18
Она любила его. Слишком.
Любовь к Олегу сжирала её изнутри, как яд, но она всё равно не могла отпустить.
Последние дни всё изменилось.
Тошнота.
Рвота.
Боль в груди.
Усталость.
Головокружение.
Она не показывала слабости, не позволяла себе задуматься. Просто списывала всё на стресс и недосып.
Сейчас было не до этого.
Война шла своим чередом.
Мадонна стояла перед зеркалом, заплетая волосы в небрежный хвост. В глазах не было ни боли, ни злости. Только пустота.
Она медленно надела свою куртку с эмблемой воронов.
Чёрная. Тяжёлая. Пропитанная порохом и кровью.
Ткань приятно холодила кожу.
Как броня.
Она выглядела сильной.
Но была ли она таковой?
Руки дрожали, когда она застёгивала молнию.
Бросила последний взгляд в зеркало.
Нет, всё в порядке.
Она была готова.
Готова драться.
Готова убивать.
Готова... умереть.
Голова пошла кругом.
Она не успела среагировать, ноги подкосились, и в следующий момент чьи-то сильные руки подхватили её.
— Чёрт... — выдохнул Олег, крепче прижимая её к себе.
Она оттолкнула его.
— Я в порядке.
Он не поверил. Глаза прожигали её насквозь.
Она забрала у него бутылку воды, сделала пару глотков. Руки все ещё дрожали, но она проигнорировала это.
— Ты никуда не пойдёшь.
Она усмехнулась.
— Смешно.
Она решительно застегнула куртку, проверила, заряжены ли пистолеты.
— Мадонна.
Он уже не злился — он предупреждал.
Но она только посмотрела на него с вызовом.
— Всё будет нормально.
Она шагнула к выходу.
Он сжал челюсть.
Она не слушала.
Даже когда её тело предавало её.
Даже когда он был рядом.
Но сколько ещё она сможет так продолжать?
Бах. Бах. Бах.
Выстрелы гремели вокруг, но она продолжала двигаться.
Резкий приступ тошноты.
Она сжала зубы, пытаясь не поддаться слабости, но всё тело протестовало.
Голова кружилась. Виски пульсировали.
Она прижалась к укрытию, чувствуя, как желудок выворачивает наизнанку.
"Сейчас не время, сука, держись..."
Но тело не слушалось.
Её стошнило прямо на землю рядом с разбитым кирпичом.
— Мадонна! — крикнул Олег, замечая её состояние.
Она вскинула руку, давая понять, что ещё жива.
— Не подходи, справлюсь.
Она встала, дрожащими руками сжимая пистолет.
Выстрелила. Попала.
Рывок вперёд.
Снова тошнота.
Её опять согнуло, но она не дала врагам воспользоваться этим.
— Твою мать, остановись! — Олег появился рядом, его голос был полон ярости.
Она смехнулась сквозь слабость.
— Отстань, я в деле.
Он грубо схватил её за руку, потянул к себе.
Она пошатнулась.
Он почувствовал, насколько она ослабла.
Она почувствовала его силу.
И поняла — долго так не протянет.
Её трясло.
Пули свистели мимо, но ей казалось, что весь мир замедлился.
Жар.
Голова пульсировала, зрение плыло, а тело будто горело изнутри.
Олег почувствовал это первым — её кожа была неестественно горячей.
— Ты горишь, мать твою! — его голос звучал жёстко, но в глазах читалась тревога.
Мадонна качнулась назад, но вцепилась в него, удержав равновесие.
— Не сейчас, разберусь после... — её голос дрожал, но не сдавался.
Но после следующего шага ноги подкосились.
Темнота.
Резкий толчок — Олег подхватил её на руки.
— Чёрт! — он не ругался — он бесился.
Она пыталась бороться, оттолкнуть его, но сил не было.
— Пусти, я могу...
— Можешь сдохнуть.
Он бежал через поле битвы, укрывая её своим телом.
— Ты в огне, чёртова упрямица...
Она попыталась улыбнуться.
— Я же феникс.
Он зло усмехнулся.
— Без моих рук ты не воскреснешь.
Тихая, напряжённая комната.
Мадонна сидела на кушетке, ноги свисали, а пальцы нервно сжимали край простыни.
Медики переглянулись, один из них медленно снял перчатки и выдохнул:
— Поздравляем. Вы беременны.
Тишина.
Олег замер.
Он стоял, прислонившись к стене, скрестив руки на груди. В этот момент он выглядел безэмоциональным, почти равнодушным.
Но внутри него что-то взорвалось.
Мадонна моргнула.
— Что?
Голос спокойный, но в глазах шок.
— Вы на третьем месяце.
— Не может быть.
Она фыркнула, но внутри всё переворачивалось.
Олег сделал шаг вперёд, её взгляд встретился с его.
— Ты знал? — её голос стал жёстче.
Он медленно покачал головой.
— Я бы не стал тащить тебя в перестрелку, если бы знал.
Медик кашлянул, напоминая о себе.
— Вам нужен покой, никаких стрессов.
Мадонна хмыкнула.
— Я в чёртовой мафии. Какой покой?
Олег сжал челюсть.
Он знал, что теперь всё изменится.
Она неподвижно сидела, уставившись в пол.
Ребёнок.
В ней.
Олег наклонился, облокотившись руками на кушетку, впиваясь взглядом в её лицо.
— Ты понимаешь, что теперь ты не только за себя отвечаешь?
Она посмотрела на него, губы дрогнули.
— Понимаю.
И тут же усмехнулась, скрывая настоящий страх.
— Жаль, что этот ребёнок будет таким же психом, как его родители.
Олег улыбнулся краем губ.
— Пусть только попробует не быть.
Она сидела в кресле, рассеянно водя пальцем по краю бокала с водой.
— Значит, я теперь пленница? — её голос был наполнен сарказмом.
Олег, стоявший у окна, даже не повернулся.
— Ты теперь мать.
Мадонна закатила глаза, откидываясь на спинку кресла.
— Олег, ты знаешь, что я не умею сидеть на месте. Мне надо работать, драться, лечить…
— Тебе надо жить. — его голос был твёрд. — Ты хочешь, чтобы этот ребёнок родился или нет?
Она напряглась.
— Конечно, хочу. Но...
Олег повернулся к ней, приблизился, сел перед ней на корточки, его руки легли на её колени.
— Никаких «но». Я не позволю тебе рисковать. Шлюхи ушли, защита усилена. Тебе ничего не угрожает.
Она вздохнула, глядя в его глаза.
— Ты изменился.
Он усмехнулся.
— Ты тоже.
Она ухмыльнулась, но тут же её лицо снова стало серьёзным.
— Я не буду просто сидеть без дела.
Олег чуть прищурился.
— Тогда займись чем-нибудь, что не требует пуль, крови и адреналина.
— Например?
Он пожал плечами, касаясь её щеки.
— Выбирай сама. Главное, чтобы ты была жива и здорова.
Она отвернулась, но в глазах мелькнуло тепло.
— Ладно. Но если я умру от скуки, ты за это ответишь.
Он хмыкнул.
— Я уже отвечаю за тебя. И за нашего ребёнка.
Она замерла, а потом, неожиданно даже для себя, положила его руку на живот.
— Ты правда этого хочешь?
Он посмотрел на неё, его взгляд был серьёзным, но мягким.
— Больше, чем чего-либо в жизни.
Олег был другим этой ночью. Никакой грубости, никакой жестокости — только осторожность. Он двигался медленно, почти благоговейно, его руки гладили её кожу так, будто она была самым хрупким сокровищем.
Мадонна изгибалась под ним, задыхаясь от ощущений. Она привыкла к их страсти — дикой, необузданной, порой даже жестокой, но сейчас… он будто боялся причинить ей боль.
— Олег... — её голос дрожал, но не от страха, а от удовольствия.
Он прижался к её шее, горячее дыхание обжигало кожу.
— Я боюсь… — прошептал он, касаясь губами её ключицы.
Она улыбнулась, провела пальцами по его волосам, чуть дёрнула, вынуждая посмотреть в глаза.
— Я не стеклянная.
Он тяжело выдохнул, затем его движения стали чуть увереннее, но всё равно осторожные, тёплые, бережные.
Каждый толчок, каждый поцелуй заставляли её чувствовать себя любимой.
Любимой. Им.
Ей нравилось. Чёрт, как же ей нравилось.
Когда всё закончилось, Олег не спешил уходить. Он остался рядом, плотно прижав её к себе, словно боялся, что она исчезнет.
Мадонна тяжело дышала, её тело всё ещё дрожало от пережитого. Он не был грубым, не ломал её, как раньше, но его нежность пугала. Это был не просто секс.
Он остался внутри, горячий, тёплый, настоящий.
— Ты... — она не знала, что сказать, лишь провела пальцами по его спине, ощущая рваное дыхание у своей шеи.
Олег медленно поднял голову, его взгляд был мягким, но глубоким.
— Я здесь.
Простая фраза, но она почему-то отозвалась в её сердце.