10
Примерно через полчаса ужин был готов. Аромат запеченных овощей с травами и готовящихся спагетти наполнял кухню, создавая неожиданно уютную атмосферу. Мы втроем, я, Майкл и Билл, сели за стол. Тишина, которая повисла в воздухе, была наполнена невысказанными вопросами, но и некой хрупкой обыденностью. Все трое принялись за еду, каждый, кажется, в своем мире, но объединенные этим моментом. На фоне тихо играла музыка, которую я включила – что-то спокойное, джазовое, чтобы хоть как-то заглушить нервное напряжение.
Я посмотрела на Майкла, затем на Билла. Их лица были серьезными, но расслабленными после еды.
Я: Вы... вы не останетесь у меня? Уже довольно поздно. Я могу постелить вам.
Билл, который до этого сосредоточенно ел, поднял голову и посмотрел на Майкла, прежде чем ответить.
Билл: Боюсь, нам нужно идти, Софа. У нас еще дела.
Он говорил с какой-то скрытой решимостью, словно не хотел задерживаться. Но Майкл перебил его, его взгляд был прикован ко мне.
Майкл: Я могу остаться. Ты можешь ехать, Билл, – завтра утром заберешь меня. тебя
Голос Майкла прозвучал спокойно, но с оттенком некоего авторитета, который заставил меня на секунду замереть. Он словно не просил, а констатировал факт.
Билл поднял брови, окинул нас обоих быстрым, проницательным взглядом, но лишь пожал плечами, и в его голосе проскользнула едва уловимая ирония.
Билл: Как скажете, мистер Джексон.
Я почувствовала, как внутри меня что-то расслабилось. Возможность провести с Майклом больше времени, получить ответы, просто попытаться осознать всё это, была невероятно важна.
Я: Отлично. – Я улыбнулась, стараясь скрыть волнение, и продолжила есть, чувствуя, как напряжение медленно отступает.
После того, как мы закончили ужинать, я быстро собрала тарелки и помыла посуду. Мне хотелось освободить пространство, и, возможно, подсознательно, я торопилась, чтобы Билл поскорее уехал, оставив нас наедине. После нескольких минут неловкого ожидания, Билл поднялся. Он кивнул Майклу, бросил короткий, но значимый взгляд на меня и вышел, оставив нас двоих.
Наступила тишина, которая ощущалась по-другому – уже не напряженной, а скорее полной предвкушения. Майкл подошел ко мне, его голос был тихим, почти неуверенным, что казалось таким несовместимым с его образом "воскресшего человека".
Майкл: Можно ли мне принять душ?
Я повернулась к нему, ощущая легкую дрожь в груди. Он выглядел уставшим, но в его глазах появилось что-то более мягкое.
Я: Да, конечно! Конечно. Сейчас я дам полотенце. Может, тебе нужны шорты и футболка, чтобы было комфортно? Я могу что-то найти.
Майкл: Было бы неплохо, спасибо. Я был бы очень признателен.
Я: Я сейчас принесу.
Я быстро сходила в свою комнату и открыла шкаф брата. Выбрав самые свободные шорты и мягкую футболку, вернулась на кухню.
Я: Вот. Это вещи моего брата. Надеюсь, подойдут.
Майкл: Спасибо большое, Софа. Это очень любезно с твоей стороны.
Он взял одежду, и наши пальцы едва соприкоснулись, вызвав новый легкий разряд. Майкл зашел в ванную, и через минут пятнадцать вышел.
Я замерла. Он стоял в легких шортах и футболке, волосы были влажными и слегка растрепанными, а кожа сияла чистотой. Он выглядел... другим. Не той загадочной фигурой, что только что появился из прошлого, а просто уставшим, но невероятно притягательным мужчиной. От него пахло свежестью и легким ароматом мыла. Все его напряжение, казалось, сошло с него с водой. В этот момент, когда он стоял передо мной таким обыденным и одновременно таким необыкновенным, что-то щелкнуло внутри.
Я: Ты такой... такой милый. Такой домашний, - слова вырвались раньше, чем я успела подумать, и я улыбнулась, чувствуя, как щеки вспыхивают. Незнакомец, который только что вернулся с того света, вдруг показался невероятно близким. Я сделала шаг к нему, поддаваясь необъяснимому импульсу.
Я: Можно тебя обнять?
Его глаза расширились на долю секунды, а потом в них вспыхнуло что-то теплое и искреннее. Он протянул руки.
Майкл: Конечно.
Я прижалась к нему. Его объятия были сильными, но мягкими, обволакивающими. Я вдохнула его запах, теперь смешанный с запахом моего дома. Это было так невероятно, так сюрреалистично, но в то же время так реально и так необходимо. Мне было так хорошо, так тепло и уютно в его руках, что я не хотела его отпускать. Это было объятие, которое говорило больше, чем тысячи слов – объятие, в котором смешивались шок и облегчение, боль прошлого и хрупкая надежда на будущее.