ДАНИЭЛЬ

— Софи! — ярость взорвалась во мне как буря. Сколько сил я тратил, чтобы быть сдержанным, милым, добрым... Но, чёрт возьми, она словно нажимала на все мои болевые точки. Она будила моих демонов, тех, что я держал в клетке. И теперь они рвались наружу.

— Отдай мне эту чёртову бутылку! — вырвав у неё из рук виски, я с яростью отшвырнул его в сторону. Стекло разлетелось на мелкие осколки, рассыпаясь, как расколотое терпение.

Она забилась в моих руках, пытаясь вырваться. Я едва сдерживал её, сжимая запястья. Она была пьяна. Нет, не просто пьяна — она была до беспамятства, опасно, мучительно пьяна. И, чёрт побери, даже в этот момент — в её дерзости, в бешенстве — она казалась до боли сексуальной. Настолько, что каждый её протест лишь сильнее распалял огонь во мне.

Резко дёрнув её к себе, я прижал её дрожащее, хрупкое тело к своему. Её дыхание сбивалось, пульс бешено бился. Так же, как и у меня. О, Боже... эти губы... Они сводили меня с ума. Только мысль о том, что кто-то другой когда-то касался их, вызывала во мне желание разбить всё к чёрту и избить каждого, кто осмелился.

Она резко оттолкнула меня, шагнула назад — и тут же замерла, осознав, что за её спиной — бассейн. Её ладошки вцепились в мой пиджак, будто ища опору. Не удержав равновесие, мы оба полетели в воду. Она обняла меня в падении, инстинктивно — и в этот момент мне плевать было на всё.

Бассейн оказался неглубоким. Я ступнями коснулся дна и тут же подтянул её к себе, выныривая из воды. Холод сковывал кожу, но внутри меня пылало пламя — неугасимое, дикое, разожжённое ею. Одним лишь взглядом. Одним только движением ресниц.

Она держалась за мои плечи, с приоткрытыми губами. Я чувствовал, как дрожит её тело. Дьявол, я не выдержу. Притянул её ещё ближе, чувствуя, как её грудь касается моей. Это сводило меня с ума.

Она взглянула на мои губы и облизнула свои. Даже сейчас она пыталась сопротивляться, толкнула меня и начала отплывать. Но было уже слишком поздно — мой внутренний монстр сорвался с цепи. Я плыл к ней, не отрывая взгляда. Она врезалась спиной в край бассейна, поняв, что загнана в угол. Руки вытянула вперёд — отчаянно, как слабая попытка обороны.

— Не подплывай! — прошипела она сквозь зубы, злобно сверкая глазами. Малышка злилась. И, чёрт возьми, это сводило меня с ума.

Я проигнорировал её слова, оказался рядом и прижал своим телом. Теперь она не уйдёт.

— Ты ужасно себя ведёшь, Софи, — шепнул я ей на ухо, позволив руке скользнуть по её мокрому плечу. Мурашки покрыли её кожу. От холода? Или от моего прикосновения? Я предпочитал верить во второе.

— Дай мне вылезти... — она дышала тяжело, зло. Я прикусил мочку её уха, затаив дыхание от её запаха. Он пьянит. Он доводит. Стиснув зубы, я изо всех сил пытался сохранять контроль. Но эта чёртова ведьма сводила меня с ума.

— Нет, — прошептал я, притянув её за шею ближе. Она посмотрела в мои глаза, прикусила губу.

К чёрту всё. Я больше не могу ждать. Я ждал этого слишком долго.

Мои губы обрушились на её в порыве яростного, голодного поцелуя. Всё тело обдало током. Я сжал её бедро одной рукой, второй удерживал шею. Я мял её губы своими, без пощады, и — чёрт! — она отвечала мне так же. Я жаждал её. Не просто тела. Я хотел всё. Её душу, разум, сердце. Хотел, чтобы она думала обо мне так же, как я — о ней. Жаждала, как я жажду её.

Наши языки слились в бешеном танце. Я горел. Сгорал от её тепла, от её губ, от её тела, прильнувшего ко мне.

Прикусив её губу, я немного оттянул её. Боже, она и не подозревает, что творит со мной, когда делает это. Она считала, что это глупая привычка, не подозревая, что это — моя погибель.

Когда дыхания стало не хватать, я отпустил её губы. Прижавшись к её лбу, закрыл глаза, стараясь успокоиться. Взглянув в её глаза, я увидел то, о чём мечтал — желание. Она желала меня. Может, из-за алкоголя... Но, чёрт, мне было всё равно. Главное — её глаза. В них я хотел видеть любовь. Жажду. Страсть.

— Даниэль... — её голос прозвучал как музыка. Она держала моё лицо, нежно, почти трепетно, и оставила поцелуй на моих губах. Невинный, хрупкий. Она обняла меня за шею и прижалась ко мне, спрятавшись, как за стеной.

Я подхватил её за бёдра, заставляя обвить мою талию ногами. Она прижалась ко мне так крепко, словно я — её якорь в бурю.

Плывя к лестнице, я держал её за талию и одновременно хватался за перила. Чёрт, она дрожала. Обходя осколки в доме, я шагал, не обращая внимания на капли воды, на промокшие ковры. Всё, что сейчас имело значение — это моя девочка.

В спальне я поставил её на пол. Она дрожала. От холода, усталости или страха — не знаю. Завёл её в ванную. Схватил полотенца, укутав её, как ребёнка. Стянув мокрый пиджак и рубашку, бросил в сторону. Она следила за мной глазами.

Я подошёл ближе, провёл ладонью по её щеке.

— Софи, это нужно снять, — указал я на её промокшее платье. В другом случае я бы позволил ей самой справиться. — Повернись.

Она молча взглянула мне в глаза и послушно повернулась. Я взялся за молнию, медленно расстёгивая её. Платье скользнуло вниз. Передо мной предстала её спина... и чёртовы кружевные трусики. Боже. Я сжал кулаки.

Она прижала полотенце к груди. И я пожалел, что дал ей его.

Я аккуратно вытащил шпильки из её волос. Локоны распались по плечам. Я сушил их, потом надел на неё свой большой халат. Завёл в спальню.

Достал футболку и чистые трусы. Подойдя к ней, начал одевать — она прикрывала грудь ладонями. Свет ночника играл на её коже. Нереальная.

— Софи, трусы.

— Нет... — прошептала она, качая головой.

— Я не буду смотреть. — положил её ладонь себе на глаза. — Видишь? Всё хорошо.

На ощупь я стянул с неё мокрые трусы и натянул сухие. Закончив, она убрала руку и коснулась моей щеки.

— Почему ты оставил меня? — её голос дрожал. Малышка... Она приревновала.

— Аманда — жена моего лучшего друга. — её глаза расширились. — Саймон сломал ногу, я поехал в больницу.

— Я подумала... Я... прости... — она зажмурилась.

— Всё в порядке. Это уже не важно. Ложись.

Я укрыл её одеялом, ушёл в ванную, оставил одежду. Вернулся, надев только пижамные штаны.

Она посмотрела на меня с ожиданием. Что она хочет? Я не мог понять.

— Даниэль? — её дыхание сбилось.

— Да? — подошёл к ней. 

— Останься... — коснулась моей шеи.

— Малышка, я и не собирался уходить, — прошептал, целуя её ухо.

Я жаждал её губ. Но хотел, чтобы она сделала первый шаг. Провёл губами вдоль челюсти... ждал.

Она робко коснулась моих губ. Нежно. Я едва удерживал себя. Ответил. Поцелуй стал страстным. Подняв её, уложил на кровать, сам навис над ней. Поцеловал шею, ключицы. Она откликалась с такой отдачей, что я едва сдерживал зверя внутри.

Отстранившись, я знал — нужно остановиться. Сейчас. Иначе сгорю.

— Что-то не так? — её глаза тревожно смотрели на меня.

— Нет. Но ты пьяна, Софи. Я не хочу, чтобы ты потом жалела.

Я лёг на спину, притянул её. Вдохнул аромат её кожи, её запах — и закрыл глаза.

— Теперь спи, — хрипло прошептал я, прижимая её к себе.