Глава 14 - Слоан
Прошлое — август 2014
Независимо от того, сколько времени прошло со смерти моей мамы, я все еще не могу справиться с бурями. Я до сих пор помню, как в тот вечер сидела дома, любовалась видом из окна и думала, как красиво было снаружи. Льющий дождь, треск молний, наполняющих небо, раскаты грома...
Я думала, что это так расслабляет, так успокаивает. Так было до тех пор, пока я не вышла из своей комнаты, чтобы спуститься вниз, только для того, чтобы обнаружить суетящийся персонал, хотя в противном случае они бы молчали. У людей моего отца были потрясенные выражения лиц. Экономка, которая всегда была рядом с моей мамой, плакала на кухне. Никто не хотел говорить мне, что происходит, поскольку мой отец велел им не произносить ни слова об этом в моем присутствии.
Только когда я поднялась наверх и обнаружила, что Финн сидит на моей кровати и ждет меня, я узнала, что нашей матери не стало. Мой брат не проронил ни слезинки, его голос был почти монотонным, когда он объяснял, что произошло. Хуже всего было то, что дорогой старый папа решил, что это послужит уроком для моего бедного брата. Его мама умерла, и мой отец решил, что Финн должен сам рассказать мне об этом. Он возложил это бремя на своего собственного сына в качестве урока не проявлять эмоций, не иметь никаких эмоций.
С той ночи я больше не нахожу штормы приятными.
Нет, вместо этого они сеют во мне панику.
Как только я слышу раскат грома или вижу вспышку молнии, я возвращаюсь в ту ночь, только мне интересно, кого еще заберет у меня буря.
Конечно, для этого осталось не так уж много людей.
Финн. Марко. Моя тетя.
Я должна была быть у Марко час назад, но я еще не выходила из дома. Я просто не могу заставить себя сделать это. Вместо этого я сажусь на подоконник и любуюсь видом.
Сегодня воскресенье, а это значит, что в доме нет прислуги, в то время как мой отец и брат заняты тем, чем, черт возьми, они занимаются большую часть дня, оставляя меня здесь одну.
Звонит мой телефон, и я неуверенно беру трубку, чтобы увидеть, что звонит Марко. Я провожу пальцем, чтобы ответить, и подношу телефон к уху.
— Слоан, детка, с тобой все в порядке? Где ты?
— Я... я дома, — заикаюсь я и делаю судорожный вдох. Я провожу рукой по лицу, и только когда моя ладонь становится влажной, я понимаю, что плачу.
— Что случилось? — Тихо спрашивает Марко, и мне требуется вся моя сила, чтобы не разразиться рыданиями. Он знает, как умерла моя мать, но я никогда не рассказывала ему о своем страхе перед грозами. Об этом никогда не упоминалось.
— Я не могла уйти, Марко, — шепчу я срывающимся голосом. — Я просто не могла этого сделать.
Я слышу характерный звон ключей, когда он напевает.
— Это из-за погоды, не так ли? — спрашивает он, и я вздыхаю. Конечно, он знал. Кажется, у Марко просто есть какое-то шестое чувство, когда дело доходит до того, чтобы узнать что-то обо мне. Временами он как будто просто проникает в мои мысли, настолько много внимания он уделяет деталям.
— Да.
— Все в порядке, маленький воин. Ты знаешь, какая ты чертовски сильная, Слоан? Ты знаешь, как сильно я тобой восхищаюсь? Ты самая храбрая, жизнерадостная, умная женщина, которую я когда-либо встречал, и я так чертовски благодарен, что могу называть тебя своей, — заявляет он, и бабочки порхают, когда улыбка растягивает мои губы.
— Я даже не могу выйти из дома, — говорю я со слезящимся смехом.
— Я не хотел, чтобы ты выходила из дома в такую погоду. Я написал тебе, чтобы ты оставалась дома, и когда ты не ответила, я забеспокоился. Каждый чего-то боится, Слоан.
Я хихикаю, хотя это больше похоже на карканье. — Да? И чего ты боишься, Романо?
Я слышу, как что-то происходит на заднем плане, но звук слишком искажен, чтобы разобрать, что именно.
— Много чего, — мгновенно отвечает он.
— Например?
— Я не самый большой поклонник высоты, я боюсь потерять людей, которых люблю, пауки пугают меня, и ты тоже пугаешь меня.
— Я пугаю тебя? — Спрашиваю я, проглатывая комок в горле.
— Детка, — говорит он со смехом, — ты меня чертовски пугаешь.
Мои брови хмурятся. Какого черта тут бояться? Я как раз собираюсь спросить его, но он продолжает говорить.
— Я боюсь потерять тебя. Я боюсь нашего будущего. Я никогда раньше ни к кому не испытывал таких чувств, и все же ты ворвалась в мою жизнь, разрушив все стены, которые я когда-либо воздвигал, и ворвалась в мою душу. Так что да, Слоан, я чертовски боюсь тебя. В твоих руках сила, способная уничтожить меня.
Слезы снова подступают к моим глазам, только на этот раз они не имеют ничего общего со штормом, а целиком связаны с ним.
— Марко, — прохрипела я.
Мы все еще не произнесли эти три слова, и хотя я чувствую их, кажется, я не могу сформулировать их. Кроме того, когда я наконец скажу ему, как чертовски влюблена в него, я не хочу делать это по телефону.
— Я знаю, — просто говорит он, хотя я не совсем уверена, что он знает. Знает ли он, что я люблю его? Чувствует ли он то же самое?
— Выгляни в окно на левую сторону поместья, — приказывает он, и я немедленно это делаю, только чтобы обнаружить его машину, припаркованную на краю нашего участка.
— Что, черт возьми, ты делаешь? — Восклицаю я.
— Я не буду просить тебя выходить из дома. И не волнуйся, я не войду. Но, черт возьми, я не собираюсь просто сидеть дома, пока ты здесь плачешь, поэтому я сяду в свою машину, как можно ближе к тебе, и буду говорить с тобой по телефону, пока шторм не утихнет. Хорошо?
Этот гребаный мужчина.
Я не из тех девушек, которые падают в обморок, но, Господи, с ним трудно удержаться.
— Хорошо, — шепчу я.
Только четыре часа спустя,когда небо потемнело и гроза наконец утихла, Марко наконец-то возвращаетсядомой. Оставляя меня с болью в груди и тщательно вырезанным пятнышком в моемсердце, посвященным только ему.