Глава 8
— Как хорошо что ты вернулась, ужасно соскучилась по тебе! – Лена заключает меня в объятия.
Подружка даже предложила приехать забрать меня, но я отказалась – меня подвез Влад Шведов, он как раз забирал тетю Яну, которая не отходила от мамы. Настоящие друзья эти Шведовы, нам с мамой очень с ними повезло.
Я и сама очень рада вернуться, две недели страхов и переживаний – очень тяжело. С трудом прихожу в себя. Но сейчас мне предстоят нелегкие времена, надо собраться. Во-первых универ, я сильно отстала. Представляю, что мне скажет Милохин! С ужасом… потому что не могу не думать о том, вдруг он меня узнал или узнает при встрече? По голосу, например. Чудо что в ту ночь он ни о чем не догадался, но я специально говорила немного более низким тембром. Сначала от переживаний, а потом само как-то вышло.
Вдруг разговор с Даниилом пойдет не об учебе, а о нашей ночи? Если догадался… он меня убьет!
А может нет? Может поговорим как взрослые люди?
Я устала изводить себя подобными мыслями!
Как хорошо, что теперь можно поделиться своими страхами с лучшей подругой. Все две недели я сходила с ума от невозможности поговорить ни с кем об этом. Держать в себе такое безумно тяжело. Если бы это был не Даниил, я могла бы открыться маме, или даже тёте Яне. Получить какой-то совет. Но рассказать про Милохина, естественно, было бы с абсолютным безумием.
Лена слушает меня внимательно, но в конце задает вопрос, которого совсем не ожидаю, а должна бы!
— Кхм, Юль, а про своего Олега ты совсем не думаешь? Ты же уехала так и не расставшись с ним.
И правда, черт, про Олега я совершенно забыла! Идиотка просто!
— Ох, верно, мне было не до этого… Я же не знала, что пропаду на такое долгое время. Даже не сказала, что уезжаю…
— Он тебе звонил?
— Ты знаешь, нет… Он не разу не позвонил мне, а я даже не вспомнила о нём… Так странно, даже в голову не пришло.
— Просто потрясающе! – восклицает Лена. – Ты так держалась за него, а теперь вдруг заявляешь, что и не вспомнила ни разу.
— Это все стресс… И потом, ты же понимаешь, что раз я ему изменила, то вспоминать было больно.
— Да что там, мои родители пятнадцать лет вместе прожили, потом разошлись и больше не созванивались ни разу, – горько усмехается подружка. – Оказалось, что совершенно чуждые друг другу люди. Наверное, вообще не существует никаких половинок, – добавляет с горечью.
— Мне все же хочется думать, что существует, – вздыхаю. – Но я твёрдо поняла, что это не Олег. Наверное, мне придётся все равно поговорить с ним, объясниться. Лен, кстати, откуда столько пессимизма? У тебя все хорошо?
— Да, отлично.
— Как дела с Петровым?
— Ничего нового. Он чертов бабник, бесит меня.
— Может тогда забыть о нем, переключить свое внимание?
— Спасибо за совет, доктор.
***
Юль? Можно вас на минуточку? — окликает меня в коридоре университета секретарь из деканата, очень милая женщина. К Дарине Аркадьевне всегда можно обратиться за помощью, она и с преподавателем если надо поговорит, и перед деканом замолвит словечко. Хотя я ни разу ни о чем не просила. Никогда не имела хвостов или других проблем. До этого момента. Мой вынужденный перерыв в учебе определенно затянулся.
— Скажи, что у тебя за проблемы с
Даниилом Вячеславовичем? – огорошивает меня вопросом.
— Что, просите? Я не понимаю, – говорю полузадушенным голосом, сама не своя от шока.
— Вроде как он завалить тебя настроен. Сказал, что не поставит тебе зачет по своему предмету.
— Я… я не предупредила его об уважительной причине, по которой не приезжала на учебу…
— Ну прекрасно, ты чего, Юль? Почему не предупредила?
— Не в себе была… похороны, понимаете?
— Бедная девочка! Скажи ему об этом обязательно. Иди, он у себя, я точно знаю.
— Прямо сейчас? – переспрашиваю испуганно.
— Нет, ты меня с ума сведешь! Конечно, тянуть уже некуда, дорогая!
Даниил
Я лишил девственности незнакомку в маске и красном платье. Она оставила мне на память красные туфли на шпильках…
Когда хлопнула входная дверь, я сразу понял, что остался один своей квартире. Незнакомка в маске сбежала.
Совершенно безумное приключение, никогда раньше у меня не было секса с девушкой, лица которой я не видел. Загадочно. Интригующе. Почему она настолько упорно стремилась сохранить свое инкогнито? Это так сильно завело меня, что отключило все инстинкты самосохранения. Она могла оказаться преступницей. Мало ли случаев, когда красотки из клуба опаивали мужчин, а потом обкрадывали. Представляю, каким идиотом я бы себя чувствовал, если все так повернулось!
Но эта девушка ничего не взяла. Наоборот. Оставила. Девственную кровь на моих простынях.
Я не хотел идти на этот чертов маскарад, но предполагаемый партнер по бизнесу настаивал. Он и организовал этот вечер. Встреча вышла короткой и неприятной. Договор мы не заключили, разошлись во мнениях по множеству пунктов. Я решил пропустить бокальчик, прежде чем поеду домой. И тут увидел ее. Не смог отлипнуть. Почему она так заворожила меня? Я не нашел ответа на этот вопрос до сих пор. А ведь прошло больше недели.
Пройдясь по своей квартире следующим утром, когда магия, казалось бы, должна была уже рассеяться, наткнулся на туфли. Значит, девица убежала босиком, прям-таки Золушка, только обе вместо одной оставила. Туфли я не стал выбрасывать. Дорогие. Красивые. Изысканные. Оставил их в гостиной. Может быть она за ними вернется?
Но незнакомка не появлялась, а я все продолжал прокручивать события ночи. Девушка была невинной. Я настолько забылся, что даже про презерватив вспомнил в последний момент. Это непростительная упущение в наше время, нужно быть с этим крайне осторожным и резинки для меня всегда стояли на первом месте.
Девушка, конечно же, об этом даже не подумала. Почему она решила подарить мне свою невинность? Она все время колебалась, хотела сбежать, и в тоже время остаться. Я видел её сомнения. Если бы знал, что девственница, возможно все закончилось бы иначе.
Жалеет ли она?
Что толкнуло ее на этот поступок?
Я настолько зациклился на мыслях о ней, что снова поехал в тот клуб, спустя пару дней. Но уже не было маскарада. А я бы, наверное, узнал ее только в маске. Смешная мысль. Беспомощность. Вот что я ощущаю. Это чувство она после себя оставила. И это сводит с ума.
***
— Дорогой, может быть поужинаем вместе? Три недели прошло, мне кажется пора забыть нашу глупую ссору, – звонит утром моя любовница, Лана.
— Дорогая, мне кажется ссора была с твоей стороны, точнее, глупая ревность, которую, как ты знаешь, я не приемлю.
Отношения с Ланой длятся три месяца. Видимо для нее это очень длинный срок, потому что она вдруг начала вести себя как будто моя жена. Контролировать, устраивать сцены ревности. Последней каплей был момент, когда она устроила сцену из-за того что увидела меня в кафе со студенткой. Агата Зверева довольно настойчивая девушка. Явно преследует какие-то цели помимо отличных оценок. Подсела ко мне в кафе, начала задавать вопросы по учебе. Не гнать же ее. Тем более мы в общественном месте. Тем более я всегда считал, что репутация должна идти впереди человека. Я не из тех кто путается со студентками. Поэтому, истерика, которую закатила Лана меня взбесила. Поставил любовницу на место, довольно грубо.
Но может и правда, пора все это оставить позади?
Может у меня так сильно едет крыша по незнакомке потому что один остался? Бабу найти не проблема, но я не люблю случайные связи.
Поэтому, возобновляю отношения с Ланой. Пока все гладко. Ходим по ресторанам, спим вместе.
Вот и сегодня, Лана уже заказала столик, ждет меня, а я жду нерадивую студентку, Юлию Гаврилину. Волей случая у нас общие друзья, но Гаврилина должна уяснить, что она не может пользоваться знакомствами чтобы забивать на учебу. Она пропустила почти две недели. И теперь я должен тратить личное время на встречу с ней.
Конечно же раздражаюсь. Говорю себе, что надо быть хладнокровным и сдержанным.
В семье Юли произошло горе. Только почему она мне лично позвонить не удосужилась? Я узнал об этом постфактум, когда уже сдал ведомости и влепил ей незачет.
Да, я сочувствую ее горю. Но почему она думает, что все произойдет автоматом? Что мне кто-то позвонит вместо нее? Кем она себя считает?
Чувствую, что начинаю заводиться.
Стук дверь говорит о том, что принцесса Юлия соизволила притащить свою задницу к двери моего кабинета. О ее возвращении в стены универа мне только что сообщила секретарь деканата, Дарина Аркадьевна, по телефону.
— Входите, – произношу резко и отрывисто.
Сам не знаю почему настроен к Гаврилиной всегда критически. Что-то она вызывает во мне… То есть, я со всеми студентами строг. Но она раздражает меня по-особенному.
Может дело в том, что одно время ко мне клеилась ее мать? Довольно прямолинейно и напористо. Однажды Ольга даже пробралась в мою квартиру и ждала голой в постели.
Да уж… Ситуация, о которой мечтаю забыть. Потом всеми правдами и неправдами дочку именно в мой универ пропихнула…
Конечно, Юля за мать не отвечает, и никогда за ней ничего похожего на флирт не наблюдалось. Но почему-то у меня всегда ощущение, что я ей должен. Быть милее, добрее, и так далее. И от этого только злее становлюсь.
Вот это наворотил блин, ни один психоаналитик не разгребет.
Юля, тем временем, замирает на пороге, обхватив себя руками. Что ни на есть жертва на заклание.
— Проходите, Гаврилина, садитесь. В ногах правды нет.
— Здравствуйте… Даниил Вячеславович
Девушка пристраивается на краешек стула напротив моего рабочего стола.
Голосок писклявый и дрожащий. Когда пропускала день за днем ни о чем не предупреждая тоже боялась?
— Что вы хотите мне сказать, гаврилина? Ведомости я сдал. Вы по моему предмету и так не блещете, но еще и пропускать себе позволяете.
— Простите пожалуйста… я объясню… непредвиденная ситуация… – едва слышно, почти шепчет. А я почему-то на ее губах зависаю. Они такие яркие, сочные. Почему-то это меня раздражает. Решила накраситься, думает это поможет ей добиться большего результата.
— Вы не могли бы стереть помаду? – произношу неожиданно для самого себя.
— Что, простите? – Юлия округляет глаза, в них мелькает недоумение.
— Юля, почему вы решили, что разговор об учебе требует присутствия помады на ваших губах? Меня это отвлекает.
Черт, вот что несу? Да у меня сегодня поток студентов прошел, талантливых, двоечников, весельчаков. Полно было намазанных как куклы студенток, и при этом ни на одной меня это не зацепило. В этом самом кабинете… А тут… ну просто…
Наверное, это негативный опыт с напористой Ольгой. Только с ним могу соотнести такую реакцию.
Юля начинает судорожно копаться в своем рюкзаке.
— Что вы делаете, Гаврилина?
— Ищу салфетку.
Отвечает нервозно, вскакивает на ноги, рюкзак плюхает на стул, роется все отчаяннее.
— Гаврилина, прекратите. Вот…
В этот момент девушка дергает свой рюкзак особенно сильно, и он падает со стула. Все содержимое рассыпается по полу. Отлично. Просто отличный вышел разговор. О помаде. Теперь можно поговорить о нервах и неуклюжести.
Юля
Кажется, не видела его вечность. Понимаю, что истосковалась, хотя не имею никакого права на это чувство. Оно инородно для нашей ситуации. Преподаватель и студентка. Ничего больше. Я должна зарубить себе это на носу!
И все же, не могу остановиться и перестать украдкой разглядывать его. Даниил почему-то кажется мне сильно утомленным. Лицо бледное, темные круги под глазами. Конечно, он всегда слишком много работает. Совмещает преподавание и бизнес.
Сделав над собой усилие, отвожу взгляд.
Он приветствует меня хладнокровно и равнодушно, предлагает сесть. Здороваюсь с ним дрожащим голосом, пристраиваюсь на краешек стула напротив его рабочего стола.
Чувствую всю бесполезность объяснений, он уже явно вынес вердикт. И все же пытаюсь донести до профессора, как сожалею о своих поступках. Увы, конечно, это лишь усугубляет мое положение. Милохин безапелляционно заявляет, что у меня уже нет никаких шансов догнать и исправить оценку. Я его понимаю. Наверное, я последняя, кому он хотел бы сделать какую-то поблажку. В глубине души чувствую горечь от того что он не узнал меня. Конечно, если бы узнал, то, наверное, убил на месте, было бы столько ярости и возмущения. Только представила себе, и сильно вздрогнула от нарисовавшейся картины. Внезапно Милохин говорит мне такое, от чего буквально застываю на месте.
— Вы не могли бы стереть помаду?
— Что, простите? – смотрю на него недоумённо. Кровь бросается в лицо, настолько стыдно от его замечания. Серьезно? Он подозревает меня в том, что я специально накрасилась перед визитом к нему? Чтобы это помогло мне сдать зачёт? То есть, по крайней мере уговорить его назначить другое время для зачёта.
Конечно же это не так! Да и помада у меня совсем не яркая, скорее для увлажнения губ, использую по привычке.
Дрожащими руками роюсь в рюкзаке, в поисках хоть чего-нибудь, чем можно стереть проклятую помаду. Но, видимо в этот день мой организм решает побить рекорды неуклюжести, и рюкзак выскальзывает у меня из рук. Всё содержимое рассыпается по полу. Смотрю на это, чувствуя, как меня охватывает паника. А как иначе, ведь в рюкзаке помимо конспектов, блокнотов и методичек у меня куча всего ненужного. Косметичка, запасной тампон, расческа… и маска. Та самая, в которой я была в нашу ночь с Милохиным!
Почему я, идиотка, засунула ее в рюкзак? Да просто машинально, еще когда в ту ночь в общагу приехала. Сначала хотела избавиться. Сжечь. Было бы символично. Естественно, не в общаге, а на участке маминого дома. Но… события закрутились как снежный ком и про маску я вспомнила только сейчас, когда она под стол к профессору залетела…
Прямо возле его ботинка… Боже… Я сойду с ума.
— Извините ради бога! – воскликнув, бросаюсь на колени, заползаю под стол и хватаю предмет, который может стоить мне не только учёбы, но, наверное, и жизни. Судорожно запихиваю позорную улику в карман худи. Перевожу взгляд дальше, и понимаю что ног профессора уже нет под столом!
— Гаврилина, что это за цирк? – этим тоном можно резать металл и звучит он позади! Боже, а я в юбке… Пусть до колен, но поза на карачках весьма провокационная… Как же стыдно!
Медленно принимаю вертикальное положение и оборачиваюсь к стоящему позади профессору.
— Карина, вы просто ходячее недоразумение, – раздраженно произносит Милохин.
— Да, я знаю. Простите, я очень нервничаю. Простите меня пожалуйста… Я больше не буду оправдываться. Если вы решите, что я достойна отчисления, пусть так и будет...
— Прекрати делать из меня монстра, – рычит Даниил. – Ты совершаешь ошибки, а я должен чувствовать себя виноватым?
— Нет, ни в коем случае, что вы!!
— Понимаешь, как это выглядит? Похоже на долбаную комедию. Ты специально дурака валяешь?
— Конечно же нет, я не хотела, продолжаю наклоняться, подбирать и запихивать рассыпавшиеся вещи в рюкзак. Краснею, когда вижу на полу свой тампон. Боже, сколько позора мне еще предстоит вынести? Но сейчас переживаю это легче. Потому что была в шаге от главного кошмара. Если бы Даниил узнал маску… Кажется, в тот момент когда увидела ее под столом вся жизнь промелькнула перед глазами.
— Ещё раз прошу прощения. Я пойду… чтобы вам не мешать, Даниил Вячеславович. Ещё раз извините меня, я ни в коем случае не сделала это из каких-то плохих побуждений. Не хотела показать, что несерьезно отношусь к учёбе.
Удивляюсь собственному голосу, я произношу все это тихо, но твердо. Не знаю откуда взялась эта уверенность. Наверное поняла, что терять уже нечего.
— Юлия, поставьте уже чертов рюкзак. Хватит приседать, тут не урок физкультуры, – рявкает Милохин. – Сядьте уже.
Похоже профессор продолжает кипеть от гнева. Лучше его не злить больше и я послушно оставляю рюкзак на полу. Краем глаза замечаю, что под столом оказался еще и маленький флакон любимых духов. Дорогущие, я так долго копила на эти тридцать миллилитров. Настоящие, французские, знакомая девочка привезла прямо из Парижа…
Надо обязательно забрать их. Но как? Если еще раз попытаюсь залезть под стол он меня точно задушит! Наверняка сочтёт это ещё одной издёвкой.
— Итак, несмотря на то как хамски вы себя повели, гаврилина, я конечно же назначу день пересдачи. Надеюсь, трёх дней вам хватит, чтобы подготовиться?
— Да, конечно хватит, спасибо вам огромное, – произношу торопливо. – Я могу идти?
— Может вы ещё что-то хотите мне сказать? – неожиданно произносит Милохин.
У меня начинает противно сосать под ложечкой. Что он имеет ввиду?
— Я не понимаю… то есть нет. Не хочу…
Боже, неужели он догадался? Подозревает? Хочет чтобы сама призналась?
— Почему каждый мой вопрос наводит на вас такой ужас Гаврилина? Я спросил у вас что-то непотребное?
— Нет, что вы, я просто не знаю…
— Хорошо, я понял, что здравый разговор у нас не получится. Итак, три дня, и, надеюсь, ваши знания натянутся хотя бы на цифру три.
— Конечно, обязательно, – встаю на негнущиеся ноги, у меня кружится голова. Прижимаю чертов рюкзак к груди, и забыв попрощаться, выхожу из кабинета. Иду по коридору, чувствую, что перед глазами все плывёт. Надо остановиться и выдохнуть, отдышаться. Но мне хочется оказаться как можно дальше от той двери, за которой скрывается чудовище. Одновременно в груди растёт отчаяние. Даниил меня не узнал. А это значит, что наша с ним ночь была всего лишь сном, который никогда не вернётся.
Ты правда думала, что вернётся, глупышка?