18.
Он не сразу подошёл.
Тэхен стоял перед ним, всё ещё в его футболке, босыми ногами на холодном полу, с каплями влаги на ключицах, и ждал.
Молчал. Не улыбался.
Впервые за долгое время — не играл. Он просто смотрел на Чонгука, как будто признавался молча: «Я весь — твой. Сейчас и здесь».
Чонгук встал медленно. Не отводя взгляда, он подошёл вплотную и поднял ладонь — коснулся лица Тэхена, провёл пальцами по щеке, подбородку... и сжал его.
— Ты сам это начал, — тихо, с хрипотцой, — ты сам пришёл в моей футболке. Ты знал, что делаешь.
— Знал, — прошептал Тэхен. — Хотел посмотреть, сорвёшься ли.
Чонгук наклонился, прижал его к стене. Губы встретились резко, с жадностью, в поцелуе без предупреждений. Он не целовал — он забирал. Захватывал. Рвал дыхание, вбирая стон, прикусывая нижнюю губу.
Тэхен выгнулся, прижавшись спиной к стене. Он чувствовал, как напряжено тело Чонгука — как тот держит его за запястья, прижав к стене, и не отпускает.
— Ты довёл меня, Ким Тэхён. И теперь — не отпущу.
Тэхен только кивнул, без слов, с влажным взглядом. Он не хотел, чтобы его отпускали.
⸻
Когда дыхание сбилось, поцелуи стали тише, но не мягче, — Чонгук потянул Тэхена за запястье, не отпуская, повёл его в спальню. Линия напряжения между ними не рвалась ни на секунду.
Он усадил его на кровать, а сам сел рядом. Пальцы прошлись по шее, зацепились за край футболки. Чонгук не говорил ни слова, только смотрел — как будто пробовал запомнить каждую тень на теле Тэхена.
Тэхен потянулся, положил ладони на его грудь, скользнул ниже. Он чувствовал, как напряжён Чонгук. Как он старается держать контроль. Но в этот раз — контроль был желанным. Он хотел, чтобы Чонгук вёл, направлял. Хотел быть полностью в его власти.
И всё же, впервые — инициатива была у него.
Он скользнул ниже, легко, почти игриво, и Чонгук только вскинул бровь. Но не остановил. Не сказал ни слова.
Когда губы Тэхена коснулись его кожи, Чонгук резко втянул воздух сквозь зубы. Рука легла на затылок — не грубо, а с требованием: «Не останавливайся». Тэхен чувствовал, как пульсирует напряжение в его теле, и с каждой секундой внутри него росло удовлетворение: он доводил Чонгука до грани. Дразнил. Показывал, насколько сильно сам хотел этого.
Он делал это медленно, с полной отдачей, с чувством контроля и страсти. И в то же время — он провоцировал Чонгука на то, чтобы тот сорвался.
И тот сорвался.
Чонгук рывком поднял его, без слов уложил на кровать, прижал бедром, зафиксировал ладони над головой.
— Слишком долго ты меня испытывал, — выдохнул он в ухо, — пора отвечать.
Он двигался над ним — мощно, без спешки, но так, что тело Тэхена дрожало от каждого толчка, каждого поцелуя, каждого сдавленного стона. Он не оставлял пространства ни телу, ни дыханию. Не давал забыть, кто теперь управляет каждым мгновением.
Тэхен сгорал под ним — от ощущения силы, от того, как Чонгук говорил с ним одними только движениями, от того, как держал его, направлял, владел.
Они были — без остатка. Без масок. Только кожа к коже, взгляд к взгляду, дыхание к дыханию.
— Скажи, — Чонгук снова склонился к его уху, — ты принадлежишь мне?
— Да... — срывалось с губ Тэхена, — только тебе... всегда.
Он ощущал, как в каждом движении, в каждом толчке, Чонгук вкладывает больше, чем просто желание. Это была страсть, накопленная месяцами. Боль. Любовь. Страх потерять. И желание доказать — он здесь, он с ним, и не отпустит.
Когда всё закончилось, дыхание было сбивчивым, а простыни скомканы под спинами. Тэхен лежал на груди Чонгука, обняв его за талию. Пальцы рисовали на его коже бессмысленные линии.
— Я хочу так — всегда, — прошептал он. — Когда ты смотришь на меня вот так... я чувствую, что я жив.
Чонгук не ответил сразу. Он просто прижал его крепче.
— Тогда не провоцируй меня снова, — выдохнул он. — Потому что в следующий раз я могу не быть таким... сдержанным.
И Тэхен тихо рассмеялся, чувствуя себя счастливым — впервые не играя.