Глава 7
До прихода Фёдора Алексеевича успеваю принять душ. Мама накупила мне вещей и настояла, чтобы я их примерила. Все время пытается восполнить недостаток одежды и обуви в моем детстве, покупает все, что ей понравится. Косметику и украшения – тоже.
Это трогательно и берет за душу, даже если вещь не подходит по размеру или просто мне не идет.
В ванной комнате с роскошной отделкой бело-голубой плиткой можно свободно танцевать, настолько она большая. В душевой кабинке отличный сильный напор, с которым в общаге бывают перебои, хотя в целом наше общежитие на порядок выше обычных.
С наслаждением стою под мощными струями воды, прикрыв глаза. Усталость как рукой снимает.
Пока сушу волосы и наношу легкий макияж, убиваю время просмотром рандомных видео на Ютубе. Попадается обзор недавно просмотренного фильма, смотрю его, а потом другое – о повседневном макияже Кендалл Дженер.
Главное – убрать темные круги под глазами. В этом я с ней согласна. Консилер всегда под рукой. Немного выравниваю тон и крашу ресницы. Не люблю плотный макияж и тем более контурирование, которым увлекаются девочки из группы, подражая модным блогерам. Я же люблю естественность, и Олег предпочитает натуральных девушек, без апгрейда. Интересно, а какие нравятся Данилу? Черт, опять в мои мысли затесался. Не сотрешь.
Какое-то время залипаю в телефоне, листая инстаграм и отвечая на сообщения подружек по универу, пока мама не начинает стучать в дверь.
— Юль, тебя там в водослив не засосало? Все в порядке?
Когда, спохватившись, выхожу за дверь, она сообщает, что приехали Шведовы и отчим. В гостиной настоящий бедлам. У маминой лучшей подруги, Яны Шведовой, четверо детей. Двое – от первого брака и двойня от Влада Шведова, друга Даниила. Умом понимаю, что Милохин никак не может оказаться тут, но все равно нервно пробегаюсь взглядом по помещению. Выдыхаю с облегчением – Даниила здесь нет. Я бы не перенесла встречи с ним.
Невыносимо даже думать об этом. Мне не хватает воздуха, стоит только вспомнить нашу ночь... А вспоминаю я об этом постоянно!
Как хорошо, что ребятня налетает на меня и отвлекает от непрошеных мыслей. Нина и Савелий просто на глазах растут. Скоро меня ростом догонят. Рассказывают что-то наперебой, Сава хочет запускать квадрокоптер и даже слышать не хочет об отсрочке, а Нина умоляет ее накрасить моей косметикой и сделать маникюр.
Мама и тетя Яна без умолку болтают, держа в руках по младенцу. Двойняшкам уже где-то полгода, если я точно помню. Чужие дети так быстро растут! Кажется, буквально недавно тетю Яну встречали из роддома с розовыми и голубыми шариками, а вот уже Лёва и Маруся вовсю агукают и улыбаются. Такие милые, сладкие пупсы. Хоть в рекламе снимай.
Беглым взглядом осматриваю мамину подругу. Четверо детей – а такая стройная! Конечно, и грудь есть, и бедра не девичьи, но выглядит потрясно. Недаром муж с нее глаз не спускает. Она по сравнению с ним, высоким голубоглазым блондином, как куколка смотрится.
Их любовь видно невооруженным взглядом, не каждый мужчина возьмет замуж женщину с двумя детьми. А Шведов не просто женился на тете Яне, еще и детей усыновил и спас ее от всех врагов, на руках носит, пылинки сдувает. Звучит так, словно я завидую. Но на самом деле просто греет душу, что подобные браки случаются. Крепкие, настоящие, основанные на любви.
Даниил – друг Влада. Но поговорка про "скажи мне, кто твой друг..." к этим двоим неприменима. Шведов спокойный, вежливый, заботливый, а Даниил совсем не такой. Язвительный, надменный. Ничего хорошего от него не жди.
Правда, сейчас Влад не в лучшем настроении. По всему виду заметно, что хочет сбежать из гостиной, с моим отчимом явно не жаждет общаться. В этом я с ним солидарна. Тетя Яна тоже вся неестественно болтливая и радостная, но нервные движения выдают ее с головой. А мама, конечно же, переживает, что на фоне бывшей музы Фёдора Алексеевича она со своим пузом, которое на нос лезет, эпично проигрывает.
Все смотрят друг на друга с напряжением, я даже боюсь вмешиваться, у всех взгляды как лазеры, того и гляди порежут, если под них попадешь.
Думаю, всем нужно время, чтобы позабыть о прошлом и общаться по-дружески.
Наконец все устраиваемся за большим столом, уставленном разнообразными блюдами. Гости на все лады нахваливают мамино кулинарное искусство. Отчим с довольным видом посматривает на маму, словно приписывая на свой счет похвалы.
Тетя Яна и Нина кормят близнецов с ложки овощным пюре, смешно сюсюкая, и это привлекает всеобщее внимание. Умилительная картина.
Савелий налегает на салат, чтобы побыстрее сбежать из-за стола, без умолку болтает про свой квадрокоптер, глаза горят. Нина, глядя на брата, снисходительно посмеивается, а родители делают им замечания.
В общем, небольшой дурдом на выезде. Шумно и непривычно для меня. Я росла одна в семье, и гостей у нас никогда не было из-за болезни бабушки. Единственная кто забегал иногда – это тетя Яна.
И вот сейчас для меня по-особому остро чувствуется атмосфера настоящего семейного счастья. Это что-то затрагивает глубоко во мне, хотя о детях мне думать рано. Да что там рано, мне и близко не до этого. С Олегом расстаюсь, так что…
Когда мелкие расправляются с едой и убегают по своим делам, становится ощутимо спокойнее. Дяде Владу вручают почти сонных близнецов и сдвоенную коляску. Но, кажется, он даже рад покинуть дом и прогуляться на улице. Не очень-то желал общаться с Калистратовым. Это было заметно. Остаемся за столом вчетвером.
— Ох, я без сил. Час тишины, – стонет тетя Яна, откидываясь на спинку стула, но тут же выпрямляется, жадно оглядывая стол. – Я жутко голодная. С утра даже поесть не успела. Пока собрались всем табором, пока всех кормила, сама впопыхах одевалась. Юль, я тебе там несколько пакетов вещей привезла, не влезаю ни в одно платье, – вздыхает с грустью, накладывая себе закуски. – Надеюсь, тебе подойдут.
— Яночка, да разве же ты поправилась? Прекрасно выглядишь, – улыбается отчим и тут же осекается, виновато глядя на маму и комкая в руках салфетку. Прокашливается. – Я имею в виду, что женщина после родов не так быстро вес сбрасывает. А вообще, мужчины не собаки, на кости не бросаются, – строит примирительную гримасу и гладит маму по ладони.
Повисает неловкая тишина, а мне хочется исчезнуть.
— Как дела в университете? – быстро переводит тему отчим, перенося всеобщее внимание на меня.
— Нормально, – пожимаю плечами, не зная, что и рассказать. – Ничего особенного не происходит.
— Как же ничего особенного? Ведь это же самое лучшее время! – восклицает отчим. – Помнится, у нас массовик-затейник заболел, организовывать вечер самодеятельности некому. Что поделать? Пришлось мне свои силы попробовать. Я отказываться не стал...
И рассказывает во всех подробностях о своем успехе. Надо признаться, что ораторским искусством отчим не обделен, да и история вполне интересная, даже комичная. Мама и тетя Яна не отстают, вспоминают истории из своей молодости, предаются ностальгии. С удивлением смотрю, как они смеются чуть ли не до слез, даже будто бы помолодели. Атмосфера в момент разряжается и становится теплой и дружественной. Мало-помалу начинаю делиться рассказом и о своих студенческих буднях. Естественно, речь заходит о
Данииле. Это неизбежно, ведь он преподаватель и наш общий знакомый. Глупо было надеяться, что мы не коснемся его персоны в разговоре.
— Не представляю, как Данил успевает совмещать бизнес и преподавательскую деятельность, – восхищается тетя Яна, а мне от этих восторгов хочется зубами скрипеть. Он не только это успевает, еще и по клубам ходить, и незнакомок соблазнять...
— А он что, какие-то дни преподает, а какие-то в офисе работает? И выходит все успешно совмещать? А как же командировки? – не понимает моя мама.
— Успевает всё! Даже Влада звонками донимать в самое неподходящее время, – жалуется тетя Яна. – У него нет семьи, поэтому времени свободного масса. Вот и успевает везде и во всем. Вот опять новый проект планирует. Это будут поездки заграничные, переговоры. А я не хочу Влада отпускать надолго… Да что там, каждый день – это борьба за выживание, – улыбается при этом, показывая, что шутит.
— У тебя же помощница по хозяйству и няня у близнецов, – укоряет мама. – Надеюсь и у нас так организуем. Не хочу надолго бросать кафе. А Даниил… да, человек он сложный. Но надеюсь мою дочь он не третирует, а то придется на разговор вызвать, – на этих словах родительница принимает грозный вид, при этом выглядя довольно комично.
— Действительно, уникальный человек. Наверное, по ночам работает, раз столько успевает, – кивает Калистратов.
— Вот Федя, бывает, тоже в кабинете допоздна засиживается, – мама с теплотой смотрит на отчима, а я радуюсь, что не на меня, потому что я красная как рак. Лично знаю, чем уникальный человек Милохин по ночам занимается.
— Найдет свою половинку, тогда успокоится. Я про Даниила, – произносит Яна. – Эй, Юлька, а ты чего покраснела как рак? Ну как колись, не притесняет тебя наш красавец препод? Я если что могу поговорить с ним. Мужик он упрямый, но у меня свои методы.
— Спасибо, теть Ян, – отвечаю, стараясь подавить ниоткуда взявшуюся икоту. – Все хорошо… Ик…
— Одни пятерки, – с гордостью говорит мама.
— Мамуль, это не школа, тут оценки не важны, тут зачеты, сессии…
— Ну ты ведь хорошо учишься, какая разница как я выразилась.
— Я стараюсь.
— Ты ведь очень туда хотела. Именно в этот университет.
— Да. Самый лучший. Спасибо Владу, он очень помог.
***
Вечером, оставшись в своей комнате одна, продолжаю мучиться угрызениями совести. Это катастрофа! Что я натворила! Как могла не подумать, что ночное приключение… это не просто игра заскучавшей студентки. Даниил друг семьи. Он мог быть сегодня здесь, запросто… Мама его обожает. Когда-то она даже помышляла о том, что закадрит его, говорила об этом.
Даниил не проявил интереса, подвернулся Калистратов, но не в том дело! Если хоть что-то выйдет наружу о прошлой ночи… Это будет апокалипсис!
На удивление, начинаю даже получать удовольствие от семейного обеда в кругу близких. Расслабляюще действуют радостный смех и дружелюбные подначивания, вкусные блюда, даже солнечная погода за окном добавляет градусов настроению. Атмосфера уютная и домашняя. Никак не ожидала, что смогу отвлечься от своих дурных мыслей в доме отчима, который оказался не таким уж и плохим человеком. По крайней мере, я могу понять, что мама в нем нашла.
Но внезапно раздается телефонный звонок, который разрушает всю идиллию. Почему-то я сразу чувствую, что он не несет ничего хорошего. Мама какое-то время бездумно смотрит на дисплей, будто не хочет снимать трубку. Тоже предчувствует беду. Все-таки отвечает. Пара коротких фраз, вмиг изменившееся лицо, прижатая ко рту ладонь – и все до одного понимают, что случилось.
— Это бабушка? – подскакиваю с места, торопясь поддержать маму, обнять, дать воды. Тетя Яна тоже суется вокруг с обеспокоенным видом.
— Да, отошла во сне, не мучилась, – тихим голосом отвечает мама, глядя на меня снизу-вверх и поглаживая мою ладонь.
Фёдор Алексеевич деловито поднимается со своего места и начинает задавать вопросы о похоронах, каких-то документах, финансах, хватает телефон. Видимо, собирается позвонить в клинику. Сначала я злюсь на него за то, что он не проявляет такта и наседает с вопросами, которые прекрасно можно отложить на какое-то время. Но потом, глядя, как мама оживает и включается в беседу, осознаю, что он своим напором отвлек ее от горя.
— Юль, ты с мамой останься, – отзывает меня в сторонку тетя Яна. – Ничего страшного, если учебу по уважительной причине пропустишь? Я бы с радостью помогла, но сама понимаешь, – кивает в сторону улицы, где прогуливается с коляской дядя Влад. – Я ничего совершенно не успеваю со своим табором. Но на похороны я обязательно приеду, хотя бы на пару часов.
— Конечно-конечно, – киваю, закусывая губу и пытаясь понять, чем мне грозят пропуски учебы. У меня как раз важные семинары по экономике, Милохин всегда требует обязательного присутствия и не прощает отсутствия. Но у меня действительно уважительная причина.
— Что такое? – тетя Яна подмечает мое замешательство. – Если нужно с кем-то из преподавателей или с деканатом договориться, ты не стесняйся. Тем более не чужие же люди. Ты не просто девочка с потока. У тебя есть у Даниила предметы? Хочешь, я поговорю с Владом, чтобы он попросил за тебя?
Прихожу в ужас от предложения сердобольной маминой подруги, у нее лучшие побуждения, но я отлично помню, как предвзято он относится к тем, кого продвигают, за кого просят. Еще не хватало мне ощутить на себе его недовольство и снова видеть презрение в глазах.
— Нет, теть Ян, я спокойно могу пропустить несколько дней, буду рядом с мамой. Поживу здесь. В деканат я сама позвоню, не надо никому ничего передавать. Спасибо за предложение.
Делаю себе мысленно пометку предупредить деканат о своем отсутствии. Где-то у меня был номер телефона… Ладно, можно на официальном сайте университета посмотреть.
— Ну ладно, – поглаживает меня по плечам, – ты уже взрослая девочка. Уверена, что со всем справишься. Бедная Оля, – вздыхает с грустью в голосе, – потерять маму накануне родов…
С этой поры начинается самая суматошная неделя в моей жизни. Целыми днями занимаемся домашними делами, организацией похорон и поминок, в то же время постоянно контролируем работу маминого кафе. Жизнь идет своим чередом. Об учебе подумать некогда, но я все же стараюсь хотя бы немного вникать в процесс, переписываюсь с одногруппниками, они высылают мне пропущенные лекции. Прошу передать нескольким преподавателям информацию о моих пропусках. Только насчет предмета Даниила язык не поворачивается попросить, слабовольно прячу голову в песок, откладывая решение проблемы на потом. Знаю, что поступаю неправильно, но у меня нет никаких моральных сил на мысли о нем и учебе.
Мама периодически плачет, хотя тут же останавливает себя, переживая за ребенка, но гормоны берут свое и она тут же снова льет слезы. Доходит до того, что мы с отчимом заставляем ее пойти к врачу. Я, конечно же, сопровождаю ее на приеме. По настоянию специалистов маму кладут на сутки в больницу для дополнительного осмотра, взятия анализов и УЗИ, а мне позволяют остаться с ней в отдельной палате благодаря стараниям Фёдора Алексеевича. У него везде есть связи, со всеми он на короткой ноге, к подобному быстро привыкаешь, чувствуя себя защищенной и спокойной.
— Гаврилина, ты вообще собираешься в универ возвращаться? – как-то звонит Лена. – Я понимаю, у тебя похороны, мама беременная, но зачеты… Тебе же потом сложно будет. Может, вырвешься на пару часов в день? В среду в одиннадцать и в пятницу в десять тридцать.
— Лен, я не могу, мы с мамой в больнице, – объясняю вполголоса, выйдя из палаты в коридор.
— Что случилось?! Скоро ребенок родится?
— Нет, просто мама на нервах постоянно, плохо себя почувствовала. Но вроде бы все в порядке, причин для волнений нет.
— А-а, ну ладно, – успокаивается подруга, что-то громко говоря насчет компота. Очевидно, Лена звонит мне из университетской столовой. Слышны голоса, грохот посуды, треск кассового аппарата. – Давай, подруга, не пропадай, без тебя тоска зеленая.
— Я тоже скучаю, Лен, рада, что ты позвонила.
Кладу трубку и раздумываю, стоит ли пытаться вырваться в универ. Меня буквально разрывает от сомнений. Если бы не ночь с Милохиным, я бы думала исключительно об учебе, о возможности получить зачет без необходимости зубрить билеты. Но эта ночь случилась, ее не вычеркнуть из памяти, и она сильно влияет на мои решения.
Наконец наступает день похорон. В гнетущей атмосфере проходит несколько тяжелых часов. Десяток бывших бабушкиных подруг и коллег провожают ее в последний путь, потом вся процессия в черном перемещается с кладбища в дом. Я не отхожу от мамы, не даю ей суетиться и стараться везде проявить усердие. Задача сложная, практически непосильная. Мама, кажется, поняла спасительную силу активной деятельности, которая помогает справиться со скорбью, и пытается быть всем полезной. Но быстро утомляется, и я с радостью ее заменяю. Гости расспрашивают о последних годах жизни бабушки, просят меня принести ее фотоальбомы и предаются ностальгии.
— Юль, что бы мы без тебя делали, – одаривает меня внезапной похвалой отчим, когда все расходятся по домам, и я начинаю думать, что мы с ним все-таки поладим.
— Спасибо вам, Фёдор Алексеевич, – благодарю вполне искренне. – За клинику, за организацию похорон…
— Перестань, – благодушно отмахивается, – я для Оленьки на все готов.
И с таким выражением лица это говорит, что я пораженно смотрю и не верю своим глазам. Все-таки мама не ошиблась с выбором мужчины. Теперь в этом нет сомнений. Сколько у нее их было, но ничего не ладилось, ни с кем не удавалось построить семью. То женатые, то выпивающие, то просто не сходились характерами.
— Ладно, Юлечка, я все забываю спросить: ты же учебу пропустила. Сколько дней? Пять? Шесть? – хмурит кустистые седые брови и вопросительно смотрит меня. – Которой раз уже хочу в деканат позвонить, но все руки не доходят. То одно, то другое. Негоже университет пропускать, учеба очень важна для дальнейшего будущего.
— Нет, Фёдор Алексеевич, не нужно, я уже позвонила, – обманываю не моргнув глазом и тут же отхожу в сторонку, мысленно хватаясь за голову.
Забыла! Я реально просто-напросто забыла позвонить в этот чертов деканат. У нормальных людей такой важный номер телефона забит в список контактов, но у меня нет. В итоге я не позвонила, номер не выяснила, никому ничего не передала, закрутилась совсем и, получается, теперь буду разгребать кучу проблем.