Сто первый Эрайлинт

Сознание возвращалось медленно. Сначала — глухой звон в ушах, будто кто-то ударил колокол прямо надо мной. Потом — холод: земля под щекой влажная, чуть шершаво-глинистая. Запах сырости и чего-то прелого щекотал ноздри.

Я с усилием приподнялась на локтях, голова раскалывалась, а перед глазами всё плыло, будто реальность покрылась мутным стеклом. Несколько секунд понадобилось, чтобы увидеть, где я.

Это было подземелье. Невысокие потолки уходили в темноту, стены сложены из грубых каменных плит, местами обросших корнями, что свисали сверху, переплетаясь, будто живые. Сквозь эти корни я чувствовала — слишком ясно, слишком остро — вибрацию магии Земли. Она здесь была не просто частью пространства, она дышала, словно это место было живым существом, и его сердце билось где-то рядом.

Я сжала кулаки, пытаясь подавить дрожь.

— Очнулась, — услышала я голос. Глухой, тяжёлый, как камень, падающий в колодец.

Я резко подняла голову. В нескольких шагах впереди стояли трое. Их мантии были тёмно-зелёными, почти чёрными, украшенными вышитыми символами в виде ветвей и корней. Лица скрывали капюшоны, но в их позах и в том, как они смотрели — спокойно, без единой эмоции — читалась уверенность.

Я поняла. Корни.

Они и правда существовали, не байка, не страшилки преподавателей.

Магия Земли вокруг откликалась на них, как на хозяев. Казалось, стены сами наклонились ближе, давили на плечи.

— Где... я? — прохрипела я, чувствуя, как сухость царапает горло.

— Там, где всегда оказываются те, кто слишком много знает, — ответил второй, шагнув ближе. Его голос был мягче, но от этого ещё страшнее. — Под землёй. Среди настоящих хозяев Эрайлина.

Я почувствовала, как холод прошёл по позвоночнику.

Значит, Карел... только приманка. Она была лишь отвлекающим маневром.

Я попробовала встать на ноги, но магия Земли ударила в тело — не силой, а тяжестью. Будто сотни камней навалились сразу, прижимая к земле. Я рухнула обратно, чувствуя, как дыхание сбилось.

— Не пытайся, — спокойно сказал третий. — Здесь твой Воздух ничего не значит. Земля сильнее. Всегда.

Я стиснула зубы, пытаясь не показать, насколько мне страшно.

***

Я сидела, прижатая к холодному камню, и чувствовала, как время течёт вязко, будто мёд. Каждое мгновение внутри меня грызла мысль: где мои друзья? Мэйлинн — наверняка уже сходит с ума, заметив моё исчезновение. Тэлвин... он всегда пытался держать лицо, но я знала, как он волнуется за тех, кто рядом. А Район... сердце болезненно сжалось. Представить его лицо, когда он поймёт, что меня нет, было невыносимо. Он пойдёт искать. Конечно, пойдёт.

Но успеет ли?

Немного успокаивало только одно — Корни не знали всей правды. Не знали, что именно я создала Аэролит. Не знали, что у меня есть Книга Равновесия. Не знали, кем я являюсь на самом деле. Это знание давало крошечную искру надежды в этом давящем каменном мраке. Я решила одно: я не покажу им своей силы. Ни Землю, ни Воду, ни то, что внутри меня всё сплетается. Пусть думают, что я — всего лишь упрямый воздушник, который слишком много лезет куда не просят.

Они снова подошли ближе. Двое держались поодаль, а третий опустился на корточки прямо передо мной. Из-под капюшона сверкнули глаза цвета влажной земли.

— Мы знаем, что ты что-то скрываешь, — его голос был ровным, даже ленивым, но от этого пробирал до костей. — Девочка из рода Айреттов не может быть так интересна Совету случайно. Ты была в Иннарии. Ты что-то нашла.

Я молчала. Сжала зубы так сильно, что почувствовала вкус крови на губах.

— Говори, — прошипел другой, и в ту же секунду земля подо мной содрогнулась. Каменные плиты приподнялись, словно хотели вжать меня в пол.

Я снова молчала. Даже дыхание сделала медленным, чтобы не показать страха.

— Упрямая, — первый покачал головой. — Думаешь, тишиной нас обманешь? Мы умеем слушать то, чего ты не скажешь. Земля помнит всё.

Я знала, что они блефуют, или, по крайней мере, надеялась на это. Но сердце всё равно колотилось, руки дрожали. Я просто сжала пальцы в кулаки, уткнулась взглядом в камень и сделала вид, что их слова не касаются меня.

Тишина длилась мучительно долго. Потом один из них резко ударил ладонью в стену. Камень рядом со мной раскололся, осыпав лицо мелкими осколками.

— Хватит! — в голосе впервые прозвучала злость. — Мы выбить из тебя память, если захочешь играть в молчанку!

Я подняла глаза и спокойно встретила его взгляд.

— Попробуйте.

И это их разозлило куда сильнее, чем любые слова. Земля дрогнула подо мной, будто ожила. Холодный пол вдруг стал мягким, зыбким, как болотная жижа. Я вздрогнула — и в тот же миг почувствовала, как меня медленно, но неотвратимо затягивает вниз.

— Мы терпеливы, — сказал один из них. Его голос звучал прямо из каменных стен, будто сама порода заговорила. — Земля принимает всех. И тех, кто с ней в согласии, и тех, кто сопротивляется. Ты выбрала сопротивляться.

Я судорожно вдохнула, когда камень у моих коленей превратился в рыхлую массу и пополз вверх, цепляясь за меня, тянул вниз. Паника подскочила к горлу. Это была иллюзия, я понимала. Но слишком реальная: тело отзывалось так, словно действительно погружалось в живую почву, в душную землю без воздуха и света.

— Нет... — вырвалось у меня. Я зажмурила глаза.

Один из магов шагнул ближе, и я услышала его ровный шёпот:

— Почувствуй, как тяжесть ложится на грудь. Ещё вдох — и почва сомкнётся. Ещё миг — и ты растворишься в ней, станешь частью камня.

Я задыхалась. Казалось, лёгкие действительно наполняет земляная пыль. Сердце колотилось, руки дрожали. Я попыталась шевельнуться — бесполезно. Камень держал меня, будто тиски.

Нет... я не должна сломаться.

В отчаянии я зацепилась за мысль. За лица. Мэйлинн — её глаза, которые всегда смотрели с поддержкой, даже когда мы спорили. Тэлвин, вечно спокойный, с его едва заметной улыбкой, когда он подбадривал нас. Район... Я сжала зубы. Его смех, его злость, его поцелуи. Его голос, хриплый, когда он шептал мне «доверься». Я впилась в эти образы, будто в единственную нить, которая удерживала меня от падения в бездну.

— Ты молчишь? — раздражённо бросил второй. — Глупая девчонка. Земля раздавит тебя, пока ты будешь упрямиться.

Я открыла глаза и посмотрела прямо на него. Почва всё ещё тянула, но я заставила себя улыбнуться, пусть и криво, искажённо.

— Лучше земля раздавит, чем я вам что-то скажу.

На миг в их взглядах мелькнуло раздражение. Один ударил кулаком в пол, земля вздрогнула ещё сильнее. Иллюзия усилилась, и я почти закричала — грудь сдавило, словно на неё обрушилась скала. Но я продолжала держаться.

Держись ради них. Ради всех. Ты не имеешь права сдаться.

— Смотри-ка, — пробормотал старший, наконец отступая. — Упрямая. Но посмотрим, сколько ты выдержишь.

Земля отступила так же резко, как и набросилась. Пол вновь стал твёрдым, а я, дрожа всем телом, рухнула на камень, едва не потеряв сознание. Но не проронила ни слова.

***

Тяжёлые шаги эхом разнеслись по подземному коридору. Я сидела, обхватив колени, стараясь хоть как-то согреться и не заснуть, когда дверь из камня заскрежетала и раскрылась. В проём вошли трое тех же магов Земли. Их лица были, как и прежде, холодными и бесстрастными, но в голосах уже слышалась насмешка.

— Ну что ж, — начал первый, высокий с тяжёлыми плечами, — мы были правы, что держали тебя.

Второй, более молодой, скрестил руки на груди и скривил губы в усмешке:

— Карел оказалась куда разговорчивее тебя.

Я напряглась. Сердце сорвалось вниз.

Третий, самый старший, говорил спокойно, даже вкрадчиво, от чего мороз по коже пошёл:

— Она рассказала всё. Про амулет. Про то, что вы нашли Кристалл Фейна. Про то, что ты связана с родом Аэстаров. И про то, что у тебя секретов больше, чем у половины Совета.

Я резко вдохнула, но молчала. Только внутри всё клокотало. Карел... Я знала, что с ней что-то не так, но чтобы настолько...

— Не притворяйся, — добавил первый, шагнув ближе. — Она назвала даже то, что мы не могли себе вообразить.

— Совет тоже не дураки, — вмешался второй. — Они уже давно утверждают, что знают, где находится Аэролит. И скоро отправятся туда. В пустыню.

Я вскинула голову.

— В пустыню? — невольно вырвалось у меня.

Старший маг улыбнулся краем губ.

— Туда мы и направимся. Ты пойдёшь с нами. Хотим мы того или нет — ты слишком ценна. Если Совет ошибается, ты станешь нашей страховкой. Если они правы... — он чуть прищурился. — Ты узнаешь больше, чем хотелось бы.

Двое других подошли ближе, схватили меня за руки. Каменные путы сомкнулись на запястьях, холодные, шершавые, будто сами жили. Я попыталась дёрнуться, но они только сжались крепче.

— Пусти... — выдохнула я.

— Не трать силы, — усмехнулся один. — У нас нет задачи убить тебя. Пока.

Они рывком подняли меня на ноги. Пол под ногами дрогнул, превращаясь в лестницу.

Я чувствовала, как внутри всё кипит. Злость, страх, обида. Карел.

Они повели меня вперёд по извилистому тоннелю. Стены были влажными, пахло землёй и мхом. Внутри у меня всё сжималось, но я заставила себя идти, удерживая голову прямо.

Я не дам им увидеть слабость. Я выдержу.

Ради Мэйлинн, Тэлвина, Района. Ради всех, кто верит в меня.

***

Жар пустыни обрушился на меня, как только мы вышли из подземных тоннелей. Сухой воздух мгновенно обжёг горло, песок хрустел на зубах при каждом вдохе. Казалось, даже само солнце здесь было ярче и жестче, чем где-либо ещё. Корни вели меня вперёд, и вскоре впереди показался оазис из камня — ровная площадка среди барханов, словно вырезанная рукой гиганта. Именно там, в центре этой мёртвой равнины, и должна была состояться встреча.

Я сразу заметила их. Совет. Четыре Архитектора Академии Аркассы. Чуть позади — мои родители, и сердце сжалось так сильно, что на миг стало трудно дышать. Рядом стояли Мэйлинн и Тэлвин, Район — его взгляд пронзал меня насквозь, и я почувствовала, как губы сами дрогнули в почти невидимой улыбке. Но на этом знакомые лица заканчивались: десятка два магов из разных стихий, явно элита, и ещё несколько, которых я прежде не видела. Всего их было двадцать с небольшим.

А напротив — около пятидесяти Корней. Их было слишком много. Земля вокруг будто дышала вместе с ними: каждый шаг отзывался вибрацией, песок вздрагивал, камни на поверхности складывались в подобие живых фигур. В пустыне стихия Земли чувствовалась особенно ярко — как будто сама пустыня была их союзником.

И тогда я услышала слова. Один из Корней, высокий, с грубым лицом и тяжёлым голосом, шагнул вперёд:

— Условия просты. Вы отдаёте нам Аэролит. Мы возвращаем вам девчонку.

В толпе Совета пронеслось напряжённое шевеление. Архитектор Овери подняла руку, требуя тишины.

— Аэролит — слишком опасный артефакт, чтобы оказался в ваших руках, — произнесла она, и её голос, усиленный магией, разнёсся над всей равниной. — Мы даже не уверены, что он существует в том виде, в котором вы его себе представляете.

Мой отец сделал шаг вперёд, его глаза блеснули сталью:

— Вы думаете, что мы настолько наивны? Пятьдесят магов Земли против двадцати других? — он обвёл взглядом пустыню. — Здесь вода и воздух слабы, а огня почти нет. Вы всё подготовили. Но неужели вы думаете, что Совет придёт сюда с пустыми руками?

В ответ из рядов Корней послышался гулкий смех.

— Пока вы тут спорите, — сказал один из них, — наши братья и сёстры громят ваши города. Вода захлебнётся без источников. Воздух рухнет без крепостей. Огонь останется один, и он не удержит баланс. Сегодня — мы меняем саму основу вашего мира.

Я чувствовала, как земля под ногами дрожит, откликаясь на их магию. Они были слишком сильны здесь, в этой пустыне. И всё же мой взгляд снова скользнул к Району. Его лицо было спокойным, но я видела — внутри он полыхает. Его рука сжалась в кулак: если понадобится, он выжжет здесь всё дотла.

Архитекторы переглянулись. В воздухе повисло гнетущее молчание. Я стояла между двумя мирами — пленница, пешка в их сделке. Но внутри уже знала: никакой сделки не будет. Это не обмен. Это ловушка.

Но почему Совет здесь? Ради меня? Вряд ли.

Они ведь не знают, кто я на самом деле. Никто, кроме Района, Мэйлинн и Тэлвина. Родители... да, они подозревали, но прямо я им ничего не говорила. Так зачем же тогда Совет пришёл сюда с таким риском?

Я украдкой скользнула взглядом по друзьям.

Мэйлинн держала себя удивительно спокойно, подбородок чуть вздёрнут, будто всё происходящее — это экзамен, который она обязана сдать с достоинством. Тэлвин стоял рядом, его глаза бегали по рядам Корней, но он не дрожал и не выказывал страха. Район... он был каменным. Чуть прищуренные глаза, ровная осанка, как у хищника, который ждал удобного момента, чтобы прыгнуть. Он был готов. И это придавало силы.

Что они задумали?

Я не понимала, зачем Архитекторы тянут время, почему Совет пошёл на столь рискованную встречу, имея явное меньшинство. Но если они это сделали... значит, у них был план.

Я не знала, что делать. Не знала, чем помочь. Но чувствовала — время тянуть необходимо. Нужно сбить настрой Корней, хоть на мгновение.

Я повернулась к ближайшему из них — крепкому мужчине с тяжёлым взглядом и руками, будто высеченными из камня. Мой голос прозвучал неожиданно громко, хрипловато, но отчётливо:

— Зачем вам всё это? Зачем рушить города? Зачем убивать других магов? Ради чего?

В толпе Корней поднялся ропот, некоторые недовольно зашипели, будто я задала крамольный вопрос. Но тот, к кому я обратилась, лишь усмехнулся и шагнул ближе, земля под его ногами будто сама поднималась, подстраиваясь под его вес.

— Ради будущего, — его голос был низким и гулким, почти сливался с дрожью почвы. — Вы веками строили мир, где власть принадлежит Совету и избранным династиям. А все остальные? Нас заставляли работать, копаться в земле, пока вы сидели в башнях и управляли стихиями, будто боги.

Он резко поднял руку, и песок вокруг закрутился вихрем, будто подтверждая его слова.

— Мы перезапишем мир с нуля.

— И ради этого вы готовы убивать? — сорвалось у меня.

— Ради этого, — он оскалился, — я готов стереть весь ваш Совет в песок.

Я почувствовала, как сердце забилось сильнее. И хотя внутри было страшно, я вдруг поняла, что сказала правильные слова. Совет молчал, Архитекторы лишь переглядывались, но я видела, как Корни завелись. Их ряды дрогнули, и это означало одно: время я выиграла. Хоть немного, но выиграла.

Я стиснула зубы и глубоко вдохнула, будто хотела впустить в себя всё вокруг — сухой воздух пустыни, горячее дыхание ветра, тяжёлый запах песка, вибрацию земли, которая будто откликалась на каждый шаг Корней.

Сколько можно прятаться?

Всё это время я делала вид, что могу оттянуть момент, будто, если закрыть глаза, истина перестанет существовать. Но сейчас... это вопрос жизни и смерти — моей, друзей, родителей, Совета.

Скрывать больше смысла не было. Но и бросить на всех правду, как камень в воду, — глупо. Нужен план. Нужен момент.

Я закрыла глаза. Попробовала расслабиться, словно раствориться внутри себя, перестать держаться за страх и привычку. И тогда ощутила — не зрением, не слухом, а чем-то глубже, чем кожа и кости. Внутри этого поля, среди ревущих потоков магии, что сталкивались и клубились, я почувствовала чужие артефакты.

Первым был тяжёлый, давящий, будто дышащий камень в сердце пустыни.

Геогемма. Семя Глубин.

Корни держали её при себе — и это объясняло, почему земля вокруг буквально пульсировала их волей.

Но это было не всё. Я вдруг резко уловила ещё один отклик, тонкий, текучий, холодный, словно сама вода коснулась моего сознания. Я замерла.

Нейросапфир. Кристалл Сердца.

И он... у Мэйлинн.

Я чуть не открыла глаза от потрясения. Как? Откуда? Почему она мне ничего не сказала? Сердце ёкнуло, но я тут же заставила себя отодвинуть эту мысль. Разберусь позже. Сейчас не это главное.

Я сосредоточилась дальше.

Аэролит.

Все вокруг его искали, все думали, что это единственный артефакт Воздуха. Но ведь это не так. Аэролит — лишь его проявление, Шар Ветра, созданный для управления стихией. Его по сути путали со Сферой Айтарии — куда более древним артефактом, вобравшим части магии всех четырёх стихий.

И тут я осознала. У меня уже есть всё. Пиросигил — огонь. Геогемма — земля. Нейросапфир — вода. Аэролит — воздух. Всё, что считалось разрозненным, могло соединиться.

Мысли ударили молнией: я могу воссоздать Сферу Айтарии.

Я — потомок рода Аэстаров, Куат'эннар.

Не призрак из старых книг, не легенда для детей. Настоящая.

Я открыла глаза, и мир вдруг показался предельно ясным. Ветер трепал края моей мантии, песчинки, поднятые магией Корней, блестели в лучах солнца, а земля под ногами тяжело вздыхала, будто ждала приказа.

Пора перестать бежать от самой себя.

Я знаю, кто я.

Я подняла взгляд на ближайшего из Корней — высокого мужчину с суровым лицом, изрезанным морщинами, будто сама земля прочертила на нём свои трещины. Его глаза были холодными, в них плескалась уверенность, что земля всегда будет под их ногами, а значит, и мир — в их власти.

Я сделала шаг вперёд, как будто неосознанно, и произнесла, нарочно спокойным, даже любопытным тоном:

— Но скажите... зачем вам Аэролит?

Несколько голов повернулось ко мне. В воздухе сразу повисло напряжение. Я будто чувствовала, как в песке под нами сжимаются корни и жилы магии, готовые в любой момент сомкнуться и раздавить.

Я приподняла брови и продолжила, делая вид, что вопрос был искренне невинным:

— Вы же маги земли. Аэролит — артефакт воздуха. Для вас он чужд. Вы даже прикоснуться к нему не сможете, не навредив себе. Он начнёт ломать ваши каналы, крушить изнутри всё, что связано с землёй. Разве вы этого не знаете?

Слова вышли мягкими, но я специально вложила в них долю сомнения, будто я — та, кто знает больше.

Корни загудели, словно потревоженный улей. Один из них — бородатый, с тяжёлой грудной клеткой, от которой веяло мощью, — сплюнул в песок и резко ответил:

— Девчонка думает, что может нас учить?

Другой, более молодой, хмыкнул, но глаза его метнулись к старшему, словно он ждал реакции.

Тот самый высокий мужчина, на которого я смотрела сначала, медленно шагнул вперёд. Песок будто сам уступал ему дорогу.

— Мы знаем, что Аэролит — не простой артефакт, — сказал он низким голосом. — Мы знаем, что он связан не только с воздухом. В нём сплетено больше. Это ключ.

Его взгляд метнулся в мою сторону, слишком пристальный, словно он пытался заглянуть под кожу.

— Ключ к чему? — я чуть склонила голову, пряча тревогу за лёгкой улыбкой. — К разрушению ваших собственных каналов? Или к тому, чтобы доказать, что вы способны владеть тем, что вам не принадлежит?

Я видела, как один из Корней дёрнулся, его рука сжалась в кулак. Внутри меня мелькнуло облегчение: значит, я попала в цель.

Но высокий мужчина лишь хмыкнул и наклонил голову:

— Ты слишком много знаешь, девочка.

— Возможно, — я пожала плечами. — Но, может, именно поэтому я ещё жива?

На секунду воцарилась тишина. Даже ветер, казалось, затих, будто ждал. Совет напротив стоял настороженно, но молчал — они явно хотели, чтобы время тянулось, чтобы мы разговаривали.

Тишину разрезал низкий, но твёрдый голос — один из представителей Совета сделал шаг вперёд. Высокий седовласый мужчина в тёмной мантии, лицо его было сухим, почти каменным, но в каждом слове чувствовалась железная власть:

— Аэролит не принадлежит никому из вас, — сказал он, глядя прямо на лидера Корней. — Он — артефакт, что хранится миром, а не руками одной стихии. Его появление — знак, но не трофей для жадных.

Другой голос поддержал его — женщина в изумрудных одеждах, Архитектор воды, её глаза сияли, словно отражали глубины озёр:

— Вы говорите о «ключе к пробуждению Земли»? — её тон был мягким, но в каждой ноте чувствовалась угроза. — Но вы забываете, что всякая сила несёт расплату.

Корни зашумели. Молодые маги в их рядах переглядывались, кто-то даже сжал губы, будто сомневался. Но старшие, наоборот, встали плотнее, сжимая песок пальцами.

— Мы хотим вернуть равновесие! — выкрикнул один из них. Его голос сорвался на хрип. — Мир построен Советом — Совет делит власть и решает, кто достоин. Аэролит должен быть у тех, кто ближе к земле, к истокам, а не у тех, кто сидит в башнях и решает за других!

— Вы говорите о равновесии, — снова заговорил седой Архитектор. — Но путь, который вы выбрали — путь войны. Громить города? Жечь дома? Вы называете это возвращением равновесия?

Гул пронёсся по рядам Корней, и я вдруг ощутила — трещина есть. Не все из них были готовы убивать ради «идеалов».

Я вдохнула глубже, чувствуя, как пересохшее горло сопротивляется каждому слову. Но молчать было нельзя:

— Аэролит — не равновесие, — мой голос разнёсся над пустыней, резкий, чёткий, почти отрезающий. — Вы ошибаетесь, если думаете, что одна стихия способна вернуть мир к гармонии. Ветер никогда не был замкнутым сам на себе. Он — часть большего. Если уж вам и нужно скопление всех стихий, то это не Аэролит. Это Сфера Айтарии.

В рядах Корней прошёл ропот. Кто-то из младших вскинул голову, явно впервые слыша о таком. Старшие же переглянулись с мрачным выражением — они знали, что я не просто так бросила это слово.

Мои мысли метались, как вихрь.

Сфера Айтарии. Четыре стихии в одном сосуде. Открывается только истинному Куат'эннару.

Но... смогу ли я её воссоздать?

Вода — есть. Воздух — мой стержень. Земля — я уже ощущала, даже если и не до конца. Но Огонь...

Я украдкой скосила глаза на Района. Сердце сжалось, когда я встретила его взгляд. И я знала — он понял всё.

Я чуть заметно дёрнула рукой, показывая запястье. Метка. Пиросигил.

Он смотрел прямо на меня. Несколько мгновений — казалось, вечность. Потом уголки его губ дрогнули, и он едва заметно улыбнулся. В этом движении было и облегчение, и боль, и какая-то странная гордость.

Я похолодела: он всё понял.

Но... он уже завершил печать. Без слов, без признаний, но это было ясно. Завершил, пока меня не было. Пока я сидела в подземельях Корней и ломала голову о том, как выбраться. Он уже сжёг чью-то душу. Я хотела закричать, отвернуться, ударить — но смогла только глубже вдохнуть. В груди было пусто и тяжело одновременно. Но он продолжал смотреть на меня, не отводя взгляда, будто бросая вызов всему миру, всем сомнениям — и мне самой.

Мы все уже зашли слишком далеко, чтобы остановиться.

Я закрыла глаза. Мир вокруг будто растворился в песках и чужих голосах. Остался только ритм моего дыхания — ровный, размеренный, будто сама пустыня дышала вместе со мной.

Я ощущала каждой клеточкой тела, как внутри всё отзывается. Воздух — лёгкий, свободный, знакомый, как собственная тень. Вода — текла в глубине, как ручей под камнями. Земля — тяжёлая, упругая, древняя. Огонь — горячий, дикий, рвущийся наружу.

Так же, как тогда. В Иннарии.

И мир дрогнул. Между Корнями и Советом, прямо в центре выжженного песчаного круга, начал собираться свет. Сначала маленькая искра, потом вихрь — и вот уже полупрозрачная сфера воздуха пульсировала, рождаясь из ничего.

Аэролит.

Обе стороны замерли. Кто-то ахнул, кто-то сделал шаг назад.

— Ну надо же, — лениво протянул Тэлвин, не выдержав. — Сам взял и появился... из воздуха. Буквально.

— Тише! — шипнула Мэйлинн, но тут же не сдержалась и прыснула, прикрыв рот рукой.

Я не открывала глаз. Я не имела права отвлекаться.

Аэролит жил и дышал вместе со мной. Но этого было мало. Я чувствовала — его надо связать. Соединить с тем, что скрывалось вокруг.

И тогда отозвались артефакты. Геогемма у Корней засияла тяжёлым, густым светом, будто из самой сердцевины земли. Нейросапфир у Мэйлинн вспыхнул чистым синим, дрожащим, словно капля росы. Пиросигил Района ожёг пространство алым и чёрным, магия в нём была густой, безжалостной. Аэролит откликнулся — и вплёл в себя их силы. Свет стал ослепительным. Воздух завибрировал, песок у ног поднялся клубами.

— Убрать её! — взревел один из Корней. — Девчонка уничтожит всё, к чему мы стремились!

Но он не успел. Район шагнул вперёд, его глаза пылали, и вместе с жестом руки вырвался чёрный огонь. В тот же миг крик мага оборвался. Он не умер. Но я видела, как его плечи опали, как взгляд потух — из могущественного Версанна он превратился в пустую оболочку, едва цепляющуюся за силу. Его душа была выжжена.

Моё сердце сжалось — и тут же я вновь сосредоточилась. Район сделал это для меня. Для нас.

Аэролит закружился быстрее, впитывая силу трёх величайших артефактов. Свет стал таким ярким, что многие закрыли глаза или прикрыли лица руками. Я же стояла с закрытыми глазами, но чувствовала каждую частицу вихря, каждую ноту силы, что откликалась во мне.

И тогда произошло нечто. Сфера дрогнула, словно расплавилась — и на её месте появилась новая. Она была не из воздуха, не из земли, воды или огня. Она была всем этим сразу.

Сфера Айтарии.

Её свет был мягче и глубже, чем у Аэролита. Он не резал глаза, он окутывал, словно дыхание мира. Стихии больше не спорили между собой — они переплелись, как корни, вода и ветер в одном дереве.

Я открыла глаза. И впервые ощутила — это и есть равновесие.

Почти сотня взглядов были прикованы ко мне. Корни — потрясённые, напуганные. Совет — застывший в благоговении. Район — смотрел прямо в мою душу, и его улыбка была не просто уверенной — в ней был вызов всему миру.

Я тяжело выдохнула и прошептала:

— Сфера... Айтарии.

Мир будто застыл. Даже ветер в пустыне стих, словно сама стихия прислушивалась к тому, что только что произошло. Передо мной в воздухе парило само равновесие. Его сияние не было резким, оно проникало вглубь, освещало не только песок и лица вокруг, но и тени внутри нас. Словно вытаскивало наружу то, что мы привыкли прятать.

Первым не выдержал один из Корней. Его голос сорвался в хрип:

— Этого... не может быть. Это легенда. Сказка, которой нас пугали, когда мы были детьми!

— Сказка? — тихо переспросил Район, и в его голосе сквозил огонь. — Ты только что увидел её собственными глазами.

— Это... равновесие, — прошептал кто-то из Совета, сжимая руки перед собой. — То, чего мы ищем сотни лет...

Один из представителей совета — явный маг Воды — шагнула вперед:

— Мелисса... — она посмотрела прямо на меня, — что ты сделала?

Я сжала пальцы в кулаки, чувствуя, как по коже пробегают мурашки от живой силы, танцующей рядом. Голос звучал твёрдо, хотя внутри всё дрожало:

— Я ничего не создавала. Я лишь позволила стихиям объединиться. Это не моя сила. Это сила мира.

Совет переглянулся. Корни — загудели, как разъярённый улей.

— Ложь! — выкрикнул высокий маг с густыми, спутанными волосами. Песок под его ногами задрожал. — Ты хочешь нас обмануть! Эта сфера должна принадлежать Земле!

— Нет, — спокойно ответила я, и слова сами ложились на язык. — Земля — часть. Как и вода. Как и воздух. Как и огонь. Но только вместе они могут быть целым.

В этот момент Сфера мягко дрогнула, словно откликнулась на мои слова, и вокруг разлился лёгкий шорох — стихии отзывались.

Совет затаил дыхание. Корни отступили на шаг, кто-то нервно сжал кулаки.

И тут голос отца прорезал тишину:

— Я знал, что этот день придёт.

Я резко обернулась. Его лицо было спокойным, но глаза... в них горела гордость и тихая, тяжёлая решимость.

— Папа... — прошептала я.

— Сфера Айтарии появляется только тогда, когда приходит истинный наследник Аэстаров, — произнёс он громко, так, чтобы слышали все. — И все, кто ещё сомневался... сомневайтесь меньше.

Шум прокатился по обеим сторонам.

— Куат'эннар... — тихо сказал Район, его взгляд прожигал меня насквозь.

Оковы, которыми Корни сковали мои руки, треснули, словно сделанные из сухой глины. Я едва почувствовала движение — и они разлетелись на куски, осыпавшись песком у моих ног. Я рванулась вперёд и, забыв обо всём на свете, бросилась к родителям.

— Вы знали? — выдохнула я, когда папа и мама одновременно обняли меня, крепко, словно боялись отпустить. — Знали, кто я?

Папа посмотрел прямо в глаза. Его голос был ровный, спокойный, но в нём звучала честность:

— Мы подозревали. Но не хотели торопить. Хотели, чтобы ты сама нашла ответ.

— Доченька, — добавила мама мягко, — об этом мы поговорим позже. Обязательно. Но сейчас... главное, что ты жива.

Я кивнула, и ком подступил к горлу.

Совет тоже молчал, но их взгляды были тяжёлыми. Один из Архитекторов наконец произнёс, обращаясь не только к нам, но и к остальным магам:

— Нарушено слишком много правил. Самовольные действия. Сокрытие найденного. Незаконное использование артефактов. Всё это не останется без последствий.

И всё же — ни один из них не сделал ни шага против меня. Даже самые строгие. Они знали: Куат'эннару вредить нельзя. А оспаривать силу — тем более.

Вдруг Сфера дрогнула, и в её глубине заклубилось нечто живое. Мгновение — и из неё вырвался удар молнии, ослепительный, бело-серебряный. Он ударил прямо в строй Корней. Они закричали. Их магия, ещё минуту назад мощная и непоколебимая, исчезала, словно вода сквозь пальцы. Тела оставались, но сила — уходила. Многие рухнули на колени, хватаясь за землю, будто пытаясь удержать её, но всё было тщетно.

И тогда из Сферы раздался голос. Я узнала его мгновенно — тот же, что звучал в подземельях Иннарии, в вихре видений.

Элэйн.

— Единственные, кто нарушает равновесие, — это вы. Вы отвернулись от природы, от самой сути стихии, которую носите в крови. Вместо защиты вы выбрали разрушение. Вместо роста — гниение. За это вы будете наказаны.

Её слова эхом разлетались по пустыне. Казалось, сама земля дрожала, не в силах ослушаться приговора.

***

Прошло чуть больше двух недель. Шум разрушенных городов, магические отряды, восстанавливающие защитные купола, люди, возвращающиеся к нормальной жизни. Совет почти не спал: совещания, распределение сил, контроль над оставшимися очагами «Корней». А мы... мы просто учились жить с тем, что произошло.

Меня, Района, Мэйлинн и Тэлвина несколько раз вызывали в Совет. Сначала это было похоже на настоящий суд: строгие Архитекторы, холодные взгляды, прямые обвинения.

«Вы нарушили правила Аркассы, поставили под угрозу жизни других студентов, скрывали найденные артефакты», — голос главы Совета резал, как нож.

Но чем дальше, тем больше тон смягчался. В конце концов один из старейших магов произнёс:

«Да, вы нарушили устав. Но вы также спасли Академию и всех нас. Ваши действия... нельзя оправдать, но их невозможно и отрицать».

Наказания особого не последовало — ограничились резким выговором и обязательством отчитываться за каждый шаг во время практики.

Карел постигла иная судьба. Её заточили в темницу за предательство Эрайлина и сотрудничество с «Корнями». Когда я впервые услышала этот вердикт, во мне боролось всё: злость, горечь, странная жалость. Она ведь была всего лишь девчонкой... но сделала свой выбор.

Мэйлинн позже рассказала, откуда у неё оказался Нейросапфир. Оказывается, когда началось восстание, родители передали ей его, сказав, что он пригодится. Сначала она не знала, что с этим делать, но позже просто делала то, что велит ей сердце.

А ещё оказалось, что всё это время мои друзья вовсе не сидели сложа руки. Как только они поняли, что меня похитили, сразу же побежали к моим родителям и рассказали абсолютно всё. Без утайки. Папа и мама, мудрые и сильные маги, не стали тратить время на упрёки. Они мгновенно разработали план, договорились с Советом и направили силы на моё спасение. На сомнения времени не было — и именно это нас всех спасло.

Мы вернулись в Академию. Казалось бы, всё снова вошло в привычное русло: лекции, практики, библиотека, драконы в небесах. Но за спиной мы всё чаще слышали перешёптывания. «Куат'эннар», «дочь Совета», «предательница Карел»... Мы притворялись, что не замечаем, но каждый из нас чувствовал: мы уже никогда не будем «обычными студентами».

Меня пригласили в Совет — не сейчас, позже, когда я закончу Аркассу.

«Ты ещё слишком юна, — сказал отец, теперь уже главный стихии Воздуха в Совете. — Но время придёт. Ты должна быть готова».

Тогда же мы узнали всю правду. Последним Куат'эннаром действительно была Элэйн. Не легенда, не миф, а живая женщина, которая принесла мир Эрайлину. Её убил её же муж — жажда власти ослепила его. За это сама магия уничтожила его. Но род Аэстаров не прервался. Пятьсот лет равновесие держалось без истинного Властителя всех стихий. И вот — теперь равновесие выбрало меня.

Я сидела в саду Аркассы, когда это осознание накрыло меня окончательно. Всё это — не легенда. Не миф. А реальность. И с этим нельзя было больше спорить.

Эрайлин больше никогда не будет прежним. Но, если быть честной, и я сама уже не та, какой была, когда впервые переступила порог Аркассы. Я думала, что всё — лишь учёба, экзамены, соперничество, тайные прогулки в лес и упрямые споры с Районом. Думала, что магия — это лишь сила, а сила — это цель. Но на самом деле всё оказалось куда сложнее.

Сила сама по себе не делает тебя великим. Она лишь обнажает, кто ты есть на самом деле. Я видела, как она губит: жажда власти сожгла мужа Элэйн, зависть и страх толкнули Карел на предательство, фанатизм превратил «Корней» в угрозу всему миру.

Но я также видела, как сила может спасать: Мэйлинн, которая не боялась доверить мне даже собственную жизнь; Тэлвин, который всегда стоял плечом к плечу, даже в самые безнадёжные минуты; Район, рискнувший всем ради меня и ради правды.

И я поняла: магия, как и жизнь, — это всегда выбор.

Выбор, кого слушать.

Выбор, кому доверять.

Выбор, за что бороться.

Теперь мне говорят, что я — Куат'эннар, истинная наследница рода Аэстаров. Но я не чувствую себя легендой. Я просто девушка, которая слишком часто боялась, слишком часто ошибалась и слишком часто думала, что одна не справится.

И только теперь понимаю — справлялась я всегда благодаря тем, кто был рядом.

И если вы ищете в моей истории урок, то он прост. Не прячьтесь от того, кто вы есть. Не бегите от силы, что живёт в вас, даже если она пугает. И никогда, никогда не позволяйте другим решать, кем вам быть. Потому что каждый выбор приближает нас к тому, кем мы предназначены быть.

The End.