схватила первого, удар в горло, колено в живот. Падай. Второй — разворот, захват, и плашмя о бетон.
Третий стрелял — я увернулась, прыгнула, выбила оружие. Пару ударов, и он не двигался.
Я вытерла кровь с лица тыльной стороной руки. Рядом Елена уже стягивала броню с одного из бойцов, работая молча, быстро. Она вырубила двоих. Джон — одного. Боб стоял в стороне и, судя по выражению лица, был на грани обморока.
— Быстро! — крикнула я.
Я сорвала с одного бойца каску и куртку, натянула их на себя. Потом бронежилет. Штаны были в крови — но выбора не было. Натянула. Застегнула сапоги.
Через пару минут мы уже были не мы. Солдаты в чёрной броне, с тёмными забралами. Джон и Елена несли Боба, будто раненого. Я шла рядом, проверяя периметр. В ушах стучало. Пот заливал глаза. Каждый шаг — как по минному полю.
На выходе показались прожекторы. Машина резко подъехала — чёрная, с затемнёнными стёклами. Ава открыла заднюю дверь. Мы запрыгнули внутрь на бегу.
— Веди, — сказала я Джону, садясь рядом.
Он кивнул, завёл двигатель.
Ава оказалась сзади с Бобом. Елена устроилась между мной и дверью. Мы сидели вплотную, плечо к плечу, как будто и не было между нами ненависти. Но я чувствовала её взгляд. Словно горячий шрам.
Джон нервно поглядывал вниз, в зеркало заднего вида, на нас. Молчал.
Когда мы подъехали к выезду, сердце застыло. Нас остановил охранник.
Он подошёл к окну, постучал.
— Пропуск. Что с ним? — кивнул он на Боба.
Я медленно опустила стекло. Голос был хриплый, чужой — чужой маске, не мне:
— Ранение в живот. Нужно срочно в медблок. Вышла путаница с кодами. Командир велел вывозить немедленно.
Охранник прищурился, посмотрел в салон.
Я затаила дыхание. В салоне повисло напряжение, будто секунду от разрыва.
Охранник смотрел, не мигая. Его рука уже потянулась к планшету.
— Раз нет пропуска, — произнёс он с явной подозрительностью, — тогда назовите имена. Полные. Я пробью по базе.
Ава уже давно растворилась в воздухе, и я знала — если что, она вмешается. Но даже её способности вряд ли могли бы спасти нас от целой военной базы.
Все сидели, как статуи. Я чувствовала, как напрягся Джон, слышала, как Елена сдерживает дыхание.
Охранник переместил взгляд — и прямо уставился мне в глаза сквозь забрало шлема.
Он не моргал. Он что-то чувствовал. Подозревал.
Я уже собиралась что-то сказать, придумать имя, фамилию, откуда угодно — хоть из телефонной книги — но в этот момент воздух взорвался криками.
— Что за чёрт?! — вырвалось у Джона.
Мы втроём одновременно обернулись.
У входа в базу стоял он. Боб.
— Боб?.. — Елена прикрыла рот рукой, с ужасом выдыхая его имя.
Он стоял с расставленными руками. На секунду он показался... спокойным. Обречённым.
А потом — выстрелы.
Сотни вспышек прорезали воздух. Автоматные очереди вонзались в его тело, а он даже не шелохнулся. Казалось, что вся база одновременно стреляла в одну единственную точку.
— НЕТ! — сорвалось с моих губ.
Его тело содрогалось от попаданий, но он не падал. Я насчитала тридцать попаданий — если не больше. Потом стало трудно считать. Всё смешалось.
А Джон... Джон резко вжал педаль газа в пол.
— Держитесь! — крикнул он, и машина с визгом сорвалась с места.
Секунда — и шлагбаум остался позади. Охранник отскочил в сторону, ругаясь. Я оглянулась.
Боб...
Он стоял. Нет — он поднимался.
Я никогда не видела ничего подобного. Его тело слегка светилось. Он начал подниматься в воздух, как будто гравитация потеряла над ним власть. Линии его лица расплывались в неестественном свечении.
Он летел вверх. Выше. Ещё выше.
— Что он делает?.. — прошептала Елена.
Тучи сомкнулись над ним, скрыли его. А потом...
Взрыв.
Нет — не совсем. Не огненный. Словно волна. Давление. Энергия.
Он рухнул. Камнем. Прямо за территорией базы.
И как только его тело коснулось земли — землю тряхнуло.
— ДЕРЖИТЕСЬ! — заорал Джон.
Ударная волна снесла нас, будто мы были перышками. Машину подбросило, развернуло, как игрушку. Окна разлетелись, кузов перекрутился. Нас вышвырнуло наружу, в воздух, как марионеток, перерезав нити.
Я падала, ощущая, как по телу расползается боль. Всё замедлилось.
Песок. Камни. Пыль.
Когда я открыла глаза, было тихо.
Машина лежала вверх колёсами, разбитая в хлам. Джон — без сознания. Елена корчилась на боку, держась за руку. Ава... Ава медленно поднималась на ноги, в её взгляде — ужас.
Мы остались. Одни. В пустыне. Сил нет. Связи нет.
Небо над нами было тускло-серым, с лёгким отблеском зарождающегося утра. На часах — 4:03. Воздух всё ещё хранил остатки ночной жары, но где-то внутри меня уже росла ледяная паника. Мысли спутались, тело гудело от боли.
— Вставай, Джон! — я резко штурхнула его в плечо. Он застонал, морщась, но зашевелился.
— Давай, не валяйся, — бросила я, хватая его за воротник и поднимая. — И ты тоже, Белова.
— Не трогай меня, — Елена вырвалась, рывком отстраняясь. Её лицо перекосила злость.
— Не вопрос, — я вскинула руки. — Делай, как хочешь.
Мы поднялись. Хромали сначала, потом перешли в бег, стараясь держаться ближе к дороге. Не было времени обсуждать, как мы оказались втянуты в это. Не было слов для того, чтобы объяснить, что случилось с Бобом. И вообще — не было сил.
Сколько мы так шли — не знаю. Может, час. Может, больше.
Наконец, за одним из песчаных гребней мы решили перевести дух. Я опустилась на землю, чувствуя, как пульс в ушах глушит звуки. Глаза слезились от усталости и пыли.
Ава и Джон устроились рядом. Она что-то тихо спрашивала у него — про семью, про его службу, про то, как он вообще оказался с нами. Я слушала вполуха, мысли возвращались к Марте. К Баки. К Валентине.
Потом вдруг:
— Мерри, а вы как познакомились? — Джон повернулся ко мне. — Ты и Елена?
Я вздрогнула. Взгляд Елены стал ледяным, будто в неё вонзили клинок.
— Мерри, значит? — с ядом в голосе произнесла она, будто выговаривая оскорбление.
Я опустила глаза. Виновато. Медленно. Песок под ногтями. Пыль на коленях. Сердце стучит в горле.
— Летом в 2016 году...
...жара в Мадрипуре ощущалась как чья-то чужая кожа — липкая, навязчивая и всё время слишком близко. В этой жаре Кира Фоноган — наёмница с безупречной репутацией — жила, как акула в воде. Она не сомневалась. Она действовала.
Её цель в тот день — банальный обмен. Оружие за деньги. Стандарт. Ровно до того момента, как она почувствовала: за ней следят.
Она не видела Елену сразу. Но почувствовала — взгляд, дыхание, несвойственную для этого района осторожность. Кто-то новый, кто-то без уличной привычки.
Через полчаса Кира знала всё: девушку зовут Елена, она русская, хорошо обученная, но слишком правильная. Работала в одиночку, но явно не по своей воле. Прибыла пару дней назад. Вошла по каналу Валентины Аллегры де Фонтейн. И самое главное — она шла по её следу.
Кира — Мерри — тогда лишь усмехнулась. Что Валентина прислала на неё такую? Смешно. И обидно. Как будто Фоноган — это какая-то случайная улица в Мадрипуре, где можно оставлять записки и думать, что справишься.
Но она не просто ушла в тень. Она решила сыграть грязно.
Через своих людей она подстроила ложную сделку с "высокой целью", подкинула туда наводку, которую «случайно» могла засечь Елена. Та, конечно, последовала. Всё выглядело очень убедительно — склад, охрана, оружие.
Но это была ловушка.
Елену подставили. По-крупному. В самый разгар "операции" склад внезапно взорвался. Началась бойня. Банды, которые не должны были знать её лица, вдруг знали. Елена едва выбралась из этой мясорубки, раненная, загнанная, одинокая. Один из её товарищей тогда погиб. Молодой агент. И всё это — на глазах Мерри.
Потому что она была там. Видела всё с крыши, в оптический прицел. Она могла помочь. Могла отдать приказ, дать сигнал, отвлечь, прикрыть. Но не сделала этого.
Слишком холодная. Слишком рациональная. Слишком уверенная в том, что одна чужая жизнь — это разумная цена за своё прикрытие.
И когда Елена, залитая чужой кровью, всё-таки выбралась, она не забыла этот взгляд с крыши. И ту тень, что исчезла, едва завидев, что охота завершена.
Кира Фоноган стерлась. Но не в памяти Елены...
Я закончила говорить, и пустыня снова поглотила нас тишиной. Слышно было только, как ветер носится между песчинками, и как кто-то из нас — может, Ава — едва слышно втянул воздух сквозь зубы.
Я не поднимала глаз. Ни на Джона. Ни на Аву. Тем более — не на Елену. В груди было тяжело, как будто весь этот песок лежал прямо у меня внутри.
— ...Я тогда выжила, — вдруг заговорила она.
Её голос резал. Спокойный, но с таким холодом, будто говорила не человек, а сталь.
— Вся в крови. Один глаз почти не видел. Думала, сердце не бьётся, но это просто было... всё внутри молчало. До сих пор не понимаю, как выползла. Наверное, злилась. На тебя. На Валентину. На себя.
Она сделала паузу.
— Я не знала, что боль может быть такой... личной. — Её голос чуть дрогнул, но она тут же выпрямилась, даже не двигаясь. — Ты была не просто целью. Ты... Ты же смотрела. Смотрела, Мерри. И ушла.
Я зажмурилась.
— Я знаю, — прошептала я. — Я правда знаю. И мне... Мне сейчас так стыдно за это, что иногда я думаю — если бы можно было вернуться и поменять хоть одно решение в жизни — это было бы то.
Молчание. Елена ничего не говорила.
Я заставила себя поднять взгляд. Глаза жгли. Горло пересохло. Но я смотрела на неё. Прямо.
— Я тогда была не тем человеком, Елена. И это не оправдание. Это приговор. Я считала, что лучше быть живой и одинокой, чем мёртвой и героем. Сейчас я думаю иначе. Сейчас... у меня есть семья. Дочь. Муж. Люди, за которых я готова сдохнуть, не думая. Я не хотела больше быть той Кирой.
— Но ты всё равно ею осталась, — тихо сказала Елена, почти безэмоционально.
Я кивнула. Потому что да.
— Да. Осталась. Но я стараюсь быть лучше. Хоть чуть-чуть.
Ава всё ещё молчала, опустив взгляд в песок. Джон смотрел между нами, будто ждал, что сейчас кто-то взорвётся.
— Не жду, что ты меня простишь, — добавила я. — Просто... пусть ты будешь знать. Всё.