VIII.
"Вам нечего бояться, если вам нечего скрывать. "
|TISIANA|
Темнота длилась недолго, и я чётко ощущала, кому принадлежат руки, сжимающие мою талию, а затем завязывающие верёвку вокруг моих запястий. Был бы это кто-то другой, я бы закричала. Когда материя, прикрывающая мое лицо слетела, а холодный воздух помещения ударил по носу, я тут же разглядела силуэт перед собой — Кай, мать его, Фостер.
—И какого хрена? — воскликнула я, пока он зачем-то вязал какие-то узлы на верёвке в своих руках. — Пришла я, значит, проверить в порядке ли ты...
Он не дал мне договорить, и тут же засунул мне в рот кляп. Стоп, что? Кляп?
—Помолчи. Просто помолчи, — огрызнулся Кай, и продолжил вязать узлы, полностью игнорируя мое присутствие.
Я же осмотрелась, и была ошарашена тем, что увидела, потому что такого явно не ожидала. В обычной комнате с кроватью, тумбочкой и шкафом, находилась стена, увешанная чем-то... чем-то пошлым, озабоченным, но одновременно красивым: плети, наручники, бандажи, кляпы, прищепки и гвозди. Я сразу же метнулась взглядом к Каю, что был одет в обычные шорты и майку, а затем изогнула бровь, как бы молчаливо спрашивая, какого хрена здесь происходит. Если эта комната принадлежит ему, то кажется, у меня плохие новости.
—Мммм, — я начала мотать ногами и головой, тем самым привлекая внимание обладателя этой БДСМ комнаты.
Кай не спеша поднял на меня взгляд, и растянулся в кривой улыбке.
—Я ждал не тебя, — признался он, и я нахмурилась. —Но, раз ты все же не оставляешь меня в покое, возможно, это, — он натянул верёвку. — Убедит тебя.
Слюни начали бежать по подбородку, и я замотала головой, намекая на то, чтобы он снял с меня эту порнушную дрянь. Кай все же сделал это, и когда я попыталась вытереть свои слюни бульдога, он сделал это за меня, нависая надо мной.
—Тебя не было в моей жизни целую неделю, я заволновалась, — протараторила я, смотря на то, как Кай обошел меня, и стал менять веревки на моих руках позади стула.
Все это казалось сном, в кармане вибрировал телефон, а Кай продолжал молчать, тем самым подогревая мой интерес.
Кай затянул узел на моих запястьях, но, к моему удивлению, верёвка уже не казалась такой жёсткой, как вначале. Или это моя кожа привыкла? Он медленно обошёл меня, его шаги были ленивыми, почти задумчивыми. Затем сел напротив, скрестив ноги, и внимательно посмотрел на меня, словно изучая.
— Кого ты ждал, раз не меня? — спросила я, удерживая голос ровным, хотя внутри всё сжалось.
Кай снова улыбнулся — и эта улыбка показалась мне опасной не потому, что он угрожал, нет. Скорее, потому что сам факт того, что он только что связал меня, явно доставлял ему удовольствие.
— Девушку для сессий, — ответил он спокойно, как будто речь шла о встрече с другом.
Я нахмурилась.
— Сессий?
— Да. Она опаздывает, — Кай лениво облокотился на край кровати, наблюдая за мной с интересом. — Поэтому я проведу её с тобой.
Что-то в его голосе заставило меня задержать дыхание.
— Ты так активно следила за мной, — продолжил он, чуть склонив голову, будто смакуя каждое слово. — Соблазняла меня, вычислила, где я живу... Но не знала, чем я на самом деле увлекаюсь.
Я не шелохнулась, но внутри всё всколыхнулось. Я чувствовала, как адреналин разливается по венам. Не страх — нет, это было что-то другое, знакомое, волнующее.
Я не знала, что меня ждёт, но одно я знала точно: Кай был в порядке. Жив, здоров. И почему-то это меня радовало больше, чем должно было бы.
—Так, я уже поняла, что зря тебя сталкерила, давай, развяжи меня, — протараторила я, стараясь не смотреть в сторону плеток и кожаных штучек.
—Почему же зря? — глаза Кая вспыхнули интересом, он подошёл, и как в прошлую нашу близость, обхватил мои щеки пальцами, слегка надавливая.
Ток пронесся по коже. Я задержала дыхание, пристально смотря ему в глаза. Между нами определенно что-то было, и даже мои попытки забыть его, и его попытки избавиться от меня ничто по сравнению с тем, что сейчас звенело в воздухе.
—Раз не развязываешь, делай уже что-нибудь, иначе я умру от нетерпения, — произнесла я, сама того не понимая.
Провокации — мой конек.
—Тогда добро пожаловать, — шепотом произнес Кай, протянул руку куда-то за мою голову, а затем на мои глаза легла повязка, позволившая мне слышать и чувствовать лучше, чем когда-либо.
Я замерла, и теперь боялась издать даже лишний звук, потому что хотела слышать, что делает Кай. Да, он оказался прав, сказав о том, что я знаю его профессию, но не знаю его самого. Слишком мало информации, слишком много желания проникнуть в чью-то жизнь, и вот, я здесь, без капли понимания, что сейчас будет происходить.
Вдруг, Кай коснулся моих бедер, покрытых лёгким материалом спортивных штанов. Зачастую, я носила именно их, потому что это самая комфортная и не сковывающая движения одежда. Большие ладони лежали на бедрах, слегка массируя их. Кожа мгновенно загорелась пламенем, и я даже затаила дыхание, ожидая следующего шага Кая. Человек, сумевший стать агентом SWAT, должно быть прошел длинный путь службы, и явно был не простым, но я как всегда не подумала о последствиях своих желаний.
Я чувствовала, как пальцами Кай добрался до резинки моих штанов, и без колебаний оттянул ее, а затем уверенно потянул вниз, приподняв мои бедра. Движения была точеными, будто он делал это уже тысячу раз, но в моей голове происходила буря, не позволяющая думать ни о чем кроме его рук на своем теле. Теперь я знала, что меня ждёт, и это ни капли не пугало.
Я не видела его, но чувствовала. Глаза оставались плотно закрыты, и это делало ощущения в тысячу раз ярче. Пространство вокруг словно сжалось, сузилось до точки, в которой существовали только он, его руки и моя обнажённая кожа. Пальцы Кая скользнули по моим бёдрам — небрежно, лениво, словно изучая. Лёгкие прикосновения оставляли следы жара, тонкие линии, которые тут же расплывались по коже волнами. Его ладонь двигалась вверх, медленно, по внутренней стороне бедра, слишком медленно, чтобы это можно было просто терпеть, но недостаточно быстро, чтобы получить от него больше, чем он был готов дать.
Я чуть дёрнулась, но верёвки напомнили о себе лёгким натяжением. Дыхание вырвалось с губ быстрее, чем я успела его сдержать. Кай почувствовал это. Конечно, почувствовал. Он улыбнулся — я не видела, но знала. И в следующий момент пальцы сменили движение. Теперь он не гладил, не дразнил, а оставлял короткие, резкие пощипывания, начиная от самой верхней точки бедра и медленно, без спешки, опускаясь вниз. Кожа отзывалась на каждое касание вспышками жара, болезненно-сладкими уколами, и с каждым новым движением мне всё сложнее было оставаться неподвижной. Он не пропустил ни одного участка. Каждый сантиметр моего тела, каждый нерв, каждый мускул должен был чувствовать. Каждая клетка должна была помнить.
Я вздохнула глубже, чем нужно, попыталась удержаться за голос разума, но этот голос был слабым, каким-то ненастоящим, а всё, что касалось Кая — его рук, его присутствия, самой его ауры — было слишком реальным, слишком острым. А потом он замер.
Всего на миг, но я почувствовала, как воздух сгустился между нами, как мгновение стало слишком длинным, почти невыносимым. Я не успела даже осознать, что он задумал, прежде чем тепло его губ накрыло меня там, где ткань трусиков оказалась последней преградой между ним и моей самой обнажённой уязвимостью. Всё внутри меня сжалось, согнулось, вывернулось наружу, и стон сорвался с губ прежде, чем я смогла его удержать. Он сделал это резко, почти без предупреждения, но не быстро, жёстко, но так, что дыхание сбилось, а сердце ухнуло вниз, срываясь в свободное падение.
Ткань намокла под его губами, и я знала, что он чувствует это. Его дыхание было тёплым, неестественно спокойным, будто он получал удовольствие не только от того, что делал, но и от моего ответа, от того, как я пыталась сопротивляться, но не могла, от того, что каждое его движение подчиняло меня ещё сильнее.
— Ты же хотела этого, Тизиана, — его голос прозвучал приглушённо, низко. — Ты шла за мной, ты хотела узнать, кто я такой.
Я стиснула зубы, чтобы не дать ему ещё одной реакции, но он продолжил.
— Теперь ты знаешь.
Его язык прошёлся по ткани, медленно, безжалостно. Я разжала губы, потому что молчать больше не могла. Стон сорвался с моих губ, когда прямо сквозь промокшую ткань трусиков он укусил мои складки, задевая зубами клитор, вызвав во мне сумасшедший всплеск. Черт, это было лучшее возбуждение, которое я когда-либо ощущала.
Воздух изменился. Тепло, которое только что касалось меня, исчезло, и на его месте остался холод — резкий, неприятный, обволакивающий, будто возвращая меня в реальность. Я едва успела втянуть в себя воздух, осознавая, что Кай больше не касается меня. На мгновение я растерялась, но прежде чем я успела что-то сказать, мир качнулся.
Его руки сомкнулись на мне, и в следующее мгновение я оказалась поднята с места. Движение было стремительным, но контролируемым, настолько неожиданным, что я едва не вскрикнула. Я открыла рот, готовая задать вопрос, но тут же почувствовала, как его палец мягко касается моих губ. Тёплый, уверенный жест, который не требовал слов. Просто напоминание: он ведёт.
Я сглотнула,чувствуя, как напряжение между нами растёт, накатывая новой волной, ещё более плотной и ощутимой, чем раньше. А затем – новая вспышка движения. Спина ударилась о твёрдую поверхность, но не грубо, а так, что я всем телом ощутила этот контакт. Ощутила, что меня прижали, что выхода больше нет, что пространство вокруг сузилось до точки, в которой остались только он и я. Кай поднял мои руки вверх, выше головы. Я чувствовала, как его пальцы сжимают запястья, чувствуя биение крови под кожей, чувствую, что он изучает — не сопротивляюсь ли я? Попытаюсь ли вырваться? Но я не пыталась, и он знал.
Я слышала, как что-то мягко щёлкнуло. Тонкое движение — и мои руки оказались закреплены. Сердце ухнуло вниз. Ощущение, что я больше не могу двигаться, захлестнуло меня. От этого по коже побежали мурашки, но не от страха, от возбужедния. Горячего, острого, требовательного.
Я чувствовала его, чувствовала, как он стоит близко, как его дыхание касается моего лица. Не видела, но знала — он смотрит на меня.
— Так лучше, — тихо проговорил он, его голос тёк медленно, растекаясь по моим нервам.
Я хотела ответить, но вместо слов сорвалось только короткое, прерывистое дыхание.А затем всё произошло слишком быстро.
Ткань трусиков порвалась с лёгким треском — мой разум не успел уловить момент, когда он сделал это. Лёгкое давление на коже, и вот — последняя граница исчезла, пальцы Кая скользнули в меня ловко и уверенно, боль пронзила низ живота, мышцы сжались вокруг него. Впервые я ощущала в себе кого-то, и это было так чертовски волнительно. Моё тело отреагировало быстрее сознания.
Огонь вспыхнул внутри, разливаясь по венам, сливаясь с шоком, который оставлял меня без воздуха. Грудь судорожно взлетела, и прежде, чем я смогла себя сдержать, губы раскрылись, выпуская звук — что-то между стоном и вздохом, что-то настоящее, вырвавшееся без разрешения.
Я сжала пальцы, инстинктивно пытаясь схватиться за что-то, но руки оставались поднятыми, и этот контраст между беспомощностью и ощущением удовольствия делал всё в тысячу раз острее.
— Чувствуешь? — прошептал он, медленно двигаясь внутри меня, изучая мою реакцию, будто проверяя, как я буду поддаваться его ритму.
Я не ответила, не смогла. Тело отозвалось быстрее разума, требовательно, полностью погружаясь в эту бездну ощущений. И Кай чувствовал, как я дрожу под ним, кажется, заводило его ещё сильнее.
—Ты хорошо принимаешь меня, — прошептал Кай мне куда-то в шею, я рефлекторно выгнулась в спине, ощущая, как он вгоняет в меня свои пальцы все глубже.
Я закатила глаза, хоть он этого и не видел, дыхание рваное, почти сумасшедшее, и лёгкое покалывание между ног приносит ещё больше удовольствия.
Темнота перед глазами делала всё остальное острее, насыщеннее, безумнее. Вся моя вселенная сузилась до ощущений — до его рук, до горячей кожи, до дыхания, которое я чувствовала слишком близко. Он не спешил, его движения оставались размеренными, но в этой медленности чувствовалась железная решимость. Каждый толчок — не резкий, но пробирающий до самой сути, заставлял меня выгибаться, заставлял цепляться за воздух, искать точку опоры, которой просто не существовало.
Я сжимала пальцы, ловя воздух ртом, не в силах взять под контроль собственное тело, чувствовала, как теку по его руке.А потом — резкая перемена, но я поняла не сразу. Осознание накрыло меня внезапно, как холодная волна, которая тут же превратилась в жар. Пальцы исчезли — и их место занял член. Это определенно был член Кая. Я потеряла связь с реальностью.
Всё вокруг взорвалось ярким светом, словно звёзды вспыхнули прямо перед моими глазами, хотя они оставались плотно закрыты. Я не знала, что делать с этим ощущением. Оно было новым, слишком сильным, слишком настоящим, и всё, что я могла — это чувствовать. Огонь внутри меня разгорелся с новой силой, и я не могла остановить себя.
Голос, сорвавшийся с губ, прозвучал громче, чем я ожидала, но Кай не дал мне времени осмыслить это.
Его руки скользнули по моему телу, жадные, уверенные, будто требовали, чтобы я чувствовала ещё сильнее. Он двигался так же — резко, но не быстро, словно смакуя каждое движение, намеренно заставляя меня сходить с ума от этого ритма. Его бедра бились об мои, я ощущала, как растягиваюсь, как буквально рвусь под его напором, от чего было невозможно дышать. Боль и удовольствие стали союзниками, размывая мои границы дозволенного.
Я чувствовала каждое прикосновение. Как его пальцы пробегаются по моему животу, чуть царапают кожу, как его губы находят мою шею, оставляя за собой горячий след, как моё тело отвечает ему, поддаётся, соглашается, даже если разум ещё пытался сопротивляться.Но сопротивление было бессмысленным. Я не контролировала себя.
Ноги дрожали, каждая мышца напряглась, электричество пробежало по позвоночнику, заставляя меня выгибаться навстречу ему. Я не могла ничего с этим поделать, я чувствовала всё.
Кай слышал мои стоны, ощущал, как я теряю контроль, и ему это нравилось так же сильно, как и мне.
Я стонала, кричала, пока Кай трахал меня, кажется, даже не подозревая, что я переживаю это впервые. Боль была настолько сильной от резких толчков, что я ярко ощущала ее сквозь наслаждение, и это было приятнее в тысячи раз чем оргазмы до этого. Он не останавливался, поддерживал меня за бедра, входил в меня все глубже, дышал, обжигая мою кожу, испепеляя меня ощущениями. Я уже не слышала собственного голоса, лишь чувствовала, как между ног все горит, пылает и жаждет большего.
—Черт, — выпалил Кай в моменте, и остановился, позволив мне обхватить его член сильнее.
Я была на пике, текла и сходила с ума от подходящего оргазма, мне не хватало ещё пары толчков, но он, черт возьми, остановился.
—Ты девственница, — прохрипел Кай, и я поддалась вперед, потому что меня сейчас не интересовала плева, меня интересовал мой оргазм.
—Уже нет, Господи, сделай что-нибудь, — сквозь рваное дыхание, бросила я.
Я не видела его лица, но ощущала это напряжение, чувствовала, как он замер, но горячие ладони на моих бедрах говорили о том, что он тоже жаждет продолжения. Я неуверенно дернула ими, и Кай резко и будто со всей силы толкнулся, тем самым разрывая меня ещё сильнее. Одна его рука проскользнула между моих ног, и он коснулся набухшего клитора, от чего я разлилась, словно лужа. Ноги задрожали, я закричала, протяжный стон разнесс по комнате, и все, что я слышала в эту минуту — стук собственного сердца.
Тишина накрыла нас обоих, Кай медленно вышел из меня, а я ощутила, как во мне становится пусто. Покалывания и боль остались, но вместе с Каем исчезло и наслаждение. Ноги все ещё дрожали, чувствовали его руки, как вдруг он отстранился, и в секунду с моих глаз слетела повязка. Яркий свет ударил по зрению, я прищурилась, но отчётливо видела холодное выражение лица Кая, стоящего прямо передо мной.
—Почему не сказала? — первое, что он спросил после умопомрачительного секса со связыванием.
—Что не сказала? — прерывисто дыша, парировала я.
—Что все ещё была девственницей с чертовски хреновыми наклонностями соблазнять взрослых мужчин.
Я устало улыбнулась, и почувствовала, как руки ноют в районе запястий. Медленно прошла взглядом от его глаз и к самому члену, увидев который, меня слегка дёрнуло. Он не был гигантским, но определенно был большим для меня. А ещё... он был покрыт кровью, смешанной с моими соками.
—Чтобы пометить тебя своей кровью, — съязвила я даже сейчас, и поежилась. —А теперь, будь добрым взрослым мужчиной, и развяжи мне руки, кажется, они затекли.
Я засмотрелась на линию его торса, спускающуюся к паху, в то время как Кай подхватил мои бедра, тем самым заставив меня обвить его пояс ногами. Он снова был так близко, мой центр прижимался к его коже, от чего я игриво улыбнулась, смотря на то, как он что-то делает за моей головой.
—Так тоже неплохо, — выдала я, а затем мои руки стали свободны, и упали по двум сторонам от долгого напряжения. —Ох, наконец-то.
Кай в секунду поставил меня на пол, и я даже немного покачалась, находясь в стадии экстаза. Он же быстро натянул на себя шорты, кинул в меня треники, и кивнул на дверь.
—Скажи хоть что-нибудь, отец БДСМ, — фыркнула я, впопыхах одевая штаны. — И, мне бы в душ сходить!
—Иди, Тизиана, — рявкнул Кай, и я изумлённо уставилась на него, пытаясь не обращать внимания на ноющую боль между ног.
—Вот так приходи к тебе в гости, — отшутилась я, но почувствовала обиду в груди.
Ему об этом знать необязательно, поэтому я поправила волосы, испорченные каким-то мешком и повязкой, а затем дернулась в сторону двери.
—Выпей обезболивающее, как только приедешь домой.
Голос Кая раздался за спиной. Я усмехнулась, но не обернулась.
—Это было не настолько круто, — соврала я, и вышла из комнаты, а затем увидев входную дверь, рванула к ней.
Выйдя из этого злосчастного дома, я ощущала себя как потерянная кукла, телефон в кармане продолжал звонить, а я лишь двигалась в сторону магазина, где оставила охрану. Надеюсь, за этот час, или сколько меня не было, они не умудрились позвонить отцу.
Lil Bo Weep, notmorgn — Untitled
Я вернулась к охране. Они, конечно, не имели права осуждать мой побег, но это не значило, что их взгляды не говорили за них. Недовольство сквозило в каждом движении, в каждом молчаливом кивке, которым меня встретили. Никто не осмелился задать вопросы, но их было слишком много в напряжённой тишине, в том, как они смотрели на меня. Я не обращала внимания. В голове было слишком шумно. Мысли метались хаотично, сталкивались друг с другом, пытались выстроиться в логичный порядок, но не могли. Всё, что произошло, всё, что я почувствовала там, в его комнате, не укладывалось в простую схему «правильно» или «неправильно».
Я должна была злиться, и я злилась. Кай поступил отвратительно — властно, нахально, так, как никто никогда не смел поступать со мной, и всё же внутри жгло что-то странное, тянущее, щекочущее нервы. Потому что, чёрт возьми, это было просто чертовски круто.
Я опустила взгляд, пока меня везли домой, впиваясь ногтями в ладонь, пытаясь привести себя в порядок. Машина мягко покачивалась на дороге, за окном мелькали огни вечернего города, но всё, что я видела перед собой, — это темнота, в которой он смотрел, чувствовал меня. Как я горела под его прикосновениями. Губы дрогнули, но я сжала их в тонкую линию, прогоняя воспоминания, не давая им полностью завладеть мной.
Когда я добралась до дома, усталость накатила резко, накрыв тяжестью, которую я не сразу распознала. Напряжение спало, и я почувствовала тело. Боль. Не резкую, но ноющую, глубокую, растёкшуюся по низу живота и дальше, туда, где его прикосновения оставили после себя что-то большее, чем просто ощущение. Я зашла в свою комнату, заперла дверь и тут же направилась в ванную.
Горячая вода была спасением.
Я встала под душ, позволив каплям стекать по коже, смывать напряжение, уносить следы его рук, но внутри всё ещё пульсировало. Я опустила голову, закрывая глаза, и всё равно видела его. Кай. Несмотря на то, что весь наш секс я не имела возможности увидеть его, я ощущала. От одной мысли о нём внутри будто что-то сжалось. Я глубоко вздохнула и, выйдя из душа, завернулась в полотенце.
Но боль не отпускала, я не хотела признавать это, но всё же подошла к зеркалу, открыла аптечку и вытащила обезболивающее. Я сделала несколько глотков воды, проглотив таблетку, и наконец позволила себе опуститься на кровать. И только когда темнота комнаты накрыла меня, я поняла, что внутри всё ещё гудит. И это пугало больше, чем сама боль.
—Тизиана! — крик Неро пронзил воздух, и я не успела ответить, как дверь распахнулась.
Брат влетел в комнату словно сумасшедший, и я медленно поднялась с постели, изумлённо на него смотря.
—Где была? — кричал Неро, и я сразу же почувствовала неладное.
—Во-первых, когда входишь нужно стучать, а во-вторых, какого хрена ты орёшь? — тут же повысила тон я, но знала, что с братом лучше не ссориться.
—Я тебя спрашиваю, где ты была? — волосы Неро были взъерошены, грудь быстро вздымалась, и я ненароком подумала, что случились проблемы, и поэтому он так волнуется о моем местонахождении ранее.
—Ездила в магазин, что случилось то? — ответила я незамедлительно.
Неро же осмотрелся по сторонам, резко захлопнул дверь, а затем приблизился к моей постели, и с укором посмотрел мне в глаза.
—Не ври, Тизиана. Не ври, блядь.
—Успокойся, — огрызнулась я, — с каких пор ты решил, что имеешь право говорить со мной как с дерьмом?
Неро был чертовски зол, и я даже подумала, что охрана успела позвонить ему, когда я пропала на неопределенное время, но что-то в его взгляде заставило меня испугаться.
—А с каких пор, ты решила, что грёбаные копы достойны твоего внимания, а, сестрёнка? — слова сорвались с губ брата, и мои глаза округлились.
Я замерла, не в силах ответить на заданный вопрос. Он знает?!
—Тизиана, не молчи, где ты, блядь, была? — рявкнул Неро, и двинувшись, навис надо мной, словно зверь.
—В магазине, — не сдалась я, и со всей силы ударила брата в грудь. — Какие копы? Какое внимание? Ты с катушек съехал?!
Я надеялась, что ни Флавио, ни Минерва никому не расскажут. Я молилась об этом. Но, кажется, все рухнуло. Неро был чертовски злым. Я видела, как у него напряглась челюсть, как побелели костяшки пальцев, сжатых в кулаки. Его братская опека вновь проснулась, но теперь она казалась мне тяжелым, удушающим грузом. Он нависал надо мной, его взгляд прожигал насквозь.
— Ты вообще понимаешь, что творишь? — прошипел он.
Я заставила себя не отвести глаз. Хотела выглядеть спокойной, уверенной, но внутри все сжималось. Неро не просто злился — он презирал меня за это. И в то же время в его взгляде читалась тревога.
—Да о чем ты? — вскрикнула я, как умалишенная.
— Ты же не идиотка, Зизи, — его голос звучал низко, угрожающе. — Этот агент — твоя гибель. Ты понимаешь это?
Я не ответила. Не потому, что не знала, что сказать, а потому, что любое слово могло выдать меня окончательно.
—Какой агент? Что ты несёшь вообще? Ты обдолбался? — я вскочила с места, толкнула брата, и постаралась скрыть свой взгляд.
—Не пытайся лгать, Тизиана. Мегамозг сдал тебя, как только почувствовал неладное в твоём интересе.
Стоило Неро договорить, как я вспыхнула злостью.
—Какое вообще вам обоим дело до моих интересов? — бросила я через плечо, встав у подоконника. —Я не орала на тебя из-за того, что ты ходил по пятам за Минервой, и тем более не сдавала Флавио, когда тот трахался в туалете университета с какой-то девчонкой из Ндрангеты! Я не лезла в вашу жизнь, и вы в мою не вмешивайтесь, тоже мне, братья.
—Тизиана, — рявкнул Неро, но я перебила его.
—Мне плевать, что ты думаешь об этом, потому что я просто сталкерила этого агента. Я имею право сделать хоть что-то без твоего ведома? Следи за своей женой, Неро, я уже не маленькая девочка.
—Ты была у него сегодня? — не унимался брат, а меня трясло от нахлынувших эмоций.
—Нет, — снова соврала я. — Я просто сталкерю его! Просто листаю фотки, слежу за ним по интернету, Неро, и все!
—Если я узнаю, что ты связалась...
Снова перебила брата, и развернувшись к нему лицом, усмехнулась.
—Что ты сделаешь? Убьешь его? Вам с законом проблем мало? Неро, не неси чушь, — огрызнулась я очередной раз, и указала ему рукой на дверь. — А теперь иди и остынь, и не дай, блядь, бог, ты ещё раз влетишь сюда без стука, я точно сделаю что-то, что тебе не понравится.
—Из дома ни ногой теперь. С охраной, без, мне похуй, — бросил Неро, и я впала в ступор. —И только попробуй нарушь мой приказ, Тизиана, я тебя с твоим агентом в пыль сотру. Не испытывай меня, я итак на взводе.
Хлопок дверью, и Неро покинул мою комнату. Чертов псих. Псих. Псих. Псих. Я схватила первую попавшуюся вещь, и со всей силы кинула ее в зеркало. Это была расческа с железным основанием, которая разнесла зеркало вдребезги. Сейчас я была равна ему: такая же разбитая, черт возьми.