Глава 27 - Марко
Настоящее
Как только мы входим в мою квартиру, я бросаюсь на нее.
Я прижимаю Слоан к стене, моя рука на ее шее, удерживая ее на месте, пока я пожираю ее рот своим. Я практически силой утащил ее с этого проклятого торжества, чтобы как можно скорее усадить в свою машину и отвезти домой.
Я не знаю, что с нами будет, но я собираюсь максимально использовать сегодняшний вечер, поскольку не уверен, что у меня когда-нибудь снова будет такой шанс.
— Марко, — всхлипывает она, и мой член истекает при звуке моего имени, слетевшего с ее губ.
— Ты нужен мне.
Гребаный Христос.
— Я весь твой, детка, — бормочу я, прежде чем отступить и потащить ее в свою спальню. Если мы делаем это, то делаем это на гребаной кровати.
— Раздевайся, — приказываю я, как только мы заходим в мою комнату. Она развязывает галстук на затылке, позволяя платью упасть на пол и оставаясь только в трусиках и туфлях на каблуках.
Она поворачивается и наклоняется, чтобы расстегнуть застежки на своих туфлях, дразня меня при этом своей идеальной задницей. Я одобрительно хмыкаю, прежде чем она встает и поворачивается ко мне лицом. Она смотрит на меня мгновение, пока я не поднимаю бровь, молча говоря ей, что я знаю, что она делает.
Я знаю, что прошло много времени, но я чертовски хорошо знаю, что она не забыла, как делать то, что ей говорят.
Она закатывает глаза, зацепляет большими пальцами трусики и стягивает их с ног.
Черт, от нее захватывает дух.
— Прекрасно, — бормочу я. — А теперь ложись на кровать.
Она забирается на кровать, ложась посередине и приглашающе раздвигая ноги.
Я заползаю на кровать и обхватываю руками ее бедра, толкаясь до тех пор, пока ее колени почти не касаются груди, и целую ее в лодыжку, прежде чем переместиться так, чтобы я мог наклониться, все еще удерживая ее ноги на месте.
— Такая хорошенькая киска, — бормочу я. — И ты промокла. Скажи мне, маленький воин, отчего ты такая мокрая, а? — Я нежно дую на ее клитор, и она извивается в моих объятиях.
— Ты умираешь из-за этого, не так ли? Даже после всех этих лет ты по-прежнему всего лишь нуждающаяся маленькая шлюшка, которая жаждет моего члена.
Она хнычет и извивается, безмолвно умоляя меня прикоснуться к ней.
Не волнуйся, детка. Я дам тебе все, что тебе когда-либо понадобится.
Я слегка провожу языком по ее центру, прежде чем томно продвигаюсь к ее клитору. Я оставляю несколько нежных поцелуев на этом нервном сплетении, прежде чем теряю контроль.
Ее вкус. Черт возьми, ее вкус.
Такой чертовски милый.
На вкус она точно такая же, какой я ее помню, только лучше.
— Черт, Марко. Мне нужно больше, — стонет она, и я закидываю ногу на плечо, чтобы освободить руку. Я собираю ее соки на свой палец, удовлетворенно мурлыкая от того, какая она чертовски влажная, прежде чем подношу пальцы к ее рту.
— Попробуй, какая ты чертовски сладкая. Попробуй, насколько жадная эта прелестная киска.
Она тихо ругается, прежде чем обхватить губами мои пальцы и пососать, заставляя меня застонать, когда я представляю, как эти красивые губы обхватывают мой член.
Как только она отпускает их, я не могу не воспользоваться моментом, чтобы оценить ее. Десять лет назад она была великолепна, но прямо сейчас она блядь потусторонняя. Я хочу запечатлеть этот момент и сохранить его навсегда.
Я снова начинаю ласкать ее клитор и медленно просовываю палец внутрь нее, наслаждаясь тем, какая она тугая, и представляя, как ее стенки сжимаются вокруг меня. Черт, как я до сих пор не кончил, понятия не имею.
Я добавляю еще один палец и медленно двигаю им внутрь и наружу, одновременно облизывая и покусывая ее клитор. Вскоре я чувствую, что она на грани. Я сгибаю пальцы, убеждаясь, что попадаю в ее идеальное местечко, и посасываю ее клитор зубами.
Ее стоны усиливаются, когда она прижимается ко мне, и она блядь взрывается.
Я отстраняюсь и восхищенно наблюдаю, как она смачивает мою руку и постель своими соками, пока я не оказываюсь в нескольких шагах от того, чтобы просто потереться о кровать, чтобы найти хоть какую-то разрядку. Я так возбужден, что мне больно, и я больше не могу сдерживаться.
— Боже, Слоан. Ты нужна мне.
— Сделай это, — кричит она. — Трахни меня. Пожалуйста, трахни меня, Марко.
Я издаю стон, прежде чем сесть и расстегнуть молнию на брюках, стягивая их и трусы вниз ровно настолько, чтобы освободить свой ноющий член. Я быстро поглаживаю себя, ухмыляясь, наблюдая, как взгляд Слоан фиксируется на моем члене. В ее глазах вспыхивает голод.
— Ты хочешь, чтобы мы воспользовались презервативом? — Я спрашиваю, и она закусывает губу, в ее глазах мелькают нерешительность и уязвимость.
— Ты чист? — спрашивает она.
Я хихикаю. — Детка, после тебя у меня никого не было. Да, я чист.
У нее отвисает челюсть, и она вопросительно смотрит на меня, словно ожидая услышать ложь.
— Никого? — спрашивает она, и я качаю головой.
— Почему? — ошеломленно спрашивает она.
— Я полюбил тебя тогда и люблю с тех пор. Зачем мне хотеть кого-то еще, когда я уже достиг совершенства? — Я склоняю голову набок, и она открывает рот, как будто хочет что-то сказать, прежде чем захлопнуть его и покачать головой.
— Господи, — шепчет она с явным благоговением в голосе. — Я принимаю противозачаточные, так что у нас все должно быть в порядке.
— Ты уверена, детка? Я не против надеть его, — уточняю я, зная, что это деликатная тема после всего, что я узнал в последнее время, и нуждаясь в том, чтобы она была абсолютно уверена в этом.
Она кивает. — Я уверена. Трахни меня, Марко.
Эта женщина приведет меня к смерти.
Я выстраиваюсь в линию у ее входа, и мои глаза встречаются с ее, пока я медленно продвигаюсь внутрь. Она не прерывает зрительного контакта со мной, пока я полностью не оказываюсь внутри нее, и ее голова со стоном откидывается назад.
— Господи, ты так охуенно ощущаешься, детка, — произношу я. — Как будто твоя киска создана для моего члена. — Я отстраняюсь, прежде чем снова войти в нее.
— Скучал по моей маленькой шлюшке, — бормочу я, прежде чем наклониться и прикусить ее плечо.
— Моя маленькая шлюшка, — шепчу я ей в кожу, продолжая трахать ее размеренными толчками. — Моя маленькая шлюшка. — Я беру ее запястья и зажимаю их у нее над головой, удерживая ее на месте. — Моя маленькая игрушка для секса. — Мой темп ускоряется, и я стону от прикосновения к ней. — Мой маленький воин. — Я продолжаю одной рукой удерживать ее запястья, а другую подношу к ее шее и сжимаю. — Моя, — стону я и прижимаюсь губами к ее губам, стараясь крепко сжимать ее горло, поскольку, черт возьми, теряю весь свой контроль.
— Такая идеальная пизда, — бормочу я, когда мой ритм становится сбивчивым. Моя хватка на ее горле не ослабевает, когда я толкаюсь в нее и выхожу, хотя я осторожен, чтобы полностью не перекрыть ей дыхательные пути. Я крепко сжимаю ее, чувствуя, как ее стенки начинают сжиматься вокруг меня. Ее рот приоткрывается в беззвучном стоне, когда она кончает. Я отпускаю ее руки и шею, хватаю ее за ноги и перекидываю их через плечо, входя в нее.
— Черт возьми, Марко, — скулит она. — Мне нужно кончить снова.
Из моего горла вырывается стон, и я прикусываю ее лодыжку, прежде чем приподнять ее бедра и замедлить свои движения.
— Такая грязная девчонка, — говорю я с хриплым смешком. — Умоляй меня об этом.
— Марко, — кричит она и умоляюще смотрит на меня.
Я смотрю на нее сверху вниз. — Умоляй.
— Господи, блядь. — Ее глаза сжимаются. — Пожалуйста, позволь мне кончить снова. Мне нужно снова кончить на твой член, прежде чем ты наполнишь меня спермой, пожалуйста.
Что ж, черт возьми, этого хватит.
— Я позволю тебе кончить, только если эти красивые глаза будут смотреть на меня, пока ты это делаешь.
Ее глаза распахиваются, и мы встречаемся взглядами. Я смотрю на нее сверху вниз, молча говоря ей, как сильно я ее люблю. Эти детские хандры загоняют меня в долбаную ловушку с той ночи, когда я встретил ее. Я никогда не мог ни в чем ей отказать, ни в чем.
— Такая хорошая маленькая шлюшка, — тихо бормочу я, все еще входя в нее. — Ты можешь кончить, детка.
И она кончает.
Слоан выкрикивает мое имя, в то время как ее киска сжимает мой член, как чертовы тиски. Ее стенки пульсируют и трепещут вокруг меня, и я ни за что на свете не смогу удержаться. Учитывая, что это первый раз за десять лет, когда я вообще приблизился к женщине, я не могу до конца поверить, что продержался так долго.
В глазах у меня белеет, пульс грохочет в ушах. Может, я бормочу ее имя, может, я, блядь, выкрикиваю его, я не знаю. Все, что я знаю, это то, что я кончаю так сильно и так чертовски долго, что кажется, это длится целую вечность, оставляя меня задыхающимся на ней.
— Черт, — ругаюсь я, когда наконец прихожу в себя.
— Да, — Слоан вздыхает в знак согласия.
Я смотрю на нее сверху вниз с благоговением, прежде чем завладеть ее губами своими. Поцелуй — полная противоположность тому, что мы только что разделили. Он медленный и сладкий. Это тепло и нежность. Это все. Не поймите меня неправильно, мне нравится трахать ее. Я люблю ее дикую и грязную сторону, но я обожаю то, какой она становится после, то, как она растворяется во мне и насколько доверчива.
— Я скучал по тебе, маленький воин, — шепчу я, когда, наконец, отрываю свой рот от ее.
Она судорожно сглатывает и смотрит на меня, ее глаза полны непролитых слез. — Я тоже по тебе скучала.
Я нежно целую ее в лоб, прежде чем подняться с кровати и поднять ее, пока ее взгляд скользит по моему все еще одетому телу.
— Серьезно, не мог подождать еще несколько секунд, чтобы раздеться? — спрашивает она со смехом, и я качаю головой.
— Я ждал тебя десять лет, Слоан. Я не собирался ждать ни секунды, — бормочу я, направляясь в ванную и включая душ. Как только вода нагревается, я ставлю ее на ноги и жестом приглашаю залезть внутрь. Она стоит под водой, пристально глядя на меня и наблюдая, как я раздеваюсь.
Только когда ее взгляд становится жестким при виде моей груди, а ее стальной голос прорывается сквозь шум душа, я понимаю, что у меня проблемы.
— Что это, блядь, такое?