Феникс [Vlad Kuertov]

Я набрала номер секретаря Влада. Сердце колотилось, как сумасшедшее. Я решила пойти ва-банк. Я попросила о встрече, объяснив, что хочу поговорить про интервью.

Через десять минут, как и обещала секретарша, раздался звонок. Номер был незнакомый. Я ответила, и в трубке услышала знакомый, холодный голос.

— Мисс Райзенберг, — произнёс Влад. — Чем могу быть полезен?

Я глубоко вздохнула, стараясь успокоиться.

— Владислав Дмитриевич, я хотела бы сообщить вам о своём решении, — начала я, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Я решила не публиковать интервью.

В трубке на мгновение повисла тишина. Я почувствовала, как адреналин хлещет в кровь. Я ждала его реакции, гадая, что же он скажет.

— Не публиковать? — наконец переспросил он. В его голосе сквозило... удивление? Или... что-то ещё?

— Я передумала, — ответила я, стараясь держаться уверенно. — Я решила, что это не стоит того.

— Не стоит чего? — его голос стал более... мягким.

— Не стоит тех рисков, которые это может повлечь, — ответила я. — Я не хочу подвергать себя опасности.

Он снова замолчал. Я слышала только его дыхание. Я гадала, что он думает. Он, должно быть, был... удивлён.

— Мисс Райзенберг, — произнёс он, его голос был ровным, но я почувствовала, как он с трудом сдерживает... что? Радость? Удовлетворение? — Вы действительно думаете, что можете просто так отказаться от интервью?

— Я все понимаю, — ответила я. — Но я сделала свой выбор.

— И что же вы собираетесь делать дальше? — спросил он.

— Я не знаю, — ответила я. — Я просто хотела сообщить вам об этом.

— Что ж, — его голос звучал... странно, как будто он улыбался. — Я польщён, мисс Райзенберг. Польщён, что вы оценили наши... беседы.

— Я... — я запнулась, не зная, что ответить.

— Тогда, — сказал он, — я думаю, нам есть о чем поговорить.

Он повесил трубку.

Я стояла, держа телефон в руке, чувствуя, как по спине пробежал холодок. Но на этот раз это был не страх. Это было... что-то другое. Я поняла, что он не зол. Он был... доволен. Он был польщён. Он видел во мне не угрозу, а, возможно, союзника. Или, по крайней мере, человека, которого можно контролировать.

Я решила, что больше не хочу связываться с Павлющиком. Но, как я скоро узнала, остановить игру было не так просто. Влад не был человеком, который так легко отпускал свою добычу. И я, к своему ужасу, поняла, что я уже слишком глубоко втянулась, чтобы выйти, даже если бы хотела.

Ощущение победы было мимолетным. Уже через час, сидя за компьютером, я осознала всю шаткость своего положения. Я отказалась от интервью, надеясь обезопасить себя, но вместо этого, кажется, только привлекла внимание Влада. Его довольство пугало больше, чем гнев. Я чувствовала себя марионеткой, дерганной за ниточки невидимой рукой.

Спустя несколько дней в моей жизни начали происходить странные вещи. Сначала сломался компьютер, потом кто-то явно рылся в моих вещах. Мелкие пакости, но достаточно, чтобы создать атмосферу постоянного напряжения. Я понимала, что это его рук дело, своеобразное предупреждение. Он играл со мной, испытывал на прочность.

Однажды вечером, возвращаясь домой, я заметила за собой машину. Она следовала за мной несколько кварталов, держась на безопасном расстоянии. Я попыталась оторваться, но водитель был настойчив. В голове промелькнула мысль: это конец. Но машина просто резко свернула в переулок и исчезла. Это была демонстрация силы, напоминание о том, кто здесь хозяин.

Я поняла, что бежать бесполезно. Павлющик не отпустит меня просто так. Он видел во мне что-то, что ему было нужно. И я, невольно, стала частью его мира. Единственный выход - играть по его правилам, но при этом попытаться сохранить себя. Начиналась новая глава моей жизни, глава, полная опасности и интриг...

***

Я вошла в редакцию, ощущая себя выжатой как лимон. Дорога до здания казалась бесконечной, а мысли метались в голове, словно загнанные звери. Я сразу же направилась к Ирине Павловне, главному редактору. Мне нужно было сообщить ей о своём решении, и я знала, что реакция будет... бурной.

Я постучала в дверь, услышала привычное «Войдите». Ирина Павловна сидела за своим огромным столом, заваленным бумагами. Её волосы были аккуратно уложены, а глаза, как всегда, излучали сталь.

— Амелия, что-то случилось? — спросила она, подняв на меня взгляд.

— Да, Ирина Павловна, — ответила я, стараясь держаться ровно. — Я хотела сообщить вам... Я не буду публиковать интервью с Павлющиком.

В этот момент я словно выпустила в комнату ядовитую змею. Лицо Ирины Павловны моментально исказилось от ярости. Её глаза загорелись огнём.

— Что?! — воскликнула она, вскочив со стула. — Ты шутишь?! Ты потратила столько времени, сил, ресурсов на это интервью, и ты просто... отказываешься?!

Её голос звенел от гнева. Она начала ходить по кабинету, размахивая руками.

— Ты понимаешь, что это значит?! Это сенсация! Это эксклюзив! Это то, о чём будут говорить все! И ты... ты просто выбрасываешь это в мусорное ведро?!

— Я понимаю, — ответила я, стараясь сохранять спокойствие. — Но я приняла решение.

— Решение?! Какое ещё решение?! — она остановилась передо мной, нависая, словно грозовая туча. — Ты что, испугалась?! Он тебе пригрозил?!

Я промолчала. Я не хотела вдаваться в подробности. Я не хотела рассказывать ей о странных совпадениях, о своих подозрениях, о том, что меня пугало.

— Ты предала нас! — продолжала она, её голос дрожал от ярости. — Ты предала издание! Ты предала своих коллег! Ты... ты просто испортила всё!

Она замолчала, тяжело дыша. Я видела, как она пытается взять себя в руки.

— Ты знаешь, что это значит, Амелия? — спросила она, понизив голос. — Это значит, что ты больше не можешь рассчитывать на мою поддержку. Это значит, что ты сама себе подписала приговор.

Я знала, что она права. Я знала, что я потеряла её доверие. Я знала, что теперь я одна.

— Я понимаю, — повторила я.

— Ты понимаешь? — она усмехнулась. — Я сомневаюсь. Ты не понимаешь, что ты натворила.

Она отвернулась от меня, тяжело опустилась в кресло.

— Уходи, Амелия, — сказала она, её голос был тихим и усталым. — Уходи и оставь меня в покое.

Я развернулась и вышла из кабинета, чувствуя, как под ногами проваливается земля. Я знала, что моя карьера в издании закончена. Я знала, что я осталась одна. Но я также знала, что я приняла правильное решение. Я должна была защитить себя. И я должна была найти способ узнать правду.

Вечером я решила прогуляться по городу. Мне нужно было проветрить голову, успокоиться. Проходя мимо книжного магазина, я остановилась, как вкопанная. На витрине лежала новая книга известного журналиста, посвященная расследованию деятельности крупных корпораций. Вдруг меня осенило. Я могла использовать свои навыки и знания, чтобы самостоятельно докопаться до правды о Павлющике. Я могла провести собственное расследование.

Решение было принято. Завтра я подам заявление об уходе. А потом... потом начну искать ниточки, которые приведут меня к правде. Я должна узнать, что скрывает Павлющик. И я должна защитить себя от любой опасности.