По другую сторону зеркала

Альстромерия – это перуанская лилия. Конкретно этот цветок считается символом дружбы и любви. Первое, и самое распространённое значение лилии — безусловная любовь и верность. Рыцари дарили цветок возлюбленным дамам в знак преданности своего сердца. Белоснежные бутоны символизируют правосудие, сострадание, доброту и милосердие. Кроме того, есть поверье, что альстромерия помогает найти новых друзей и укрепить старые связи.

Ноябрь всегда считался периодом безвременья. Кто-то говорил, что только ноябрь, а кто-то, что тот длился до самого йоля. В это время все либо отдыхали, словно в спячке, либо же проводили разные сложные и опасные ритуалы. Этот период – время паузы и тишины, когда прошлая работа уже должна была быть завершена, а на новую ещё не было достаточно сил. Только те, кто работали с духами и душами, не ушедшими на перерождение, обычно копили силы как раз для этого периода. Периода, когда все опасные твари и неперерождённые легко шли на контакт, и никто не мешал. Но даже так это было опасно.

В этот период существовали особые правила, особенно для ведьм и травниц. Они должны были знать их с самого раннего детства. Не затевай ссор. Найди время побыть в тишине. Действуй молча, не стоит сообщать никому о своих планах. Не причиняй вреда. Обращай внимание на сны. Научись защищать себя. Покорми внутреннего монстра. С последними двумя у Женевьевы были большие проблемы. Но она и не была ведьмой, не в той мере, в какой была её бабушка, поэтому девушка не думала, что это может стать проблемой.

Но, кажется, стало.

Первого ноября всё было как обычно. Она принесла украшенные глазурью печеньки в виде тыковок, остроконечных шляп, приведений, кошек и летучих мышей, угостила им одноклассников, некоторых учителей и несколько отдала ребятам из более младших классов. Просто встретила Айжан, она сказала, что идёт проверить свою младшую сестру, а у Женевьевы ещё оставались печенюшки. Всё было как обычно. Но гадкое липкое ощущение, что что-то не так приследовало её везде. Ей перестали сниться сны. Что-то словно шептало: смотри в оба. Присмотрись. Заметь знаки. Смотри.

Смотри.

Смотри.

Но знаков не было.

Тем не менее, она продолжала смотреть и старалась быть ещё внимательнее. Чаще писала друзьям и старалась держать их в поле зрения, держаться рядом. В какой-то момент Крис шепнул, спрашивая, не обидел ли её кто-то. Женевьева покачала головой и сказала, что просто чувствует слабость, возможно словила осеннюю хандру. Тогда парень подхватил её на руки и закружил, заставляя ввизгнуть, крепко вцепиться в него и громко рассмеяться.

Когда сегодня Ясмина клевала носом на уроке, ни для кого это не стало неожиданностью. Даже на замечание со стороны учительницы никто особо не обратил внимания. Мало ли, вдруг она готовит новую программу проката. Но мимолётно услышанные слова, сказанные после урока, когда почти все уже вышли из кабинета, о том, что она никак не может скинуть дрёму и даже сфокусировать взгляд, заставили Женевьеву бросить на одноклассницу внимательный взгляд и подойти, спросить её про самочувствие. Катя была рядом в тот момент, когда Ясмина явно пыталась сморгнуть белую пелену с глаз и объяснить Женевьеве, что она в целом в порядке, просто почему-то очень устала.

– Кошмар какой, – в какой-то момент выругалась девушка, а после её зелёно-карие глаза закатились. Они с Катей едва успели её поймать.

Крис, ждавший их не далеко от двери, помог отнести её до кабинета медсестры. Было немного некомфортно видеть обычно яркую девушку, теперь лежащую на белой кушетке с разметавшимися по ней чёрными волосами. Если бы она не носила плотный и яркий макияж, то наверняка её лицо было бы очень бледным.

Медсестра вызвала Анну Валерьевну для дальнейших разбирательств. Женщина так же сказала, что Ясмина, вероятно, просто переутомилась, поэтому они вызовут её родителей, скорую и отправят её отлежаться на пару дней.

Возвращаясь в класс, они заметили странную картину. Девушка, кажется, из одиннадцатого класса, кричала на какого-то долговязого парня. Судя по крикам, он случайно толкнул её, заставив выронить кучу бумаг и тетрадей, которые её попросили отнести другой учительнице. Парень же просто стоял, молча слушал, а потом пошёл куда-то прочь, так что Катя предложила ей помощь, собрать всё с пола.

Крис бросил, что парень какой-то мудак, а Катя кивнула и посоветовала больше не обращать на него внимания. Девушка ответила, что вообще без понятия кто он и из какого он класса.

Следующим уроком должна была быть литература с их классной руководительницей, но та, видимо, всё ещё была занята Ясминой, её родителями и врачами скорой помощи, поэтому их попросили сидеть как мышки и продолжить читать «Преступление и наказание» Достоевского. Макс пытался пошутить про «Тварь я дрожащая или всё-таки право имею?», но Давид, как всегда, легко осадил друга.

В конце урока некоторые решили свалить в столовую, поэтому до перемены досидели не многие. Крис свалил вместе с Максимом. Катя осталась вместе с ней, решив, что она достаточно набегалась на перемене.

Женевьева всё никак не могла выкинуть ситуацию с Ясминой, а потому случайно врезалась в Марка. «Извини» и «Прошу прощения» прозвучали почти в унисон. Женя неловко улыбнулась, показывая, что всё в порядке и обошла Марка, но остановилась около выхода, чтобы дождаться Катю. Так она заметила, что Марк смотрел на Мариэллу со слегка нахмуренным взглядом. Она почему-то поддрагивала и активно пыталась растереть плечи, обнимая себя. Николь, видимо, тоже показалось это странным, поэтому она напрямую спросила об этом.

Заметив внимание Марка, одноклассница лишь дёрнула головой, а подруге ответила, что ей что-то холодно стало и вообще ощущение странное. А потом бросила странный взгляд на Марка, будто без слов что-то ему говоря. Он кивнул, понимая. Женя подняла взгляд на приближающуюся Катю, улыбнулась, и они пошли в другой кабинет. Она хотела, чтобы этот странный день уже закончился, и она могла запереться в своей комнате, медитируя в тишине, и снова попробовать разобраться со своим внутренним монстром. Возможно, это именно он накинул на неё шаль паранойи. Бабушка говорила, что он есть в каждом существе. И Женевьева не сомневалась в том, что она – не исключение.

Когда в класс зашёл какой-то долговязый парнишка, никто даже не обратил на него особо внимания. Мало ли, учительница попросила что-то отнести или хотел узнать о пересдаче контрольной. Макс только шутливо крикнул, что он, вероятно, перепутал кабинет и сейчас здесь урок был у них. Но тот бросил на него такой странный отрешённый взгляд, что у Женевьевы моментально пробежались мурашки по загривку. А уже в следующее мгновение парень кинулся на них.

Женя сразу юркнула между Катей и Крисом, выбегая вперёд них и с силой отталкивая обоих назад. Жизель ухватила парня за руку и попыталась оттолкнуть, но тот словно запнулся и попятился боком. Марк поранил его неизвестно откуда взявшимся у него кинжалом, заставив того взреветь и отступить.

На крики и переполох прибежали двойняшки. Женя видела их у соседнего кабинета, но не понимала, зачем они кинулись к ним. А потом Мэл быстро врезала ему, свернув шею до хруста. Оттолкнула в пустой угол, а Адам прижал к спине, заломив руки за спину с такой силой, что, казалось, сломал ему пару костей. Женя знала, что Адам тоже занимался боевыми искусствами, но не знала, насколько он действительно сильный.

Крис за спиной едва не ввизгнул, а потом притянул Женю назад, обхватив рукой спереди за плечи.

– Не дай ему себя укусить! – крикнул Крис, заставив Женю приглядеться внимательнее.

– Упырь?

Шокированный голос Марка было сложно разобрать. Хотя стоило отдать всем подросткам должное, – никто особо не кричал и не сходил с ума в панике.

Парень стал медленно изменяться на глазах. Адаму, казалось было сложно держать его, но он не позволял сестре вмешаться и помочь. Незнакомец вывернул голову и почти укусил Адама. Почти. Потому что он успел отскочить в сторону, с силой толкнув упыря в стену. Звук чьего удара – Адама о пол или упыря о стену – был слышен – неизвестно.

Жизель послала правила первой. Она попыталась остановить существо – явно не человека, и кажется, даже не живого, – своей магией.

Адам сделал какой-то выпад, но упырь легко оттолкнул его. Женевьева старалась быстро вспомнить хоть что-то об упырях, помимо того, что это магические существа, имевшие небольшой магический потенциал и умершие преждевременной, неестественной смертью от магии. Она знала, что они часто были похожи на обычных худощавых людей, чтобы было легче пожирать существ и приносить им всякие беды. Таким способом они пытались «поквитаться» со всеми теми, кто имел отношение к магии и использовал её для причинения вреда другим.

И вот. Живой пример, которого лучше бы никогда не было в её жизни. Сбросив маску, он стал похож на обтянутый кожей скелет. Очень опасный скелет. К сожалению, ни что с ним делать, ни чем именно он так опасен, девушка вспомнить не могла. Вероятно, дело было в панике. Зато Крис каким-то чудом сообразил быстрее всех.

– Да, блять, уйди нахуй отсюда, – рявкнул он. – Хуйло, блять, tu conne охуел настолько, возомнил себя самым пиздатым, что аж ахуеть такой сильный и умный. Пиздуй блядь нахуй на свои блядки, ёбаный долбоёб. Во что ты вхуярился, что таким объебенным себя возомнил? При жизни довыёбывался, что подох блядина паскудная, теперь нам мозги выебать решил? Пошёл нахуй, и засунь свой ебальник в свою ёбанную жопу.

Мат был запрещён в школе. Потому что славянский мат был оберегом от нечисти и магических существ. В теории это было хорошим решением, но на практике...

Сказать хоть слово Женевьева не успела. Пока она, как и многие её одноклассники, пыталась скинуть оцепенение и животное желание сбежать, упырь пригнулся на четвереньки, затряс головой так, что та едва не отлетела, и кинулся в сторону Мэри, Марка и Николь.

Марк снова чиркнул его. Из раны стало нести гнилью, а сам кинжал едва не застрял в кости. Лопатка упыря была явно вывихнута. Мариэлла внезапно вывернулась вперёд и связала тварь толстыми лианами. Не успев их разорвать, те резко выпустили длинные острые шипы. А в следующее мгновение воспламенились вместе с трупом.

Запах поднялся невыносимый. Жизель и Адам моментально кинулись открывать окна нараспашку. Жене пришлось сильно постараться, чтобы обернуть всё это безобразие в бутон трупника.

Это было настоящим кошмаром.

– Ямбись оно всё хореем* – сказала Марика, и Женя была с ней согласна, что бы это не означало.

Казалось, что кошмар закончился. Успев всего немного посмотреть на упыря до того, как он напал на её класс, она теперь понимала, что это был тот самый парень, которого они встретили в коридоре. Попытавшись вспомнить ещё хоть что-то, девушка поняла, что раньше она его не видела.

Все были в шоке. И пока они вздыхали с облегчением, Жене всё никак не давало покоя что-то ещё. Смотри, смотри, смотри. Но на что? Она не понимала.

А потом её озарило. Она вспомнила Ясмину. Вспомнила странное состояние Мариэллы и слова Криса, что перед вторым уроком ему показалась какая-то страшная девушка в зеркале. Без глазниц, с растрёпанными рыжевато-блондинистыми буйными кудрями и мёртвенно-бледной кожей. Крис смеялся, списывая на недавний ужастик. А Женевьева, собрав все эти детали, поняла, что упырь был не один.

– Мара! – крикнула Женевьева. Плевать ей было на то, как её воспримут, – В школе должна быть ещё мара!

Мары тоже были покойницами и тоже часто со слабым магическим потенциалом. Все зашевелились, напуганные. Никто из них раньше явно не сталкивался с такими тварями. А если и сталкивался, то не часто. А Женевьева жмурилась, пытаясь вспомнить крупицы старой информации.

Стоило всем слегка выдохнуть, решить, что Женя всего лишь перепугалась, как оказалось, что девушка была права. Она на мгновение возненавидела себя за это.

– Что ты делаешь?

– Зверобой, купена, бессмертник, вереск. Они отпугивают нечисть.

Женевьева старалась собраться с силами и пыталась прорастить лиловый вереск, и купену, похожую на крупный ландыш. Усеять ими пол, древесину и стены. Плевать на последствия. Если она права... Женя не успела взрастить его достаточно до того, как болезненно-бледная мара появилась и напала на них.

Мариэлла окончательно выбралась вперёд Марка, заслоняя его, Николь и остальных. Женя не знала, в чём было дело, потому что жёлтые цветы вряд ли могли так легко и быстро ослабить мёртвую душу. Отвар из зверобоя или бессмертника – смотря что именно проращивала Мариэлла. – выплеснутый на неё помог бы гораздо лучше. Но отваров у них не было. А цветы отчего-то задержали её.

Мара спустя несколько мучительно долгих секунд лишь осторожно потянулась к волосам Мариэллы. Девушка, скорее всего нимфа, стояла, словно дерево, закрывая собой ребят и яростно смотря на покойницу, и совершенно точно не собиралась отступать. Женевьева взращивала целое сиренево-зелёное цветочное поле. А потом та сбежала. Улетела в открытое окно и исчезла.

Женевьева была готова упасть в обморок от бессилия. Она почти не практиковалась в магии, считая, что в мире людей она, как и многие другие ливрийцы, способна обойтись без неё. Мариэлла, судя по её состоянию, тоже была готова рухнуть без сознания. Тем не менее, когда Марк попытался её придержать, та отмахнулась, вскинув руки и прося не трогать её.

Не было понятно, что именно заставило мару сбежать. Тем более, что та, судя по её внешнему виду, была призвана специально. Её глазницы были чёрными, но в них были светящиеся остатки от голубых зрачков, чего быть не должно. Только волосы её смутили. Обычно, призванные мары всегда имели чёрные волосы. С этой было что-то явно не так. Или у Женевьевы катастрофически не хватало знаний, что было вполне логичным. Бабушка умерла, когда Женевьеве было около пяти.

И только отдышавшись, Женевьева заметила, как ребята смотрят на неё. Только теперь на неё обрушилось понимание, что именно она сделала. Она же выдала себя с потрохами. Она ведь... Какой кошмар...

Женя одёрнула себя, резко зажмурившись. Хорошо, что она не произнесла это вслух. Мара могла вернуться и залезть к ней в голову. А потом она посмотрела на Криса, перевела взгляд на Катю... Сердце ухнуло вниз, разбиваясь. И Женя сбежала.

Она позорно выбежала из класса. Сбежала от друзей, словно ошпаренная. Катя окликнула её, но девушка лишь ускорилась от этого. Дура! Она такая, такая дура! Неужели остальные не справились бы без неё? Нельзя было промолчать? Вдруг, если бы она не сказала, мара бы даже не напала на них? Дура! Дура! Дура! Дура! Что теперь они о ней подумают?

Женевьева вбежала в женский туалет. Она быстро пробежалась взглядом и на секунду задержала дыхание. Был урок. Здесь было пусто. Девушка разрыдалась.

Надо же было... Столько лет делать вид, что ты самая обычная девушка. Стараться выделяться не больше, чем мог человек. Ну, да, творческая. Творческие все странные – она сама неоднократно слышала об этом. Но быть немного странной не то же самое, что быть ливрийкой.

Женевьева опустила взгляд на свои руки и задохнулась от увиденного. Она знала, что использовала много магии за раз. Она забыла, что с непривычки это может вызвать побочный эффект в виде цветения. Ливрийка с болью и яростью вырвала листья из своей кожи. Почти прокусила губу от боли. Хотела отшвырнуть подальше, но лишь нежно погладила окровавленные листочки и задушено разревелась сильней. Женевьева почти всю жизнь скрывала это только для того, чтобы потом самолично всё разрушить.

Она знала, что не единственная ливрийка в классе. Знала, почему её перевели сюда родители, когда она пошла в пятый класс. Но всегда успешно игнорировала это. Да, не все её одноклассники люди. Но они выглядят точно так же как они. И почти всегда ведут себя почти неразличимо от них. Да, она отмечает праздники Колеса года. Но не она одна. Да, она любит природу, а кто её не любит? Природа восхитительна! Она буквально создала их и всё прекрасное, что есть в их жизни.

Она не должна была ничего делать. Должна была испугано молчать. Катя её возненавидит. Крис тоже может не понять. Она одним решением разрушила всё, что строила с таким упорством столько лет. Она снова окажется одна. Катя...

Катя вбежала в туалет, так громко хлопнув дверью, что Женевьева подавилась собственным всхлипом. Она была готова умереть на месте.

У Жени подкосились колени. Катя закрыла за собой дверь, пока девушка медленно отходила спиной к стене и прижалась к холодному кафелю.

Она спрятала за ладонями своё зарёванное лицо. Ей было больно смотреть на подругу. И страшно. И совершенно не хотелось, чтобы она видела её такой. С потёкшей тушью, с мокрым и красным лицом. Успокоиться не получалось. Она пыталась, но вместо этого начинала поскуливать и задыхаться, и от этого хотелось провалиться под землю только сильнее. Она ещё ни разу за больше чем два года их дружбы, не видела её в слезах. Женевьеве было стыдно, что это всё-таки произошло.

Стоило Кате лишь осторожно прикоснуться к ней, как Женя рассыпалась на миллиарды осколков. Она резко сползла по кафелю на пол, ударяясь затылком о холодную стену, а после лбом и руками о собственные колени. Она так сильно ненавидела себя за то, как чувствовала себя. За то, что хотелось отмотать время назад и всё исправить.

Женевьева была слабой. И прекрасно знала это. Но быть обузой не хотела никогда. Но, кажется, тоже была.

В этот раз сказать «Я в порядке» или «Всё хорошо» уже не получилось бы. Катя никогда не была дурой, хоть и доверяла ей.

– Жень, – Тихий голос вызвал лишь большую дрожь.

Я не хотела. Прости меня. Я виновата. Я не виновата.

– Женя, милая. Прошу, посмотри на меня.

Женевьева и не сопротивлялась, когда чужие руки с длинными пальцами осторожно и нежно, но решительно отнимали её собственные от лица. Женевьева уронила его на колени и услышала тяжёлый вздох подруги. Не такой раздражённый, как когда при подготовке концерта в актовом зале ребята портачили с размещением декора, но всё же. Она снова доставляла проблемы тем, кого так сильно любила.

Я не хотела. Мне жаль. 

– Прости, – просипела девушка, и тут же стала сворачиваться в клубочек от того, как жалко прозвучал её голос. Кости буквально ломило, как у упыря.

– О чём ты? Родная, прекращай. Ты ни в чём не виновата, – почти отчаянно затрепетала Катя, пытаясь поймать взгляд лучшей подруги и понять, что могло так напугать её. – Что случилось, милая?

Но Женевьева не ответила. Её душили слёзы, всхлипы и вина. Она такая слабая и жалкая...

Кате не осталось ничего, кроме как сесть рядом с ней. Плечом к плечу. Она бы просунула руку и приобняла её за плечо, но подруга прижалась к холодному кафелю так, словно приклеилась к нему. Срослась. Словно если отделится – умрёт.

Женевьева так сильно боялась, что Катя уйдёт, что сама нашла для себя опору, прежде чем это произошло. Чтобы падать было не так больно. Хотя бы не смертельно.

Она не хотела смотреть на неё. Ей было страшно. И этот испуг мутил сознание, словно она действительно впустила в себя мару.

Слёзы постепенно высыхали. Хотелось разреветься, выплакать все слёзы, но она достаточно знала Катю, чтобы понимать – она не уйдёт просто так. И Катя действительно сидела рядом, касаясь тёплым плечом, пытаясь безмолвно убедить – она не менее надёжная опора, чем ледяная стена за спиной. Она не собиралась оставлять её в одиночестве.

Женевьева с трудом вздохнула, отнимая лицо от коленей. Нужно было взять себя в руки, дожить этот учебный день и сбежать домой. Главное взять себя в руки. Со всем остальным она уж как-нибудь справится.

Но едва её опухшие красно-зелёные глаза столкнулись с тёплым, словно горячий шоколад, взглядом девушки, слёзы снова навернулись на глаза, а дыхание спёрло.

 – Тише-тише, – тут же заворковала девушка. Её розовые и голубые пряди с разных сторон тут же полезли её в глаза, но Катя была гораздо более заинтересована в том, чтобы взять лицо подруги в свои ладони, вытереть слёзы с красных немного пухлых щёк. – Ну, ты чего? Что случилось, милая? Ты нас спала, а теперь плачешь?

Женя не смогла выдержать всю ту любовь, что теплилась в карих глазах, и отвела взгляд.

– Я монстр, – просипела девушка, заставляя Катю слегка затормозить и нахмуриться.

– Что?

– Я монстр.

Чтобы повторить это, Женевьеве потребовались все её усилия. Она не сможет остановить отвращение подруги, не сумеет убедить её остаться. Поэтому пусть та оставит её сейчас и даст выплакать всю боль, сковавшую всё её тело. Тихий вздох и «Не показалось», девушка решительно проигнорировала.

– Кто тебе сказал этот бред?

Слышать эту решительность с намерением набить её обидчику морду было слышать гораздо больнее, чем приятно. Потому что это был не бред. Женя собрала крупицы сил для того, чтобы резко отодвинуться и снова посмотреть в глаза подруги, словно загнанный раненый зверь.

– Я монстр. Это правда. У я вся зелёная. Я... я вся покрыта растениями. При всей моей любви к природе, я знаю, что я монстр. 

Катя ошеломлённо смотрела на неё, не зная как поступить. На малейшую попытку приблизиться, Женя так сильно дёрнулась назад, что громко ударилась затылком о раковину.

– Хорошо, – Катерина подняла руки так, как обычно это делал Крис, капитулируя. – Ты зелёная и в растениях.

А потом она склонила голову и улыбнулась лишь кончиками губ, чтобы не напугать её.

– А зелёная из-за растений? В плане... Зелёные волосы, кожа? Или просто из-за них?

– Всё вместе, – неохотно призналась девушка.

– Тогда половина нашего класса, получается, тоже монстры?

Женевьева отчаянно замотала головой.

– Не думаю, что в школе есть еще хоть одна гиана.

– Гиана?

– Я – гиана, – подтвердила Женевьева и с большим трудом оторвала снова приклеившийся к светлому кафелю взгляд, чтобы посмотреть на реакцию Кати. Та почему-то улыбалась и, кажется, её этот факт пока не волновал. Пока. Вполне возможно, она просто мало знала о гианах.

– Я... должна была быть гораздо выше. Все гианы очень высокие.

– Как твоя мама?

– Бывают ещё выше. Это только в мире людей. В...В Ливрале мы около двух метров.

– Ого, – воскликнула девушка, и вот этой реакции Женевьева поверила безоговорочно. Едва начав расслабляться, она снова сжалась, и Катя резко осознала свою ошибку.

– Прости...

– Всё в порядке. Это мне следует извиняться за то, что ничего не говорила.

Женевьева ожидала расспросов про Ливраль. Почему-то ей казалось, что магический мир был гораздо привлекательнее для любого человека. Но Катя неотрывно смотрела на неё, следила за каждым её действием и жестом. И расспрашивать тоже стала о ней.

– Ты тоже будешь под два метра там, да? Даже выше Макса, – хмыкнула она.

– Нет... Не знаю, – исправилась она, – Но навряд ли. Я не была там с детства, но я гораздо ниже других. Мой папа человек. Возможно, из-за этого. Я опасно маленькая.

– Я понимаю, почему ты не сказала мне обо всём раньше, – У Жени появилась нервная и подрагивающая улыбка от этих слов. А от следующих, она задохнулась и вскинула взгляд. Глаза в глаза. – А теперь... Теперь расскажешь? Я бы очень хотела послушать.

– Уверена, ты захочешь сбежать сразу, как я всё расскажу тебе.

– Я уверенна, что ты никакой не монстр, – отрезала девушка, будучи слишком уверенной в этом, хотя никогда не видела Женевьеву без маски. Кажется, девушка фыркнула достаточно выразительно, потому что дальше Катя уточнила. – Я знакома с тобой больше двух лет. Да, мы не начали дружить с начала учебного года, но я уже видела тебя. И после ты позволила узнать себя ближе. Ты не можешь быть монстром. Что бы ни случилось. Только не в моих глазах. И никуда убегать я не собираюсь. Помнишь, что я тебе говорила? Ты от меня теперь так просто не отделаешься.

Женя не ответила словесно. Но незаметно для себя, слегка расслабилась. А Катя спустя время продолжила.

– У тебя есть ещё секреты?

Женевьева закусила губу. Да, был ещё один. Из-за которого терять подругу было в сотни раз больнее.

– У меня тоже есть один, – сказала, а после грустно хмыкнула Катя. Женевьева подняла робкий взгляд и боялась, что не сможет оторвать его уже никогда. – Спорим, ты сбежишь от меня гораздо раньше, если я тебе его сейчас расскажу?

Существовала только одна единственная причина, по которой Женевьева могла бы это сделать. Женевьева могла найти оправдание всему, найти любое оправдание Кате, Крису и родным, кроме одного. Она никогда бы не смогла простить насильника. Она бы без сожалений оторвала голову, если бы узнала об этом.

– Хочешь?

Женевьева с готовностью кивнула. Ни Крис, ни Катя никогда на такое не пошли бы. Иначе они были бы уже мертвы. Но это не помешало признанию лишить Женю воздуха в лёгких.

– Я никогда не оставлю тебя. Я не хочу этого делать. Я хочу быть рядом. Хочу поддерживать тебя и веселить. Хочу, чтобы ты доверяла мне не только в хороших событиях. Ты знаешь, как это больно, когда я перед тобой, открытая, словно оголённый провод, а ты прячешь любую свою негативную эмоцию? Я не хочу, чтобы наши ночёвки заканчивались. Я ненавижу, когда это происходит, но не потому, что мне нужно возвращаться домой. Мой секрет в том, что это ты выиграла то пари. И я знала это тогда.

– Я люблю тебя. Я полюбила тебя ещё до того, как мы заключили то дурацкое пари на дружбу, и уже тогда знала, что никогда не захочу тебя отпускать. Но только когда ты согласилась, когда спрыгнула с подоконника и ушла, я впервые поймала себя на этой мысли. И только после, уже после того, как я покрасила волосы, когда звонила тебе в истерике и под алкоголем, перед тем, как под конец седьмого мы сошлись на том, что пари выиграла я и из нас действительно получились хорошие подруги, я осознала это в полной мере.

– Я ревновала. Я так жутко ревновала тебя к Крису, пока он не признался, что гей. Ты бы только знала! Чудо, что ты не услышала, как я тогда вздохнула от облегчения! Да, это я притащила его к нам, но ты была первой, кто сумела разговорить его. И он так тепло к тебе отнёсся... И ты... Я прежде не видела тебя так легко, часто и с удовольствием болтающую с кем-то из парней. Только тогда я поняла, что вообще натворила.

Катя горько улыбнулась, вздыхая. Она продолжала смотреть таким влюблённым взглядом преданной собаки, что Женевьева совершенно не понимала, как могла раньше этого не замечать. Но для начала, ей стоило бы вспомнить, как дышать.

– Ты...

– Так, что? Уже готова побежать и первой разорвать наши отношения?

– Ты дура, – выдохнула Женя и наконец вспомнила зачем ей нужны лёгкие.

– Я знаю.

Катя пожала плечами почти безразлично. Жене впервые захотелось её треснуть. Она совсем не это имела ввиду!

– Я думала, что тебе нравится Крис... В плане... как парень. И поэтому ты его привела к нам. Ты чуть ли не плющом вилась вокруг него. Я думала, что ты бросишь меня ради него! А потом, решила, что если он так сильно тебе нравится, то, наверняка, он не должен быть таким уж плохим, и вообще мне стоило бы тогда подружиться с ним.

– Погоди... Ты?

– Я сходила с ума и с головой сбегала в книжки! Я даже дизайн почти забросила в тот момент от переживаний.

– Зачем? Ты же прекрасно рисуешь!

– А ты слишком мило выглядела, чуть ли не флиртуя с ним! Ну, пока я не поняла, что для Криса это в принципе нормальная форма общения.

Катя не выдержала и взорвалась хохотом. Женя тоже неловко улыбнулась. Теперь это всё выглядела как одна огромная шутка над ними обеими. Только когда смех стал утихать, Женя пожала плечами, пытаясь скинуть всю нервозность, которую испытывала от того, что собиралась сказать.

– Чтож, значит я частично выиграла в двух наших спорах. Я всё ещё не хочу от тебя сбегать. Но из нас и правда получились отвратительные подруги, если за столько времени не заметили очевидного, и не решились поговорить раньше. Честно говоря, я не уверена, что смогу и дальше быть твоей подругой.

Смех стих окончательно. Но почему-то улыбка так и хотела расцвести на лице Женевьевы. На лице Кати она погасла лишь слегка.

– Тогда у меня есть прекрасная идея.

– Никаких больше пари.

– Никаких пари, – легко согласилась Катя, чуть кивнув. – Ты будешь моей девушкой?

Улыбка всё же расцвела. Хотелось засмеяться. Она так давно мечтала об этом и не представляла, что всё может действительно воплотиться в реальность. Тем более таким образом.

– Да. Если не испугаешься моего истинного облика.

– Я ещё и нарисую. Если позволишь.

– И всё же... Если вдруг я всё-таки монстр?

– Значит, я буду в отношениях с любимым монстром.

Улыбка Кати стала ослепительной, что Женевьеве хотелось греться в ней, как в летних солнечных лучах. А потом она резко приблизилась, так что у Жени перехватило дыхание и аккуратно вытащила из медных кудрей нежный розовый цветок. Женевьева поджала губы, смотря на него, но когда рискнула перевести взгляд на Катю, у той во всю игриво бегали и смеялись солнечные зайчики в карих глазах, а она сама едва сдерживала смех. Она открыла рот, явно намереваясь спросить что-то в духе "Такие растения?", поэтому Женевьева резко наклонилась вперёд, не давая сказать девушке ни слова. Катя даже задушено дёрнулась, не ожидая подобного напора от своей тихой, вечно смущающейся и невероятно нежной девочки. Но быстро схватила её за лицо обеими руками, чтобы наверняка, и притянула ближе. Она осторожно прошлась подушечками пальцев, боясь, что могла поранить её нежную кожу острыми ногтями с новым маникюром, а после быстро зарылась одной рукой в буйные непослушные волосы.

Женевьева до звёздочек и солнечных зайчиков зажмурила глаза, а руки больно стискивали подол розового платья. А потом послышался звук открывающейся двери и громкое знакомое: "Ой!".

Девушки резко отстранились друг от друга и едва успели заметить скрывающущюся за дверью Николь. Женевьева хотела слиться с деревм и исчезнуть. Катя, судя по залившему её лицо румянцу, тоже. Женевьева была готова поклястся, что красная как фуксия Катя – самое прекрасное зрелище,которое она когда-либо видела. Красивее самого красочного вида Ливраля, со всеми его изумрудными лесами, Звёздным ночным морем, сиреневыми, как лаванда закатами и розовыми, словно мечты, рассветами. И, тем не менее, Кате хватило сил звонко рассмеяться. Она была похожа на самый прелестный колокольчик среди поля мягкой весенней травы.

Отсмеявшись, они просидели еще пару секунд в тшине, просто глупо и абсолютно влюблённо пялясь друг на друга, когда Катя вновь осторожно наклонилась, касаясь малиновыми губами щеки своей девушки, впервые не переживая о том, не переходит ли она черту. Хотя, возможно, они перешли черту уже в тот момент, когда спали на одной кровати на каждой ночёвке, устраивая их слишком часто для просто подруг.

Катя снова рассмеялась, когда увидела, как вспыжнуло лицо Жени, – Девушка чувствовала, как полыхали собственные щёки и была уверена, что они почти сливаются по цвету с оставленным цветом её любимой помады, – а после наклонилась вперёд, впервые оставляя желанный мягкий поцелуй на пухлых розово-красных губах, прежде чем они нашли в себе силы вернуться в класс.

***

– Что случилось?

– Кажется, у неё нервный срыв, – не менее шокировано ответил Крис. А потом зачем-то обернулся к Адаму. – Никогда не видел Мар...

– А упырей ты, значит, видел? – Вклинилась Жизель. Мелисса фыркнула, скрестив руки и наконец прислоняясь к стене. Крис неопределённо повёл руками.

– Не видел, но мама рассказывала, видимо, достаточно, чтобы я узнал, – неловко объяснил Крис, а после ещё более неловко добавил, словно обращаясь к одному только Адаму. – Моя мать – нимфа света. Про упырей, леших, кикимор, оборотней... Но про мар – почти ничего.

Адам лишь подбадривающе улыбнулся и похлопал его по плечу. Казалось, что у одноклассника от такой реакции гора с плеч упала. И не будь Марк таким внимательным, то не заметил бы, что не у него одного было такое состояние. После этого Кирилл, казалось, быстро оправился. А Марк поймал лукавый взгляд стоящей рядом с ними Жизель.

– Маг пепла, – произнесла она с лёгкой усмешкой. Марк почувствовал, как Мариэлла дёрнулась в защитном жесте, но в словах Жизель не было угрозы.

– Нимфа ночи, – в тон ей, ответил Марк, давая понять, что он тоже заметил её попытки воздействовать на Мару. Жизель улыбнулась шире и мыкнула, не собираясь отрицать. А после разорвала зрительный контакт.

Марк попытался окинуть взглядом одноклассников, чтобы убедиться, что все целы и никому не нужна лекарственная или медицинская помощь. В этот момент прибежала их классная руководительница. Это было странно, но, кажется, кто-то, кто был в коридоре на перемене, умудрились позвать её. А потом Марк вспомнил – на этой перемене многие учительницы уходили на обед. Поэтому Анна Валерьевна стала первой из взрослых, кто прибежала сюда.

– Что здесь произошло? Что это вы тут устроили? Кулаками махать, у нас есть спортзал. Что вообще на вас нашло?

– Анна Валерьевна, – спокойно привлекла к себе внимание Жизель, – На нас напал упырь, а потом мара. Мы просто защищались.

Красивое лицо молодой женщины моментально побледнело.

– Как мара... какое ещё нападение?

– Всё в порядке, – вклинилась в разговор Мелисса, – Никто вроде не ранен. Упыря мы спалили, а мара сама в окно сбежала. Можете передать директрисе о случившемся, а мы с Адамом пока поможем им привести класс в порядок.

Женщина обвела подростков внимательным взглядом, как совсем недавно это сделал Марк. А потом остановилась на нём. Марк не знал, что было в голове у этой женщины, но кивнул, подтверждая слова нимф. Женщина ещё немного посмотрела на него, на девчонок за ним, а после вышла из кабинета, на ходу доставая телефон. У Марка вновь пролетела мысль о том, насколько сильно он отличался от своих сверстников, не имея подобного средства связи.

Марк отсутствовал месяц. Это был достаточно долгий строк, но ему очень повезло, что никто в классе не лез к нему с вопросами. Мариэлла сказала, что королева Амариллис имеет какие-то связи с их директрисой и потому у пед.состава вопросов не возникало. Во всяком случае, его слова о болезни воспринимались легко и на веру.

В школе по-прежнему никто не знал, что он погарелец. Он не знал, что именно сделала Мариэлла, но его не бросили в темницу и позволили продолжить обучение. Он только слышал, что Мариэлла неоднократно огрызалась на людей во дворце, но это плохо вязалось с тем образом напуганой и старающейся найти компромисс и договориться девушкой. Ему казалось, что теперь Мэри за ним следила. Не то чтобы он был против или подавал хоть малейшие признаки этого. Мэри, казалось, была действительно обеспокоена его состоянием, постоянно напоминала про лекарства перед уходом и временами навещала его в больничном крыле, где он продолжал оставаться под наблюдением травниц. И, кажется, это сильно раздражало Николь, но ундина всем видом показывала, что не настроена на разговор с ним.

Он всё ещё переживал о дагни, но дорога к Деревне для него была закрыта. На Марке были отслеживающие чары. Вероятно, это пытались сделать тайной и, скорее всего, даже от Мариэллы, но Марк никогда не был дураком. Один шаг не в ту сторону и его бросят в темницу. Нимфа сделала для него гораздо больше, чем он мог бы её попросить. Подставлять её, подрывать, казалось, и без того пока ещё хрупкое доверие, ему совершенно не хотелось.

Учительница ушла. Звонок уже отзвенел, но никто этого не заметил. Подростки переглянулись между собой, оживая. Все знали, что никто не расскажет о том, что Кирилл матерился. Как и о том, что кто-то прибегал к магии, если никто не решит рассказать о себе. Прозвенел телефон. Давид достал сотовый из кармана, а спустя время объявил, что урока в связи со сложившейся ситуацией не будет, но им нельзя уходить из кабинета. Макс обижено фыркнул и упал на стул, закинув руки за голову.

Казалось, худшее позади. Мэри предположила, что стоит найти девчонок, на что Николь тут же ответила, что сделает это и скрылась из вида. Крис открыл рот, а после закрыл, качая головой.

– Что-то не так? – слегка нахмурившись от непонимания, уточнила Мариэлла.

– Они всё равно вернутся, – устало ответил Крис и повернулся к двойняшкам, – Я бы не стал мешать им.

– Это, наверное, та сумасшедшая Тёмная королева её наслала, – донёсся голос Марики, заставляя кровь в жилах стыть. Он впервые слышал, чтобы кто-то затрагивал Её Величество в пределах школы. И это не понравилось не только ему.

– Зачем ей это нужно? – холодно спросила Мариэлла.

Марк провёл с ней достаточно времени, чтобы понимать, Мэри достаточно яростна, когда защищает то, во что она верит или тех, кому доверяет. И способна забыть о границах.

Марика лениво пожала плечами.

– Мара была телесной, а значит её явно вызвали намерено. К тому же, вместе с упырём? Вне всяких сомнений.

– Это не ответ на мой вопрос. Ты сказала, что это была Лилит. С чего ты так в этом уверена?

– Ну, а кто ещё? Школе столько лет, но это первое нападение, на сколько мне известно. Из сильных и поехавших ливрийцев, мне известна только она.

– Если ты такая умная, чтож ничем не помогла?

– Не думаю, что обернись я лисой, это бы нам помогло, – Марика показательно щёлкнула зубами. Даже в человеческом виде её клыки были сильно заметны. – И вообще, чего это ты так яростно её защищаешь? Неужто знаешь о ней больше нас?

Марк мгновенно перевёл взгляд на Мэри. Он не мог не заметить, как нимфа слегка отшатнулась назад, и слегка придержал её на рефлексах. Тут же вспомнилась её прошлая реакция, но прежде чем он одёрнул руку, Марк заметил, что в этот раз девушка отреагировала иначе, словно принимая поддержку.

– Боюсь, я знаю гораздо меньше, чем мне следовало.

Мариэлла рассказала, что королева Амариллис стёрла ей воспоминания и вернуть их было уже невозможно. Возможно, произойди всё на пару лет раньше, но теперь... Слишком много времени прошло. Мариэлла этого не говорила, но она явно ненавидела этот факт. И, кажется, немного себя.

– Но я знаю, что она ни разу не нападала раньше. С чего ей это делать сейчас и на школу в мире людей?

– Марика, прекращай, – окликнула её Мелисса, и успевшей открыть рот оборотню пришлось обижено закрыть его обратно. После того, как Мелисса голыми руками избила упыря, ссориться с ней не хотелось никому.

– А можно теперь объяснение для непосвящённых? – неловко подал голос Макс, и только теперь все словно вспомнили про ещё одну проблему.

– Так, – громко хлопнул в ладоши Крис, заставив Мэл наклониться в сторону от парней, – Поднимите руку те, кто является человеком. В смысле, реально нормальным человеком, а не только выглядит таковым сейчас.

Давид, Маргарита и Макс осторожно подняли руки, и все стали удивленно оглядываться.

– Эти две ещё не вернулись, но Катя точно человек, – Жизель явно была обеспокоена тем, что, как оказалось, не знала об очень многих Ливрийцах, хотя до этого явно была уверена в том, что знает если не почти всех, то многих. А потом к нимфе ночи вернулось самообладание. – Крис, опусти руку. Ты не совсем человек.

– Я абсолютно точно человек.

Мелисса попыталась опустить руку парня, но тот, на удивление, не дал ей это сделать.

– Ты – да, человек, но твоя мать нимфа. Если бы ты родился девочкой, то тоже был бы магическим существом. Или если у тебя в будущем будут дочери, то почти наверняка они будут нимфами.

Мэл поддержала знакомую и снова попыталась опустить его руку. В этот раз у неё это удалось. Или же ей позволили это сделать, поскольку у Криса проскочила странная эмоция, но он быстро взял себя в руки и фыркнул.

– Спасибо, но меня вполне устраивает быть парнем.

– К слову, меня тоже более чем устраивает, что он парень, – поддержал того Адам, заставив того усмехнуться краешком губ и поймать его позабавленный и облегчённый взгляд.

– И всё-таки, – подал голос Адам, – Если это была не она, то кто ещё мог наслать этих тварей на школу?

А потом, сцепившись серо-зелёными глазами со стальным взглядом Мэри, парень молнеиносно вскинул руки, капитулируя.

– Я с детства не был в Ливрале, потому что все вокруг твердили кучу страшилок про неё. Факт фактом, вряд ли это была случайность. Значит должен быть виновник. Если не она, то кто?

Марк не видел Мэри, пока та стояла за ним. Но спиной чувствовал её угрожающий и пробирающий до костей взгляд серых глаз и чувствовал, как тяжело она дышит, явно сдерживаясь из последних сил.

– Понятия не имею, кто. Но это не могла быть она.

– Ты слишком уверена в нашей Падшей королеве, – хмыкнула Марика и хищно улыбнулась. Настоящая лисица. На удивление, Мэри держалась достаточно хорошо для человека, которого распирало от негодования и гнева.

Марк схватил её за запястье. Мэри ему это позволила.

– В отличие от вас, я не так давно общалась с ней. И я знаю, что она никогда не стала бы нападать на невиновных.

– Говорят, она сошедший с ума монстр.

Она подливала масло в огонь. Марк усилил хватку.

– Сошедший с ума монстр будет рвать на кусочки всех, кто попадётся ему на пути. А она добровольно заточила себя под барьер. Что-то не складывается логика.

– Действительно, – вернув последнюю усмешку, ответила Марика, – не складывается. Сама только что сказала, что почти ничего о ней не знаешь, а после утверждаешь противоположное. Как же так?

– Потому что я действительно должна была знать о ней гораздо больше. Мне следовало знать.

– Ты не провидица и не какая-то там избранная, – попытался смягчить эмоции Мариэллы Кирилл.

Наверное, никто не понимал, что с ней происходило. Но Марк видел. Она была похожа на загнанного животного. Попытки защитить сестру сталкивались с ненавистью к себе за то, что позволила стереть себе все воспоминания о ней безвозвратно. Аргессия, переходящая в слёзы и ещё большую агрессию за свою слабость. Он такое уже видел у Амира пару раз. И знал, что если самоконтроль Мариэллы полетит в Бездну, то последствия могут быть неконтролируемо ужасными. Если она действительно хоть немного похожа на свою старшую сестру, то Марк серьёзно опасался за одноклассницу. И ещё больше переживал за реакцию Мариэллы, когда всё закончится и она поймёт, что натворила.

– Конечно нет, – психанула Мэри. В этой фразе было столько боли, что сердце сжалось и отчаянно захотелось её обнять, – Но если я знаю так мало, то вы тем более. Так с какого перепуга вы решили, что право имеете так говорить? Неужели думаете, что можете просто взять и скинуть на неё вину буквально за всё? Она такая же ливрийка! Она защищает ливрийцев всеми возможными и невозможными способами, а вы только и можете, что беззаботно её грязью поливать.

– Спустись с небес на землю, дорогая. Никому не под силу узнать, что в голове у Тёмной королевы. А вдруг, после той вашей встречи она решила, что будет лучше избавиться от свидетельницы, м? Ты об этом не подумала?

«Если ты сейчас не заткнёшься, то Тёмных королев станет две» – пронеслась ужасная мысль. И почему-то в этот момент Марк был совершенно не уверен, что Мариэлла окажется гораздо милосерднее своей старшей сестры.

– Прекрати нести эту чушь, – отрезала нимфа.

Она была на грани, это чувствовалась. Буквально. Её уже начинало трясти от сдерживаемых эмоций. Это было плохо. Хотелось спрятать её за спиной и заставить одноклассницу заткнуться. Но Марк понимал, что вмешайся он сейчас, то попадёт под горячую руку. А потом Мариэлла будет ещё долго себя за это винить.

– Почему это чушь? Мы же не знаем, что там было. К тому же, обе эти твари, кажется, нападали именно на тебя, не так ли?

– Её Величество никогда не навредит ей, – строго отрезал Марк.

Нужно было сделать хоть что-то. Вмешаться, пока не стало поздно. Очевидно Марика совершенно не понимала, когда стоит замолкнуть и прикусить свой острый язычок.

Мэри мягко коснулась его, словно без слов благодарила за поддержку. Но Марику это не убедило, судя по её скрещеным рукам, показательному фырку и закатаным глазам.

– С чего такая уверенность? – передразнила её Марика.

– С того, что она моя сестра, – отрезала Мариэлла. В голос вернулась непоколебимая сталь, но Марк не обманывался, что пожар был потушен. Просто он стал ледяным. – Поэтому прекрати называть её подобным образом и оскорблять. Она защищала меня всю мою жизнь, и если ты думаешь, что я не сделаю для неё того же, то ты очень сильно ошибаешься.

Повисла гробовая тишина. Марк повернулся к ней лицом и, кажется, его удивление напополам с каким-то странным восторгом были видны невооружённым взглядом. Мариэллу могли начать травить за это, сделать её жизнь невыносимой, но ей словно было абсолютно всё равно. Марк уже давно заметил то, как по-особенному Мариэлла отнеслась к новости о том, что Лилит её сестра. Он помнил её решительноть, когда она обещала помочь защитить дагни. Но он и подумать не мог, что она пойдёт на что-то подобное. Это было сродни самоубийству.

– Погоди, – послышалось тихое бормотание где-то за спиной, – Это получается, наша Мариэлла – принцесса Поселения?

По классу моментально пустились шёпотки. Мариэлла впервые не изменилась в лице от того, что её назвали принцессой. Но возможно, она всё ещё была слишком зла. Или нацепила ещё одну маску – её пальцы очень сильно впивались в его руку. Маг ей это позволил, не обронив и слова о том, что из-за не до конца заживших травм, ему было больно.

Судя по отдельным обрывкам фраз, которые Марк умудрился выцепить, ребятам, далёким от магического мира быстро объяснили что к чему. Бежать было некуда. Марк слегка кивнул в сторону конца класса, где и была большая часть их одноклассников. Мэри медленно моргнула, а после и кивнула, показывая, что она поняла, о чём он. Кажется, она знала, что обрубает себе мосты, прежде чем сказать то, что сказала. Наверное, ему не стоило этому удивляться. В тот момент она не просто кипела от ярости. Она была решительной и строгой, отчитывая их за неподобающее поведение.

– Ахринеть...

– В смысле, реально принцесса?

– Не знала, что у неё есть сестра...

– Какой кош...

Крис быстро закрыл Адаму рот. И вовремя. Неизвестно, что прогнало мару, а значит, ничто не мешало ей вернуться.

То, что девчонки вернулись, Марк заметил только после начавшегося улюлюкивания. Женевьева тут же сжалась, отступив на пол шага назад, а Катя мягко приобняла и бросила сощуренный взгляд на Кирилла, который тут же попросил всех успокоиться.

– Не знала, что ты тоже нимфа флоры.

Мелисса говорила это с улыбкой и словно рассматривая девчонок. Николь же спокойно вернулась за свою парту и упала на свой стул.

– Я... я не нимфа, – замялась Женя, но, вероятно, под поддержкой Кати, нашла в себе уверенность добавить, – Я гиана. Наполовину.

– Полный аблятивус, – вздохнула и покачала головой Марика. А после уткнулась в свою тетрадь, видимо, пытаясь избежать происходящее вокруг безумие.

У Адама брови взлетели вверх, а Катя зачем-то моментально закрыла Женю рукой. Мелисса же заинтересовано хмыкнула и, когда её брат незамедлителльно вскинул руки в знак капитуляции, не дала ему испортить всё ещё больше.

– Успокойся, – Мелисса улыбнулась, краешком губ, а в конце следующей фразы подмигнула Жене, – Его на самом деле это совершенно не волнует.

– Я ставила на ведьму, – подала не слишком довольный голос Николь.

– А почему вы так настороженно на них смотрите? – обеспокоенно поинтересовалась Катя, переводя взгляд то на него с Мэри, то на остальных. Вероятно, она просто пыталась уйти от неловкой темы, но напоролась на другую.

– Мариэлла – сестра Тёмной королевы.

– Что? – Вскинула брови нимфа, держа руки скрещенными на груди в защитном жесте. – Тоже теперь будете презирать меня?

– Понятия не имею, о ком они говорят, но ты всё ещё наша подруга. Если, конечно, сама хочешь ею быть.

Эти пара предложений моментально разбили шипастую броню Мэри. Марк впервые выдохнул с облегчением.

– Прости, это было грубо, – стушевавшись, сказала нимфа.

– Ничего страшного. Наверное, сложно жить и постоянно защищаться.

Марк бросил вопросительный взгляд на Мариэллу, не зная, что та подружилась с девчонками. Мэри неловко отвела взгляд и пожала плечами, а после вернула его, выглядя ещё более неловко. Кажется, она и сама не была уверена в статусе их отношений до этих слов Кати, но против явно не была. Марк с лёгкой улыбкой покачал головой, от чего Мэри легко улыбнулась в ответ и расслабилась окончательно. Но не на долго.

– Я ведь правильно понимаю, что под «Тёмной и страшной королевой» мы все имеем ввиду принцессу Лилит? – решила уточнить Мэл, чтобы избежать неловкости. Она даже взяла слова в кавычки, не то, чтобы не злить Мариэллу, не то по своим личным причинам. – Тогда может хоть кто-нибудь мне наконец объяснит, что вообще тогда произошло?

Взгляд Мелиссы был больше направлен на Мариэллу. Поняв, что вопрос на самом деле больше был адрессован ей, нежели кому-то ещё, нимфа взмахнула руками, а после и вовсе обняла себя одной.

– Мне бы самой кто рассказал.

– Что? Не смотри так на меня, – сказала Мелисса, на этот раз брату, – Ой, только не делай вид, что сам веришь во всю эту чушь. Ну, не могла она без причины свалить под купол и стать жестокой сумасшедшей!

– Она и не стала сумасшедшей, – вклинилась Мариэлла, а после скрестила руки на груди. Возможно, это выглядело отталкивающе, но так ей явно становилось немного спокойнее. – На самом деле, я и сама не так давно об этом узнала. Я всю жизнь думала, что моя мать мертва и даже не подозревала о сестре. Но те разы, что я с ней общалась, она совершенно точно не была тем монстром, которым её все описывают.

– Так вот, что это были за семейные обстоятельства! Ахринеть...

Мэри пришлось невольно признать Катину правоту.

– Да, как это вообще возможно?

– Я не собираюсь и дальше обсуждать мою семью.

Стальной холод моментально вернулся в голос и взгляд. Девушка посмотрела на Марику, вынуждая ту окончательно закрыть эту тему. А потом нимфа вернула внимание к девушкам и словно тут же оттаяла. Наблюдать за этим было просто невероятно. Как вообще можно так быстро сменять эмоции?

– Классная сказала ждать здесь и никуда не уходить. Этот урок отменили.

– А где Дёмина?

– А, леший её знает.

— И всё-таки, вам не кажется всё это странным?

— Макс, захлопнись, а? — возмутился Кирилл.

— Иначе что? — Парень тут же скрестил руки на груди, явно демонстрируя накаченые руки.

— Иначе списывать в ближайшее время тебе станет гораздо сложнее. Интересно, тебя допустят до следующих соревнований, если...

— Мальчики! — пронёсся возмущённый голос Женевьевы.

В классе на какое-то время наступила оглушающая тишина. Марк не помнил, чтобы девушка когда-либо вступала в конфликт, но маг и не думал, что ей было это нужно. Кирилл моментально заткнулся, словно побитый пёс. Катя недобро смотрела на Максима. Все остальные словно замерли статуями, пока Кирилл не попросил прощения у Жени, стоило девчонкам дойти до их парты.

— Чувствую себя, словно нажрался в новогоднюю ночь и словил галюны, — донёсся возмущённый шёпот Максима, но после этого все действительно занялись своими делами.

Марк наконец смог выдохнуть окончательно, в надежде, что в ближайшее время никто не решит вернуться к острым темам. Мариэлла отпустила его руку, неловко отведя взгляд, и села за свою парту позади него.

***

Небольшой букет из нежной магнолии и зелёной белладонны оказался почти у самого носа Криса. Парень моргнул от неожиданности, а после заслонил цветы ладонью, пока те случайно не оставили его слепым, и хмыкнул.

– В честь чего эта роскошь?

– Держи, – Хмыкнул Адам, почти небрежно передавая букет парню, а после пошёл ближе к краю крыши. – Это тебе.

– Ммм... Цветы – это-то новенькое.

– Завались, – Беззлобно отмахнулся маг.

Крис ещё не видел Адама настолько смущённым. Нет, у него не горели щёки, он не заикался, ничего такого. Хотя, последнее, парень счёл бы очаровательным. Они пришли сюда поговорить. И даже если ни один из них до сих пор не произнёс этого в слух, они оба понимали о чём будет этот разговор.

– Значит, ты у нас маг.

Крис всё ещё не мог в это поверить. Но если их школа была изначально для ливрийцев, то это очень многое объясняло. Адам хмыкнул, и упал на кровлю.

– У нас с Мэл магия флоры.

– Круто, – ответил Крис, садясь неподалёку, – Ну, про мою мать ты уже и сам знаешь.

– Как и про твою подругу.

– Это проблема?

Крис насторожился. Он мало знал о гианах, но он хорошо знал Женевьеву. Она была для него как сестра. Парню очень не хотелось бы выбирать между ними.

– Да, нет. Я просто думаю, насколько мы были идиотами, не замечая очевидного.

– Ты о Женевьеве?

– Я о нас.

Маг повернулся со вскинутой тёмной бровью и усмешкой в серо-зелёных глазах. Крис знал, что вступать в отношения, имея тайны, не самое лучшее решения. Но справедливости Богини, как оказалось, секреты были не только в дупле его дерева!

– Прежде, чем мы продолжим... всё это. Я бы хотел попросить тебя, не говорить никому про нас с сестрой.

Кирилл понятливо кивнул. А как же ещё могло быть? Он не собирался подставлять своего парня.

– Обоюдно. Я бы тоже предпочёл, чтобы информация о моей семье не расползалась.

Адам хмыкнул и они с громким хлопком крепко пожали друг другу руки. Прямо как в тот вечер, когда они впервые нормально поговорили. В тот раз у Криса была куча синяков, разбита губа, финал под глазом и мавки знают что ещё. Сейчас у Адама было несколько ссадин и синяков, но ничего такого, что бы не зажило. Главное, что упырь его не укусил. И спасибо Жене, что та так быстро среагировала на мару.

– Так значит, – Крис многозначительно глянул на букет, лежащий на крыше школы. – это было подкупом за молчание или чем-то ещё? Не самое романтичное свидание, но не то, чтобы я был против. Главное, не где, а с кем. Верно?

Адам рассмеялся. Он смеялся громко, во весь голос, не стесняясь никого внизу, а в его тёмно-русых, почти каштановых волосах играли тёплые лучи закатного солнца. На них были осенние куртки, но шапок – ни у кого. Только перчатки и то, перчатки Адама нихрена не грели. Уж он-то это прекрасно знал.

– А ты хочешь нормальное свидание?

– А ты можешь сделать что-то нормальное?

Парень притворно удивлённо вскинул светлые брови и рассмеялся от тычка в бок.

– Ладно-ладно. Сдаюсь.

– На самом деле, я действительно собирался пригласить тебя на нормальное свидание, если...

– Если что?

– Если бы ты согласился официально стать моим парнем, – Брови Криса взлетели до небес, а вся весёлость вмиг стёрлась с вытянувшегося лица. – при учёте того, что я столько времени скрывал достаточно важную информацию о себе.

Парню пришлось взять паузу, чтобы переварить услышанное. Он почти сразу схватил Адама за запястье – теперь он был абсолютно уверен, что совершенно ничего не понимал, что творилось в его башке и что он мог выкинуть за это время.

– Ну, допустим, скрывал не только ты, – Подал голос Крис и постепенно вернулся к своему обычному взбалмошному состоянию, которое испытывал в хорошем, комфортном настроении, либо прикрывал свою нервозность.

– Только позволь уточнить... Если ты предлагаешь мне это сейчас, то что же тогда было всё предыдущее время? – вместо ответа усмехнулся Крис, явно подтрунивая над магом. Тот заломил свои руки, скрепляя их сзади.

– Ммм... Прощупывание почвы, понимание того, не принял ли один из нас желаемое за действительное и просто приятное времяпровождение, – Так же явно поддержал тон беседы Адам, но было не сложно заметить его волнение, если знать куда смотреть.

Он бесшумно вздохнул, беря себя в руки и становясь чуть серьёзней – чтобы показать свои намерения, но в случае чего по-прежнему быть в состоянии свернуть всё обратно в шутку – серо-зелёные глаза встретились со светло-карими.

– Скажем так, я хочу, чтобы с этого момента это было предельно ясно и больше не было никаких недопониманий или глобальных тайн между нами.

Крис слегка прищурил глаза, а затем выпрямился и наклонился к магу, заставляя того затаить дыхание.

– Ну, как я могу отказать такому невероятному мужчине? – хитро произнес он и оставил лёгкий поцелуй на губах своего парня.

– Это да? – Вопросительно выдохнул Адам, нуждаясь в точном, кристально ясном ответе, а не шутке.

– Это да, – уверенно ответил Крис, и его притянули за шею для нового более долгого, крепкого поцелуя. Который Крис с мычанием разорвал.

Когда Адам начал отстраняться, быстро пытаясь выяснить, что сделал не так, его парень сцепил свои руки в крепкий замок за его шеей и не позволил отодвинуться далеко.

– Если мы решили, что с этого момента между нами нет тайн, то вынужден признаться ещё кое в чём.

– Ты транс? – Со всей серьёзностью спросил маг, что на секунду закоротило мозг Кирилла. А потом он очень громко возмутился, всё так же не отпуская парня от себя.

– Пинч! Нет, блин. Я хотел сказать, что у меня есть младшая сестра.

Возмущения не были восприняты всерьёз. Крис не смог сдержаться и начал хихикать ещё на втором предложении. Ему стоило больших усилий договорить сквозь распирающий его смех, в чём Адам его активно поддерживал, судя по подтрясывающимся от смеха плечам. Маг начал бесшумно смеяться еще с момента, как его назвали по фамилии.

– Я так понимаю, об этом мне тоже следует молчать.

– Храни этот секрет, как свой собственный.

– Иначе мой возлюбленный затаит на меня смертельную обиду?

Крис Кивнул с самым серьёзным видом. А потом добавил.

– И откусит тебе член.

Адам вновь расхохотался во весь голос, но в этот раз его смех слился со смехом Криса. Парень выставил одну из свободных рук за спину, когда оба почувствовали, что вот-вот упадут, а сил перестать смеяться не было ни у одного. Так Адам навис над своим парнем. Его льняные волосы разметались по тёмной крыше только больше, когда маг наклонился и, не переставая смеяться, стал расцеловывать его шею, щёки и всё остальное, до чего мог дотянуться.

Кристиан так и не расцепил руки за его шеей. Букет остался на какое-то время совершенно забыт, купаясь в тёплом свете и солнечном смехе, обещая сохранить их смертельно опасные тайны.

Фиалка (ты в моих мыслях) + незабудка (не забывай меня) = В подарок другу/подруге в благодарность за доброту и щедрость, которую вы никогда не забудете

Пошло оно в жопу (Ямб и хорей - взаимоисключающие стихотворные размеры)

Хуже быть уже не может (Аблятивус – сложный падеж в латыни, который вечно непонятно когда использовать)

Магнолия (благородство) и беладонна (тишина) = Адам подарил Крису, попросив хранить его (и его семьи) тайну так же, как Крис уже хранит секрет своей матери и сестры. Фактически, он показал как хорошо знает Криса (его увлечение флориографией и то, что цветы на его руках не рандомный выбор) и серьезность своих чувств. Он сказал, что хочет быть с ним, что хочет, чтобы он хранил его секрет так же, как хранит секрет своей семьи, чтобы это была их общая тайна, их семья

Доп.смысл: беладонна ядовитое и опасное растение. Их тайны не менее смертельноопасны.

Доп.смысл: букет дарил Адам. Отсылка на то, что мать Адама была отравлена (его же бабушкой из-за этой тайны, которую он просит Криса сохранить) и все трое выжили буквально чудом. В этот момент Адам на столько открыт и уязвим перед Крисом, на сколько вообще это было возможно