неЛЮБОВЬ

Мадонна еле приоткрыла глаза, чувствуя тяжесть во всём теле. Тошнота не отпускала, желудок скручивало, и малейшая мысль о еде вызывала отвращение.

Она тихо простонала, переворачиваясь на бок, закутываясь в одеяло.

Олег уже собирался встать, но её приглушённый голос остановил его:

— Олег... можно я не пойду на завтрак?

Он замер, обернулся к ней.

— Почему?

Она слегка приоткрыла один глаз, выглядела недовольной — но скорее из-за собственного состояния.

— Потому что токсикоз — это ад.

Олег внимательно посмотрел на неё, затем сел на край кровати, ладонь легла ей на живот, а в глазах мелькнула забота.

— Лежи. Я принесу тебе что-нибудь лёгкое.

Она усмехнулась, прикрыв глаза.

— С каких это пор ты такой заботливый?

Он наклонился к её уху, прошептал с усмешкой:

— С тех пор, как ты носишь моего ребёнка.

За завтраком напряжение повисло в воздухе. Мадонна так и не пришла, и это не осталось незамеченным. За столом царила привычная атмосфера — звук приборов, редкие разговоры.

Александр Шепс, скрестив руки на груди, посмотрел на брата с лёгкой усмешкой.

— Ты слишком много ей позволяешь капризничать, Олег.

Олег откинулся на спинку стула, лениво накручивая вилкой еду. В его глазах не было ни раздражения, ни гнева — только абсолютное безразличие к словам брата.

— Она моя жена, ей можно всё.

Александр фыркнул, покачав головой.

— Посмотрим, что будет, когда она сядет тебе на шею.

Олег наконец отвёл взгляд от тарелки, ухмылка мелькнула на его лице. Он поднял бокал с тёмным алкоголем, сделав медленный глоток, а затем спокойно ответил:

— Она уже сидит на моём лице.

За столом повисла тишина. Кто-то замер с вилкой в руке, кто-то подавился напитком.

Александр моргнул, а затем громко рассмеялся, покачав головой.

— Ты окончательно потерял голову, брат.

Олег лишь усмехнулся, допивая свой бокал.

Мадонна сидела на тёплом ковре в гостиной, потягивая чай, в то время как её пушистый кот лениво перекатывался с боку на бок. Он ловил лапами её пальцы, пытаясь игриво укусить, а она смеялась, гладя его по мягкому животу.

Её живот был уже заметным, округлым, подчёркивающим новую роль, которую ей ещё предстояло принять. Иногда она проводила ладонью по нему, словно проверяя, как там малыш, а потом снова переключалась на кота, который явно требовал внимания.

Олег наблюдал за этим с дивана, скрестив руки на груди. Ему нравилось видеть её такой — расслабленной, счастливой, с искренней улыбкой.

— Ты так с ним возишься, будто это твой первенец, — с ухмылкой заметил он.

Мадонна подняла на него взгляд, прищурившись.

— Ну, ты же постоянно занят, вот и приходится воспитывать хотя бы этого мужчину в доме, — она чмокнула кота в пушистую голову.

Олег только хмыкнул, вставая с дивана. Он подошёл к ней, сел рядом и, не говоря ни слова, положил ладонь на её живот.

— Этот важнее, чем я, да? — произнёс он, глядя на неё снизу вверх.

Мадонна ухмыльнулась, притягивая его за шею к себе.

— Ты всегда будешь вторым после него, Шепс.

Кот мяукнул, подтверждая её слова.

Олег прищурился, его рука всё ещё лежала на её животе, пальцы лениво проводили круги по тонкой ткани её домашней майки.

— Ах вот как? — протянул он, наклоняясь ближе. — Значит, сначала этот мелкий паразит, а потом я?

Мадонна рассмеялась, запрокидывая голову.

— Ну, ты же знаешь, мне нравятся мужчины с пушистыми ушами и мягкими лапками, — она провела ногтями по его затылку, заставляя его прижаться к её шее.

Олег почувствовал, как по телу пробежала волна желания.

— Ты намекаешь, что мне стоит завести хвост? — его губы коснулись её ключицы, оставляя лёгкий горячий след.

— Ты и так дикий зверь, — её голос стал чуть тише, но в нём всё ещё слышался смех.

Он приподнял голову, глядя в её карие глаза.

— А ты всё так же провоцируешь, даже в таком состоянии, — его рука скользнула выше, поднимая ткань майки, обнажая кожу.

Мадонна поймала его за запястье, не давая ему двигаться дальше.

— Ты обещал быть нежным, Олежек, — прошептала она, медленно облизывая губы.

— Обещал, но ты знаешь, как сложно мне держаться, когда ты вот так передо мной, с этим животиком, вся моя, но такая вредная…

Он снова наклонился, на этот раз касаясь её губ, нежно, медленно, с лёгкой улыбкой.

— Придётся напомнить тебе, кому ты принадлежишь.

— Мне кажется, ты путаешь, милый, это ты принадлежишь мне, — её голос был мягким, но в глазах сверкал огонь.

Олег улыбнулся краем губ.

— Тогда властвуй надо мной, Мадонна. Только не забывай — я всегда беру своё.

Кот мяукнул, как будто комментируя их разговор.

Они рассмеялись, а Олег одним движением поднял её на руки, заставляя её тихо ахнуть.

— Куда ты меня тащишь, дикарь?

— Ты говорила, что я второй после кота. Значит, мне пора напомнить тебе, кто здесь главный.

Мадонна обвила его шею руками, позволив ему унести её в спальню, предвкушая, чем закончится этот вечер.

Олег сидел в кресле, разглядывая её с прищуром.

Мадонна стояла перед ним в одном из своих свободных топов, который едва прикрывал округлившийся живот, и коротких шортах. Она двигалась лениво, но уверенно, будто охотница, приближающаяся к своей добыче.

— Что-то не так? — её губы тронула ленивая улыбка.

— Ты слишком знаешь себе цену, беремняшка, — Олег хищно усмехнулся, но не пошевелился.

— Разве тебе это не нравится? — она подошла ближе, забираясь к нему на колени, мягко обхватывая его шею руками.

Он чувствовал тепло её тела, её вес на себе, и это возбуждало до безумия.

— Обожаю, — выдохнул он, его руки сжали её бёдра. — Ты знаешь, что ты самая красивая женщина в этом доме?

— Я знаю, что я единственная, кого ты больше не сможешь заменить, — её пальцы прошлись по его подбородку, а потом медленно спустились вниз, расстёгивая верхнюю пуговицу его рубашки.

Олег прикрыл глаза, ощущая её прикосновения.

— Сама пришла меня мучить?

— Тебе нравится, когда я мучаю тебя, Шепс, — её голос был низким, горячим.

Она откинулась назад, давая ему возможность смотреть на неё — на мягкие формы, на то, как топ подчёркивает её грудь, на её голые бёдра, в которых была странная смесь хрупкости и силы.

— Твою мать, ты же знаешь, что с таким телом нельзя вот так садиться на мужика, который тебя хочет, — простонал он, сжимая её талию.

— Ну так сделай что-нибудь с этим, если ты действительно главарь.

Она вызов будуарного типа, слишком дерзкий для беременной женщины, но именно это сводило его с ума.

Олег не сдержался. Его губы нашли её шею, его руки грубо прошлись по её телу, а она только рассмеялась, победно, зная, что он потерял контроль.

Сегодня он был её, а не она его. И он готов был молиться на её дьявольскую красоту.

— Сяд на меня.

Мадонна ухмыльнулась, медленно обводя пальцем его губы.

— Ты что, совсем потерял голову, Шепс? — её голос был ленивым, дразнящим.

Олег задрал голову назад, в упор глядя на неё. В его глазах горел чистый, неприкрытый голод.

— Сядь. На. Моё. Лицо. — каждое слово звучало как приказ, но в нём было и что-то молящее, будто он был готов встать на колени, если она ослушается.

Она смеялась, наслаждаясь моментом, чувствуя, как его хватка на её бёдрах становится сильнее.

— Ты безнадёжен, — наконец сказала она, наклоняясь ближе, так что их губы почти соприкоснулись.

— Безнадёжен по тебе, — его голос был низким, хриплым, пальцы медленно сдвигались к подолу её шорт.

Мадонна намеренно помедлила, продолжая мучить его своим взглядом, своей близостью, но в итоге всё-таки подчинилась.

Этой ночью он был её рабом. Её голодным, безумным, обожжённым любовью рабом.