16
– Ни на чьем месте я не была, – сухо отозвалась Аня. – Тем более на месте Бердниковой! У меня, в отличие от нее, всегда было свое мнение.
– Ага! – довольно проговорила блондинка. – Начать кого-то обсуждать за спиной намного легче, чем кажется поначалу, Аня!
Черных укоризненно посмотрела на одноклассницу, но промолчала.
– Но почему они над тобой издевались? – не могла взять в толк Аня. За что можно высмеять Нюту? У нее же модельная внешность! И учится хорошо...
– Я всегда была самой высокой в классе, – проговорила шатенка. – Выше всех мальчишек. И жутко худой. Меня Жирафом называли.
– Жирафом? – растерялась Аня.
– Ага, причем это самое безобидное прозвище. Дети бывают жестокими... Что я им тогда сделала? Абсолютно ничего.
– Ну и плевала бы ты на них! – дернула плечом Меньшикова.
– Плевала бы, пока одна такая меня так не достала, что я ее в ответ коровой назвала. В тот же день она и ее подруги поджидали меня в женском туалете. А среди них была девчонка, с которой я вроде бы нормально до этого общалась...
– Мамочки! – вздохнула Аня.
– Ничего страшного, не одной мне у тех кабинок досталось, – усмехнулась Нюта. – Зато тогда я поняла, что никому больше не дам себя в обиду. Дать отпор не страшно. Физическая боль куда слабее боли душевной.
– Необязательно все решать силой, – тихо сказала блондинка.
– Скажи это тем, кто сзади хватает за волосы и опрокидывает тебя на грязный холодный кафель.
Некоторое время девочки сидели молча.
– Меня бы, наверное, мама сразу в другую школу перевела, – проговорила наконец Меньшикова.
– Я маме об этом не рассказывала, – ответила темноволосая.
– Как? Почему?
Нюта пожала плечами.
– Не знаю. Стыдно было. Это мои проблемы.
– Глупости какие! А учителя? Ты что! Взрослые бы обязательно помогли!
– Ты сама говоришь, что Смоляр еще больше обозлится, – проговорила Нюта. – Они бы меня вообще со свету сжили. Нет, я со всем тогда разобралась сама. Знаешь, что их больше всего во мне бесило?
– Ну?
– То, что у меня на все своя позиция. Скоро помимо Жирафа я еще и Выскочкой стала. – Нюта растерянно покачала головой. – Ну и фиг с ними со всеми. Ненавижу!
– Но в этой школе к тебе относятся совсем по-другому, – осторожно проговорила Аня.
– Потому что я проанализировала свои ошибки, – как-то грустно рассмеялась Черных. – Лучше ни с кем не сближаться и помалкивать. Хочу нормально экзамены сдать, слишком много нервов уходит на псевдоподруг, сплетни, разборки...
– Думаю, если бы ты пошла навстречу другим, – несмело начала Меньшикова, – могла бы завести настоящих друзей. Далеко не все подруги носят приставку «псевдо»...
– Мне это не надо, – отрезала Анна. – Неинтересно! Не хочу!
– Хорошо! Хорошо! – растерялась блондинка.
В этот момент девочки услышали приглушенные мальчишеские голоса, а затем под лестницу заглянул Костя Смоляр.
– Саш, она тут! – весело проговорил парень.
Следом показался растерянный Парадеев.
– Привет, – проговорил он, не сводя взгляда с Черных.
– Привет! – тихо отозвалась голубоглазая.
– Нютик! – обратился к Ане Костя. – Там тебя Куданова разыскивает. Говорит, нашедшему тебя полагается вознаграждение. – Парень широко улыбнулся.
Аня все-таки поднялась на ноги.
– Где Даша?
– Они в столовой сидят. Пойдем, провожу! – ухмыльнулся Костя.
Аня молча прошествовала мимо, Смоляр поплелся за ней. Хлопнула дверь, задребезжав стеклом. Саша некоторое время стоял на месте, а затем сел рядом с Анной на пол и неуверенно обнял ее за плечо. Девушка никак на это не отреагировала.
– Аня... – начал Саша, осторожно разглядывая профиль шатенки. – Ты совсем не идешь на контакт.
– Вроде бы мы еще в прошлую нашу встречу обо всем договорились, – проговорила Анна.
Саша обнял девушку еще крепче, зарывшись лицом в ее волосы.
– Дай мне еще один шанс? – тихо попросил парень.
Аня немного отодвинулась от парня, затем повернулась к нему и внимательно посмотрела в глаза. Тогда Парадеев первым осторожно коснулся губами губ Ани. Это был их первый поцелуй. Три раза они гуляли по городу, грелись в «Шоколаднице», но как только Саша провожал Анну до подъезда, девочка поспешно убегала домой. Теперь же Аня была застигнута врасплох. Несмело ответила на поцелуй, отметив про себя, что не чувствует при этом абсолютно ни-че-го. Бабочки в животе даже крылышком не дернули. Не проснулись они и после того, как поцелуй Саши стал настойчивее. «Как скучно! – подумала про себя Аня. – Может, моих бабочек можно расшевелить?» Анна подалась вперед и, обхватив Сашу руками за шею, принялась дого и пылко целовать. Но ничего не изменилось. Все тот же вкус мятной жвачки, чужой язык во рту и мерный стук девичьего сердца, точный, как часы: тук-тук-тук...
«А что, если поцелуи больше не будут доставлять мне удовольствия?» – ужаснулась про себя Аня. В прошлый раз была такая слабость в ногах... И бабочки бились, как сумасшедшие, будто надеялись вырваться наружу. Анна первой оторвалась от поцелуя. Саша шумно выдохнул, взгляд его стал затуманенным.
– Прости, – проговорила Анна. – Нет, в тот раз я не ошиблась! Между нами ничего не может быть.
– Но почему? – хрипло спросил Саша.
Аня вспомнила, как буквально полчаса назад Парадеев вместе с остальными парнями смеялся над Наташей. Девушке стало стыдно. Только недавно она говорила Ане по поводу Кудановой, а сама целуется с Сашей, который, как и Смоляр, лишний раз не упустит возможности посмеяться над слабым.
– Мы – разные, – вздохнула Анна.
И если бы все заключалось только в этом... Бабочки не могут обманывать. Аня припомнила слова Арины Шикиной, с безразличием брошенные в коридоре: «Дениска – это так, синица в руках...» Анне не хотелось делать из Саши ручную синицу.
– Скоро звонок будет, – быстро проговорила Аня, поднимаясь на ноги. Взяла с пола рюкзак. Саша так и продолжил сидеть на полу с самым безразличным видом, но было заметно, что отказ девушки его задел.
Парадеев поднял голову и нарочито невозмутимо улыбнулся:
– Ты хорошо целуешься, Анна!
– Спасибо, – слабо улыбнулась в ответ Аня. – У меня был хороший учитель.
Опубликовано в 14:10
Про обиду
«Обида – сорняк. Она губит живое, только зародившееся... Зеленое, молодое, хрупкое, что гнется до самой земли на ветру. И вместо того чтобы дальше цвести нежными цветами, живое гибнет. И ты вместе с ним потихонечку.
А погубить светлое и только зародившееся совсем не сложно. Ты старательно, с замиранием сердца выводишь петельку за петелькой... А потом приходит обида и говорит: "Давай-ка распускай все на фиг! Ничего хорошего из этого все равно не выйдет..." Отбирает спицы, а одну из них может и под ребра воткнуть, чтоб в следующий раз неповадно было. Отбивает всякое желание в ближайшее время взяться за "петельки" снова...
Или вот ты ночью, схватившись обеими руками за телефонную трубку, хочешь признаться в самом сокровенном. В своих чувствах, шепотом... А обида подкрадывается в самый неподходящий момент, только ты успеваешь набрать больше воздуха в легкие, чтобы выдать как на духу, и тут же обрезает телефонный провод...»
(K): Ты сегодня рано в сети...
(S): Есть о чем подумать после школы.
(K): О возвышенных чувствах?:)
(S): Как наладить общение с человеком, к которому неравнодушен?
(K): Ты про моего соперника? Прости, но я не буду тебе в этом помогать:((
(S): Жалко! Думала, дашь совет...
(K): А меня тебе не жалко?) Ты прочитала сообщения, которые я оставил утром?
(S): Ты про те двадцать комплиментов?)
(K): Да! Готовься к ежедневной рассылке!
(S): Ты – чокнутый, Кицунэ!
(K): Я просто верю в родство душ:)
...
(K): И все, чего хочу – поцеловать тебя.