Алин..)
И она... Она молчала. Молчала так долго, что каждая секунда начинала резать по нервам, как тонкая лезвие. Я смотрела ей прямо в глаза, но она упорно избегала моего взгляда, втыкалась в пол, будто тот мог дать ей ответ.
– Алин… — наконец, её голос прорезал тишину, слабый, тихий, словно боялась своих же слов. – Я не знаю, что тебе ответить… Дай мне, пожалуйста, немного времени, – она медленно подняла взгляд, и в её глазах застыло что-то тяжёлое, непонятное.
– Окей, – проговорила я, отступив назад, будто оттолкнув себя от этой ситуации.
Она вышла из комнаты, оставив после себя тишину и гул в груди. И тогда всё навалилось. Смятение. Боль. Опустошение. Как теперь с ней разговаривать? Как смотреть в глаза? Я не знала.
– Сукааа… — прошипела я и схватилась за голову, проводя руками по лицу, будто пытаясь стереть всё это.
Я села на диван и застыла. Просто смотрела в одну точку. Долгих два часа. Ни звука. Ни движения. Будто в коме.
Стук в дверь.
– Да… — ответила я почти шёпотом, не оборачиваясь.
Открылась дверь, и на пороге стоял отец. Его лицо было серьёзным, взгляд тяжёлым.
– Алин, пошли на кухню. У нас у всех разговор, — сказал он, не дожидаясь ответа, и вышел.
Я тяжело вздохнула, будто снова вернулась в тело. Поднялась, натянула спортивные штаны, худи, и как броню надела папину кепку. Минут через пять я вышла из комнаты.
На кухне уже все сидели. Папа, мама, дядя с тётей, Кира… Камилла. Я молча села. Внутри всё дрожало из-за неё, из-за ситуации, из-за неизвестности.
Папа взглянул на нас с Камиллой, лицо у него было будто каменное.
– Итак, девочки, у нас новость. Не самая хорошая… но по-другому не получится, — начал он, глядя в стол.
Мы с Камиллой переглянулись. Я увидела, как в её глазах метнулся страх она тоже не знала, чего ожидать.
– Когда мы уезжали, по каким-то причинам… мы не отключили технику от розеток. И… у кого-то остался на зарядке павербанк. Он взорвался. Случился пожар. — Он вздохнул. – Соседи среагировали, не дали пламени разойтись по подъезду. Но наша квартира… сгорела.
Тишина. Мёртвая. Камилла первая выдохнула:
– Воу. Говно. — потом посмотрела на родителей. – А где мы жить будем?
– Пока здесь. Я уже отправил анкету на работу, — сказал отец, медленно, уставшим голосом. – Пару месяцев как-то продержимся, а потом купим что-то своё.
Я встала резко, отодвинув стул.
– Что? Надеюсь, это массовый рофл. Я не собираюсь жить тут ещё несколько месяцев.
– Алин, ну а что ты предлагаешь? — строго, но спокойно спросил он.
– Да что угодно! Но не оставаться тут! — бросила я и вышла.
В прихожей быстро обулась. Дверь захлопнулась за мной и я вдохнула полной грудью. Свежий воздух. Свобода. Будто сбежала из клетки. Было 18:46.
Я шла по улицам, курила, и с каждой затяжкой отпускало. Ненадолго. В голове крутились мысли о ней. О том, что мне придётся видеть её каждый день. Чувствовать, ловить взгляды, дышать с ней одним воздухом, будто ничего не произошло.
И тут столкновение. Плечом. С кем-то.
Не глядя, пошла дальше.
– Слышь, ты чё? Глаза разуй, смотри куда прёшь, — донеслось грубо сзади.
Я обернулась, глаза сверкают.
– Пошёл в пизду, — и показываю ему средний палец.
Дальше к «Дикси». Увидела бомжа. Быстро договорились за 50 рублей он купил мне баночку джина. Передал, я дала деньги всё как по схеме.
Открыла банку, сделала глоток. Горло обожгло. Хорошо.
Нашла лавочку. Села. Написала Васе. Попросила прийти. Жду.
Темно. Тихо. Только уличный свет ложится лоскутами на асфальт. И тут вижу его. Того самого парня. Он уверенно идёт ко мне.
– Ну что ты, блять, поговорим? — ухмыляется, подходя.
– Да боже… что тебе надо? — я ставлю джин на лавку, встала, смотрю на него спокойно.
– Хочу, чтоб ты за свои слова ответила, — и тут он хватает меня за руку.
Злость. Сначала удивление, потом взрыв.
– Да боже… — пытаюсь выдернуть руку, но он сжал сильно. Ударил. В лицо. Чётко в губу. Кровь моментально.
Я не собиралась быть жертвой. В животе всё вскипело. Ударила его ногой в печень. Он отшатнулся. Не упал, но хватило, чтобы сбить дыхание.
Он снова на меня. Я увернулась, перехватила его руку, заломала, резко и завела за спину.
– Ай, блядь! Больно, опусти! — кричит он, голос уже без понтов.
– Извиняйся. За всё. — я усилила хват.
– Ай, прости! Прости, пожалуйста! — орёт, голос ломается.
Я отпустила. Он сразу убежал, почти спотыкаясь.
В этот момент из темноты появилась Вася. Я снова села, сердце билось быстро.
– Привет, — сказала она, садясь рядом.
– Привета. Нормально, что уже поздно? — сделала глоток джина, ощущая, как горечь разливается внутри.
– Да не, пофиг, — она обняла колени руками, замкнулась в себе.
– Слушай… — я выдохнула. – А вот что бы ты сделала, если призналась девочке в любви, а она… ну, не ответила? Не сказала ни да, ни нет. Любит или не любит.
– Блин… — Вася задумалась. – Ну, наверное, ждать чёткого ответа. А что кто то признался?
Я замялась, протянула банку. Она сделала глоток.
– Да — тихо.
– Ема. Круто…А кто? — спросила она.
– Я. Кире призналась в чувствах. — сказала я почти шёпотом.
– Вау. Круто.. Но она вроде… типа, кого-то любит уже, — неловко сказала она и вернула джин.
– Мда… Вот так. Говно — я встала. – Спасибо, что посидела. Я ещё погуляю и пойду домой.
Мы обнялись. Она ушла, а я дальше. Город пустой, фонари гудят, и только мои шаги отзываются эхом.
Алкоголь заканчивается. Банку в мусорку. Нашла качелю, села. Начала кататься, раскачиваясь вперёд-назад, как в детстве.
Телефон завибрировал. Кира.
Один звонок. Второй. Не брала.
Третий, и я ответила.
– Да, что? — голос у меня уже тяжёлый, немного хмельной.
– Алин, нам надо поговорить… — её голос дрожал, она явно волновалась.
– Про что нам говорить? — спросила я грубо.
– Ну, Алин… вернись домой. Пожалуйста. Поговорим.
– Ладно, — коротко ответила и сбросила звонок.
Я встала, начала идти. Путь обратно казался долгим, несмотря на близость дома. Ноги шли сами. Голова гудела.
Зашла в подъезд, поднялась, открыла дверь. Тихо. Все спали. Я разулась, прошла в комнату и рухнула на кровать, не включая свет.
Смотрю в потолок. Из губы снова пошла кровь. Вытерла ладонью.
Стук. Тихий. Потом дверь приоткрылась. Вошла она.
Кира.
Я привстала, опираясь на локти, не сводя с неё взгляда.
– Алин… я знаю, что тебе ответить, — сказала она, подходя ближе.
Я встала.
– И что же? — голос сорвался, сердце билось громко.
– Алин… ты мне… тоже нравишься, — выдохнула она, глядя мне в глаза.
Молча. Мы молчали секунду, две, целую вечность. Потом я сделала шаг, смотря ей прямо в глаза. Она в мои.
Сердце согрелось.
Я медленно потянулась, приблизилась и поцеловала её. Губы к губам, мягко, тепло, осторожно. Мои руки обвили её талию, а её скользнули мне на шею.