Под твоей кожей

– У тебя нет выбора, Стайлз, – Джексон пожал плечами и вытянулся на своей кровати. – Я собираюсь заняться сексом. Хочешь быть свидетелем?
– О боже! Нет, конечно! – Стайлз закрыл ноутбук и запихнул его под кровать. Вставать, чтобы поставить его на стол, было жутко лениво.
Электронные часы на тумбочке Джексона мигнули, сменив время, и показали девять вечера ровно. С минуты на минуту к ним должны заглянуть девчонки – Кира и ее соседка Малия. Малия Стайлзу нравилась. Она была забавной, а еще она иногда срывалась на Джексоне, когда тот умудрялся обидеть Киру. За их руганью было весело наблюдать со стороны.
– Тогда собери завтра свои шмотки и на пару дней свали к Малии. Она не против немного пожить с омегой. Кира уже договорилась, – пояснил Джексон, разглядывая свои ногти. Он выглядел таким серьезным, что Стайлз не выдержал – взял свою подушку и запустил ее в голову Джексону. Тот не ожидал такой подставы, и импровизированный снаряд попал точно в цель.
– Стайлз! – взревел Джексон, подскочив на кровати и запустив подушку обратно. – Ты охуел?
– Твоя прическа в идеальном состоянии, – заверил его Стайлз и заржал в голос, увидев, как Джексон дернулся к зеркалу, чтобы убедиться самому.

– Не беси меня, животное. У меня послезавтра первый день, и я без подавителей. Могу и врезать.
– Ты так сексуален в гневе, – захлебываясь смехом, выдал Стайлз. Джексон начал вставать, чтобы на этот раз точно двинуть ему, но даже это не смогло остановить Стайлза.
– Хватит ржать, придурок!
Стайлз послал Джексону воздушный поцелуй и чуть было не рассмеялся снова, но по телу вдруг прошла приятная дрожь. Мышцы напряглись, а член начал вставать. Стайлз поперхнулся воздухом и мученически застонал, сильно зажмурившись.
– Я тебя реально завожу? – с ужасом спросил Джексон. Он недоверчиво принюхался и залез обратно на свою кровать.
– Ты дебил? – фыркнул Стайлз и сел, попытавшись опустить член. Сейчас было неподходящее для дрочки время и место. Хотя очень хотелось наплевать на Джексона, запустить руку в штаны и по-быстрому передернуть. – Со мной такое иногда случается.
– Что? – у Джексона комично округлились глаза. – Поясни. Совсем без причины?
Стайлз замялся. Рассказывать о своей проблеме было неловко. Джексон ведь точно поржет над ним и посоветует какие-нибудь таблетки.

– У меня такое бывает. Иногда. Я возбуждаюсь на пустом месте. Один раз было во время лабораторной. Я думал, ебнусь от косых взглядов. Наверное, ребята подумали, что я на кого-то из них запал. Член просто не опускался, а потом стало легче, и все возбуждение прошло.
– И давно у тебя такое случается? – совершенно серьезным голосом спросил Джексон. Стайлз сглотнул, предчувствуя проблемы. Блядь. Он болен? Он где-то подхватил какую-то херню? Но как?
– Первый раз я проснулся от такого стояка ночью, после того как Дерек уехал, – немного подумав, ответил Стайлз. – На занятиях однажды было, пару раз вечером в библиотеке. Это болезнь? Чего у тебя с рожей? Блядь! Да скажи ты уже что-нибудь!

Джексон внимательно посмотрел на него и нахмурился, словно боялся, что Стайлзу не понравится то, что он скажет. Так и получилось.
– У моих родителей не самый лучший брак, – начал Джексон издалека. Стайлз удивленно приподнял брови. Чего? При чем тут его родители? – Они часто ругаются, спорят из-за того, как меня воспитывать, да и по другим поводам тоже. Если бы они могли разойтись, давно бы сделали это. Но их связь с каждым годом только крепнет.
– К чему ты ведешь? – перебил его Стайлз.
– Мой отец никогда не нажирается, как свинья, и проблем с алкоголем у него нет. Но когда он выпивает, то любит поговорить со мной обо мне. О моих друзьях, ухажерах, течках и иногда рассказывает про свою связь с папочкой. Говорит, что я ни в коем случае не должен просрать отношения с парой. Иначе всю жизнь буду чувствовать, как моя пара ходит на сторону.
Джексон замолчал, и Стайлз непонимающе кивнул.
– Паршиво, – наконец нашел он, что сказать в ответ на такие откровения. Джексон вздохнул.
– У вас с Дереком сильная связь?
– Как думаешь, если бы Дерек меня чувствовал как пару, был бы я до сих пор девственником? – снисходительно усмехнулся Стайлз. – Связь сильная только с моей стороны.
– Значит, ты его чувствуешь, а он тебя – нет?
– Да. И мы с тобой вроде бы договаривались...
– Я не о том! – Джексон не дал ему закончить фразу. – Что, если ты чувствуешь его возбуждение?

Стайлз понял, к чему клонит Джексон, и покусал губу, обдумывая его идею.
– То есть я чувствую, как Дерек дрочит? – уточнил он.
Джексон не ответил. Он сосредоточенно посмотрел на Стайлза, словно ждал какой-то особенной реакции. Стайлза это развеселило. Подумаешь, Дерек дрочит? Что в этом такого! Будто он целый год до этого не дрочил. Он взрослый мужик с нервной работой, ему нужно спускать пар и...
Стайлз облизал сухие губы, почесал щеку, попытавшись сформулировать появившуюся мысль, и понял, что отчаянно не хочет этого делать. История Джексона приобрела новые краски, и в горле встал ком.
Дерек с кем-то спит? Прямо в этот момент, когда Стайлз чувствует вспышку его удовольствия, он с кем-то трахается? Дерек кого-то целует? Кого-то обнимает? И это точно не Стайлз, его омега.
Он нахмурился и помотал головой, пытаясь выбросить из головы картинку трахающегося с какой-то омегой Дерека. Это был его давний и страшный ночной кошмар, ведь незнакомкой в его снах всегда оказывалась Пейдж.

– Стайлз? – позвал Джексон, и он отмер. Подорвался с кровати, подбежал к столу, схватил мобильник и трясущимися руками начал набирать номер – Дерека не было в последних контактах. Пальцы попали не по тем цифрам, Стайлз зарычал так, что заложило уши, и со всей силой грохнул мобильник об пол. В стороны полетели осколки пластика и стекла, но он не обратил на это внимания. Стайлз протянул руку к Джексону, с легким удивлением заметив когти и осознав, что обратился.
– Дай телефон.
– Стайлз, остынь...
– Телефон! Быстро!
– Только не разбивай, – попросил Джексон и дал свою трубку Стайлзу.
В этот раз Стайлз медленно набрал номер, чувствуя накатывающее сладкое удовольствие и злясь еще сильнее. Он поднес телефон к уху и стал ждать, пока Дерек примет звонок. После двенадцатого гудка включилась голосовая почта. Стайлз сбросил вызов и набрал номер снова. И опять стал ждать.
– Слушаю, – Дерек ответил на седьмом гудке. Он запыхался и пытался отдышаться, словно только что бегал или трахался.

У Стайлз дернулась верхняя губа, но ему пришлось взять себя в руки.
– О, прости. Я тебя прервал. Ты успел кончить или нет? А то я не понял, – Стайлз никогда раньше не слышал свой голос таким. Ледяным. Но и в подобной ситуации он раньше никогда не был.
Стайлз не стал слушать ответ и вернул телефон Джексону. Тот нажал на кнопку сброса и боязливо посмотрел в его сторону.
Все это было неважно.
Стайлз встал на колени и начал собирать свой разбитый мобильник, сожалея, что поддался эмоциям и шваркнул его об пол. Ему нравилась эта модель, он к ней привык, а в памяти телефона хранилось много фоток. Нужно завтра с утра зайти в салон за новой трубкой.

Джексон присел рядом и стал помогать. Стайлз не обращал на него внимания, ему казалось, что он провалился в вакуум, и он не хотел оттуда выбираться.
– Как думаешь, карта памяти цела? – спросил Стайлз, выудив крошечную карту из-под кровати. Здорово же он грохнул телефон, блин.
– Наверное, – Джексон дернул плечом, поднялся, выбросил собранные части в мусорное ведро и потянулся к их маленькому холодильнику. – Пить хочешь?
– Неа.
Проигнорировав ответ, Джексон достал из холодильника бутылку с водой, открыл ее и протянул Стайлзу. Тот, не раздумывая, взял бутылку и осушил ее сразу наполовину. Оказалось, у него была сильная жажда! Ух ты!

В коридоре послышались шаги, женский смех и громкий голос Малии, спорившей с Кирой, а спустя несколько секунд дверь в комнату открылась. Как всегда без стука, ведь первой вошла Малия.
– Привет, мальчики! – весело поздоровалась Кира. – Как дела?
– Нормально, – отозвался Джексон. Он подошел к ней и сильно обнял.
– Что случилось? – тихо спросила Кира, уловив идущую от него тревогу. Даже Стайлз ее чувствовал, что говорить о паре. Джексона натурально знобило.
– Вы поцапались, что ли? – Малия не славилась деликатностью и часто ставила людей в неловкое положение своими вопросами или высказываниями. Стайлзу в ней это нравилось. С Малией не нужно было перестраховываться, чтобы случайно не обидеть ее, как с той же Кирой, например. Кира могла расстроиться из-за любого пустяка. Стайлз не понимал, как Джексон с ней справляется, и мысленно держал за него кулаки. Чуваку придется попотеть, чтобы в их паре все было нормально!

– Нет, – покачал головой Стайлз, так и не выйдя из своего транса. Он не думал, что говорил. Стайлз открывал рот и позволял словам самим слетать с губ. – Я просто узнал, что...
– ...тест уже скоро, а он совсем не рубит в теме, – перебил его Джексон, бросив косой взгляд.
Стайлз вначале нахмурился, желая возразить, но в итоге безразлично пожал плечами и поднялся с пола.
– И поэтому, – не поняла Малия, – он разбил телефон?
– Уронил, – сказал Джексон и поджал губы, всем своим видом демонстрируя, как он устал от «своего соседа-идиота», как он называл Стайлза первое время после знакомства.
– Уронил, – с сомнением повторила Малия. Она поморщилась и, сдавшись, подняла ладони вверх. – Окей. Аккуратней, Стайлз.
– Я постараюсь. Хотите пить?

– А что у вас есть? – Кира обняла Джексона за талию и улыбнулась.
– Что у нас есть? – спросил Стайлз у него.
– Открой и посмотри.
Стайлз беззвучно передразнил его, кривляясь, и открыл холодильник. Полки были заставлены йогуртами, протеиновыми коктейлями, водой, апельсиновым соком. На нижней полке дверцы стояла пара бутылок с пивом.
– А где вся еда? – удивился Стайлз. Он точно помнил, что на днях положил сюда яичные рулетики. Недавно он уломал Джексона на китайскую еду, и они, пожадничав, сделали слишком большой заказ. – Куда ты дел рулетики? Ты их сожрал? Мои рулетики?
– Нет, придурок. Они начали вонять. Я их выбросил.
– Ты выбросил мои рулетики? – Стайлзу показалось, что в помещении перекрыли кислород. Голова немного закружилась, и он резко отвернулся, пытаясь сообразить, что происходит. Тело бросило в жар, на коже выступил липкий пот, а в сердце словно всадили огромную дозу адреналина. Только что выпитая вода стала подбираться обратно к горлу.
Эти долбаные рулетики по вкусу были похожи на те, что он ел у Дерека. У того самого Дерека, который несколько минут назад занимался сексом с какой-то омегой.
Блядь.

Стайлз осел на пол и закрыл глаза, а когда снова их открыл, обнаружил себя на скамейке в сквере рядом с общежитием. Ветер обдувал его лицо, пробирался под одежду, рассылая по телу мурашки, и помогал избавиться от лишних мыслей.
Рядом сидела Малия, держа Стайлза за руку. У нее на коленях лежал небольшой бумажный пакет и мобильник, на который беззвучно приходили сообщения. Стайлз поддался порыву, наклонился вперед, собираясь ее поцеловать, но Малия остановила его, надавив ладонью на грудь.
– Эй, что ты делаешь?
– Я, – Стайлз открыл рот, чтобы объяснить, но неожиданно ясно понял, что на самом деле он не хочет целовать Малию. – Я не знаю, извини.
Он отвернулся, высвободил свою руку и уткнулся лицом в ладони.
– Как я оказался на улице?
– У тебя случилась паническая атака. Ты побледнел, стал задыхаться и никак не реагировал на свое имя. Знаешь, ты нас напугал. Особенно Джексона. У него, кажется, даже течка началась раньше. Хорошо, что Кира вспомнила про пакет, – сказала Малия таким тоном, словно рассказывала страшный секрет.

– У меня давно не было панических атак, – подумав, признался Стайлз. Он выпрямился и размял шею пальцами, надавив на напряженные мышцы. Получилось хреново. Сил вообще не было.
– Давай я, – Малия положила пакет на скамейку и, придавив его своим мобильником, встала у Стайлза за спиной и начала делать массаж. – Лучше?
– Да, о-ох! – выдохнул он, инстинктивно пытаясь уклониться от болезненных ощущений. У Малии были очень сильные руки. Даже несправедливо как-то.
– Не дергайся.
– Ладно, – послушался Стайлз и постарался расслабиться. Состояние было ненормальным – он чувствовал легкость и безразличие ко всему. Но Стайлз понимал: стоит отвлечься, и ему опять станет плохо.
– Ты не из-за рулетиков так расстроился, – произнесла Малия, рассуждая вслух. – Ты, конечно, со странностями, но не настолько. Что случилось?
– Это неважно.
– Нет, это очень важно. Но, если не хочешь сейчас говорить, не говори.

Стайлз ничего не ответил. Из мышц наконец стало уходить напряжение, в теле появилась привычная расслабленность, и он боялся нарушить этот хрупкий баланс. Говорить о Дереке не было ни сил, ни желания.
– Тебе кто-то очень настойчиво пишет, – сказал Стайлз, посмотрев на судорожно подмигивающий мобильник.
– Это Тео, мой омега. Я потом ему перезвоню.
Стайлз с удивлением задрал голову, попытавшись заглянуть Малии в глаза. Она надавила ему на затылок, вынудив снова сесть ровно.
– Пара? Я не знал, что у тебя есть пара. Он тоже в нашем колледже? Ты его скрываешь? – с улыбкой спросил он.
– Нет. Он учится в Принстоне. Я просто не распространяюсь о своей личной жизни. Так же, как и ты, – Малия в шутку надавила когтями на плечи Стайлза.
– Ой!
Стайлз немного помолчал. В голове бродили разные мысли. Ему вспомнилась Кора, которая творила всякую фигню, провоцируя этим Лиама. Интересно, она вообще задумывалась, как сильно Лиам скучал без нее летом? Или для Коры его переживания были развлечением? А может, она все еще воспринимает его, как обузу? Как Дерек – Стайлза?

– Не зажимайся! – прикрикнула на него Малия и сильнее, чем нужно, стиснула плечи. – Расслабься.
– Я стараюсь! – возмутился Стайлз на выдохе. – Сложно расслабиться, когда мне пытаются выдрать мышцы!
Малия довольно рассмеялась, и ее пальцы начали двигаться нежнее.
– Ты скучаешь по...Тео? – вопрос вырвался сам собой. Стайлзу было не особенно интересно. Просто он почувствовал необходимость нарушить молчание.
– Еще бы!
– А вы часто общаетесь?
– Мы созваниваемся раз в два дня, а так в основном переписываемся. Ну и связь же, – Стайлз не видел, но ему показалось, что она улыбнулась. Видимо, она вкладывала в последнее слово какой-то смысл, который должен был быть понятным и ему. Но Стайлз промолчал. Он не знал, что такое двусторонняя связь, а в своей видел мало плюсов. Даже наоборот. Сплошные минусы.

Малия перестала массажировать его плечи, обошла скамейку и уперлась руками в бока.
– Что? – такая Малия Стайлза напрягала. Он еще не знал, как на нее реагировать.
– Кира с твоим дружком сейчас заняты, и их лучше не беспокоить час-другой. Поболтаемся по кампусу? Я покажу тебе все злачные места, необразованное животное.
– И ты туда же? Животное. Нифига я не животное!
– Порычи мне тут, – усмехнулась Малия. – Я вообще-то делаю тебе одолжение. Я могу уйти к себе, а вот ты останешься тут. Один. Даже без мобильника!
Стайлз огляделся и поежился. В комнату он бы и сам не вернулся, а если останется сидеть на скамейке, то быстро замерзнет.
– Я мог бы пойти к Дэнни, – вяло заупрямился Стайлз, прекрасно понимая, что согласится на ее предложение.
– А! Тот альфа-шлюшка! Окей, – кивнула Малия. Она подобрала свой мобильник, развернулась и собралась уходить. Стайлз улыбнулся и поймал ее за плечо, развернув к себе лицом.
– Ладно. Пошли погуляем. Только попроси эту парочку скинуть из окна мою толстовку.
Малия довольно ухмыльнулась, будто выиграла сложнейшее состязание. Стайлз не раз замечал у альф подобное выражение. Вот любители покичиться собственным превосходством! Малия разве что красными глазами не сверкнула для пущего пафоса.
– На какую сторону у вас выходит окно? – Малия задрала голову, пытаясь сориентироваться.
– На северную. Пойдем.

Малия позвонила Кире, и Джексон скинул Стайлзу толстовку. Вот ублюдок, выбрал ту, что лежала сверху на куче с грязным бельем. Либо хотел взбесить Стайлза еще больше, либо совсем отключился из-за течки. Стайлз, не став на него обижаться, натянул толстовку поверх тоненькой хенли с длинными рукавами и сразу согрелся. Малия взяла его под руку и пошла к Мемориал Глэйд, рассказывая, как на первом курсе наткнулась во время аналогичной прогулки на парочку парней-альф, которые развлекались прямо в кустах. Потом она узнала, что у каждого была пара. Малия осудила их и продолжила сплетничать, не став дожидаться от Стайлза какой-либо реакции. Она бы и не дождалась: Стайлз ее не слушал.
Дерек сегодня трахался не с альфой. Стайлз был в этом уверен.
Так же, как и в том, что больше не хочет о нем думать. Эмоции схлынули, оставив Стайлза один на один со всем случившимся, и ему неожиданно стало все равно. Нет, Стайлз злился на Дерека за его поступок, ему все так же было обидно за себя, но измена больше не вызывала никаких чувств. И теперь, шагая рядом с Малией по территории университета, Стайлз был чертовски рад, что он здесь, а не в Бикон-Хиллзе.
Вдали от Дерека не так уж и плохо.

***

Стайлз проводил Джексона, ушедшего прогуляться с Кирой и Малией, и повернулся к отцу:
– Ну что? Ты меня с ним отпустишь?
Отец покачал головой и улыбнулся:
– Я к таким омегам не привык, но твой Джексон кажется милым. Вы действительно так сдружились? Я помню, в каких красках ты его расписывал, когда только въехал.
Стайлз плюхнулся на кровать Джексона, согнул ногу, обнял ее и положил подбородок на колено.
– Он нормальный. Со своими тараканами, но мы хорошо общаемся. И Джексон очень настойчиво зовет к себе на праздники. Говорит, его родители опять поругались, и если он приедет один, то Рождество обернется кошмаром.
– И ты хочешь поехать в дом, где у людей семейные проблемы? – удивился отец. – Стайлз, чужие скандалы могут здорово испортить праздник!
– Если меня что-то будет напрягать, я уеду, – Стайлз пожал плечами. – Пап, это Охай! Я хочу там побывать!
– Место для состоятельных. Там дачи у всего богатого Лос-Анджелеса, – отец вздохнул. – А что, твой Джексон единственный ребенок в семье?
– У его родителей какие-то проблемы по этой части. У его папы было два выкидыша до Джексона и два – после. Потом они перестали пытаться. Так что да, Джексон единственный и очень любимый.
– Очень избалованный, ты хотел сказать?
– Это тоже.
Стайлз почесал подбородок и тоскливо посмотрел на комод – в верхнем ящике лежала припрятанная пачка сигарет. Ему очень хотелось курить, но отец и так задал взбучку, когда случайно узнал его тайну. Они оба понимали, что Стайлз не бросит, но зачем лишний раз расстраивать папу?

– Округ Вентура – дорогое место, – снова начал отец, огорченный желанием Стайлза уехать на Рождество не домой, а в гости к чужой семье. – Сколько тебе нужно с собой денег?
– Ты платишь за колледж, я не буду брать у тебя деньги, – быстро сказал Стайлз.
Вообще-то, он был на мели. Последние деньги ушли на покупку подарков, а до этого Стайлзу пришлось заплатить одному гику со своего потока: сроки сдачи заданий поджимали, а сам он так и не разобрался, что делать. Пока он перебивался за счет стипендии и щедрости Джексона: тот знал о проблемах Стайлза и частенько выручал его деньгами. Стайлз планировал отдать ему весь долг сполна: летом он найдет работу и все возместит. А пока и так протянет: в конце концов, Стайлз и не помнил, когда он последний раз платил за кофе в кафетерии или за коктейли в баре – всегда находился какой-нибудь альфа, готовый его угостить. По словам Джексона на Стайлза уже делали ставки: свободные альфы спорили, кому удастся завалить омегу Стилински.
Если дела пойдут совсем плохо, Стайлз выберет кого-нибудь посимпатичнее и войдет с ним в долю. Конечно, Стайлз помнил про еще один источник гарантированного дохода, но обращаться к Дереку он не станет, даже если начнет голодать – чего, разумеется, не случится.

– Я специально не стал покупать тебе подарок, – отец вытащил из кармана чековую книжку. – Сынок, я не в обиде, что ты решил уехать развлечься с друзьями. Поездка в Охай это здорово. Пятисот хватит?
– О мой бог, конечно! С лихвой! – Стайлз крепче обнял себя за ногу. – Но мне все равно не по себе.
– Я твой отец. И я альфа. Заботиться о тебе – моя работа. А ты до сих пор не вырос, хоть и не согласен со мной, – отец взял со столика Стайлза книгу и аккуратно выписал чек. – Что это ты такое читаешь?
– А, – Стайлз махнул рукой. – Это Цицерон. Его рекомендуют в качестве чтения для тех, кому интересна латынь. Подходит для начальной стадии.
– Никогда не думал, что для твоей специальности нужна латынь, – отец нахмурился, вертя в руках книгу. Раскрыл ее, пролистал и посмотрел на Стайлза: – Ты действительно понимаешь, что здесь написано?
– Только в очень общих чертах, – Стайлз расчетливо пропустил мимо ушей замечание отца. – Я пока разбираюсь. Но мне нравится.
– Здорово, – отец с уважением похлопал книгу по обложке и вернул ее на место. – Значит, ты в Охай на все каникулы? Вы поедете вчетвером?
– Впятером, с нами будет еще омега Малии, – Стайлз порадовался, что они снова ушли от темы учебы. Сказать правду он не мог, а врать порядком устал. – Тео приедет сразу туда. Вдобавок мы хотим прокатиться на ранчо Ла-Брея. Оказывается, никто из нас там не был!
– Да? – удивился отец. – Мы с твоей мамой ездили, до твоего рождения. Сходите, там интересно. Посмотришь на гигантского ленивца и кости ужасного волка. Только не лезьте в смоляную яму, иначе вытаскивать вас будут уже пожарные. Если успеют.
– Там везде заборы, – рассмеялся Стайлз. – Не бойся, мы будем вести себя благоразумно.
– Кучка студентов на каникулах? – уточнил отец. – Не сомневаюсь. Вы будете пить только лимонад и ложиться спать в десять, чтобы не мешать Санте трудиться.

Стайлз покачал головой, опять улыбнулся и, поддавшись порыву, пересел к отцу и крепко его обнял. Он страшно соскучился по папе, и какая-то его часть жалела, что он уезжает к Уиттморам на Рождество. Праздники с папой были бы классными, но... Вернуться в Бикон-Хиллз – значит столкнуться с Дереком, а Стайлз не желал его ни видеть, ни слышать. После того звонка они несколько раз переписывались по электронной почте – Стайлз не стал сообщать Дереку свой новый номер телефона, – и их общение было очень формальным. Вернее, Дерек пытался завязать нормальную беседу, но Стайлз отвечал сухо и кратко, и все затухло само собой. Впрочем, это к лучшему. Дерек наверняка почувствовал облегчение, избавившись от необходимости созваниваться со Стайлзом и участвовать в его жизни.
Кора, правда, уверяла, что это не так, но и она заткнулась, когда Стайлз объяснил, «какого хера он творит». Вернее, сначала она обвинила его во лжи и вышла из скайпа, заявив, что ее брат не настолько мудак. Стайлз не стал с ней спорить, и Кора сама перезвонила ему через пару часов. Больше темы Дерека они не касались, но Стайлз чувствовал, что Кора ему поверила. А скорее всего, она узнала наверняка.
Его альфа трахается с кем-то еще, забив на свою пару. Бывает.

– Что с тобой, сынок? – отец похлопал его по спине и заглянул Стайлзу в глаза. – Ты такой тихий. И, прости меня, выглядишь не лучшим образом.
– Устал, – выдавил Стайлз и прикусил язык. Ему очень хотелось вылить на папу все горести, вот только гораздо разумнее будет промолчать. Отец его, конечно, поддержит, но и достанется Стайлзу по первое число. Вряд ли папа одобрит его загулы, флирт с альфами и в корень проебанную учебу.
– Ты и в школе уставал, – отец погладил его по щеке. – Проблемы с Дереком?
– У нас не проблемы, – с трудом ответил Стайлз. Зачем папа о нем заговорил? У Стайлза нет сил обсуждать своего дерьмового альфу. – У нас все по-прежнему. Он живет своей жизнью, а я – своей.
– И поэтому ты решил не поздравлять его ни с Рождеством, ни с днем рождения? – уточнил отец.
– Я отправлю подарок по почте, – соврал Стайлз.
– Очень на это надеюсь, он для тебя здорово постарался, если помнишь, – серьезно проговорил отец. – Хотя надежнее было бы передать со мной.
– Пап, – Стайлз собрался и заставил себя включиться. Как на вечеринке, когда хочется выть, но приходится быть бодрячком, чтобы не портить своей кислой рожей веселье всем остальным. – Подарок Дереку еще в пути, должны доставить со дня на день. Я его красиво упакую и перешлю. Не беспокойся. У нас все хорошо.
– Ладно, – отец заметно расслабился. – Я начал думать, что вы решили порвать связь и совсем расстаться.
– Что ты, – широко улыбнулся Стайлз. – Он мой альфа! Я его завоюю, вот увидишь! У меня есть план!
– Отлично, – папа одобрительно кивнул. – Уверен, ты одержишь победу!
Стайлз вскинул руки вверх, и отец рассмеялся. Он встал, похлопал себя по карманам и указал на дверь:
– А теперь пойдем-ка и поедим чего-нибудь вредного и вкусного. Раз ты отказался приехать домой, устроим праздник прямо сейчас?

– О-о-о! – Стайлз почувствовал, что настроение у него поднимается. Трудная часть закончилась: папа познакомился с его друзьями, одобрил их и отпустил отдыхать. Теперь можно перейти к вещам поприятнее. – Тут есть место с офигительными ребрышками! Они, конечно, для тебя жирноваты, но вкус божественный!
– Спасибо тебе, господи! – почтительно произнес отец, задрав лицо к потолку. – Снизошла на меня твоя благодать!
– О, да ну! – Стайлз резво слез с кровати, накинул теплую толстовку и сунул ноги в кеды. – Пошли, пока я не передумал.
– И ты не стесняешься показываться на людях со своим старым, совсем не модным отцом?
– Я потерплю, – пошутил Стайлз и, манерничая, вытащил из кармана чек и передразнил Джексона: – Особенно после этого!
– Ах ты засранец! – отец попытался сделать строгое лицо, но у него не получилось. – Убери, чтобы не потерять.
Стайлз кивнул, спрятал чек в бумажник и выключил в комнате свет. Жалко, что папа приехал всего на полтора дня и завтра вернется домой, но все равно хорошо, что они повидались. Теперь можно с чистой совестью ехать развлекаться. Стайлзу очень, очень хотелось сменить обстановку и про все забыть.
Потому что кое-чего не знал даже Джексон – тот раз, когда Стайлза накрыло чужим возбуждением и он позвонил, не был последним. Дерек еще минимум дважды спал с той – или тем? – омегой. Он трахал кого-то, отлично понимая, что Стайлз в курсе. Трахал, несмотря на то, что Стайлз ясно дал понять, что ему это не нравится.
Отличное будет Рождество. А если Дерек и в этом году будет надираться, как свинья, вряд ли Стайлз поймает его похмелье – у него будет свое собственное. Джексон хвастался, что у родителей огромный выбор напитков в баре, и ими можно свободно пользоваться. Стайлз обязательно так и поступит.

***

– Мне кажется, еще немного – и я сама превращусь в огромный апельсин, – пьяно произнесла Кира и закинула руку на шею Джексону. – Как же тут ими пахнет!
Джексон снисходительно обнял ее, притягивая к себе поближе, а Стайлз согласно кивнул. Весь Охай утопал в апельсиновых деревьях, и все вокруг буквально пропиталось сладким и нежным ароматом. Благодаря мягкому климату деревья плодоносили почти непрерывно, и Стайлз впервые так встречал Рождество – в белом снегу апельсиновых цветов.
Это дом был бы настоящим кусочком рая на земле, если бы Уиттморы жили капельку дружнее.
– Кажется, все стихло, – прислушалась Малия и даже привстала из огромного джакузи, где они расположились впятером. – Больше не кричат.
– Значит, сейчас будет секс, – скучающе сказал Джексон. – Иногда я думаю, что отцу стыдно глотать виагру, и он предпочитает действовать вот так. Наорутся и трахаются.
– Джексон! – Кира наклонилась и куснула его за голое плечо. – Нельзя так говорить про своих родителей, это неуважительно!
– Значит, сидим, – Тео достал бутылку и разлил виски по подставленным бокалам.
Стайлз повозил рукой в булькающей воде, наблюдая за искаженным контуром пальцев, чокнулся с остальными и выпил. Они все уже были откровенно нетрезвы, но останавливаться никто не собирался. Родители Джексона начали переругиваться еще за завтраком, к обеду это переросло в ссору, а к ужину в скандал. И чтобы не слушать их перепалку, они сбежали в сад, в джакузи – с выпивкой, закуской и привезенной Тео травкой.

Теперь Стайлз отчетливо понимал, почему Джексон такой, какой он есть. Уиттморы были очень богаты, он знал это. Но одно дело – понимать головой, а другое – увидеть собственными глазами. Дом в Охае оказался огромным, одним из тех, в которых можно заблудиться, если не знаешь, куда идти. Он был обставлен так, будто хозяева с минуты на минуту ждали приезда фотографов, готовых снимать интерьер для лучших тематических журналов. Просторные комнаты, дорогая мебель, прислуга, деликатесы – Стайлз как будто попал в кино. Он бы от души позавидовал Джексону, не стань свидетелем его встречи с родителями. «Как же ты себя запустил, милый», – первое, что сказал Джексону его папочка-омега, тяжело вздохнув и едва заметно поджав губы. Джексон забормотал что-то, оправдываясь, и его перебил отец-альфа, желавший знать, решил ли сын свои проблемы с учебой. Ведь Джексон не хочет вылететь из Беркли и опозорить семью? Ах да, добро пожаловать домой.

Стайлза передернуло, и он допил свою порцию виски. Нет, Уиттморы не были такими уж плохими. Отец-альфа требовал от Джексона успеваемости не просто так: сам он был вторым на своем курсе в Гарварде, блестяще закончив юридический факультет, а несколько лет назад возглавил семейную компанию, сменив ушедшую на покой мать. Папочка, омега мистера Уиттмора, и вовсе производил сильное впечатление. Джексон хвастался, что его папочка – блестящий математик, автор нескольких научных работ, активный и уважаемый член Американского математического общества. Стайлз представлял себе элегантного и немного чопорного профессора – и страшно ошибся. Папочка Джексона выглядел как супермодель: высокий, худощавый, с изысканными южными манерами – его семья происходила из Джорджии. Казалось, что у него нет ни возраста, ни пола: он выглядел одновременно юным и многоопытным, а во внешности странно сплелись мужские и женские черты, породив почти идеального андрогина. Стайлза он и завораживал, и откровенно пугал. А вот Кира, преодолев первое смущение, на удивление легко нашла с ним общий язык. Она очень переживала, что родители Джексона будут огорчены, ведь она не их круга, но все прошло гладко. Кира понравилась им обоим, и они выразили желание навестить ее семью в Нью-Йорке. Омега Уиттмор даже предположил, что у них найдутся общие знакомые с отцом Киры, профессором истории в Нью-Йоркском университете. Кира пообещала, что свяжется со своей матерью-альфой, и они договорятся о времени визита.
Стайлз немного завидовал всему этому. Кира и Джексон были странной парой, но они быстро сошлись, и связь у них развивалась примерно в одинаковом темпе. А теперь еще и на уровне семей все складывалось. Никаких драм, самое обычное счастье. Альфа, омега и поддерживающие их союз родственники.

– А ведь я просил их побыть скромнее, хотя бы пока вы здесь, – Джексон подцепил пальцем завязку купальника Киры и потянул за веревочку. – Но им плевать.
– Эй! – Кира повела плечами, верх от купальника слетел, и она сползла вниз – так, чтобы пузырящаяся вода скрыла грудь.
Джексон тоже немного спустился и, не скрываясь, облапал ее, одновременно целуя в шею.
– Так, если вы собрались трахаться, валите отсюда, – отрезала Малия. – Кира, приструни его.
– Она права, так нельзя, – раскрасневшаяся Кира забрала купальник у молча подавшего его Тео и с трудом надела обратно. Пальцы плохо ее слушались после всего выпитого.
– Самый худший их скандал случился на Барбадосе, – заговорил Джексон, разочарованно вздохнув из-за облома с сексом. – Они поругались, отец уехал, прихватив с собой омегу с ресепшена – просто назло папочке, – а папочка в ярости отправился за ним. То, что они забыли меня в отеле, они поняли через два дня: папочка нагнал отца, выгнал к чертям лишнюю омегу, а от стресса у него началась течка. Они прекрасно проводили время, пока менеджер наконец не дозвонился до них и не напомнил про меня. Мне было шесть.
– Ого, – присвистнул Тео. – Какие страсти!
– Да, все мое детство было таким, – Джексон налил себе еще виски, выпил его залпом и продолжил: – А в свои одиннадцать я остался в своей школе-пансионе на все лето. Родители всерьез планировали развестись и не хотели, чтобы я при этом присутствовал. И вот когда я...

– А когда мне было одиннадцать, я впервые встретилась со своей матерью, – вдруг перебила его Малия.
Стайлз удивленно повернулся к ней и чуть не утопил в джакузи только что зажженный косяк.
– Что? – переспросил Джексон. – Я думал, твоя мать умерла, когда ты родилась.
– Нет, она жива. Ну, была жива тогда, сейчас не знаю, – Малия протянула руку, забрала у Стайлза сигарету и сладко пыхнула. – Мой биологический отец, альфа, был чокнутым психопатом. Он похищал омег, держал их у себя, насилуя и издеваясь, а потом убивал. Порол ремнем, пока у них не отказывала регенерация и они не умирали. Мама стала его шестой жертвой. Он привел ее к себе, а через несколько недель у них зародилась связь. У отца она была сильнее, чем у нее.
– И он ее отпустил? – Джексон уставился на Малию. – Твою маму?
– Нет! Конечно, нет! – Малия снова затянулась. – Это же была его омега. Он оставил ее себе, пообещав не обижать. Мама говорила, что пытки действительно прекратились, хотя он продолжал быть довольно жестоким. Он контролировал ее во всем. Держал на привязи. Много, что делал. Она убила его, когда была на шестом месяце беременности – отец не думал, что омега в ее положении может быть опасна. Мама вызвала полицию, рассказала им все, и ее оправдали. А когда я родилась, она отдала меня на удочерение и исчезла.
– Его подвиги не попали в газеты? – спросил Стайлз, прокручивая в голове все громкие дела двадцатилетней давности. Он склеил себе новый косяк и тщательно его раскурил. – Не припоминаю такого дела.

– Никто не знал, чем он занимался, пока мать не вызвала копов, – объяснила Малия. – Обошлось без огласки. Так вот, она уехала, а меня удочерил одинокий омега, и я стала Малией Тейт. Когда мне было одиннадцать, она меня разыскала и зачем-то рассказала правду.
– Жестоко, – оценил Джексон. – Она хотела тебя забрать?
– Нет, – Малия покачала головой. – После того, как она избавилась от меня, она уехала в Чикаго, где у нее образовалась новая связь. Ей достался замечательный альфа – умный, ласковый, заботливый. Она призналась ему в своем прошлом, и он отнесся к ней с большим пониманием. Он заставлял ее рассказывать эту историю снова и снова, припоминать все до единой подробности – утверждал, что, как только она выговорится, она сможет все отпустить и забыть. В итоге она подсела на таблетки и не слезла с них, даже когда поняла, что беременна. Моя сестренка родилась слабенькой, но сумела выжить. И жила бы дальше, если бы новый альфа моей мамы не задушил ее. Малышке исполнилось шесть, и он сделал это из благих побуждений. Как выяснилось, он был скрытым педофилом и, почувствовав влечение к собственной дочери, решил ее уберечь. Он умер на электрическом стуле.

– Господи, – пробормотал Стайлз. Ему стало не по себе. Вообще-то, он любил криминальные истории – он вырос в полицейском участке и привык к самым диким подробностям, – но одно дело слушать про посторонних людей, а другое – когда рассказывает кто-то причастный.
– Никакого господа там не было и в помине, – Малия затушила косяк и взяла с тарелки клубничину. – Так вот, после того как ее второго альфу казнили, у мамы образовалась еще одна связь. Когда мы разговаривали последний раз, ее третий альфа ждал суда – его обвиняли в убийстве с особой жестокостью. Мама очень надеялась, что ему дадут пожизненное.
– Пиздец, – Джексон налил себе полный стакан виски, и Стайлз его понимал. Что тут еще скажешь?
– К чему я веду, – Малия спокойно оперлась спиной на бортик джакузи. – Вот это называется хреновыми предками, Джексон, и паршивой связью.
На последних словах она в упор посмотрела на Стайлза, и тот выдохнул из легких дым. Он понял ее намек, спасибо.

– Не поспоришь, – согласился Джексон и покосился на свой дом. На его лице больше не было раздражения. – А ты сама нормальная? Говорят, такие вещи передаются по наследству.
– Я проверялась. Тестировалась у нескольких разных психиатров и делала томографию мозга. И Тео тоже. Мы здоровы, – ответила Малия. – Не бойся, Джексон, я не прирежу тебя во сне украденными из швейной шкатулки ножницами.
– Конечно, не прирежешь, – отмахнулась Кира. – Джексон и не думал про тебя так.
Стайлз только сейчас сообразил – ни Тео, ни Кира не были шокированы рассказом Малии. Правильно, какие секреты от омеги и от лучшей подруги.
– Давайте выпьем, – Джексон поболтал остатками в бутылке, вылил их себе, а для остальных открыл новую. – За то, что у нас у всех нормальные пары!
Стайлз чокнулся вместе с остальными, проглотил виски и, подумав, вылез из джакузи.
– Эй, ты куда? – забеспокоился Джексон. – Стилински?
– Приспичило, – Стайлз болезненно скривился. – Живот ноет. Пойду, посижу на толчке.
– А, ладно, – Джексон потерял к нему интерес, и Стайлз ушел, прихватив с собой косяк.

Он поднялся в свою комнату, по большой дуге обойдя личную территорию хозяев, и лег на кровать. Его снова накрыло острой тоской – там, внизу, все остались парами. Кира и Джексон, Тео и Малия. А Стайлз – сам по себе. Омега с альфой, но без альфы. Стайлз судорожно затянулся косяком, уронив несколько искр на покрывало, и закрыл глаза. Травка, обычно легко уносившая его в страну полного похуя, сегодня не работала. История Малии заставила его протрезветь, несмотря на все выпитое за вечер. Он попытался представить себя на месте ее матери, на месте всех, кто попадал в такую ситуацию. Связь не выбирают, любой может оказаться парой какого-нибудь морального урода. Стайлз закусил губу и сдался, перестав гнать мысли о его собственной паре. Он ведь тоже считал Дерека моральным уродом, но между ним и теми альфами настоящая пропасть. Дерек не был психопатом, садистом, убийцей. Дерек был по-своему заботливым и внимательным. Дерек умел быть забавным и обаятельным, иногда – грубовато нежным, иногда – обидно насмешливым. Дерек...
Стайлз затушил косяк в пепельнице, взял с ночного столика полуразряженный телефон и по памяти набрал цифры. Если Кора не соврала, у Дерека нет его номера. Для него это будет просто какой-то незнакомый абонент. А Стайлз умрет, если не услышит сейчас его голос.
Раздался гудок, другой, и трубку сняли.

– Дерек Хейл, – представился Дерек, удивительно энергично для позднего вечера. Опять заработался и выпил слишком много кофе? Неужели пашет даже в праздники? – Говорите, я вас слушаю.
Стайлз сжал телефон, чувствуя, как он скользит в моментально вспотевшей ладони, и зажмурился. Ему стало трудно дышать, в глазах запекло от приливших слез. Он не слышал Дерека уже несколько недель. И правильно поступал – ведь стоило Дереку заговорить, как Стайлза затрясло от эмоций. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, и закрыл его, не найдя слов.
Дерек помолчал в трубку – Стайлз представил, как он недовольно хмурится, раздраженный пустой тратой времени и непонятным звонком, – и заговорил деловым тоном:
– Простите, вас не слышно. Перезвоните мне, пожалуйста, или оставьте голосовое сообщение. До свидания.
Дерек отключился.
– Я соскучился, – прошептал Стайлз, слушая тишину в телефоне. – Блядь, я так по тебе соскучился.
Он отложил мобильник в сторону, всхлипнул, вытер слезы и перевернулся на живот, пряча лицо в подушке. Несколько судорожных всхлипов, и ему удалось взять себя в руки. Это все алкоголь, это он сделал его жалким плаксой. Стайлз встал, пошатнулся, чувствуя, как начинают болезненно ныть виски и ломить затылок, и закутался в халат. Если он выпьет еще – ему станет легче. Но к остальным он не пойдет, у него нет настроения для посиделок с друзьями.

Стайлз аккуратно спустился вниз, в главную гостиную, и на цыпочках прокрался к бару. Открыл его и застыл, читая этикетки. Большинство брендов были ему незнакомы, и Стайлз, плюнув, взял первую попавшуюся бутылку виски. Он развернулся, чтобы вернуться к себе, и наткнулся на мистера Уиттмора, наблюдавшего за ним с сдержанным интересом.
– Какой повод? – спросил альфа, кивнув на выпивку. – И почему в одиночку?
Стайлз застыл, не зная, как выпутаться, и неожиданно ответил честно, без уверток:
– Мой альфа трахает других омег, на меня ему плевать. А я, кажется, его люблю. Вот.
– О, – мистер Уиттмор покачал головой. Он выглядел уставшим, но расслабленным и даже довольным. От него сильно пахло омегой, сексом и альфа-феромонами. Он был альфой с парой. – Хороший повод. Но это я у тебя заберу.
– Конечно, – Стайлз стыдливо протянул бутылку.
– Я приберегаю этот сорт, – объяснил мистер Уиттмор, возвращая виски на место, – для тех, кто мне не нравится. Возьми лучше вот этот.
Он выдал Стайлзу бутылку поменьше – плоскую и темную. Тот машинально забрал ее и сунул в карман халата.
– Спасибо, – поблагодарил Стайлз. – Ну... я пойду тогда?
– Спокойной ночи, – пожелал мистер Уиттмор, и Стайлз, пробормотав ответное пожелание, вернулся наверх.

Он заперся в комнате, скинул халат, напрочь забыв про бутылку – к счастью, та не разбилась, – и снял с себя мокрые плавки. Стайлз лег на кровать, широко раздвинул ноги и провел ладонями от шеи к животу, ниже и ниже, пока пальцы не коснулись лобка, мягкого члена и яичек. Он не дрочил уже больше недели – они всей компанией не просыхали, и желание дрыхло, несмотря на частенько мелькавшие перед носом соблазнительные сиськи Малии. Стайлз попробовал сосредоточиться на них – мокрый купальник, твердые соски, натягивающие ткань, капельки воды на крепких округлостях, но в голову упорно лезло другое. Стайлз выгнулся, надрачивая член, и заскрипел зубами. Он как наяву видел темную щетину на подбородке, подрагивающий от смеха кадык, сильные крупные пальцы на кожаной обивке руля. Видел широкую грудь с темной порослью в вырезе футболки, жесткий пресс и тонкую талию. Стайлз мысленно добрался до ширинки – выпуклой, как будто тесной для спрятанного за ней члена – и кончил, обрызгав сам себя спермой.
Телефон зазвонил, портя Стайлзу оргазм, и затих. Он полежал, приходя в себя, взял в руки трубку и посмотрел на входящий вызов. По этому номеру он звонил меньше получаса назад. Стайлз устало выдохнул и собрался отложить телефон в сторону и вытереться, как тот запищал – пришло сообщение.
«Стайлз?..»
Больше в смске не было ни слова. Стайлз посмотрел на нее, потянулся удалить – и отменил команду. Он смыл в ванной комнате сперму, почистил зубы и принял две таблетки тайленола. Он не станет пить. Лучше завтра еще немного позанимается: в библиотеке Уиттморов были труды Ньютона на новой латыни, надо их полистать, пока не уехал.
Стайлз надел чистую пижаму, забрался в большую холодную кровать с божественно мягкой периной и зевнул, впервые за последний месяц чувствуя себя успокоившимся.