ИМПЕРАТРИЦА

    ЛИСА.
Я возвращаюсь в особняк только после захода солнца.
Когда я захожу в темную гостиную и закрываю раздвижные двери, свет включается автоматически, пугая меня.
По крайней мере, мне не придется искать выключатели.
Я осторожно оглядываю фойе, лестницу и на пару минут замираю. Не услышав шагов Чонгука поблизости, я быстро иду на кухню.
Может, мне повезло, и его нет дома. Он сказал, что у него есть дела.
Когда зажигается свет, и, увидев, что Чонгук не приготовил ужин, я подхожу к холодильнику и открываю его.
Я просматриваю все продукты, после чего беру апельсин и яблоко. Затем достаю две бутылки воды и банку содовой, которая, похоже, с апельсиновым вкусом. Я ставлю свои припасы на мраморный островок и роюсь в ящиках со шкафами, пока не нахожу пакет.
Я кладу в него фрукты и напитки, затем просматриваю шкафчики и беру пачку орехов кешью и коробку соленых крекеров.
В последнюю секунду я решаю взять еще две банки содовой и оставшиеся четыре бутылки воды.
Теперь я могу спрятаться в своей комнате на денек-другой.
   
Я быстро возвращаюсь в свою спальню и запираю за собой дверь. Зная, что Чонгук с легкостью может ее выломать, я кладу пакет с продуктами на кровать. Следующие десять минут я изо всех сил пытаюсь передвинуть тяжелый туалетный столик к двери.
Надеюсь, этого будет достаточно, чтобы Чонгук не смог войти.
Мой телефон начинает звонить, и я бросаюсь к прикроватному столику, где оставила его заряжаться.
   
Увидев мамино имя, я быстро отвечаю:
— Мама. Ты в порядке?
   
— Где ты была? — кричит она. — Я так волновалась. Чонгук еще что-нибудь тебе сделал?
   
— Я в порядке. — Чувствуя себя ужасно из-за того, что не взяла с собой телефон, я говорю: — Прости. Я была на улице. Я не могла находиться в одном особняке с Чонгуком. Он больше ничего не сделал. Думаю, он ушел. Наверняка, чтобы убить какого-нибудь беднягу. — Я замолкаю, чтобы перевести дух. — Я взяла еду и воду из кухни и забаррикадировалась в своей спальне.
   
— О, слава Богу! — Мама тяжело вздыхает, и на несколько секунд между нами воцаряется тишина.
   
Зная, что сегодня причинила ей боль, я с раскаянием в голосе извиняюсь:
— Прости, что заперла тебя в той комнате. Я знала, что ты будешь бороться за меня, но в итоге они причинят тебе боль или убьют. Я сделала это только для того, чтобы защитить тебя.
   
— Это я должна защищать тебя, Лиса. — В ее голосе звучит отчаяние, и я сажусь на кровать, закрывая глаза. — Как мне теперь жить с тем, что я не смогла уберечь тебя от этого монстра?
   
— У нас нет ни единого шанса против него.
   
Я вытряхиваю все из пакета и кладу свои припасы на прикроватный столик. Взяв бутылку воды, я откручиваю крышку и отпиваю.
   
— Знаю, но я все равно должна попытаться. Я не могу просто оставить тебя там с главой мафии.
   
— Может, нам повезет, и полиция арестует его, — бормочу я.
   
— Остается только надеяться!
   
Я включаю громкую связь, после чего ложусь, устраиваясь поудобнее.
   
— Как у тебя дела?
   
— Николо – сумасшедший. Он запер меня в комнате, и я слышала, как он кричал Джаде и Лилиане, чтобы они держались от меня подальше.
   
Мы обе пленницы, но по крайней мере я могу ходить по особняку.
   
— Мне так жаль, мам. — Слеза скатывается по моей щеке, и я смахиваю ее. — Так не может продолжаться вечно.
   
— Лишь бы хуже не стало, — бормочет она.
   
Мы снова молчим некоторое время, прежде чем я говорю:
— Я вернула ему это дурацкое кольцо. Я отказываюсь его носить.
   
— Хорошо! Пусть этот ублюдок засунет это кольцо куда подальше.
   
Из меня вырывается усталый смешок.
   
— Не считая всего дерьма, что нам пришлось пережить, как ты держишься, милая?
   
— Я вдоволь наплакалась, когда мы вернулись домой. — Осознав, что только что сказала, я быстро поправляю себя. — То есть, вернулись к Чонгуку. Я несколько часов просидела на пляже, так что теперь чувствую себя лучше.
   
— Рада это слышать. Когда будет возможность, пришли мне фотографии особняка. Хочу загрузить их в Google и посмотреть, смогу ли я узнать, где ты находишься.
   
— Я пришлю тебе фотографии завтра утром.
   
Как и прошлой ночью, мы продолжаем говорить об одном и том же, снова и снова, пока я не засыпаю.
Я лежу рядом с кем-то, и он гладит меня по волосам. Чувствуя себя в безопасности, я прижимаюсь к нему поближе.
   
— Я тоже люблю тебя, stellina mia.
   
Вдруг я приземляюсь на пол, и кто-то падает на меня. Я поднимаю глаза и вижу молодого Чонгука, но в следующую секунду взрослый Чонгук перекидывает меня через плечо, в то время как в воздухе раздаются выстрелы.
С криком я вскакиваю, пока мое сердце бешено колотится в груди.
   
— Лиса! — кричит мама. Проходит несколько секунд, прежде чем я понимаю, где нахожусь, и осознаю, что она все еще говорит со мной по телефону. — Что происходит?
   
— Это был кошмар, — задыхаюсь я от переполняющих меня эмоций.
   
— О нет. Что тебе снилось?
   
— Это было похоже на сны, которые мне снились в детстве, но на этот раз Чонгук был монстром, уносящим меня из спальни.
   
После нескольких лет терапии мама знает все о моих кошмарах. Но кроме них, я ничего не помню о своем прошлом до удочерения. Мой психотерапевт считает, что это связано с травмирующим событием, которое мой разум заблокировал.
Мама и папа ничего не знают о моем прошлом. Они просто приняли меня с распростертыми объятиями и сделали все возможное, чтобы помочь мне исцелиться от того, что случилось, когда мне было шесть.
   
— Черт. Все это насилие, вероятно, вызвало у тебя воспоминания, — говорит мама, вырывая меня из раздумий.
   
— Да. Они вернулись с того дня, когда Чонгук выстрелил в Лучано.
   
— Мне так жаль, милая. Может, я попробую помочь тебе?
   
— Да. — Я ложусь на бок и закрываю глаза.
   
— Я лежу рядом с тобой и глажу тебя по волосам.
   
— Я чувствую себя в безопасности, потому что ты со мной.
   
— Ты не слышишь выстрелов. Не видишь монстра. Есть только ты и я.
   
Я представляю, как мама крепко обнимает меня, и ничто не может вырвать меня из этих объятий.
   
— Ты любима и в безопасности со мной, — шепчет мама успокаивающим тоном.
   
— Я любима и в безопасности, — повторяю я ее слова, и мои эмоции начинают успокаиваться. — Спасибо, мам. Я чувствую себя лучше.
   
— Рада это слышать, милая. Я отключусь, чтобы принять душ. Перезвоню через несколько часов, но если что-то случится и тебе захочется поговорить, просто напиши мне.
   
— Хорошо. Я почитаю немного.
   
— Я люблю тебя, Лиса.
   
— Люблю тебя, мам.
   
Мы вешаем трубки, и я тянусь к прикроватному столику за своим Kindle. Я просматриваю длинный список книг, которые хочу прочитать. Раньше я обожала мафиозные романы, но теперь, увидев их в своей библиотеке, чувствую лишь раздражение. Я начинаю их удалять, но понимаю, что у меня нет подключения к интернету.
Черт, я ни за что не попрошу у Чонгука пароль от Wi-Fi.
Я проверяю остаток трафика на телефоне. Его не так уж и много, поэтому я не хочу тратить его впустую.
Просто перемещу все книги в папку.
Следующие несколько часов я сортирую свой Kindle, а потом делаю перерыв, чтобы съесть фрукты.
   
Когда время обеда подходит к концу, а Чонгук не появляется, я решаю принять расслабляющую ванну.
Направляясь в ванную, я открываю краны, после чего осматриваю предметы на стойке. Я беру флакончик с маслом для ванны и нюхаю его. Оно пахнет как какой-то дорогой парфюм.
Я добавляю несколько капель в ванну, и жду, пока вода наберется и нагреется до нужной температуры, а затем выключаю краны.
Я хватаю чистое нижнее белье, пару леггинсов и свободную футболку, чтобы прикрыть как можно больше кожи.
Взяв телефон и Kindle, я возвращаюсь в ванную и запираю за собой дверь.
Я кладу одежду на стойку, а гаджеты – на пол рядом с ванной.
Собирая волосы в небрежный пучок, я вспоминаю все, что произошло с того момента, как Чонгук ворвался в мою жизнь и похитил меня.
В отличие от последних двух дней, я больше не испытываю шока. Это, вероятно, значит, что я начинаю привыкать к случившемуся.
   
Я раздеваюсь и залезаю в ванну. Решив погрузиться в чтение, я беру Kindle и устраиваюсь поудобнее. Я просматриваю романы о маленьком городке и выбираю тот, у которого хорошие отзывы, отмечая, что это легкое и забавное чтиво.
После всего, через что Чонгук заставил меня пройти, я больше никогда не прикоснусь к дарк романам.
Я стараюсь сосредоточиться на первой главе, но каждые несколько минут мысли о том, в каком кошмаре я оказалась, всплывают в голове.
Не могу поверить, что он заставил меня выйти за него замуж. Он так легко сказал "да".
Почему? Что, черт возьми, во мне такого, что привлекло его внимание?
Была ли это любовь с первого взгляда?
   
Я недовольно фыркаю и бормочу:
— Ага, конечно.
   
Звуковой сигнал возле ванны отвлекает меня, и я откладываю Kindle, чтобы взять телефон.

КРИСТЕН:
Ты что-то затихла. Как дела с семьей? Когда планируешь вернуться домой?

Возможно, я больше никогда не вернусь домой, в Уайтфиш.
Мое сердце сжимается, когда я обдумываю, что сказать своей лучшей подруге.

Я:
Дела здесь идут ужасно. Я пока не могу говорить об этом, но у меня к тебе большая просьба.

КРИСТЕН:
О нет! Мне так жаль. Чем я могу помочь?

Я:
Если до конца месяца мы не вернемся, можешь собрать все наши вещи? Я не хочу, чтобы арендодатель все выбросил.

КРИСТЕН:
Какого черта? Неужели ты вообще не вернешься? Сколько ты тогда пробудешь в Италии?

Я:
Не знаю.

КРИСТЕН:
Это безумие! Как, по-твоему, я смогу прожить без тебя так долго?

Мой подбородок начинает дрожать, а в горле образуется комок.

Я:
Я так по тебе скучаю. Лучше бы мы никогда не отправлялись в это путешествие. Это ужасно.

КРИСТЕН:
Я тоже по тебе скучаю. Я рыдаю навзрыд. Ты можешь пробыть в Италии максимум три месяца. Ты же вернешься раньше, правда?

Я хочу обезопасить Кристен, поэтому пишу очередную ложь.

Я:
Не знаю. Может, мы получим еще одну визу. Я понятия не имею, как здесь все устроено.

КРИСТЕН:
Неееет. Это отстой. Ты не можешь оставаться там дольше трех месяцев. Клянусь, я сяду в самолет и верну твою задницу домой.

Зная, что она не сможет позволить себе это путешествие, я не беспокоюсь о ее угрозах. Напротив, они согревают мое сердце.

Я:
Да, ты можешь надрать всем задницы и спасти меня. ЛОЛ.

КРИСТЕН:
Ну, пока ты там застряла, я открыла для себя нового автора, который пишет о мафии. Натали Кейн. Я прочитала отрывок, и он просто охренительный. Можем почитать вместе.

О, черт, нет.
Боже, Кристен сойдет с ума, когда узнает, что меня заставили выйти замуж за босса мафии.

Я:
Я только что начала читать роман о любви в маленьком городке. Пока меня тянет к чему-то легкому.

КРИСТЕН:
Хорошо. Но я все равно прочитаю роман о мафии. Сообщу тебе, что думаю о нем, когда дочитаю.

Вода начинает остывать, поэтому я прощаюсь.

Я:
Мне пора. Люблю тебя!

КРИСТЕН:
Я тоже тебя люблю.

Я кладу телефон на пол рядом с ванной и быстро моюсь, прежде чем вылезти.
Я вытираюсь и, одевшись, беру коробку соленых крекеров и содовую, а затем выхожу на балкон и сажусь за стол.
Время летит незаметно, и когда солнце начинает садиться, я хмурюсь, понимая, что Чонгук не позвал меня ни на обед, ни на ужин.
Он что, игнорирует меня?
Не то чтобы я жаловалась, что он оставил меня одну, но я хочу поесть какую-нибудь настоящую еду.
   
Я встаю и смотрю вниз, на веранду. Не видя света из гостиной, я задаюсь вопросом, не ушел ли еще Чонгук на работу.
Я захожу в свою спальню и, наклонившись над туалетным столиком, прижимаюсь ухом к двери. Не услышав ничего, я вздыхаю и с трудом отодвигаю столик.
Как можно тише я отпираю дверь и распахиваю ее. Затем оглядываю темный коридор и замечаю, что дверь в спальню Чонгука закрыта.
Думаю, его нет дома.
   
Я тихо спускаюсь по лестнице и спешу на кухню, где делаю себе сэндвич. 
Сев за стол, я оглядываюсь по сторонам, любуясь потрясающей кухней.
Хм. Раз уж Чонгука нет, я могу немного побродить по дому.
С сэндвичем в руке я начинаю прогуливаться по особняку. Я не испытываю угрызений совести, когда роюсь в ящиках и шкафах, которые нахожу в кабинете. Там стоит массивный дубовый стол и кожаные кресла, но, похоже, Чонгук проводит здесь не так уж много времени.
Доедая сэндвич, я поднимаюсь по лестнице и осматриваю другие комнаты. Не найдя ничего интересного, я останавливаюсь перед спальней Чонгука. Осторожно, чтобы не издать ни звука, я дергаю за ручку, но дверь заперта.
Интересно, что он там прячет.
Наверное, оружие.
Я вздрагиваю от этой мысли и спускаюсь обратно на первый этаж.
Я нахожу пульт от огромного телевизора, висящего на стене, и, усевшись на диван, пытаюсь разобраться, как он работает.
Я не привыкла быть одна. Обычно я либо с мамой, либо с Кристен, поэтому тишина в чужом доме кажется особенно гнетущей, и я чувствую себя очень одинокой.
   
Проведя несколько минут в попытках найти что-то интересное, я сдаюсь и выключаю телевизор.
Вдруг я слышу, как открывается
входная дверь, и вскакиваю на ноги. Я бросаюсь к лестнице и, увидев вооруженного мужчину, вскрикиваю и бегу обратно на второй этаж.
   
— Миссис Чон! — зовет мужчина, но я не жду, что он скажет дальше. Я вбегаю в спальню, захлопаю дверь и запираю ее.
   
С трудом переводя дыхание, я задвигаю туалетный столик на место.
Боже. Это был один из тех охранников, которых я видела во дворе? Если да, то почему он зашел в дом, когда Чонгука нет дома?
Черт. Должна ли я беспокоиться о том, что люди Чонгука причинят мне боль?​