слизеринская ошибка || 𝑹𝒆𝒈𝒖𝒍𝒖𝒔 𝑩𝒍𝒂𝒄𝒌

Урок по Защите от Тёмных искусств наконец-то состоялся и у 3 курса, на который Айрис не желала даже идти, ведь все её мысли были забиты прошедшим матчем Слизерина против Гриффиндора, где Слизерин победил. Она разбирала полёты каждого и сравнивала, как надо и как не надо делать. Также мисс Альтер не давала ей проходу с зала. Проводя там каждый день по несколько часов, стало уже изнурительно для Поттер. И впервые она почувствовала, как не хочет ходить на балет и то, что у неё некое выгорание, из-за чего все её неплохие результаты снизились, на что она получила сильный выговор и бессонную ночь в размышлениях не только о спорте, но и о странностях, которые она пытается отогнать.

Но когда учитель Лукас Феллон снова представился классу, то он начал расхаживать из стороны в сторону, рассказывая и пересказывая основное о ЗОТИ, и все смиренно его слушали, хоть и так всё это знали. Толпа учеников стояла спереди, но Айрис, отойдя от группы и сидя на полу, облокотившись о колонну и пытаясь не заснуть, писала в, как она его называла, «рабочий» дневник, и записывала всё, что понадобится к следующему матчу по квиддичу.

Высокая и деловая фигура появилась над ней, без спроса забирая блокнот и начиная его изучать, на что получила неодобрительный взгляд от усталых голубых глаз.

— Мне кажется, ты недооцениваешь Энди. Он не плох, — сказал Регулус спокойно, посмотрев на блондинку.

— Ну раз ты такой умный, может, свой дневник по квиддичу заведёшь? Учитывая тот факт, что кто-то из нас будет следующим капитаном команды, — она вырвала из рук Регулуса свою вещицу.

— На твоём месте я бы лучше занялся учёбой, Поттер.

— Как вижу, ты этим всегда и занимаешься.

— Если стремишься быть ближе к идеалу, то будет некрасиво быть где-то среднячком.

Голос учителя и смех учеников прерывал беседу, поэтому, ничего не ответив, Айрис и Регулус пошли ближе, чтобы увидеть, что происходит, конечно, по разным сторонам. Как только девушка остановилась, учитель произнёс:

— Ну, кто хочет попробовать?

Не успело множество желающих выдвинуть свои кандидатуры, как голос от окна выкрикнул, от чего мало кто был счастлив:

— Айрис Поттер хочет!

Парень указал на девушку в другой стороне, и учитель повернулся к Айрис, которая стояла в полном недоумении.

Посмотрев на Регулуса, который стоял с самодовольной улыбкой, Айрис не понимала, зачем ему продвигать её в учёбе и что ему с этого. Но слизеринка склонила всё к тому, что это простая шутка — неудачная для неё самой, а для него очень даже.

— Я тебя узнал. Что ж, давай, — он позвал её подойти ближе, но та не сдвинулась с места, пока её не подтолкнули сзади.

— Профессор... я не уловила суть... — тихо сказала она.

— Всё просто, Поттер. Представь то, чего боишься, и сделай его смешным. Иначе он сделает тебя слабой.

Она крепче сжала палочку. «А если я ничего не боюсь?» — мысль мелькнула в голове. Но язык не повернулся сказать это вслух. Она знала: шкаф всё равно вытащит наружу правду, и будет хуже.

— Попробуй, — сказал Феллон, отступая. — Ридикулус. Всего одно заклинание. Не сложнее, чем держать равновесие на метле.

Айрис достала из мантии свою палочку, которую редко носила с собой и в которой лишь изредка нуждалась. Её палочка была 11 дюймов, из жилы дракона. Такие палочки часто встречались у могущественных волшебников, но Поттер всегда не придавала этому значения. Она не могла отрицать, что маггловских привычек в ней было больше, чем магических.

Айрис подняла палочку, шкаф дрогнул и заскрипел, но ничего так и не вышло наружу. Несколько секунд в классе царила напряжённая тишина, а затем послышались приглушённые перешёптывания: ученики недоумевали, почему страх так и не проявился.

Лукас внимательно наблюдал за происходящим, и по его взгляду было ясно — он всё понял. Причина крылась не в отсутствии страха, а в их переизбытке, слишком многих образах сразу, которые шкаф не смог выбрать. Но озвучивать этого он не стал, за что Айрис была благодарна.

Ученики же увидели совсем другое: будто шкаф признал её смелой, не сумев показать ничего. Ошибка восприятия обернулась для Айрис неожиданной удачей. На неё начали смотреть уважительнее, в глазах однокурсников мелькнуло восхищение.

— После урока задержишься, — добавил он, закрывая шкаф взмахом своей палочки. — У нас с тобой будет отдельная работа.

Профессор в последний раз посмотрела на уходящую назад Айрис, которая была недовольна и в то же время благодарна ему.

До окончания урока множество учеников попробовали то, о чём давно мечтали, и когда он закончился, те, кто не успел, с тяжёлыми вздохами и шагами удалились из кабинета. Айрис пыталась уйти вместе с ними, но цепкий взгляд Регулуса, который тоже не успел, но не расстроился, пронзил спину девушки.

— Профессор, а она сбегает, — сказал Регулус саркастично, при этом сдав однокурсницу учителю, который почти забыл про задержку Айрис.

— Для чего тебе это? — спросила та, заходя обратно в кабинет и смотря на кудрявого брюнета.

Тот пожал плечами и, не ответив, с гордо задранной головой вышел из кабинета, оставив за собой запах дорогого парфюма.

Айрис медленно походила по кабинету, пока профессор что-то собирал, прежде чем обратить на ученицу внимание.

— Я хотел бы обсудить с тобой твои навыки и потенциал.

Айрис скрестила руки на груди, стараясь не показывать раздражение.

— Зачем, профессор? — спросила она, стараясь говорить ровно.

— Потому что я вижу, что ты тратишь способности впустую, — ответил Феллон спокойно. — У тебя есть талант, скорость реакции и сила концентрации, которых многие могли бы позавидовать. Но ты сама позволяешь этим качествам оставаться неиспользованными.

Поттер нахмурилась. Ей не нравилось, когда кто-то указывал, что она делает «неправильно», даже если это было правдой.

— Я не нуждаюсь в советах, — сказала она твёрдо, стараясь сохранить холодный тон.

— Возможно, — кивнул Лукас. — Но я буду помогать направлять потенциал. И да, это потребует дисциплины и работы над собой.

Он продолжал, пока волшебница его слушала:

— Шкаф не показал страх не потому, что ты бесстрашная, а потому, что их слишком много и все они безумно велики, так что выбрать один невозможно. Из этого можно сделать вывод, что тебе это заклинание нужно как никому другому.

Блондинка сжала губы, тяжело вдохнув, не отрицая слова мужчины. Она начала осознавать, что ей действительно надо браться за ум. У Айрис с детства была сильная склонность к соревнованиям и, тем более, к перфекционизму. Может, поэтому она так и не бросила балет, с каждым днём стараясь приблизиться к идеалу. Но в учёбе у неё не было определённой цели стать лучше всех. Она думала: пусть о ней думают как об идеальной спортсменке и не очень прилежной ученице. Но если капитаном команды по квиддичу будет не она и в балете не будет результатов — она потеряет свою идеалию везде.

Феллон наконец поднял взгляд на Айрис, давая понять, что разговор закончен. Он сделал короткий взмах палочкой, и шкаф снова заскрипел, будто ждал именно её.

— Продолжим, Айрис. На этот раз шкаф выберет форму сам. И я хочу, чтобы ты не убегала от того, что увидишь.

Айрис не двинулась с места.

— Вы правда считаете, что мне это необходимо? — тихо спросила она, с вызовом и усталостью в голосе.

— Я не считаю, я знаю, — ответил он спокойно. — Ты боишься многого, но именно это даёт тебе силу. Вопрос лишь в том, кто управляет: ты — страхами или страхи — тобой.

Шкаф скрипнул сильнее, и из тьмы выступил её собственный силуэт. Айрис вздрогнула: перед ней стояла она сама, но слегка изменённая. Лицо было жёстче, глаза холодные, губы сжаты. Эта «другая Айрис» смотрела на неё с презрением, будто говорила без слов: «Ты недостаточно хороша».

Айрис почувствовала неприятное покалывание внутри, но страха как такового не было. Больше злость, раздражение.

— Это нелепо, — выдохнула она. — Бояться самой себя?

— Это не ты, — сказал профессор. — Это твои сомнения. Твое отражение, какой ты боишься однажды стать.

Айрис подняла палочку, крепче сжав её в пальцах.

— Ридикулус!

Зеркало мигнуло, и «другая Айрис» вдруг оказалась в нелепом наряде: огромная балетная пачка с блёстками, корона, которая всё время падала набок, и слишком длинные тапочки, в которых та не могла устоять на ногах. От этого зрелища Айрис усмехнулась, а в классе раздалось тихое эхо её собственного облегчённого смешка.

Феллон кивнул.

— Именно так. Ты должна уметь превращать сомнение в ничтожество.

Айрис резко опустила палочку, пряча раздражение.

— А если я не хочу каждую минуту «бороться со страхами»? Я хочу жить нормально.

— Нормально — это значит беззащитно, — возразил он твёрдо. — А ты Поттер. У тебя нет этой роскоши.

Она хотела ответить колко, но промолчала. И, что самое неприятное, поняла — в его словах есть доля правды.

Иногда, когда профессор говорит что то не приятное, Айрис злилась: ей казалось, что он следит за каждым её движением, указывает на каждую ошибку, словно не доверяет ни одному её действию. В такие моменты она едва сдерживалась, чтобы не хлопнуть дверью и не уйти.

Но бывало и иначе. Иногда заклинание выходило особенно удачным: Бого́рт превращался в нелепое нечто, и Айрис ощущала прилив сил. Тогда она ловила себя на мысли, что уроки не так уж и бесполезны.

Феллон никогда не хвалил её прямо. Но его молчаливое кивок или редкое «неплохо» значили больше, чем любые аплодисменты.

Айрис всё равно оставалась недовольна. Ей не нравилось чувство, что кто-то так явно вмешивается в её жизнь, будто знает лучше неё самой. Но отказаться от занятий она уже не могла: внутри появлялось странное понимание, что именно здесь, в этом кабинете, она постепенно учится держать себя под контролем.

Целый вечер Айрис провела в кабинете, оттачивая разные заклинания от тёмных искусств. Новый учитель помогал ей и говорил горькую правду, к чему Поттер не была готова, но смирилась. Перед тем как уйти, она села на подоконник, смотря с башни на вечереющий Хогвартс, на гуляющих по улице учеников, и подумала, что ей надо было бы сходить проверить своего друга-великана Хагрида, который всегда был добр к ней и её друзьям.

— Кто лучше подошёл бы на роль капитана по квиддичу? — профессор обернулся на резкий голос волшебницы, которая до этого лежала на подоконнике, а теперь ходила по кабинету, рассматривая побрякушки. — Вы же в школе давно, только почему-то занятия не вели, но мне не это интересно. Вы должны быть знакомы с моей и Регулуса игрой, или наслышаны от других. Кто был бы лучшим капитаном, только честно?

— Думаю, я не спец, чтобы рассуждать на такие темы.

— Ну с виду! По внешней картинке.

Фэлон вздохнул, поняв, что не отвертится от приставучей ученицы.

— Вы словно одинаковые, но при этом до безумия разные. Вы — две стороны одной монеты. Я видел всего один матч, не слыша, что происходит за его пределами. Играете вы все хорошо, но ощущения... — он замолчал, и его собеседнице показалось, что он просто не хочет говорить правду.

— То есть вы намекаете, что капитаном должен быть Регулус?

— Я не намекаю, Поттер, — спокойно ответил профессор. — Я говорю, что у каждого из вас есть качества, которые могут сделать из вас лидеров. Но капитаном станет тот, кто сумеет совладать с собой.

Она отвернулась к окну, обдумывая его слова.

— Не люблю ваши загадки, профессор.

Фелон позволил себе лёгкую усмешку.

— Это не загадки. Это жизнь. И, возможно, однажды ты поймёшь, что сильный лидер — это не только тот, кто первым мчится вперёд, но и тот, кто умеет остановиться, когда надо. Иногда, сколько бы ты ни старался, жизнь всё равно может выбрать не тебя.

Айрис смягчила взгляд от слов профессора, но продолжала внимательно слушать.

— Я говорю это не потому, что хочу тебя оскорбить, а потому, что хочу тебя оберечь. Ведь если выбор падёт не на тебя, ты должна будешь быть готова. Никогда не будь уверена ни в чём на 100%, несмотря на ситуацию и случай.

Молчание повисло, и Айрис словно приняла ответ.

— До свидания, профессор, — она вышла из кабинета, всё ещё размышляя о словах своего нового учителя.

Тот, когда закрылись двери, выпил что-то, пробормотав себе под нос какую-то ересь.

По коридору третьекурсница шла с опущенной головой в своих мыслях. Её до сих пор удивляло, как она ни во что не врезалась из-за невнимательности, не замечая, куда идёт. Лишь боковым зрением она заметила, как высокая фигура сравнялась с ней — это был Джеймс, который шёл практически вприпрыжку.

— Чего такая задумчивая?

— Просто иду, — тихо ответила она, не поднимая головы.

Парень рассчитывал, что ему сразу расскажут, в чём дело, и ожидал этого, но, поняв, что сестра молчит как рыба, смутился.

— Ладно, молчи, — Джеймс пожал плечами, но его взгляд следил за ней внимательнее, чем обычно. — Просто думал, что могу что-то услышать.

— Ладно, не хочешь говорить — не говори, — повторил огорченный Джеймс, — но может, приглашение на вечеринку к Пуффендуйцам тебя развеселит?

Айрис осталась неизменной:

— Не хочу, прости.

Он тяжело вздохнул, не понимая, что произошло.

— Хочешь, устроим что-то этакое?

— Не горю желанием.

Джеймс тяжело вздохнул, но не показал раздражения. Он не понимал, что именно произошло, но ясно ощущал: Айрис стала другой — более сосредоточенной, сдержанной, почти холодной. И хотя его привычное чувство защиты и заботы требовало бурной реакции, он сдержался.

Вскоре Джеймс ушёл от занудной сестры на улицу к мародёрам, пока Айрис беззаботно ходила по коридорам замка без определённой цели. Когда она зашла в более тихий и одинокий коридор, ей показался голос сзади.

Она обернулась, но никого не увидела. Голос звучал тихо, и Айрис пошла за ним.

— Кто здесь? — сказала она, но в ответ была тишина. Когда шепот возобновился, она пошла прямо по нему. Зайдя за угол, она чуть не наступила на письмо.

Наклонившись и взяв его, она со страхом в глазах осмотрела конверт. Подписей и печатей не было. Дрожащими руками она открыла его:

«Зеркала не всегда отражают правду, в одном из них...»

— Айрис, — профессор Дамблдор появился сзади, прервав её от зловещего письма. Она так и не успела его дочитать и спрятала в карман мантии, после чего повернулась к директору.

— Что ты тут делаешь? — спросил спокойно Альбус, смотря на Поттер.

— Мимо проходила, — сказала та, пытаясь скрыть дрожь в голосе.

Повисла тишина.

— Не хочешь ли что-нибудь рассказать мне?

— Нет, сэр, ничего.

— Тогда ладно, иди к себе.

Когда директор ушёл, убедившись, что Айрис пошла к себе, девушка достала письмо из кармана, но теперь оно было пустым. Она не успела дочитать.

***

Стук раздали в комнату Айрис, в которой на её же пользу не было соседки.

— Айрис! Открой! — знакомый голос за дверью ломился так сильно, что девушка подумала, что случилось что-то серьёзное, но с недовольством встала с кровати, на всякий случай захватив палочку, и открыла дверь.

За ней стоял Барти, а сзади него Регулус. Оба словно только проснулись, в пижамах, и Блэк сзади Крауча был также недоволен, как и Поттер.

— Что за срочность?

— Какой-то рев и большие шаги в коридорах, явно кто-то нежеланный бродит по школе, — от услышанного из уст Барти девушка подняла бровь, не понимая, что от неё требуется.

— Ну он же вас не трогал, и вы его тоже.

— Я ему также сказал, — Регулус согласился с Айрис, на что получил неодобрительный взгляд друга.

— Может, Филч опять на дежурстве?

На слова блондинки пятикурсник лишь схватил её за локоть и направил вперёд, не давая времени на раздумья.

— Вы не могли позвать Пандору? Эвана? Доркас? Почему я? — та остановилась и недовольно махала руками.

— Я ему о том же! Меня, кстати, тоже необязательно было тащить. Я особо не верю, что ты мог там что-то видеть, — подал голос Блэк.

Но Барти было безразлично на них. У него была срочная необходимость ввести именно их двоих. Айрис могла понять, почему он взял Регулуса, но её? Она не понимала.

Третьекурсники продолжали ворчать между собой, пытаясь добиться ответа у Бартемиуса, но тот шёл впереди, не останавливаясь. Он был уверен, что что-то не так.

— Вот я искренне не понимаю...

Регулус не успел закончить речь, как троица вышла из-за угла и чуть не наступили на что-то пушистое. Приглядевшись, они поняли, что это маленький песик, тот самый, которого так испугался и поднял мозговой штурм Крауч.

После доли молчания Айрис залилась не останавливающимся смехом.

— Ой, я не могу! Бартемиус Крауч младший испугался вот этого! — от заразного смеха и самой ситуации Регулус тоже не сдержался и слегка хохотнул, пытаясь быстро скрыть насмешку. Но когда Поттер начала смеяться ещё громче и буквально прыгать на месте, он не сдержался и тоже начал смеяться, на удивление не наигранно и не аристократично. Лишь самому Барти было не смешно, и он лишь говорил, чтобы те заикнулись, или их заметят.

— Ну ты, Барти, даёшь! — успокаиваясь, сказал Блэк, но окончательно успокоился тогда, когда пес начал преображаться. Он стал выше их, лапы и когти на них стали образовывать пугающую форму, а глаза загорелись красным.

От удивления каждый из слизеринцев открыл рот, а когда пес зарычал, Крауч, стоящий по середине, похлопал третьекурсников по плечу, и они побежали, сломя голову назад.

— Опять Хагрид завёл нового питомца! — крикнула Айрис, когда чуть не вонзилась в стену, но повернула за угол за парнями.

— А вы смеялись и не верили!

Айрис и Регулус не ответили, а лишь в один момент обернулись назад. Собака бежала всё быстрее и быстрее, а уставшие сонные слизеринцы тем временем не могли угнаться.

Увидев открытую дверь, ведущую в туалет, пятикурсник указал туда, и все, не раздумывая, забежали. Последним был Барти и он закрыл дверь перед лицом пушистика, который перестал гавкать и скулить. Но слизеринцы не решились открыть дверь, поэтому держали её руками, возмущаясь на каждого из них, снова не давая другому сказать ни слова. Но их снова прервало тявканье: собака ломилась к ним, и каждый чувствовал, как когти ещё немного, и оставят дырки в двери.

Айрис отстранилась от двери и отошла вглубь туалета, осматривая стены и пол, словно что-то искала.

— Отличная идея, Барти, — процедил Регулус, не скрывая раздражения. — Притащить нас в туалет, чтобы умереть здесь втроём.

— Ты же сам видел эту тварь! — рявкнул Барти, не отрывая взгляда от двери. — Или ты думал, что я всё это выдумал ради шутки?

— Не удивился бы, — холодно отозвался Блэк, бросив на него косой взгляд.

Айрис скрестила руки, но стояла чуть в стороне, словно не участвовала в их перепалке. Её глаза скользили по трещинам плитки и выемкам на полу.

— Вы оба спорить мастера, — наконец сказала она тихо, — только вот спорить будет некому, если этот пёс прорвётся.

— А ты что предлагаешь? — резко бросил Барти, раздражённо повернувшись к ней.

Айрис прищурилась, пальцами проводя по линии пола.

— Предлагаю не стоять столбами. Хогвартс не бывает таким простым. Здесь всегда есть выход, если хорошо смотреть.

Регулус вскинул бровь.
— Ах да, Поттер, у нас в команде не только ловец, но ещё и ясновидящая.

— Лучше ясновидящая, чем бездельница, — хмыкнула она, даже не взглянув в его сторону.

Барти шумно выдохнул, но промолчал, понимая, что спорить сейчас бессмысленно.

Айрис наклонилась ниже, коснувшись пола. На одной из плиток чувствовалась едва заметная вибрация. Она постучала по ней ногтем, и звук оказался пустым.

— Нашла, — коротко произнесла она и подняла взгляд на парней. — А теперь или помогаете, или ждите, пока вас заживо сожрут.

Регулус и Барти переглянулись, а затем придвинули к двери шкаф стоящий рядом, после чего одновременно шагнули к ней, скрывая своё раздражение в язвительных усмешках.

— Знал, что ты что-то выдумаешь, — сказал Регулус, но в голосе слышалась смесь раздражения и уважения.

— Не выдумала. Нашла, — отрезала Айрис.

В этот момент в дверь ударили сильные лапы, дерево треснуло, и у всех троих уже не было сомнений: времени у них почти не осталось.

Они пытались открыть плитку, под которой был ход, но у них не получалось сдвинуть её с места. И когда дверь чуть-чуть приоткрылась, Айрис, как комета, произнесла заклинание, которое знала из какой-то книжки:

— Диссендиум!

Плитка с грохотом отлетела в сторону, и перед ними открылся туннель в неизвестном направлении. Каждый из слизеринцев побоялся прыгать туда первым, но когда шкаф арктически отлетел, Барти первым прыгнул в узкий проход. Под стрессом он даже не понял сам, прыгнул ли он по собственной воле или его подтолкнули. Следом за ним прыгнул Регулус, а когда дверь распахнулась и пес уже просунул нос, не успев полностью зайти в туалет, Айрис рванула за слизеринцами.

Барти уже стоял, опершись руками на колени, пытаясь отдышаться от всего произошедшего.

Регулус уже почти поднялся с грязной земли, но вылетевшая из туннеля Айрис снова повалила его, прижав к земле.

— О, прости.

— Не волнуйся, — сказал Регулус, поднимаясь. Айрис тем временем отползла от Блэка, и когда он встал, то протянул слизеринке руку помощи. И она её приняла.

Все пижамы, в которых была троица, были в грязи, и каждый из них уже пожалел, что вышел из гостиной.

— Теперь по прямой, — сказал Барти, зажигая палочку, чтобы она служила фонариком, и направился по широкому туннелю вперед. Айрис и Регулус последовали его примеру, освещая себе путь и идя сзади самого старшего из них.

— Потом куда? — подал голос Регулус, и Поттер с Краучем обернулись на парня, который выглядел плохо. Волосы были растрепаны, вместо красивых кудрей на голове красовалась ужасная шевелюра, а лицо и руки были покрыты небольшими кусками грязи. Было видно его недовольство и насколько ему противно находиться в этом ужасном подземном туннеле с резким запахом. Но он не стал высказывать всё это, понимая, что сейчас не кстати, и никому от этого не станет лучше.

— Мы выйдем на улицу, это точно. Но в какую точку — боюсь представить, — теперь взгляды обернулись на блондинку, чьи волосы пострадали больше всех, и которой было тяжелее всего сдерживать недовольство.

Айрис поправила выбившуюся прядь и шагнула вперёд, стараясь не задумываться о том, как она выглядит.

— Главное, чтобы не в лесу, — пробормотала она. — Если ещё и к кентаврам выйдем, будет полный комплект.

— Лучше к кентаврам, чем обратно к этой твари, — мрачно отозвался Регулус, освещая путь.

Барти шёл впереди уверенной походкой, но даже по его плечам было видно напряжение. Он всё время будто прислушивался, словно ожидал, что чудовище найдёт другой путь к ним.

— Скажи честно, — раздался голос Айрис. — Ты признаешь себя идиотом? — она обращалась к Краучу.

— Нет, но будь я им, я был бы умным идиотом, — резко ответил Барти.

Регулус усмехнулся.

— Ну рационально и логически тебя рассуждать не научили. Это я уже понял, за пару лет нашей дружбы. Что потом будет? — сказал Блэк пронзительно, словно пытаясь добиться действительно умных слов от друга, но тот так и не ответил.

Айрис фыркнула.
— Лучше бы тебя сгрызла та собака, иначе это сделаю я.

Барти обернулся и сверкнул взглядом, но Айрис лишь поднесла светящуюся палочку к его лицу, благодаря чему слизеринец недовольно отвернулся.

— Если хотите, можете вернуться обратно, — пробормотал он сквозь зубы.

— Спасибо, я не настолько глуп, — фыркнул Блэк.

Туннель постепенно расширялся. Воздух становился прохладнее и свежее, отчего стало ясно: они действительно двигались к выходу.

— Слышите? — вдруг остановилась Айрис, приподняв руку.

Впереди слышался слабый шелест листвы и далёкий ночной крик какой-то птицы.

— Кажется, лес, — произнёс Регулус недовольно. — Ты действительно ведьма, — он посмотрел на девушку.

Айрис закатила глаза.
— Ну хоть не подземелье. Уже успех.

Барти шагнул вперёд, ускоряя темп. И вскоре туннель закончился деревянной заслонкой.

Он поднял руку, чтобы сдвинуть её, но Айрис положила ладонь ему на плечо.

— Подожди. Вдруг там кто-то есть.

— Тогда лучше мы, чем он, — холодно сказал Барти и толкнул заслонку.

Ночной воздух ворвался внутрь, наполняя лёгкие свежестью. Троица оказалась на краю леса. Сверху сверкали звёзды, а вдалеке виднелся огонёк хижины.

— Хагрид, — выдохнула Айрис.

Регулус усмехнулся, отряхивая грязь с рукава.
— Отлично. Теперь объясни, зачем я валялся в земле и бежал от собаки, чтобы в итоге оказаться у дома полугиганта.

Айрис посмотрела на Барти.
— Да. Объясни.

Крауч молчал, но в его глазах мелькнуло что-то, чего ни Айрис, ни Регулус пока не могли понять.

Им ничего не оставалось, как пойти к их знакомому и рассказать про его зверушку. Регулус и Барти даже недолюбливали Хагрида, считая его странным. Айрис же, напротив, считала его интересным. Раньше она частенько заходила к нему в хижину и жаловалась на учебные будни, на что тот никогда не был против.

Слизеринцы понимали, насколько они влипли, ведь идти обратно ночью им будет нелегко и страшновато, ведь животное всё ещё в школе. Но каждый из них думал, что Хагрид что-нибудь придумает, и неприятное дело закроется.

Подойдя к хижине, Айрис постучала в дверь, и раздался резкий грохот с другой стороны. Открыв дверь, Хагрид с арбалетом, увидев учеников, убрал его. Регулус с Барти переглянулись.

— Что вы здесь делаете? — беспокойно спросил он, пропуская их внутрь.

— Ты не поверишь...

Регулус с Барти начали осматривать апартаменты Хагрида. На столе они заметили газету «Ежедневный пророк», где увидели заголовок о темных магах.

Они почти синхронно потянулись к газете на столе. Айрис, устроившись ближе к камину, смотрела на них поверх локтя. На первой странице крупным заголовком кричало:

"Разыскивается: Рауэн Мортнер, опасный тёмный маг. Суд назначен. Делом займётся Бартемиус Крауч."

Фотография мужчины с худым лицом и скулами оживала, и тот недобро щурился на всех, кто заглядывал в газету.

Слизеринцы переглянулись между собой. Хагрид и Айрис посмотрели на них, и полу-великан сжал губы, словно не горел желанием заводить тему о пожирателях.

— Вот и опять, — пробормотал Барти, почти сквозь зубы. — Сначала арест, потом суд. И, конечно же, отец возьмёт дело. Он всегда берёт.

Поттер медленно посмотрела на него.
— Ты говоришь так, будто тебя это касается больше, чем должно.

Барти усмехнулся безрадостно.
— Конечно касается. Это имя — моя фамилия. Каждое его решение ложится тенью на меня, — он замолчал, наблюдая за реакцией слизеринки.

Та же нахмурилась, но промолчала.

Хагрид, положив кружку с чаем на стол, нахмурился сильнее.
— И слава Мерлину, что твой отец этим занимается. Тёмных магов мало не бывает. Таких, как этот, — он ткнул пальцем в газетную фотографию, — давно пора закрыть в Азкабане.

— Или понять, почему он таким стал, — неожиданно холодно заметил Регулус. Его тон был спокойным, но глаза блеснули.

Хагрид резко повернулся к нему.
— Тут и понимать нечего, Блэк. Добровольно выбирают тёмный путь — значит, знали, на что шли.

Барти скрестил руки на груди, откинувшись на стул.
— Иногда путь выбирает за тебя семья.

— Чушь, — рявкнул Хагрид. — У каждого есть выбор. Даже у тех, кто вырос среди... — он осёкся, глянув на Регулуса, но договорил, — ...тех, кто поклоняется чёрной магии.

В хижине повисла напряжённая тишина. Поттер чувствовала, что оба слизеринцы злы и готовы яро продолжить разговор, каждый настаивая на своем. Поэтому когда Регулус открыл рот, что бы начать свой монолог, его прервали:

— Собака. В школе, опасная, большая, а поначалу была маленькая. Благодаря ей мы здесь. Как вспоминаю — холодным потом покрываюсь. Может, надо следить за своими питомцами? Если профессора узнают... ууу, Хагрид, надо что-то делать, — интонационно выпалила Айрис и, переведя взгляд на парней, заметила их сжатые брови и удивлённый взгляд Хагрида.

— Какая собака? — после этих слов ученики повернулись на Ребуса.

— У тебя их много? — спросил Регулус.

— У меня никого.

***

Сделав вывод, что нужно рассказать профессорам, они с опаской пошли вместе с Хагридом в школу, мысленно представляя, как снова натянется беготня. Но не дойдя до ближайшего входа, им навстречу быстрым и обеспокоенным шагом вышла Макгонагалл, после чего заговорила яростным и возмутительным голосом:

— Поттер! Блэк! И Крауч! Живо в кабинет директора! — ученики, понявшие ещё раньше, что этого не избежать, ожидали такую реакцию. Но Айрис смирилась проще, в отличии от остальных.

Хагрид, также обеспокоенный, посмотрел на Минерву и спросил:

— Так эту собаку? Нашли?

Та, осмотрев каждого, ответила:

— Да, — она хотела продолжить подробности, но явно не в присутствии младшего поколения. Проведя их взглядом, который пялился на нее с непониманием, она обернулась обратно к полу-великану: — Хагрид, это ужас.

Троица шла с опущенными головами, представляя, как их отчитают и заберут много очков у Слизерина. Даже Айрис переживала за это, так как начала привыкать к Слизерину и думать, что в последующие годы будет уже как дома.

Когда их пустили в кабинет Дамблдора, его самого там не было. Когда Барти и Регулус медленно рассаживались по большой комнате, молча, каждый надеялся, что им скажут правду. Быстрым шагом со второго этажа начал спускаться профессор Дамблдор, встревоженный и обеспокоенный.

— Вы слышали голоса в тот момент? — резко спросил он, подходя к каждому и осматривая грязные лица. От такой резкости слизеринцы даже не знали, как себя вести, ведь раньше не видели его таким.

Те переглянулись и тревожно покачали головой из стороны в сторону.

— Чья инициатива была пойти за существом? — вопросы терзали его.

Почувствовав что-то неладное, Барти не признался первым. Но когда Айрис поймала на себе проницательный взгляд Альбуса, она незамедлительно показала на Крауча, на что тот сжал губы. А профессор резко посмотрел на пятикурсника.

— Тебя что-то тянуло к нему? — когда ответа не прозвучало, директор взял парня за плечо и повторил громче: — Скажи мне! Скажи!

От удивления брюнет начал заикаться, но, глядя прямо на Альбуса, ответил:

— Я не знаю... просто... — он посмотрел в пол, ища продолжение слов, почти не помня, как и почему плохое чувство так охватило умный разум Барти.

Услышав ученика, Дамблдор резко отстранился, повернувшись к троице спиной и ходя из стороны в сторону:

— Не выходите ночью из гостиных одни, и если будет что-то странное, не молчите. Сегодня вам повезло; второй такой привилегии может и не быть, — проговорил мужчина с опаской, на что подростки кивнули. Но Айрис стало не по себе, так как всё это время она скрывала то, что могло привести к ужасному концу.

Когда Дамблдор развернулся и пошёл на второй этаж, дав понять, что разговор окончен, присутствующие резко рванули к выходу, приняв факт, что им ничего не расскажут и подробно об этом не спросят. Они держались ближе друг к другу, оглядываясь по сторонам, словно собака всё ещё их преследует или уже нечто страшнее может настигнуть их вновь.

— Так всё же, это что было? — нарушила тишину Айрис.

— Не знаю. Но это явно то, что от нас пытаются скрыть, — тяжело вздохнул Регулус. И до определённого момента они шли молча.

— Барти, — блондинка посмотрела на пятикурсника, и тот непонимающе повернулся к ней, — я предполагаю... что ты не очень поддерживаешь сторону отца, да? — она пыталась подобрать аккуратные слова.

Крауч закатил глаза, словно не хотел обсуждать эту тему, по крайней мере в присутствии Поттер.

— Мы не настолько близки, чтобы обсуждать такие темы, если ты не знала, — Крауч вырвался вперёд, словно просьба ходить вместе его не беспокоила.

Регулус сжал брови.

— Эй, Барти! Надо втроём ходить.

— За меня не переживай, лучше защищай принцессу, — ответил тот и, скрывшись за поворотом, пошёл быстрым шагом, в отличие от третьекурсников.

От такого поведения Крауча Айрис и Регулус взмахнули руками, словно не ожидали ничего умного от него.

— Я что-то не так сказала? — тяжело вздохнув, спросила Айрис. Она с Блэком пошли дальше привычным темпом.

— Про отца не спрашивай. Знаешь же, плохая тема.

Слизеринка промолчала, поняв, что её любопытство на счёт этой компании будет преследовать её ещё долго. Или же попросить Доркас рассказать обо всём. Поэтому на следующий день после этого случая, когда все профессора были обеспокоены, а трое учеников которые ночью застали все это, никому не рассказывали, кроме своих. Но каждый факультет был оповещен, что ночью ни в коем случае нельзя выходить. Это правило существовало всегда, но большинство нарушало его.

Из слов подруги она узнала, что Барти мало что рассказывает, но факт того, что он не очень относится к деятельности отца и является его противоположником. Даже Доркас не одобряла решения друга, ведь она никогда не питала интерес к тёмной магии. Эван тоже особо не заикался о тёмной магии, но вся компания знала, что он такой же, как и Барти. На удивление Айрис, Пандора была такого же мнения, как и Медоуз.

— Ты серьёзно? В жизни не поверю, что Лейви не имеет отношения к Волдеморту, — воскликнула Айрис, впервые услышав это.

— Тихо, ты! Без имён, — голубоглазая замолчала, ожидая подтверждения, — по ней не скажешь, что она экспериментирует с заклинаниями, да?

Доркас была рада, что мнение Айрис о Пандоре немного поменялось, ведь Поттер думала о четвёрокурснице совсем иначе.

Что касается Регулуса, Доркас говорила уверенно и даже немного с грустью: по её словам, он был фанатиком Тёмного Лорда и все в этом духе. В голосе черноволосой слышалось, что она искренне любит своих друзей, но ей больно от мысли, что её друзья не ангелы. Айрис поклялась не рассказывать это на каждом шагу, ведь первому встречному это знать необязательно.

***

Несколько дней спустя, когда наступила весна, начало которой Айрис не очень любила и предпочитала конец, из-за окончания учёбы и возможности носить свои лучшие наряды, на очередной тренировке по балету она снова была хуже всех. Но находились балерины, которые поддерживали её, и те, кто был недоволен. По большей части Поттер не хотела обращать на это внимание и вела себя так, словно ей плевать на всех, но на самом деле было совсем наоборот, хотя даже Доркас об этом не догадывалась.

На этой же тренировке Доркас и Каса были поставлены в пару, где исполняли уже знакомую для них комбинацию. Каса была лучшей балериной, и даже Доркас, которая поражала всех своими успехами, была безумно далека до неё. Когда ей сказали, что она будет с Риверс, она не поверила своим ушам, ведь каждая девушка знает, что не найдется среди них той, кто был бы равен длинноногой балерине.

Но тем не менее слова миссис Альтер были законом, и их нельзя было ослушаться, даже самым любимым девочкам. Она любила Медоуз и ей было искренне интересно, справится ли та хоть на несколько процентов с напарницей Касой.

Когда музыка заиграла, девушки начали танец, который по меркам балета не был сложным. По карим глазам подруги Айрис поняла, что та перепугана до смерти. Что сказать о бледной Касе? Вместе они смотрелись контрастно: тёмная кожа и заплетённые в косички волосы Доркас гармонично выделялись на фоне противоположной Касы.

Они крутили пируэты, безупречно держали точку, и, не сходя с исходного положения, подкидывали ногу так высоко и элегантно, что получали одобрительные взгляды остальных учениц. Их спины сгибались назад без проблем, руки двигались плавно, словно ими управлял ветер. Всё это выглядело как сказка... до того момента, пока музыка не закончилась и танец не завершился красивым поклоном. После чего Каса упала: ноги её не держали.

Давние балерины переглянулись, и Доркас первой подбежала к ней. Встревоженная, Альтер тоже подошла к Риверс, которая тихо плакала, протирая слёзы тонкими пальчиками.

— На сегодня все свободны! — громко крикнула учительница, но девочки не собирались уходить, лишь перешёптывались. Айрис поняла, что подходить к бедной Касе не стоит, и решила спросить у других балерин, что произошло. Те, прикрывая рты, ответили:

— Каса настоящий воин, и когда такое происходит, значит, что-то очень серьёзное! — произнесла Лея, черноволосая девушка. Она была гриффиндоркой 5 курса, и Айрис даже видела её гуляющую с Сириусом. Лея Майки была хорошей балериной, и успешной ученицей.

От услышанного Поттер ещё раз посмотрела в сторону подруг и тренерши, которая сидела возле лучшей балерины, что-то шепча ей. Каса уже привстала, потирая стопу, на которой была кровь от тугих пуантов, пальцы ног тоже были кровавые, а некоторые перебинтованы. Айрис видела, как девушке было стыдно за такое зрелище, словно это что-то ужасное, и слизеринке хотелось подойти и обнять её. Казалось, она вот-вот решится что-то сделать... как раз в этот момент громкий голос мадам Альтер прозвучал вновь:

— Живо! Все ушли! — после повторного раза балерины быстро покинули зал, так и не окончив официальную тренировку, на которую Айрис так настроилась, а теперь жалела, что она вообще состоялась.

В раздевалке все обсуждали случившееся и переживали за подругу. Слизеринка лишь слушала со стороны, не желая вмешиваться. Когда Айрис переоделась и собралась, ей не хотелось сидеть в раздевалке, поэтому она вышла из здания и села на скамейку рядом с входом. Над ней светил единственный, мигающий фонарь. По дороге напротив не было ни души, лишь пару кошек. Одна из них прыгнула на скамейку, и Айрис повернулась к ней, улыбнувшись. Ей не разрешали заводить животных, ведь она могла бы забыть про них, и ее семья боялась последствий этого.

Кошечка была чёрной с зелёными глазами. Она не ласкалась к Айрис, но сидела с такой же ровной осанкой, как и девушка.

Лишь спустя пять минут двери балетной школы распахнулись, и оттуда вышла Доркас, держа руку Касы на своём плече и помогая ей идти.

Айрис быстро встала со скамьи и посмотрела на Медоуз. Та была грустной и не хотела разговаривать, а спрашивать что-то у Касы никто не решался. Поэтому Поттер взяла вторую руку Риверс, на что та прервала гробовую тишину:

— Не надо. Я не настолько травмирована, — Доркас услышав слова балерины недовольно помотала головой, явно переживая за подругу.

— Дай хотя бы сумку, — сказала Айрис, забирая большую сумку с маленького и хрупкого плеча блондинки. Та на радость подругам не протестовала.

Так они и шли медленно, молча, каждая в своих мыслях. Когда дошли до школы, сразу пошли в больничное крыло, где мадам Помфри не ожидала никого. Когда поздним вечером привели редкого посетителя, она поняла, что опять одно и то же. Она переняла Касу на себя, а Доркас и Айрис сказала идти отдыхать и не переживать за подругу. В голосе женщины слышалась некая грусть, которую невозможно было не заметить.

— Позвать Поула? — тихо спросила Доркас в конце.

— Нет, пожалуйста, — произнесла Каса, садясь на кушетку. Медоуз закусила пухлые губы, расстроенно кивнула и покинула помещение вместе с Айрис.

Когда девушки остались наедине, Айрис спросила:

— Что это было? — её голос был тише, чем планировала. Шаги отдавались эхом по коридору школы.

— Раньше у неё было много травм, тогда она была вся перебинтована, до этого момента вроде всё было хорошо, но оказывается — нет, — смотря на четвёрокурсницу, Айрис поняла, насколько та искренняя и совсем не та, какой её видят другие. Услышав слова Доркас, та ответила:

— Думаешь, что ей придётся бросить?

— Я знаю это. И Каса знает. Но признав, что другого выхода нет — она взорвётся.

Айрис засияла на какое-то время, поправив сумки, и продолжила:

— Ты была хороша сегодня. Как и всегда в принципе.

Доркас ничего не ответила, но улыбнулась самой широкой улыбкой, дав понять, что безумно благодарна. Когда девушки зашли в гостиную, там, как и всегда, по вечерам многие слизеринцы что-то обсуждали, большинство читало. Балерины разошлись по комнатам — каждая была не в настроении на что-либо.

Ночью Айрис приснился сон, где голоса снова повторялись: что она не та, за кого себя выдаёт. На родословной стене Поттеров она была вычеркнута. Всё это повторялось до того момента, как она проснулась от того, что окно распахнулось на всю, пропуская холодный воздух в маленькую комнату. Поттер встала, надела толстовку, взяла палочку и решительно вышла из комнаты, направляясь к выходу из гостиной.

Камин напротив диванов помогал приглушенному свету освещать тёмную комнату, и Регулус, сидевший на диване и рисующий что-то в блокноте, от резкости выгнул бровь.

— Эй, ты куда? — крикнул он, и Айрис, словно вышла из гипноза, обернулась на него.

— В библиотеку.

— Не думал, что ты умеешь читать.

— А что? Хочешь сказку на ночь?

— Забыла, как Дамблдор приказал не ходить по ночам, тем более одной?

— Не забыла, просто всё равно, — не дожидаясь ответа от Блэка, она вышла из гостиной так, словно ничего пару дней назад и не произошло.

Но не прошло и пары секунд, как парень выбежал за ней.

— С чего такое решение? — спросила Айрис, поворачиваясь на Рега, который теперь шёл наравне.

— Не обольщайся, я не дурак, чтобы оставить девушку одну бродить куда не надо. Любой бы так поступил.

— А в долгу буду?

— Естественно.

Они сделали из палочек фонарики и направились в библиотеку, боясь ни на кого не напасть, не важно, магическое это существо или смотрящие школы. И только когда Айрис и Регулус подошли к библиотеке, Блэк решил спросить:

— А что вообще надо?

— Изучить мою родословную.

— А когда дату смерти будем узнавать?

Айрис посмотрела на парня, тот лишь тяжело вздохнул, поняв, что пути назад нет.

Айрис сама не знала, с чего взяла, что будет книга о её семье и фамилии, но не по наслышке знала, что Поттеры довольно известны, ведь в роду было множество великолепных волшебников, а начиная с тети Айрис, Вивиан Поттер прославила эту фамилию и в мире маглов. Когда они бродили по стеллажам и полкам, книг не было ни намёка на то, что ищет девушка.

— Так бродить будем вечность, — Регулус достал палочку, которую давно положил в карман штанов, — акцио!

Где-то в дальних отделах в темноте книга засветилась желтым, и они побежали туда. Когда книга с первых полок повисла в воздухе, Айрис схватила её и понесла на ближайший стол.

— А тебе свою семью не хочется изучить? — спросила Айрис, готовясь открыть книгу, но почему-то боялась.

Регулус посмотрел в её сторону. Он стоял возле полок, смотря на названия книг и понимая, что здесь много популярных семей.

— У меня дома целая стена с моими родственниками.

— Серьезно?

— Да.

— В гости позовёшь? — девушка улыбнулась, получив недовольный взгляд собеседника, но тот промолчал, дав понять, что нет.

— Я сама приду, значит.

— Не удивлюсь, если на самом деле ты не чистокровная, и тебя подкинули, — Айрис выгнула бровь от такого заявления, но не разозлилась, а улыбнулась, шурившись на Регулуса. Тот понял, что часто не соблюдает то, что говорит, хотя воспитывали его по-другому.

— Думаю, ты бы это почуял и не общался бы со мной.

Он закатил глаза, подходя и становясь рядом, ждя, когда блондинка откроет книгу, по дороге говоря:

— Я и не общаюсь с тобой! Это вынужденная мера.

Айрис тяжело вздохнула и наконец открыла книгу. Она ожидала, что та будет огромной, но ошиблась: книга была старая и потрёпанная, словно её никто не доставал много лет, но при этом заполнялась сама по себе, с новым членом семьи.

Айрис осторожно перевела взгляд на страницы, чувствуя лёгкое трепетное волнение. Книга была старой, переплет потрепан, но каждая страница была аккуратно заполнена именами, рисунками гербов и семейными связями. И вот она нашла свое имя — Айрис числилась в роду Поттеров. Но сразу бросалось в глаза, что она отличалась. Среди привычных смуглых брюнетов с карими глазами и строго европейскими чертами, рисунки которых красовались в книге много лет, она выделялась — светлые волосы, голубые глаза, чуть более мягкие черты лица. Она словно была ярким пятном на привычной картине.

Под фамилией Поттеров был краткий текст о британских корнях семьи, о том, как многие поколения жили в Англии и прославились в магическом мире. Но неожиданно в описании мелькнула информация о «немного восточных корнях».

Пробежав еще раз от начинателя рода Линферда Стинчкомбского до себя с Джеймсом, она заметила, что факультетов не было написано над портретами, и лишь под портретом Айрис вырисовалась подпись о том, что она со Слизерина. Пролистнув страницы дальше, они были пусты, словно ждут следующих персон.

Регулус молча также смотрел на страницы, понимая все. Он наблюдал за реакцией Айрис и, к своему удивлению, не увидел никаких эмоций — лицо осталось холодным, без намека на внутренние переживания. Но Блэк не решался сказать, что быть может она рождена от какого-нибудь блондина, а не от Флимонта; он понял, что такие слова могут привести к конфликту, да и сам прекрасно знал, что Поттеры преданы друг другу во всех аспектах.

— Какой вывод ты сделала? — спросил Регулус, больше из интереса, что ответит девушка.

— Я могу быть частью этой семьи, — сказала Айрис тихо, но твёрдо, — но то, что я есть, уже достоинство их всех, — от такого высокомерия Блэк закатил глаза.

Тишина повисла, и лишь противный голос сзади Айрис и Регулуса раздался, но они сначала не повернулись.

— А вот и показывается слизеринская дисциплина, — сказал Снейп, надвинув палочку на знакомые лица. Поттер и Блэк повернулись на него без какого-либо страха или тревоги.

— Кто бы говорил, — сказала Айрис, закатив глаза, словно забыв, как прошла последняя перепалка с Северусом. Слава Мерлину, что он хотя бы без дружков.

От слов однокурсницы Регулус тяжело вздохнул, понимая, что с такими словами словесная дуэль может затянуться, и, не дай бог, продлится долго. Увидев вздернутые брови Северуса от слов Айрис, Блэк понял, что терять особо и нечего — всё равно отведут к директору, но не факт, что только их.

— Поттер, на твоем месте я бы следил за выражениями, — сказал он, после чего повернулся к младшему Блэку, по которому было видно, как ему всё равно.

— А что ты здесь делаешь?

— Ищу таких, как вы.

Айрис улыбнулась.

— Думаешь, похвалу получишь? Скорее всего, вместе с нами отработку, — сказала она. Северус уже собирался что-то ответить, но писклявый голос сзади него вмешался как раз вовремя. Слизеринец взялся за макушку, ведь что-то нелепое прилетело прямо в него.

Обернувшись, он увидел профессора Флитвика в пижаме, с чупчиком на голове. В руке он держал фонарь, очки забыл одеть, поэтому кричал, почти не понимая, что происходит.

— Опять собака какая-то! Кыш! — начал бурчать он, бив Снейпа своими короткими ногами и руками, от чего тот отходил всё дальше и дальше, не желая принимать магию на полусонном профессоре.

— Ах ты, лохматый разбойник! — завопил учитель и начал гнать парня по библиотеке.

— Профессор! Это я! — яростно пытался объясниться Снейп, но каждый его крик встречался бодрым возгласом:

— Не поймаешь, паршивая псина!

Зрелище было отличное, и даже Регулус наблюдал за этим с улыбкой. Айрис прижала руку к губам, сдерживая смех, а Регулус, прищурившись, с видом знатока наблюдал, как Снейп отчаянно уворачивается от метаний полусонного профессора.

Еще давно ходили слухи среди учеников, что Флитвик страдает лунатизмом или чем-то в этом роде, и сегодняшнее зрелище только подтвердило это. Но, постояв немного, третьекурсники, под удачный момент, выбежали из библиотеки и быстрым шагом направились в гостиную, оставив бедного Снейпа на добычу профессора. Айрис давно перестала его доставать, в отличие от мародеров, где зачастую Джеймс и Сириус подшучивали над ним. Питер с Римусом были довольно лояльными.

— Когда будешь так уходить, старайся попадать в моменты, когда меня не будет, а то я слишком великодушен, — проговорил Регулус, заходя в подземелье Слизерина, и на последнем слове слегка ухмыльнулся, как и Айрис.

— Если бы ты каждую ночь сидел в комнате, а не в гостиной, было бы другое дело! Про великодушие даже не мечтай, ну в ближайшее время, — добавил он, когда они шли в гостиную к комнатам, где одна сторона была мужская, а другая — женская. Каждый разошелся со своими мыслями.

Айрис начала понимать, что Блэк немного отличается от того, как он казался ей вначале, но она не знала, почему такое хорошее общение складывается. Возможно, её любопытная сторона берет верх, чтобы узнать каждого. Но есть и другая сторона, о которой Регулус был в курсе, но не придавал этому значения, и Айрис не думала как-либо использовать его, может быть, до его первой ошибки за долгое время.

Все последующие дни Айрис продолжал сниться один и тот же сон, но она понимала, что поход в библиотеку был исключительно для себя, чтобы точно увидеть, что среди всей семьи она выглядит как исключение. С каждой ночью она привыкала, и по утрам ей уже нечего было обдумывать, ведь сон наскучил, а никаких писем или чего-то загадочного не происходило.

С мародерами и в основном со всеми её настоящими гриффиндорскими друзьями она стала реже общаться, словно общих тем больше не осталось. Лишь с Римусом, Айрис иногда обсуждала, на каком моменте книги по анимагии она сейчас, и тот каждый раз волновался за подругу, передумывал, чтобы она не шла на такие меры ради него, и каждый раз получал одну и ту же реакцию.

Почти каждый из них трудился над СОВ, но когда у Джеймса появлялось свободное время, он пытался быть в роли репетитора у сестры, хотя всё заканчивалось криками и ссорами. Каждый понял, что знания брата Айрис не перейдут. Зато в последнее время из всего Гриффиндора она проводила время с Лорой, у которой, как и у младшей Поттер, не было обязательных экзаменов.

Доркас тоже была занята экзаменами вместе с Пандорой. Она готовилась так усердно, что стала пропускать тренировки всё чаще, хотя Айрис знала, что для Медоуз учеба в приоритете. Каса до сих пор восстанавливалась больше морально, чем физически, ведь частые и профессиональные тренировки ей придется закончить.

Профессор Фэллон продолжал вести уроки по ЗОТИ и успел стать любимцем учеников. На каждом уроке Айрис была неплоха, и ей было интересно слушать Лукаса. Но он отметил, что слизеринке нужно подтянуть учебу, ведь в следующих годах начнется нечто более тяжкое, и Поттер хоть и понимала это, практически ничего не делала. Когда она просила помощи, все отказывали из-за собственных экзаменов. В её окружении нашёлся один умный и свободный человек, который идеально подходил на роль репетитора, и по просьбе Слизнорта Регулус не мог отказаться от решительности декана, который почти не спрашивал его мнения. Но из-за постоянных тренировок балета и квиддичу сама ученица не находила времени на дополнительные занятия.

Она занималась чем угодно, но учеба оставалась тяжёлой, и заставить её одуматься было трудно. Блэк не спешил вмешиваться, ведь ему от этого ничего не было.

На одном из завтраков, где Айрис сидела рядом с Доркас, погружённой полностью в книги, блондинка почувствовала пристальный взгляд на себе. Смотря на каждое лицо, она наткнулась на хитро улыбающегося когтевранца — того самого.

Он улыбался, не отрывая взгляда, и Айрис это показалось крайне жутким. Она отвела от него свои прелестные голубые глаза, которые, по её мнению, не могут смотреть на это отвратительное зрелище. Айрис так и не спросила у других когтевранцев о нём, поэтому после завтрака наткнулась на компанию парней, включая Поула, и, догнав их, начала расспрашивать о Ките Боулэнде. Те с трудом вспомнили его.

— Боулэнд... — протянул Поул. — Да он такой... тихий, незаметный. Всегда где-то на заднем плане, книгу читает, в разговоры особо не лезет.

— Умный, — вставил другой. — Но странноватый. Всегда что-то пишет в своей тетради. Никто не знает, что именно. Иногда смеётся над чем-то, что никто другой даже не заметил, а порой садится и долго всматривается в одну точку, будто видит там что-то, чего нет.

Айрис нахмурилась, заинтересованная.

— Он что, роман пишет? — предположила она.

Парни хмыкнули.

— Может, — пожал плечами Поул. — Но никто не видел ни строчки. Просто тетрадка всегда с ним. И если кто-то попытается заглянуть, он сразу отодвигает её так, будто это секрет мирового масштаба.

— И он реально так весь день? — спросила Айрис.

— Почти. На уроках пишет, между уроками пишет, в библиотеке сидит — пишет, иногда даже на коридорных скамейках. — другой кивнул. — С виду обычный, тихий, неприметный, а на самом деле — полон мыслей и, честно, странностей. Словно весь его внутренний мир помещается в эту маленькую тетрадку, а всем остальным достаётся только... внешняя оболочка.

Приняв всё сказанное, она попрощалась с когтевранцами, которые спешили на уроки, и посмотрела в окно, где лужи и сырой воздух пропитали землю. «А внешне не скажешь», — подумала она, когда в голову влез образ парня. Харизматичный, с неплохой прической, а улыбка с заметными ямочками на щеках. С виду он выглядел как какой-то плохой парень, которого любят девушки, но точно никто не знал, кем он является на деле.

Но девушка забыла о нём, как только объявили о матче, но вспомнила опять, когда объявили кто, против кого. Пуффендуй против Когтеврана. Девушка расстроилась, узнав новость, что для слизерина сезон закрыт. Лишь под конец года Энди решит, кто займёт пост капитана команды, и Айрис беззвучно надеялась, что это будет она, но слова нового профессора всё крутились в её голове, словно юла.

—-
тгк — cazerinss
решила, что в конце каждой главы буду писать о том, что финал будет плохой. просто знайте это