Часть 16
Когда в квартире раздался стук — не в дверь, а по астралу, будто пространство содрогнулось от чьей-то тяжёлой поступи — Толик зарычал:
— НА-КОНЕЦ-ТО!
Мгновение — и в кухне появился Гриша, моргающий, осматривающий Т/и, и почти сразу — Влад, взъерошенный, с перекошенным лицом. Он явно чувствовал, что что-то не так, ещё до того как вошёл.
— Что с ней?! — шагнул вперёд, но Толик тут же перегородил путь.
— Ты — говнюк, но сейчас это неважно. Делай, что скажу.
— Что?!
— Ты поможешь. Всели меня в неё. Через ритуал. Срочно.
— Ты совсем еб... — начал Влад, но Гриша резко влез:
— Он прав. У неё упадок сил. Если не остановим сейчас, она может не просто отключиться. Это опасно. Ритуал частичной привязки. На 15 минут. Толик подпитает её энергией изнутри.
Влад замолчал, сжав кулаки. Его взгляд метнулся к Т/и, которая теперь полулежала, опершись на стену, дыхание всё тяжелее. Лицо бледное, как у мраморной куклы.
— Хорошо. Быстро. Становитесь кругом.
Толик — в центре, Т/и перед ним. Гриша рисует мелом круг на полу, Влад — кровью символ скрепления. Он хрипло читает слова на древнем, мёртвом языке, голос надрывается от ярости и волнения.
— "...in corpus eius, intra mentem... ad tempus stringatur..."
Толик закрыл глаза, и на долю секунды тишина стала неестественной. Потом — рывок, как будто воздух сжался и пронёсся сквозь тела.
Как только Влад завершил ритуал, пол затрещал под символами, воздух в комнате сгустился, будто сам астрал навалился на плечи.
В тот же миг Т/и резко подалась вперёд, будто её ударили током. Она широко раскрыла глаза — но это уже не был её взгляд. В них появилась дерзкая, маслянисто-скользкая ухмылка. Поднявшись, она провела рукой по волосам, откинула их назад и зевнула.
— О, да... вот это хата. А вот и тело. — протянул Толик, глядя на свои — теперь её — руки. — Мягкое, гибкое... ведьмино. Мне идёт, правда?
Он — в теле Т/и — повернулся к Владy и Грише.
Влад стоял напряжённо, как зверь на грани броска.
— Где она?! — прошипел он. — Где Т/и?!
— Расслабься, чепуха, она тут. Просто... чуть поглубже. На втором этаже. Заперлась в ванной. Слышу, как бьётся в дверь, но я пока тут руковожу. Она устала, вот я и заменил. Медстраховка, считай.
Гриша помрачнел:
— Надолго ты влез?
— Пока не стабилизирую. Не суйся, кудлатый. — с усмешкой бросил Толик.
Он направился к зеркалу, всматриваясь в отражение, как будто любовался:
— Блин, ну хороша. Я же говорил — с ней бы детей завёл. Только вот не знаю, кто бы кого рожать пошёл...
Влад стиснул кулаки, голос дрожал от ярости:
— Верни её. Прямо сейчас.
Толик резко повернулся, его глаза сверкнули:
— Ты вообще ничего не командуешь. Она чуть не вырубилась. А ты? Ты только стоял и смотрел, как она сдыхает. Ты должен был быть рядом.
— Не тебе меня судить.
— А кому? Ты же всё проебал. Как всегда.
Тишина сгустилась. И вдруг, на фоне этой напряжённой сцены, внутри сознания раздался её голос — слабый, но яростный:
— Толик... пусти... я... сама...
На миг тело Т/и дрогнуло, глаза моргнули в растерянности, словно две сущности внутри спорили.
Толик затаился. Потом вздохнул, чуть тише, почти нежно:
— Ты чё, дурында... не вывозишь пока. Ещё минута — и я отдам обратно, но... держись. Ладно?
И он, не глядя ни на кого, подошёл к дивану, лёг, закинул ноги на спинку и выдохнул:— А пока — потусим. Я за главного.