Глава 4 «Разорванные слова»
За стенами её комнаты, коридор наполнялся привычным шелестом шагов и тихими голосами слуг. Иветта сдержанно наблюдала за происходящим, но её мысли были сосредоточены не только на холодном отчуждении Роланда. Её тревожила одна мысль: если служанка узнает о ране, она вновь придёт, чтобы ухаживать за ним.
Это было неприемлемо. Иветта решила – она сама должна прийти к нему ночью, опередив служанку, и убедиться, что Роланд в безопасности. Без лишних слов, лишь с холодной решимостью в глазах, она тихо произнесла себе:
«Я должна быть с ним. Никто не узнает о его ране, кроме меня».
На следующий вечер, когда тень ночи вновь окутала дворец, Иветта незаметно вышла из своей комнаты. Она двигалась быстро и решительно по пустым коридорам, зная, что каждая минута может стать решающей. В её взгляде не было лишних эмоций – только цель и твёрдая решимость.
Её путь вел в ту часть замка, где, по её сведениям, находился Роланд. Она не позволяла себе оглядываться – служанка уже не могла помешать ей. В этот момент важнее всего было одно: защитить его от чужого вмешательства.
Подойдя к двери Роланда, она остановилась на мгновение, пытаясь собрать себя. В её голове мелькали смутные образы: она не могла допустить, чтобы служанка продолжала лечить его. Но только мгновение сомнений, как дверь уже приоткрылась, и слабый свет проник в коридор.
Не медля ни секунды, Иветта осторожно вошла в комнату. Её взгляд тут же наткнулся на служанку, сосредоточенно накладывающую повязку на плечо Роланда. Служанка, казалось, была полностью поглощена своей работой – её движения были точными, а голос, когда она что-то произнесла, звучал тихо и уверенно.
Как только Иветта осторожно вошла в комнату, Роланд, сидевший на кровати, невольно поднял взгляд. В его холодном облике мелькнуло мгновенное удивление и радость, но он мгновенно скрывал эти чувства за привычной маской безразличия. В глубине его мыслей — тихая буря: как могло случиться, что она осмелилась вернуться? Он молча наблюдал за ней, не подавая виду, что сердце билось чаще обычного.
Служанка же подняла голову, на мгновение зафиксировав её взгляд, и мягко сказала:
— Принцесса, не волнуйтесь, всё под контролем. Рана обработана, и он скоро поправится.
В тот момент, когда служанка, закончив свои дела, вышла из комнаты, Иветта, дрожа, тихо приблизилась к кровати и спросила:
— Роланд, ты в порядке?
Он слегка кивнул, его голос, едва слышный, ответил:
— В порядке.
На секунду между ними повисло молчание, а затем Роланд, вновь сохраняя холодную дистанцию, тихо спросил:
— Зачем ты совершила столь глупый поступок? А если бы ты погибла...?
В его голосе слышалась невидимая боль и негодование, ведь мысль о её утрате была для него невыносимой, хотя он сам никогда не показывал этого.
Иветта, сжимая руки, тихо произнесла:
— Я... Я просто беспокоилась о тебе.
Роланд нахмурился, и его тон стал резче:
— Почему ты беспокоишься обо мне?
Её глаза заполнились тихой искренностью, и, чуть дрожа, она ответила:
— Потому что я люблю тебя!
В этот момент время будто остановилось. Между ними воцарилось глубокое молчание, наполненное противоречивыми чувствами, которые невозможно было выразить словами. Но затем Роланд, вновь обращая внимание на свою обязанность и холодный долг, произнёс:
— Мы не можем быть вместе. Твой статус... твоя судьба — выше моего долга.
Слова Роланда повисли в воздухе, как ледяные стрелы, пробивающие тишину. Иветта не могла больше сдерживать бурю эмоций. Её голос, дрожащий от боли и отчаяния, прорезал мрак:
— Статус для меня не важен... Я люблю тебя, несмотря ни на что!
Эти слова, сказанные через сжатые губы, прозвучали словно молитва, наполненная и нежностью, и болью. Не выдержав тяжести мгновения, Иветта резко отвернулась и поспешно покинула комнату. Её шаги эхом отдавались по коридорам, а слёзы, будто безжалостные дождевые капли, струились по её щекам. Она не могла больше смотреть в глаза Роланда, не могла вынести того взгляда, в котором она увидела и холодность долга, и тень тихой надежды.
Оказавшись в своих покоях, она заперлась за тяжелой дверью, и, не успев осмыслить произошедшее, рухнула на кровать. Подушка, уже запятнанная её невысказанной болью, стала единственным утешением в этот час. Сначала тихий всхлип, потом бурный поток слёз разорвал тишину комнаты. Она прижимала подушку к груди, словно пытаясь удержать хоть что-то, что напоминало ей о Роланде, о том, что её любовь была искренней, несмотря на все препятствия. Мысли о том, что чужие руки могли лечить его, как будто отравляли её душу, но она больше не могла остановить этот поток эмоций.
Тем временем, в комнате Роланда остался он один. Его лицо, привыкшее скрывать даже малейшие отблески чувств, теперь выдавало тревогу, которую он не решался озвучить. Он сидел в полумраке, и слабый свет свечей отбрасывал на стены длинные тени, в которых его мысли были столь же неясны, как и его эмоции.
В голове Роланда звучали последние слова Иветты, отзываясь эхом: «Я люблю тебя, несмотря ни на что!» Эти слова, нежные и смелые, проникали в его холодное сознание и тревожили его, словно нежданный зов о спасении. Он не мог поверить, что кто-то способен так открыто заявить о своих чувствах, особенно если это — принцесса. В его душе пробудилась неведомая ранее надежда на возможность другого будущего, где долг и статус уступят место любви и теплу.
Но боль, которую он причинил ей, мучила его не меньше, чем её слёзы. Он думал о том, как её глаза блестели от слёз, как её голос дрожал от страха потерять его. Он не мог уснуть, терзаемый мыслями о том, что могло бы случиться, если бы она исчезла навсегда из его жизни. Внутри него боролись долг и нежность, холодная обязанность и теплота чувств, которые он так долго старался подавить.
Он тихо произнёс про себя:
— Если бы она погибла... я никогда не вынесу этой утраты.
Эти слова эхом отозвались в пустоте его покоя, заставляя его невольно задуматься о том, что, возможно, любовь — не просто слабость, а то, что способно спасти даже сердце, закованное в цепи долга.
Так прошла ночь в замке: одна часть души Иветты лилась в слезах в её покоях, другая — Роланд, оставшийся наедине с собой, мечтая о том дне, когда, возможно, их миры сумеют сблизиться. В этом тихом страдании, полном боли и неразрешённых противоречий, зарождалась нежная искра надежды на совместное будущее, где статус и долг могли уступить место истинной любви, даже если она казалась недостижимой.
Что думаете о решении героя в этой ситуации? Буду рада узнать ваше мнение.