6.Тайные вещи всегда бьются громче
Теперь мы рядом, но не перед всеми. Теперь мы любим — но не говорим. Только глазами. Только тогда, когда никто не видит.
⸻
Утро началось со взгляда.
Минхо проснулся первым. В комнате было полутемно — тёплый свет утреннего Сеула едва пробивался сквозь шторы. Сынмин лежал рядом, отвернувшись, поджав руки под щёку, как всегда. Его дыхание было ровным, спокойным. Минхо смотрел и чувствовал, как внутри всё тонко вибрирует — не от желания, не от страха. От ощущения "наконец".
Они были вместе. Молчаливо. Настояще. Нежно.
Но мир об этом не знал.
И именно это — давило сильнее всего.
⸻
Первое "почти"
После практики Сынмин остался с Минхо чуть дольше. Повод — "обсудить вокальную подложку". На деле — просто быть рядом, коснуться локтя, обменяться коротким взглядом, быстро улыбнуться в коридоре.
Минхо закрыл дверь, и когда она щёлкнула замком, Сынмин развернулся и сразу оказался в его объятиях. Всё слишком быстро, слишком сдержанно.
— Я думал о тебе всё утро, — выдохнул Сынмин в его шею.
— А я — о том, как долго мы ещё сможем это прятать, — прошептал Минхо.
— Не сейчас, Минхо. Не говори об этом. Пока только... будь.
И он потянулся к губам.
Поцелуй — короткий, полный внутренней дрожи, с затаённым дыханием, с руками на спине, будто это всё может закончиться слишком рано.
И закончилось бы.
Потому что через три секунды кто-то дёрнул ручку.
— Эй, вы там?! — голос Хана, приглушённый, но близкий. — Мне надо отдать зарядку Сынмину!
Минхо отпрянул. Сынмин отскочил к синтезатору, успел схватить айпад и сделать вид, что работает. Минхо включил музыку — рандомную, слишком громко.
Хан постучал.
— Я сейчас выйду! — голос Сынмина. — Подожди!
Пауза. Удар сердца. Второй. Хан, кажется, ушёл.
Они посмотрели друг на друга.
— Это было чертовски близко, — выдохнул Минхо.
Сынмин опустился на кресло, прикрыл лицо ладонями.
— Мин, я не могу всё время бояться. Я не хочу так...
⸻
Моменты, которые никто не должен заметить
Они стали мастерами избегания:
• не смотреть друг на друга, когда все за одним столом;
• не улыбаться слишком долго;
• не трогать пальцами кончики рукавов, если хочется прикоснуться;
• говорить на "вы" на камеру, как будто за стеклом всё иначе.
Но и в этих правилах иногда проступало "слишком".
Феликс заметил, как Минхо чуть дольше задержал взгляд на спине Сынмина, когда тот шёл мимо.
Хан спросил Сынмина, почему тот теперь всё чаще тренируется в паре с Минхо.
— Просто так легче. Синхрон. — ответ был обычный. Голос — нет.
⸻
Ссора, которая назрела
Вечером, в комнате Минхо, после душа. Они оба устали. Сынмин в футболке, волосы ещё влажные, сидел на кровати, склонившись над текстом. Минхо ходил по комнате.
— Мы не сможем так долго, — вдруг сказал Минхо.
Сынмин поднял взгляд.
— Так — это как?
— Прятаться. Жить в полголоса. Ты видел, что сегодня было? Хан чуть не зашёл. Мы бы... Мы бы всё разрушили.
— Но мы не разрушили, — спокойно сказал Сынмин. — Всё нормально.
— Ненормально. Это давление. Я смотрю на тебя — и не могу даже улыбнуться, чёрт подери, как хочу.
Пауза.
— Может, ты жалеешь, что всё это началось? — тихо.
— ЧТО?
— Ну ты всё время такой... напряжённый. Словно ты не рад. Словно...
Минхо остановился. Вздохнул резко.
— Не смей. Не смей думать, будто я не хочу тебя.
— Тогда покажи, Минхо. Не только ночью. Не только когда мы одни.
Тишина.
— Я просто боюсь потерять всё. Группу. Тебя. Себя. — голос дрогнул. Минхо впервые выглядел уязвимым.
Сынмин подошёл. Обнял.
— Тогда давай терять по чуть-чуть. Вместе.
⸻
В ту ночь они заснули в одной постели.
Без лишних слов. Только дыхание, пересекающееся между двумя грудными клетками.
Руки в волосах. Пальцы на затылке. Щека к щеке.
И больше никаких «если бы».