35. Дома
Этот Новый год Кульгавая, Романова и Крючкова отпраздновали вместе в уютной квартире Васи, в обществе её мамы, Евгении. Вечер наполнился искренним весельем, душевными историями, вкуснейшими салатами и радостным времяпрепровождением. Евгения, глядя на счастливое лицо дочери, ощущала глубокое удовлетворение — у Васи появились настоящие друзья, и она была по-настоящему счастлива.
***
Каникулы подошли к концу, и в последнюю их ночь Саша осталась на ночёвку у Василисы вместе с Софьей.
***
— Ты точно положила учебник по химии? — Соня приподняла одну бровь, с лёгкой улыбкой наблюдая, как Вася лихорадочно роется в рюкзаке.
— Кажется... Нет, бляя, я вроде забыла его на кухне! — Глаза Романовой расширились от паники. Она уже готова была броситься обратно, когда пальцы Сони нежно сомкнулись вокруг её запястья, останавливая её.
— Успокойся, Ромашка, — голос Кульгавой прозвучал на удивление мягко для столь раннего утра. — Мы можем взять мой учебник. Или посидеть за одним. Если, конечно, ты не против...
Вася замерла, ощущая, как по её щекам разливается тёплая волна смущения. Эта новая, умиротворённая интонация в Сонином голосе — тёплая, чуть хрипловатая от недавнего сна — по-прежнему заставляла её сердце биться чаще.
— Я... — она с трудом сглотнула комок в горле. — Я не против.
За дверью раздалось громкое, преувеличенное вздыхание.
— Боже, когда вы уже перестанете краснеть друг перед другом? — Саша, прислонившись к дверному косяку, с театральной грустью смотрела на часы. — Мы опаздываем уже на семь минут, голубки мои!
Кульгавая метнула в неё смятый листок из тетради, который та ловко увернулась.
— А ты иди первой, если так торопишься!
Саша лишь рассмеялась, грациозно выскользнув за дверь и крикнув на ходу:
— Мама Васи уже ждёт вас на кухне! Говорит, без завтрака никуда не отпустит!
В прихожей воцарилась тишина, наполненная лишь их дыханием. Соня медленно приблизилась, её пальцы осторожно поправили съехавший набок воротник рубашки Романовой. Вася чувствовала лёгкую дрожь в её прикосновениях — особенно когда пуговица дважды выскальзывала из её пальцев.
Их лбы нежно соприкоснулись — мимолётно, но с бесконечной нежностью, словно давая друг другу молчаливое обещание. Где-то на кухне звенела посуда, за окном каркали вороны, а в этом тесном пространстве прихожей, пропитанном запахом кожи и школьных учебников, рождалось что-то новое. Что-то хрупкое, но бесконечно дорогое.
— Девочки! — мамин голос донёсся из глубины квартиры. — Блины уже остывают!
Соня фыркнула, и её дыхание обожгло Васину щёку тёплой волной.
— Ну что, Ромашка? Вперёд, навстречу приключениям?
Василиса рассмеялась, ощущая, как с её плеч спадает невидимая тяжесть.
— Вперёд. Вместе.
И когда их пальцы переплелись в крепком, нерушимом замке, стало ясно — что бы ни ждало за школьными воротами, они справятся. Потому что теперь они были не просто Вася и Соня. Они были "они". И это значило неизмеримо больше, чем любые слова.