V.
"Если охотишься, думай как жертва. А наоборот, если жертва ты."
|TISIANA|
Я вошла на кухню потирая глаза, и обнаружила там полный семейный состав. Скривилась, и глянула на часы. Полседьмого, они что, с ума посходили?
Неторопливо я подошла к маме, поцеловала ее в щеку, прошла к отцу, сделала тоже самое, а когда очередь дошла до Неро, то я взъерошила его угольные волосы, и укусила за ухо.
—Что с тобой с самого утра? — фыркнул Неро, ущипнув меня за талию.
Минерва улыбнулась мне в знак приветствия, а я схватила бутерброд с тарелки брата, и показала ему язык.
—Это что с вами? Никогда в жизни так рано не завтракали, и меня не позвали.
Я села между папой и мамой, и закинула ногу на ногу.
—У тебя ведь каникулы, мы даём тебе возможность выспаться, — сказала мама, и Неро тут же засмеялся. —А ты ешь, сынок, пока можешь.
Неро удивленно посмотрел на маму, а папа тут же подавился, потому что еле сдержал смешок.
—Что я снова сделал?
—Смеситель в ванной комнате кто сломал? Ещё раз я увижу, как ты с психу мебель и сантехнику портишь, я тебя отправлю на завод унитазы собирать, ты понял?
Я не удержалась и рассмеялась, когда Неро закатил глаза, слушая нравоучения мамы. Он мог быть несносным, упрямым, даже наглым, но ей перечить не смел. Слишком любил. Это было так очевидно, что даже сейчас, когда он демонстративно вздыхал и ковырял вилкой в тарелке, в его взгляде не было раздражения. Только покорное смирение.
После завтрака я закрылась в комнате, разложила перед собой учебники и тетради. Экономика. Чертова экономика. Я знала, что мне нужно держать голову в тонусе, чтобы за лето не растерять все азы, но стоило пробежать глазами пару страниц, как мысли снова уносили меня к совсем другому. К Каю. И к тому поцелую.
Два дня прошло, а я все еще чувствовала его вкус на губах. Все еще помнила, как внутри что-то сжалось, когда он ответил на этот чёртов поцелуй. Как на секунду время остановилось, прежде чем все взорвалось жаром, требовательным, неотвратимым. Я думала, что справлюсь, думала, что смогу забыть. Но стоило закрыть глаза – и я снова была там, в тот момент, с его ладонью на моей шее, с его дыханием, смешивающимся с моим. Я резко выдохнула и вернула взгляд на учебник. Сосредоточься, Тизиана. Но буквы перед глазами расплывались, а где-то в груди ныла пустота, которую я не знала, чем заполнить.
Это были мои вторые летние каникулы после университета. Обычно все было хорошо, спокойно. Я знала, чем себя занять, куда пойти, с кем провести вечер. Мне нравилось чувствовать контроль над своей жизнью, знать, что каждый день — предсказуемый и удобный. Но сейчас я медленно сходила с ума.
Из-за Кая. Из-за этих проклятых воспоминаний о его глазах, о его голосе, о том, как он смотрел на меня после поцелуя.
Я в раздражении откинула учебник, не в силах читать дальше. Все равно в голове не оставалось ничего, кроме него. Черт с ней, с экономикой, сейчас мне нужно было другое — отвлечься.
Я схватила ноутбук, забралась на подоконник, подтянув колени к груди, и открыла видеозвонок. Флавио. Отвлекаться я собралась с помощью Кая, черт возьми.
Гудки тянулись слишком долго, и я уже решила, что он просто не возьмет. Но вдруг экран вспыхнул, и передо мной появилось заспанное, взъерошенное лицо.
— Чего тебе? — пробормотал он, сонно щурясь.
Он был где-то у бассейна — я заметила блики воды за его спиной, мокрые следы на террасе и полотенце, небрежно брошенное рядом. А сам Флавио, кажется, просто рухнул спать прямо на лежаке. Волосы растрепаны, щека помята от подлокотника. На нем только легкие шорты, кожа загорелая, расслабленная.
— Ты там что, ночевал? — фыркнула я, не сдержав улыбку.
— Похоже на то, — он зевнул, потянулся и устало потер лицо ладонями. — Вчера была... долгая ночь.
— Не сомневаюсь.
Флавио прищурился, рассматривая меня.
— А ты чего такая? Вид у тебя взволнованный.
Я закатила глаза.
— Мне надо поговорить.
— О, — он лениво усмехнулся. — Это про старого агента, да?
Я сжала губы. Конечно, он сразу понял.
—Давай без нравоучений. Ты можешь найти мне его номер?
Флавио закатил глаза, и осмотрелся по сторонам. Его усталое выражение лица сменилось паникой, и я слегка заерзала.
—Флавио, ты в порядке?
—Зизи, перезвоню тебе, — со страхом в голосе сказал Флавио, и кинул на меня растерянный взгляд.
—Что случилось?
—Блядство. Я проебал Винса. Черт, Зизи, позже, как найду брата, найду тебе этот грёбаный номер.
Звонок оборвался, и я почувствовала неладное. Я и Неро были в хороших взаимоотношениях с Флавио, но вот остальные мальчики Крионе были далеки от нашего круга общения. Как-то раз Неро сказал, что Винсент болен, но я не вдавалась в подробности семейных проблем Крионе, и просто пропустила это мимо ушей. Видимо, сейчас у Флавио и правда проблемы.
Весь день я ждала. Ждала, пока Флавио найдет номер Кая. И хотя я пыталась занять себя делами, внутри все горело нетерпением. Казалось, время специально тянулось мучительно медленно, издеваясь надо мной.
С утра я ушла в оранжерею, надеясь, что забота о растениях поможет успокоить мысли. Мне нравилось копаться в земле, пересаживать цветы, ухаживать за новыми побегами. Влажный воздух, насыщенный ароматами зелени, обычно действовал на меня расслабляюще. Обычно. Но не сегодня. Я заказала в интернете новые растения — несколько экзотических сортов, которые давно хотела попробовать выращивать. Но даже, листая каталоги, в голове вертелась только одна мысль: «Флавио должен найти этот чертов номер».
Затем Неро вытащил меня поиграть в «сумасшедшие» прятки в перерыве между работой. Так он называл нашу детскую игру, в которой правила постоянно менялись, а побеждал тот, кто сильнее всех запутает другого. Мы носились по дому, заскакивали в комнаты, перепрыгивали через мебель, пока мама не окликнула нас из гостиной. Я обернулась слишком резко — и со звоном разбила её любимую вазу.
В этот момент я была уверена, что Неро просто испарился — еще секунду назад он стоял рядом, а теперь от него и следа не осталось.
— Тизиана! — раздался строгий голос мамы.
Я зажмурилась, осознавая, что не отвертеться.
— Это был несчастный случай! — попыталась я.
Она лишь многозначительно посмотрела на меня, и я вздохнула. Отлично. Еще один пункт в списке «не самых удачных решений дня».
К вечеру я поговорила с Минервой. О чем угодно, только не о том, что грызло меня изнутри. Разговоры с ней всегда помогали отвлечься, пусть и ненадолго. Но когда я, наконец, вернулась в свою комнату, устало закрыла за собой дверь и взяла в руки телефон, сердце пропустило удар. Сообщение от Флавио.
Я разлепила пальцы, чтобы разблокировать экран, и судорожно вдохнула.
Флавио: Держи. Будь осторожна, я нашел информацию о том, что помимо того, что он агент, его отец агент ФБР.
Под ним — номер Кая. Я смотрела на него, как на что-то запретное. Как будто, стоит мне нажать на экран, и мир изменится.
Тизиана: Флавио, я обожаю тебя.
Я тут же упала на кровать, и как завороженная, тут же добавила контакт, и открыла чат в мессенджере.
—Ох, мистер Фостер, я добралась до вас и здесь, — ехидно прошептала я, и стала набирать сообщение.
Тизиана: Добрый вечер, мистер Фостер. Вам повезло, что ваши длинные пальцы не оставили видимых следов на моей шее, но скажу по секрету, это было круто.
Я пискнула, и даже прикусила собственный кулак от волнения. Кай был первым парнем, нет, первым мужчиной, который обращался со мной столь грубо, и на удивление, это вызвало во мне взрыв эмоций. В университете было пару парней, которые привлекали меня, но и они являлись частью Каморры, соответственно, знали, что будет с ними, если попытаются даже косо посмотреть в мою сторону. Папа был строг на счёт моей безопасности, и по-видимому, безопасности моей вагины, черт возьми.
Кай: Я даже знать не хочу, как ты нашла мой номер, сумасшедшая.
Я вскрикнула, дрожа от шока.
Тизиана: А ты мне нравишься, большой мужчина.
Нажала кнопку "отправить", и замерла в ожидании.
Кай: Ты больная. Ты, блядь, больная на голову.
Улыбка выступила на моих губах, я залезла на кровать, и начала прыгать. Ответил, значит все же между нами искра.
Тизиана: Я больна тобой...
Господи, что я несу?
Кай: Тебе девять? Что ты несёшь?
Тизиана: Надцать.
Кай: Надцать?
Тизиана: Девятнадцать, мистер Фостер. Возраст согласия имеется, все такое.
Снова взвизгнула, как маленький ребенок, нашкодивший за спиной у родителей.
Кай: Я тебя блокирую. Не смей писать мне с других номеров, иначе мои угрозы станут реальностью.
Я закатила глаза, и стала набирать следующее сообщение, но, о, черт, оно не отправилось. Кай действительно меня заблокировал, и это разочаровало.
***
День очередной тренировки наступил, и я снова была готова дожать Кая. Он не мог вечно игнорировать меня. Не мог вечно делать вид, будто я — просто часть зала, часть общей обстановки. Если я постоянно думаю о нём, то почему бы ему не начать делать то же самое?
Я уже не обманывала себя. Эта мысль сидела во мне прочно: я хочу его внимания. Не дружеского, не мимолётного — а полного, сосредоточенного, обжигающего. Чтобы он смотрел на меня так, как я ловила себя на том, что смотрю на него.
Я зашла в зал и сразу увидела его — он стоял у гантельного ряда, закручивая кистевые бинты. Спокойный, сосредоточенный, полностью погружённый в свою тренировку. В этом он был идеален — в своем умении отгораживаться, уходить с головой в дело. Но я знала: ни один человек не может быть настолько замкнутым, настолько отрешенным. Это была лишь маска.
Я не поздоровалась — он бы всё равно не ответил. Просто прошла мимо, словно его присутствие для меня было таким же незначительным, каким он хотел сделать моё для себя. Однако я сделала так, чтобы он заметил меня.
Сегодня я выбрала самый облегающий комплект, какой только можно было надеть, оставаясь в рамках приличия. Ткань плотно облегала тело, подчеркивая мышцы, которые я так старательно прорабатывала. Когда я прошла мимо него к зеркалу, заметила движение — неуловимый, быстрый взгляд. Почти рефлекторный. Это уже было что-то.
Разминка была долгой, но я сделала её частью игры. Тянулась медленно, давая каждому движению пластичность. Поднимала руки, выгибая спину, задерживалась в растяжке чуть дольше, чем нужно. Всё это — в поле его зрения, но не прямо перед ним. Нет. Это должно было выглядеть случайным. Ловушка, в которую он попадет сам.
Когда я перешла к работе с весами, он уже не раз мельком посмотрел в мою сторону. Не пристально, не нагло — но достаточно, чтобы я это заметила. Его взгляд скользил по мне едва заметно, когда он проходил мимо, направляясь к турнику.
Я работала с гантелями, чувствуя, как напрягаются мышцы. Каждый подъём, каждое усилие давалось мне нелегко, но сегодня я не отвлекалась на усталость. Я была сосредоточена на нём.
Кай занимался на турнике, подтягиваясь чёткими, размеренными движениями. Я знала, что ему хватает выдержки не смотреть, но знала и другое: он чувствовал меня. Чувствовал мое присутствие так же остро, как я его.
Когда я подошла к скамье для жима, Кай оказался рядом — просто так совпало, разумеется, или нет? Он сменил упражнение и теперь работал с гирями, буквально в двух метрах от меня. Я делала вид, что не замечаю, но в глубине души это было победой.
Я легла на скамью, взяла гриф. Вдох. Выдох. Движение вверх, вниз. В этот момент его взгляд всё-таки задержался. Самую малость.
Поймала ли я его? Нет, он был слишком хорош, чтобы так просто сдаться. Но я видела момент, когда его мысли соскользнули. Возможно, на секунду он задумался, насколько сильная у меня спина, возможно, ему в голову пришло что-то ещё. Я убрала штангу, села, провела ладонью по шее, откинула волосы назад. В этот момент он отвернулся слишком быстро. Я улыбнулась. Игра продолжалась.
Я всегда считала себя смелой. Смелой настолько, чтобы не отступать, не сомневаться, не бояться идти дальше, чем следовало. Но даже для меня это было чем-то... слишком.
Я не сразу решилась. Сначала просто наблюдала, стараясь понять, когда раздевалка опустеет. Один мужчина ушёл, потом другой. Последний задержался у зеркала, поправляя футболку, но, наконец, и он вышел, оставив после себя лишь приглушённый запах дешёвого дезодоранта. Всё. Я глубоко вдохнула и прошмыгнула внутрь.
Здесь пахло потом, кожей, металлом — запах, который я уже привыкла ассоциировать с ним. Кай редко пользовался парфюмом, и если на нём и был какой-то запах, то только тот, который оставлял зал — резкий, немного дымный, пропитанный железом.
Я огляделась. Длинная скамья, серые металлические шкафчики, приглушённый свет. Всё стандартно, всё обычно. Кроме меня. Я не принадлежала этому месту, и именно это делало ситуацию ещё более захватывающей. Я опустилась на скамью, закинув ногу на ногу, и принялась ждать.
Каждую секунду сердце билось всё сильнее. Может, я перегнула? Может, он воспримет это не так? Но ведь именно этого я и добивалась. Я хотела пробиться сквозь его равнодушие, дотянуться до него.
Дверь открылась. Он вошёл, и первое, что я заметила — это его взгляд. На какую-то секунду в нём мелькнула растерянность, лёгкая, почти неуловимая, а потом — снова холод. Непробиваемая маска.
Я молчала, смотрела на него, разглядывала. Его кожа блестела от пота, майка прилипла к телу, обрисовывая мышцы. Но это не привлекло моего внимания так, как другое — его ожоговые шрамы. Они тянулись по левой стороне груди, спускаясь к рёбрам — неровные, грубые, местами темнее его кожи, местами светлее. Я видела их раньше, мельком, но сейчас, когда он стоял передо мной в одной только майке, я могла разглядеть их лучше.
Как это случилось? Когда? Я не могла не гадать. Кай, казалось, понял, куда направлен мой взгляд. Его челюсть сжалась, мышцы напряглись. А потом он сделал шаг, затем ещё один, и в итоге преодолел всё расстояние между нами за пару секунд, прежде чем я успела что-то сказать. Жёсткие пальцы вцепились в мои плечи.
Раз — и я уже впечатана в холодный металл шкафчиков. Спина ударилась о дверцу, но не сильно — ровно настолько, чтобы ощутить предупреждение. Кай склонился ближе, его лицо оказалось так близко, что я чувствовала его дыхание.
— Гребаная психичка, — процедил он сквозь зубы. — Какого хрена ты творишь?
Я выдохнула, но не отвела взгляда. Он злился. По-настоящему. Вены на шее напряглись, пальцы сжимались чуть сильнее, чем следовало. Но он не оттолкнул меня. Не ушёл. А это значило, что я всё делала правильно.
Его близость была обворожительна. Я ощущала жар его тела, чувствовала, как сильные пальцы сжимают мои плечи, не давая ни пошевелиться, ни сбежать, но я и не хотела сбегать. Я хотела быть здесь, в этом моменте, под его тяжелым взглядом, в этом напряжении, которое звенело между нами, как натянутая струна. Я не понимала, чем подкована моя одержимость. Не могла объяснить её себе, не могла разложить по полочкам, вывести какую-то логическую формулу. Просто... мне нужен был он. Нужен, и всё. Без причин. Без оправданий.
Когда Кай смотрел на меня вот так, хищно, сжатой пружиной, готовой распрямиться в любую секунду, я не испытывала страха. Адреналин, да, возбуждение, безусловно, но не страх. Возможно, я действительно была сумасшедшей.
Его хватка чуть ослабла, и он вдруг отступил. Один шаг. Второй. Разорвав эту пугающе притягательную близость между нами, словно понял, что мы зашли слишком далеко. Я смогла вдохнуть.
Кай смотрел на меня, и в его глазах не было ни презрения, ни раздражения. Он смотрел внимательно, оценивающе, словно пытался разглядеть что-то, что оставалось ему непонятным.
А потом заговорил, и его голос был спокойным, ровным.
— Объясни мне, какого хрена ты делаешь? — Он склонил голову набок, его взгляд оставался пронзительным, холодным, но не отстранённым. — Зачем сталкеришь? Каковы твои мотивы?
Я молчала.
— Ты понимаешь, — его голос стал ниже, мягче, но от этого только опаснее, — что я могу просто переломить тебе шею одной рукой?
Я смотрела на него, и уголки моих губ дрогнули, едва заметно.
— Можешь, — согласилась я.
Его челюсть чуть сжалась.
— Ты думаешь, это игра? — недовольство сочилось из него через верх.
— А ты думаешь, что я боюсь? — я прыскала ядом, думая, что бросаю вызов.
Он медленно провёл рукой по волосам, выдохнул.
— Я думаю, что ты лезешь туда, куда не надо.
— Это не ответ, — изогнула бровь.
— Это единственное, что тебе нужно знать.
Но мне нужно было больше.
—Я говорила тебе о том, что ты нравишься мне, — сказала я, пожав плечами. —И кажется, ты не засчитал это за мотив.
Кай слегка прищурился, и смахнул капли пота со своего лба.
—Потому что у таких как вы, — он сделал акцент. — Не может быть подобных мотивов. Если ты хочешь втереться ко мне в доверие, чтобы добраться до какой-то конфиденциальной информации, то извини, этот вариант не подходит.
Я фыркнула.
—Ты вообще в курсе, сколько мне лет? Ах, да, у тебя же есть мой номер, и наверняка все досье. Мафиози любят собирать данные на тех, кто пытается их упечь за решетку, — огрызнулся Кай, а затем двинулся к душевым кабинам.
Мне было недостаточно этого разговора, поэтому я ринулась за ним, и схватила его за массивное, большое плечо.
—Эй, не уходи, когда мы говорим!
Кай развернулся, и навис надо мной словно зверь. Я на секунду замерла, а он дёрнул верхней губой.
—Если ты продолжишь преследовать меня, и пытаться соблазнить, я сделаю так, что ты будешь бояться меня, — прошипел он так тихо, что мурашки пробежали по спине. —Я стану твоим кошмаром, и поверь, тебе не понравится.
Я с вызовом посмотрела в его серо-зеленые глаза, и слабо усмехнулась.
—В этом мире нет ничего, чего бы я боялась, мистер Фостер. Ты в виде кошмара — моя мечта, — я игриво улыбнулась, и коснулась его груди, заставив его дернуться. —И, да, мне нравится, что ты взрослый. Это не пугает меня.
Кай наклонился ещё ближе, обжигая дыханием мою кожу, и растянулся в улыбке, которую я ранее не видела.
—Ты знаешь, кто я по профессии, а знаешь ли ты, кто я по натуре? — прошептал он, и пока я задумывалась, он тут же скрылся за дверью, оставляя меня одну.
Я вернулась домой слегка потерянная, успев как раз к ужину. Всю дорогу я прокручивала в голове этот момент в раздевалке. То, как Кай смотрел на меня, то, как сжал мои плечи, то, как его голос, даже угрожая, звучал слишком спокойно. Я пыталась разобраться в своих мыслях, но не могла. Что если он действительно будет продолжать меня отталкивать? Что если я могу сталкерить его хоть до бесконечности, а он так и не сломается? Так и останется холодным, как лёд? Я не хотела принимать такой вариант. Обычно мне не отказывали. Обычно, если я чего-то хотела, я находила способ это получить. А тут — стена, высокая, прочная, непоколебимая. И почему-то это делало желание добиться его ещё сильнее.
Но за ужином мне пришлось собраться. За столом были только бабушка, Минерва и мама — идеально. Папа и Неро были на работе, как и всегда.
— Как поездка? — спросила я, бросая взгляд на бабушку.
Она только вернулась с Куршевеля, и теперь сидела с идеальной осанкой, сдержанно раскладывая еду на своей тарелке.
— Прекрасно, как всегда, — её тон был ровным, но в глазах мелькал блеск. — Минерва, дорогая, в следующем году тебе стоит поехать со мной.
Минерва сделала вид, что не услышала, слишком увлечённая овощным салатом. Бабушка же любила новую составляющую нашей семьи, и я знала, что Минни очень тепло относится к ней в ответ.Мама просто улыбнулась, чуть рассеянно. Я ела, не особо вникая в происходящее. Мои мысли всё ещё были где-то там, в спортзале. Всё ещё с Каем.
После ужина я задержалась в гостиной. Бабушка расположилась в кресле напротив, с бокалом вина, а я листала телефон, пытаясь сосредоточиться хоть на чём-то. Но вскоре раздался звук открывающейся входной двери, а затем тяжёлые шаги. Неро.
Он вошёл в гостиную, оглядел нас, потом перевёл взгляд на меня.
— Зизи, ты в норме? — спросил он. — Выглядишь загруженной.
Я подняла на него глаза.
— Всё нормально.
— Не похоже.
— Просто думаю, — я пожала плечами.
Неро смотрел на меня ещё пару секунд, а потом кивнул, будто решив не давить. Но мне казалось, что он знал. Может, не детали, но знал, что со мной что-то не так. Все детство мы провели вместе, и он читал меня как открытую книгу. А ещё, он был моим старшим братом, который при желании сделает все для моего благополучия, но, не в этот раз.
—Зизи, — все же Неро подошёл ближе, и дёрнул меня за щеку.
Я отложила телефон, и подняла глаза к брату. Такой он у меня красивый.
—Я люблю тебя, — фыркнула я шепотом, и показала ему язык.
—Если что-то не так, скажи мне, — он протянул руку к моей голове, слегка поддался вперёд, и оставил невесомый поцелуй на моем виске. — Мне не нравится, что ты выглядишь загнанной в собственные мысли.
—Хорошо, — я тепло улыбнулась, но все же ткнула брата указательным пальцем куда-то под ребра.
—И все же, ты моя копия, — хмыкнул брат, и двинулся к двери. —Бабушка, я тебе там булочек купил, иди поешь!
Я метнулась взглядом к бабуле, что сразу же растянулась в улыбке, и покачала головой.
—Ох, Неро, весь в отца, забота так и хлещет.
Я засмеялась.
—Ба, он душит этой заботой, поверь.
Я вернулась в свою комнату и сразу же пошла в душ. Горячая вода стекала по телу, смывая усталость, но не мысли. Они крутились в голове, не давая покоя. Через два месяца мне снова уезжать на учёбу, и я не могла оставить всё так, как есть. Кай. Я должна была решить всё с ним до этого момента.
Как? Я не знала. Не знала, что буду делать, если он сдастся, если я действительно добьюсь его внимания. Что потом? Он ведь не тот, кого можно легко удержать. Но несмотря на это, несмотря на всю иррациональность этой ситуации, у меня была потребность в нём. Маниакальная, одержимая, нездоровая — называйте, как хотите, но она была. Я выключила воду, вытерлась полотенцем, надела шёлковый халат и прошла в комнату. Тихо.
Я легла в постель, уставилась в потолок. Мысли не отпускали. В комнате было душно, и я подошла к окну, распахнув его. Вечерний воздух ворвался внутрь, свежий, с лёгким ароматом трав. Я вдохнула глубже. Время шло.
Alina Libkind — Songs about love
Спустя полчаса я всё ещё не могла уснуть, и, чтобы отвлечься, взяла телефон, лениво прокручивая ленту социальных сетей. Ничего интересного. Чужие вечеринки, фотографии дорогих машин, цитаты, которые никому не нужны.
И вдруг — странный звук. Я сначала даже не поняла, что это. Тихая, но отчётливая вибрация. Не телефон. Что-то другое.
Я нахмурилась, подняла голову. И в этот момент через открытое окно влетело что-то небольшое, с лёгким жужжанием. Я резко села на кровати, сердце подпрыгнуло к горлу. Квадрокоптер. Небольшой, чёрный, с мерцающими огоньками. Он завис на мгновение в воздухе, а затем развернулся, словно что-то просканировав. А потом, прежде чем я успела хоть как-то отреагировать, он сбросил небольшой предмет на мою кровать.
Я дёрнулась назад, но через секунду поняла, что это...
Цветок ипомеи и маленький листок. Я смотрела на них, сердце стучало в груди. А затем, резко, квадрокоптер развернулся и вылетел обратно в ночь, оставив меня в полном шоке.
Я неторопливо взяла цветок. Ипомея — хрупкий, изящный, с бархатистыми лепестками лежал у меня на ладони, словно какой-то артефакт, несущий в себе скрытый смысл. Почему именно этот цветок?
Я оглядела его, потом перевела взгляд на маленький листок, который квадрокоптер сбросил вместе с ним. Записка. Мой пульс участился. Я развернула её, и внезапный, будоражащий холодок пробежал по спине.
Буквы были напечатаны.
«Теперь я слежу за тобой, и тебе придётся постараться, чтобы найти меня».
А внизу размытая подпись: К.Ф.
Я вцепилась в лист, в шоке глядя на него. Кай. Это был он. Не кто-то другой, не случайность. Он.
Я перечитала фразу ещё раз, затем снова посмотрела на цветок.
Он пошёл на это сам. Я столько времени преследовала его, наблюдала за ним, искала малейшую трещину в его броне, а теперь... теперь он сам вышел из тени.
Я должна была обрадоваться, правда? Ведь именно этого я и добивалась. Чтобы он увидел меня, чтобы он думал обо мне так же часто, как я о нём.
Но осознание этого пробудило во мне нечто неожиданное. Страх. Лёгкий, почти неощутимый, как чужое дыхание на затылке, но он был. Я думала, что веду эту игру, что я контролирую всё.
Но теперь контроль перешёл в его руки. И, кажется, теперь я стала мишенью. Я снова посмотрела на записку. Что он задумал? Неужели он решил играть с моим оружием? Теперь он будет сталкерить меня? Следить за мной, как я следила за ним? Что будет дальше? Эта тайна сжирала меня изнутри, холодным змеем свернувшись в груди.
Я не привыкла быть по другую сторону игры. Но, возможно, теперь мне придётся узнать, каково это — когда охотник становится добычей.