Гарри Поттер и Повелитель Дементоров

Несмотря на усталость, ребята направились прямиком в Выручай-комнату. Там до сих пор валялись неприбранные остатки их приготовлений – ошметки ингредиентов, немытые котлы, обрывки упаковки, и туда же они свалили все орудия сегодняшней кражи. Рон наконец-то согласился принять зелье из запасов Гермионы, и опухоль на его ноге начала постепенно спадать. Развернув шар из тянучек, студенты воззрились на него в затруднении, недоумевая, как извлечь из него галеон. Гермиона сразу предупредила:
- Магию лучше не использовать... А то мало ли что может случиться.
Взглянув на подругу, Рон предложил:
- Давай мы с Гарри этим займемся. У нас больше опыта, в некотором смысле.
Девушка охотно согласилась, наблюдая со стороны, как друзья постепенно по самые уши вымазываются в сладкой массе, прерываясь на возгласы:
- Гарри, хватит их лопать! Если так хочется сладкого – возьми вон шоколадные, их у нас навалом!
- Да они у меня к рукам прилипли – не отодрать!
Наконец с этой задачей было покончено, и Гермиона как единственная из всей компании, чьи руки не облеплял толстый слой тянучек, взяла галеон.
- Ну?! – нетерпеливо бросил Рон. – Давай, спроси, где Эштон!
- Погоди, - отозвалась девушка, - сперва надо хотя бы в общих чертах понять принцип его работы... Гарри, ты говорил, профессор Люпин его при тебе подкидывал?
- Ага, - охотно пояснил слизеринец, - и на нем проступали буквы или цифры...
- Ну что же, рискнем... - Гермиона вдохнула, словно перед прыжком в холодную воду, и подбросила галеон со словами: - Основной компонент напитка живой смерти?
Кое-как протертая поверхность монеты потемнела, красноватые буквы сложились в «асфодель».
- Отлично, - приободрилась гриффиндорка, - можно считать, предварительные испытания состоялись... Где находится Фредерик Эштон по прозвищу Зимородок?
Однако на этот раз галеон звякнул по столу обыкновенным золотым кругляшком. Гермиона перевернула монету – ничего.
- Может, ты неточно сформулировала вопрос? – предположил Рон.
- Куда уж точнее... - буркнула девушка, но все равно попыталась снова:
- Где находится Эштон, Фредерик? – Тот же результат, вернее, его отсутствие.
- Попробуем зайти с другого конца, - не отчаивалась гриффиндорка. – Фредерик Эштон жив?
К немалому облегчению ребят, на монетке проступило «да».
- Гм... - задумалась Гермиона. – Мы можем сами его найти?
На сей раз ответ был «нет». Студенты принялись гипнотизировать монету взглядом, пытаясь решить, что делать дальше. Забыв о липком слое на ладонях, Рон потянулся рукой к затылку и тут же взвыл:
- Сливочные тянучки Мерлина!
Друзьям пришлось отвлечься от изысканий в попытках избавить его шевелюру от тянучкового плена. В конце концов Гермиона уговорила его просто состричь волосы с затылка, чтобы потом заново отрастить их заклинанием. На сей раз гриффиндорец решился сдаться на ее милость, снабдив тщательными инструкциями, как именно надо восстанавливать его прическу. Осмотр результатов его вполне удовлетворил, хотя Гарри не мог взять в толк, как можно вообще что-либо разглядеть в столь перепачканных зеркалах, да и миссис Уизли едва ли пришла бы в восторг от обновленной стрижки сына.
После этого инцидента Рон и Гарри позаботились о том, чтобы счистить с рук коварное кондитерское изделие, прежде чем возвращаться к борьбе с галеоном.
- Что же, остается заключить, что данная экспедиция была предпринята нами абсолютно напрасно, - вздохнул Гарри. Однако Гермиона не спешила сдаваться: подкинув монету, она спросила:
- Мы встретимся с Эштоном?
К вящему изумлению ребят, галеон дал утвердительный ответ. На торопливое:
- Когда это произойдет? – на его поверхности выступило: «Скоро».
- Значит, все-таки не напрасно, - резюмировала Гермиона после продолжительного молчания.
- Откуда ты знаешь, что это соответствует истине? – придирчиво заметил Рон.
Вместо ответа девушка вновь подбросила золотой кругляшок:
- Когда День рождения Артура Уизли? – Красноватые символы сложились в «14 мая». – Ну что?
Однако Рон не спешил соглашаться: забрав у подруги монету, он подкинул ее сам:

- Кто победит в завтрашнем чемпионате по квиддичу? – Выпало – «Каерфилльские катапульты». – Ну вот завтра и посмотрим, - с легким разочарованием протянул Рон, который надеялся на победу «Пушек Педдл».
- Не вздумай заключать с кем-нибудь пари! – пригрозила ему Гермиона.
- Если это правда, тогда я понимаю, почему вокруг этого галеона такой ажиотаж, - шепнул другу Рон. – С ним же можно в одночасье озолотиться!
- Что-то Эштон миллионером отнюдь не выглядел, - с сомнением отозвался Гарри.
Гермиона тем временем снова погрузилась в изучение галеона, задавая ему вопросы из разнообразнейших областей знания. Когда друзьям прискучило наблюдать за ней, Гарри заметил:
- По-моему, в энциклопедии все гораздо доходчивее написано, тебе так не кажется?
- Я не понимаю, - удрученно отозвалась девушка, - галеон то отвечает, то нет, никак не могу уловить закономерность...
- Может, он просто устал? – зевнул Рон.
- Тогда он просто перестал бы работать. - Гермиона восприняла его замечание всерьез. – Я пыталась задавать вразброс одни и те же вопросы: так вот, выпадает постоянно одно и то же, и если он не отвечает – то уж ни в какую.
- Может, у него доступ к ограниченному объему информации? – предположил Гарри. – Ну типа как с Интернетом – в нем есть многое, но далеко не все.
Гриффиндорка подбросила монету, спросив:
- Какой предмет я люблю больше всего? – Когда выпало «Трансфигурация», она спросила: - Как по-твоему, откуда в этой сети взяться сведениям о моих пристрастиях?
- А может, он подпитывается нашими знаниями? – выдвинул новую гипотезу Рон.
Гермиона задумалась, но затем мотнула головой:
- А как насчет завтрашнего чемпионата?
- Да уж, такой результат определенно не я заказывал, - вынужден был признать гриффиндорец.
- К тому же, я спрашивала и о том, чего не знаю – и чего вы, уж простите, и подавно не знаете. Например, о том, какое любимое растение у Невилла...
- Мимбулус мимблетония? – фыркнул Гарри, тут же припомнивший плюющуюся вонючим гноем поросль.
- Нет, судя по показаниям Фальшивого галеона, ему нравятся трепетливые кустики. Можно, конечно, предположить, что галеон способен читать мысли на расстоянии... - Покрутив монету в пальцах, она вновь подбросила ее: - Сколько времени варится Волчьелычье зелье? Выходит, считывание мыслей тут ни при чем, - вынуждена была констатировать Гермиона, когда поверхность кругляшка осталась девственно-золотистой. – Ведь ответ на этот вопрос явно должен быть известен и Снейпу, и Люпину, а они непосредственно контактировали с галеоном, да и сейчас находятся неподалеку...

______________

Упомянутые в разговоре ребят профессора также проводили время весьма увлекательным образом. Прежде всего, зельевар решил с утра пораньше проверить свое импровизированное хранилище. Заглянув в Воющую хижину, откуда еще не выветрился аромат распыленных Гермионой духов, он со всех ног помчался обратно в Хогвартс, не обращая внимания на студентов, которые с неподдельным изумлением созерцали несущегося по дороге профессора.
Люпин собирался провести этот день за каким-нибудь исключительно мирными занятиеми: заварил себе чай с мятой и, устроившись в кресле, развернул газету, когда в его комнате с грохотом, более приличествующим пылкому пылкому ученику, чем суровому профессору зельеварения в летах, возник Снейп и выпалил с порога:
- Фальшивый галеон похитили!
При этом известии профессор ЗОТИ также отбросил привычную степенность: он вскочил, опрокинув на себя чашку горячего чая, но даже не заметил этого.
Не сговариваясь, они бросились вон из замка, повторив маршрут утреннего забега зельевара.
- Чем это тут несет? – принюхался Люпин, остановившись на пороге.
- Я сказал бы, что Браун и Паркинсон швырялись тут духами, если бы не знал, что произошло кое-что похлеще, - криво усмехнулся Снейп. – Но что бы это ни была за пакость, она не опасна для здоровья.
Несколько успокоенный его словами, оборотень зашел в Воющую хижину, непроизвольно задержав дыхание. Когда они поднялись наверх, зельевар констатировал:
- Охранное заклинание не пострадало. Значит, это был кто-то, не входящий в категорию, против которой оно было настроено.
- Зачем вообще тебе тогда понадобилось делать его избирательным? – сердито зыркнул на него Люпин. – В противном случае мы бы, по крайней мере, сразу узнали, что сюда кто-то залез.
- Если тебе не терпится угробить пару-тройку лоботрясов охранным заклинанием – это всегда можно устроить, - отозвался Снейп, к которому уже вернулось самообладание. – Тебе ведь отлично известно, что сюда постоянно залезают юные любители острых ощущений.
- Почему тогда было не выбрать другое место для тайника?
- Вот именно поэтому. Никому не придет в голову, что можно было спрятать столь ценный артефакт в столь незащищенном месте. И в то же время, оно достаточно заброшенно, чтобы здесь не ошивался кто ни попадя.
- Однако кому-то в голову эта идея все же пришла.
- Вот это-то и интересно, - нахмурился Снейп.
- А по мне – так куда интереснее, где Фальшивый галеон сейчас! – продолжал наседать на него коллега.
- Люпин, - профессор перевел на него пристальный взгляд угольно-черных глаз, - если ты рассчитываешь выбить этот ответ из меня, то тебя ждет большое разочарование. Конечно, я понимаю, что для твоего душевного спокойствия срываться на мне куда полезнее, чем признать, что ты – такой же старый осел, как и я сам.
От этой отповеди профессор ЗОТИ несколько стушевался, бросив:
- Ладно, заклинание обратно в палочку не загонишь. Ты точно уверен, что галеон пропал?
- Своевременный вопрос, - съязвил Снейп. – Но, поверь мне, это было первым, что я выяснил. Второе – что галеон пропал не меньше недели назад. По-видимому, в воскресенье, а то и в субботу, сразу после того, как ты его проверял.
Он шагнул к стене – Люпин издал импульсивный возглас. Однако Снейп, повернувшись, ровным голосом произнес:
- Ты что, решил, что у меня от переживаний совсем мозги отшибло? Естественно, первым делом я снял охранное заклинание: как-никак, я сам настраивал его против взрослых магов! Толку-то от него больше никакого, а мне надо было обследовать место кражи. – Приблизившись к стене, он коснулся доски палочкой, быстро пробормотав заклинание. Светлые доски тут же посерели, словно подернувшись пеплом, и на их поверхности проступили бурые пятна, по форме похожие на отпечатки ладоней. – Вот, видишь? На полу то же самое. Не знаю, учили ли вас в РСД определять время совершения преступления с помощью магии, но такой цвет меток означает – не меньше недели.
Оборотень медленно кивнул, присматриваясь к пятнам, и заметил:
- Страшно представить, где сейчас может оказаться галеон... Но почему здесь так воняет духами?
- Могу сказать одно – едва ли непосредственный похититель был женщиной, - скупо отозвался Снейп.
- Конечно... - автоматически отозвался Люпин, но затем нахмурился: - А почему ты так уверен? Постой, а что за параметры были у охранного заклинания?
Несмотря на все умение профессора зельеварения владеть собой, было заметно, что ему не очень-то хочется отвечать на этот вопрос:
- Прежде всего, как я уже говорил, это волшебники старше восемнадцати лет. Для студентов оно не опасно, а вот люди постарше, которые зачем-то залезают в Воющую хижину, уже внушают определенные подозрения. Конечно, присутствовал риск, что кто-то случайно на него напорется, но, как говорится, кто не рискует, тот не пьет Феликс Фелицис...
- Других параметров не было? – не отставал от него оборотень.
- Ну, и еще в эту категорию входили женщины, - признался зельевар. Оправдываясь, он пояснил: - Я подумал, что девушкам в подобном месте определенно делать нечего.
- Не думаю, что это была единственная причина, - поджал губы Люпин.
- Ну, хорошо, раз тебе не терпится это услышать – мне не давала покоя близость мисс Гонт, - бросил Снейп.
- Но теперь-то ты убедился, что это не она? – устало спросил профессор ЗОТИ.
- Что не она одна – это верно, - согласился его коллега. – Но мог быть и сообщник. Чтобы не вступать в бесплодные споры, давай остановимся на том, что теоретически это возможно.
- Ладно, - не слишком уверенно согласился оборотень.
- Лучше подумаем: кому могло быть известно о том, где мы прячем Фальшивый галеон?
- Никому, - бесцветным голосом отозвался Люпин.
- Поскольку в своем умении держать язык за зубами, остается только заподозрить тебя... - начал было Снейп, но тут же добавил: - Шутка, шутка. Хотя, конечно, возможностей похитить галеон у тебя было куда больше, чем у кого-либо другого.
- Что уж говорить о тебе, - кисло заметил Люпин, явно не оценивший его юмора по достоинству.
- Следующий этап – кто вообще знал, что галеон в Хогвартсе? Вот тут-то выплывают Поттер и компания вкупе с мисс Гонт. Хотя, конечно, все четверо могли рассказать об этом кому угодно.
- Не забудь еще про наши поиски, - добавил оборотень. – Мы не слишком-то пеклись о конспирации, и кто-нибудь мог что-то заподозрить.
- И то верно, - согласился зельевар. – Отсюда вывод: с одной стороны, круг подозреваемых прискорбно широк, с другой – в его составе не выделяется ни одной отчетливой фигуры... Боюсь, что напрашивается такое следствие: нам придется обратиться к Шэннону.
- К Шэннону? – с сомнением переспросил Люпин. – Но ведь это практически значит – в Министерство магии? Может, лучше рассказать все Дамблдору?
- Разумеется, - легко согласился Снейп. – И надо было сразу отдать ему галеон, пока была такая возможность; но сваривши зелье, по ингредиентам не плачут. Однако сам посуди – что сможет сделать в этих обстоятельствах Дамблдор? Соберет студентов и объявит: «Дорогие дети, если кто-то случайно взял из Воющей хижины Фальшивый галеон – пожалуйста, верните его на место, это очень ценный артефакт. Обещаю, что никто не снимет с вас за это баллы» - так, что ли?
Хотя на лице Люпина сохранялось упрямое выражение, видно было, что возразить ему нечего.
- А Отдел внутренних расследований, хоть и входит в Министерство, обладает большой степенью автономности; думаю, нам удастся поладить с Крейде, чтобы он не особо распространялся про Фальшивый галеон, по крайней мере, пока все не уляжется. Он ведь сам отлично понимает, что начнется, просочись информация о его пропаже в Министерство... А если эта парочка поможет нам вернуть монету, думаю, будет вполне справедливо им ее на хранение и оставить. Ведь, как показала практика, непрофессионализм в этой области до добра не доводит.
Подумав, Люпин согласился:
- Действительно, пусть теперь они вместо нас побегают.

_____________________

Однако побегать профессорам в этот день пришлось еще немало. Кормак Шэннон, которого они застали за написанием какого-то бесконечного отчета, выслушал их абсолютно безэмоционально, лишь изредка прерывая вопросами. После этого он поднялся из-за стола, пробурчав:
- Пойду порадую дорогого Учителя. Пусть не говорит потом, что я все от него скрываю.
Вскоре он возвратился вместе с Келтхайром, явно довольный, что внимание друида всецело переключилось на двоих профессоров, которые принялись излагать ему историю появления в Хогвартсе Фальшивого галеона и дальнейшие его приключения. Под выразительным взглядом Люпина Снейп умолчал о своих подозрениях относительно девушки Гарри. К их облегчению, Келтхайр не сказал ни слова относительно того, что профессора оставили монету у себя, и вместо этого принялся гадать, кто мог участвовать в похищении. Шэннон в самом начале беседы куда-то улизнул, а когда возвратился с четверть часа спустя, предложил без особого энтузиазма:
- Ну что же, давайте пройдем на место преступления.
Несмотря на дряхлый вид, Келтхайр на пути к Хогсмиду постоянно обгонял профессоров, правда, изрядно намотавшихся за утро. Шэннон особо не спешил, оглядывая окрестности с таким видом, словно похитители до сих пор могли прятаться за придорожными кустами. Оказавшись на месте, он повторил процедуру, проделанную ранее профессором Снейпом, и равнодушно констатировал:
- Дехронозелье. – В ответ на изумленный взгляд спутников он показал на один из следов от ладони, правая часть которого была несколько бледнее левой: - Вот тут было неровно намазано.
- И что же это значит... - пробормотал Снейп, - похищение могло произойти в течение недели?
- На самом деле, оно могло произойти когда угодно, - хмуро заметил Шэннон. – Но, поскольку вы уверены, что в субботу монета была здесь, значит, в течение недели... Впрочем, чувствуете, как пахнет духами?
- Не то слово, - мрачно отозвался Люпин, который вновь побледнел от недостатка свежего воздуха.
- Значит, это произошло недавно – духи не успели выветриться...
- Вы что, считаете, что наш похититель был ярым приверженцем парфюма? – не выдержал Снейп.
Разглядывая круглую выемку, образовавшуюся на полу после изъятия галеона, Шеннон бросил:
- Духи – это для того, чтобы заглушить запах зелий, которые использовал похититель, и уничтожить их следы в воздухе...
- Вот ведь малолетняя шпана! – выругался Снейп себе под нос. Люпин смерил его осуждающим взглядом.
Шэннон поднялся с пола со словами:
- Поскольку есть основания предполагать, что Фальшивый галеон еще находится на территории Хогвартса либо Хогсмида...

__________________

Первые подозрения о том, что этот день пройдет не совсем обычно, зародились у Бастинды за завтраком, когда она не увидела Гарри за слизеринским столом. Оглядев на всякий случай и стол гриффиндорцев, она обнаружила, что его друзья – Рон с Гермионой – тоже куда-то подевались. Решив, что они, должно быть, проспали, девушка переключилась на завтрак, попутно пытаясь составить план работы на день. Из раздумий ее вырвал профессор Снейп, сообщивший ей строгим голосом:
- Мисс Гонт, прошу ко мне в кабинет, немедленно!
От неожиданности хаффлпаффка едва не уронила бокал с тыквенным соком – и зельевар подхватил его с неожиданной галантностью, водворив на место, после чего удалился, оставив девушку в изрядном смятении. Хотя профессор Снейп всегда пытался продемонстрировать своей манерой работы, что самые незаменимые качества для преподавателя – это непримиримость и злопамятность, в последнее время Бастинде стало мерещиться, что он придирается к ней сильнее, чем к прочим. И ладно бы ей одной – однокурсницы уже посмеивались, что профессор, не иначе, в нее влюбился: все уроки напролет с нее глаз не сводит.
Хотя предстоящая беседа не сулила ничего хорошего, Бастинда рассудила, что лучше не заставлять Снейпа ждать, и, глотнув тыквенного сока, поспешно принялась доедать кашу. И тут ее посетило любопытное ощущение: словно она, оставаясь в Главном зале, одновременно перенеслась куда-то еще – в светлое, просторное помещение, где, в отличие от только что окружавшего ее гомона, стояла полная тишина. Внезапно ее вспорол голос – одновременно родной и чужой; Бастинда подняла глаза – перед ней стояла Виллина:
- Ты вообще слушаешь, что я говорю?
- Да, - отозвалась хаффлпаффка, удивляясь тому, какое облегчение принес этот немудреный ответ.
- Так вот, спрашиваю тебя еще раз: как я могу готовиться к экзаменам, если у меня нет конспекта по заклинаниям?
- По другим конспектам, - тут же ответила Бастинда, хотя Виллина явно ожидала от нее помощи в поисках, а не подобной отповеди. Слова вырывались сами собой, кроме того, девушке становилось все сложнее понимать, где она находится на самом деле.
- И это все, что ты мне хочешь сказать? – возмутилась Виллина.
- Не совсем, - брякнула ее младшая сестра против воли.
- И что же, в таком случае? – озадаченно нахмурилась рейвенкловка.
- Я полагаю, что ты в любом случае сдашь Т.Р.И.Т.О.Н. на высшие баллы и поэтому понапрасну доводишь меня, маму и Стеллу. – Бастинда окончательно перестала понимать смысл произносимого, лишь радуясь, что слова не иссякают, вереницей выплывая из глубин сознания. – По-моему, это все комплекс неполноценности – ты стыдишься того, что наша мама – маггл, сестра – сквиб, а отец погиб в Азкабане, и потому хочешь всем доказать, что ты – настоящая волшебница...
- Бастинда, с тобой все в порядке? – прервал ее словоизлияния другой голос – хотя в этой белой комнате все голоса казались почти одинаковыми.
- Я не уверена, профессор, - автоматически отозвалась она, хотя на деле не поняла, кто к ней обратился.
- Ты что-нибудь пила?
- Тыквенный сок.
- Пойдем со мной, осторожно... - Где-то в другой реальности кто-то обхватил ее за плечи и куда-то повлек, но девушка не ощущала движения собственных конечностей; вокруг летали шепоты: «Тише, тише!»

__________________

- Мисс Гонт, наконец-то! – Зельевар повернулся к вошедшим. – А ты что здесь делаешь?
- Цыц! – прикрикнул Люпин, отводя девушку к лаборатории.
- Кажется, куда-то иду... - растерянно отозвалась Бастинда.
Усадив ее на стул, оборотень выволок коллегу обратно в класс и шепотом поинтересовался:
- Ты что, действительно считаешь, что должность зельевара позволяет тебе безнаказанно травить учеников?
- Вообще-то, именно это и привело меня в педагогику, - согласился Снейп, пытаясь высвободиться из хватки Люпина и, обогнув его, проникнуть в лабораторию.
- Ты полагаешь, что у меня есть причины покрывать тебя? Или уповаешь на то, что Азкабан возобновит свою деятельность весьма нескоро?
- Преподавание здесь будет похлеще Азкабана. И вообще, что ты ко мне прицепился: время – деньги.
- По-твоему, при этих словах я должен тут же признать твою правоту и удалиться? – Люпин сложил руки на груди, и Снейп, пользуясь этим, подскочил к двери, но оборотень опередил его, схватившись за дверную ручку.
- Нет, ты можешь пробухтеть тут все время, пока действует зелье, чтобы мисс Гонт пришлось принимать его еще раз.
- Никаких «еще разов» не будет! – решительно заявил оборотень, перегораживая дверь.
- Отлично, - Снейп демонстративно сделал шаг назад, - Ремус Люпин, рыцарь без страха и упрека, собирается в одиночку сражаться со всем Авроратом, дабы отстоять дочь погибшего друга... Малфою этот сюжет придется по вкусу, когда ты окажешься у него на постое. – В ответ на недоуменный взгляд коллеги он пояснил: - Неужели ты думаешь, что я оставлю при себе свои подозрения? Государственная безопасность превыше всего...
- В таком случае, тебе придется на ходу сочинять презабавную историю о зельеваре, который случайно споткнулся и опрокинул Веритасерум прямо в бокал школьницы, - выпалил Люпин.
- Быть может, в Азкабане у нас даже будет возможность переругиваться через коридор, - пожал плечами Снейп. – Послушай, ты можешь хоть на пару секунд приглушить свои патримониальные инстинкты и внять голосу разума в моем лице? Тебе ведь хочется убедить меня в невиновности маленькой Бастинды – так почему бы прямо сейчас этого не сделать?
- Ладно, - нехотя отодвинулся от двери Люпин. – Но только пару вопросов – не более!
- А на большее уже времени и нет, все благодаря тебе, - буркнул зельевар.

____________________

Девушка равнодушно созерцала пространство, словно на безумно скучном уроке. Пресекая попытки Снейпа начать разговор, Люпин сам спросил:
- Бастинда, тебе известно о Фальшивом галеоне?
- Да.
- А о том, что он был в Хогвартсе?
- Да.
Игнорируя раздраженный шепот коллеги: «Люпин, время!» - оборотень спросил, тщательно подбирая слова:
- Ты когда-нибудь держала его в руках?
- Нет.
Отвернувшись от торжествующего Люпина, зельевар спросил:
- Тебе хотелось его заполучить?
- Да.
- Зачем? – потрясенно спросил оборотень.
- Мне хотелось доказать, что отец был невиновен.
- Но вам не удалось достать Фальшивый галеон? – не скрывая разочарования, спросил зельевар.
- Да.
Люпин опустился на соседний стул, а Снейп, пользуясь его временной отрешенностью, вновь напустился на девушку с вопросами:
- Что вы делали до завтрака?
- Спала, потом встала, оделась, пошла на завтрак...
- А вчера – чем вы занимались?
- Позавтракала, потом мы с Гарри, Роном и Гермионой пошли в Хогсмид, потом мы вернулись в замок и пошли по гостиным – уже было время отбоя...
- А что вы делали в Хогсмиде?
- Ходили по магазинам, потом пошли смотреть Воющую хижину, зашли в «Три метлы» и отправились обратно...
Люпин со Снейпом переглянулись, и оборотень спросил:
- А что вы покупали?
Девушка нахмурилась, напрягая память:
- Тянучки... Вредноскоп... Ваксу... Духи...
- То ли Грейнджер за прошедшие выходные сильно переменилась, то ли наши «Поиски Фальшивого галеона, часть вторая» с неожиданной легкостью подходят к концу, - подытожил Снейп. – Заметь, если бы мы сразу взяли в оборот мисс Гонт, нам не пришлось бы привлекать Шэннона.
- Но можно было обойтись и без Веритасерума, - буркнул Люпин.
- Да, собственно, и без Гонт, - признал Снейп. – Вот что значит – раз в жизни не заподозрил Поттера...

_____________________

Шэннона, равно как и его друидического начальника, профессора обнаружили в кабинете директора.
- Вы как раз кстати, - поприветствовал их Келтхайр, тут же возобновляя психическую атаку на Дамблдора:
- Нам нужны гарантии, что никто не покинет Хогвартс и Хогсмид без нашего ведома.
- Я еще понимаю – Хогвартс, - приподнял брови директор, - но как я могу повлиять на жителей Хогсмида?
- Это ваша забота, - безапелляционно заявил друид. – В конце концов, вы здесь пользуетесь немалым авторитетом.
- Прежде чем я что-то предприму, мне хотелось бы знать: в чем суть дела? – умудренный жизнью волшебник явно был сбит с толку поведением «дорогого коллеги».
- Что же, - заколебался Келтхайр, - полагаю, у вас есть на это право, тем более, учитывая, что эта каша заварилась из-за художеств вашего родича...
- Профессор, - наконец удалось вставить слово Снейпу, - он нашелся.
- Слава Мерлину, - вздохнул друид. – С вами тут немудрено схватить кондрашку...
- Кто нашелся? Фредерик? – взволнованно переспросил директор.
- Нет, - зельевар отвел глаза, - нашелся его Фальшивый галеон.
Последующие несколько минут ему пришлось объяснять Дамблдору, как этот артефакт вообще возник на территории школы. Когда он подошел к завершающему этапу повествования, Шэннон перебил его вопросом:
- Так значит, он у О'Рахилли?
- Ну да, у Рахилли... то бишь Поттера... то бишь Рафферти... В общем, у одного из этих троих. – Поймав осуждающий взгляд Шэннона, Снейп пояснил: - Я имею в виду, у него, Уизли или Грейнджер.
- С этого надо было начинать, - не слишком любезно заметил юный сотрудник Отдела внутренних расследований и покинул кабинет.
- Я пойду с ним, - поспешил заметить Люпин, выскакивая следом, а Снейпу пришлось остаться с Дамблдором и Келтхайром один на один для дальнейших разъяснений.

________________________

В гостиной Слизерина Шэннон изрядно напугал мирно дремавшего в кресле Нотта: сперва разбудил его настойчивыми вопросами о местонахождении Гарри, а затем заорал на пределе скромных голосовых возможностей:
- Куда?! Какой еще посетитель?! Где Грейнджер с Уизли?! – Его вопли произвели на несчастного слизеринца такое впечатление, что тот сам сорвался с места, чтобы сопроводить главу Комиссии и профессора ЗОТИ в башню Гриффиндора. Но ее обитатели тоже не смогли им помочь, сказав только, что друзья куда-то ушли втроем.
- Наверняка они вот-вот вернутся. - Люпин попытался успокоить спутника, неадекватно отреагировавшего на эту обыденную весть.
- Рассказывай авгуру сказку, - буркнул тот. – Боюсь, мы упустили момент.
- Почему вы так считаете? – встревожился оборотень.
- Скоро сами поймете, - лаконично отозвался Шэннон.

_________________________

Направившись к кабинету директора, они столкнулись с самим Дамблдором: он и Келтхайр целенаправленно шествовали в сторону холла, не удостоив Люпина и Шэннона даже взглядом. Заключавший процессию Снейп увлек оборотня следом и сообщил на ходу:
- Рахилли снова арестовывают.
- Мерлин правый, ну и денек! – простонал профессор ЗОТИ.
- Вы забрали галеон?
- Какое там! Гарри с друзьями куда-то отлучились.
- Я им поотлучаюсь, когда со всем этим разберемся, - процедил зельевар сквозь зубы. – Будут у меня до конца обучения маршировать под конвоем.
Злополучный профессор Военных действий в холле отсутствовал, зато их дожидались двое мракоборцев и еще один сотрудник Министерства, которого Келтхайр незамедлительно поприветствовал:
- Импов тебе в печенку!
Айлиль Крейде, которому предназначались эти слова, невозмутимо отозвался:
- Дорогой профессор Келтхайр, если между нами и возникли какие-либо недоразумения, думаю, попозже мы сможем их уладить.
- Недоразумение – это цель вашего визита, - заявил Дамблдор. – Профессора О'Рахилли освободили ото всех обвинений на последнем судебном заседании.
- Время не стоит на месте, - философски заметил Крейде.
В этот момент в холле появился сам «виновник торжества». Несмотря на поздний час, вид у него был довольно-таки заспанный – он переводил глаза с коллег на министерцев, явно не понимая, в чем дело.
- Лоэгайре О'Рахилли, - провозгласил Айлиль, - вы обвиняетесь в убийстве Риты Скитер и намеренном использовании заклинания Черной метки.
- Что за бред такой? – В голосе профессора Военных действий не было ни угрозы, ни возмущения – только безмерное удивление.
- Вас видели на месте убийства незадолго до того, как мисс Скитер обнаружили мертвой.
- Да я ее вообще не встречал ни разу в жизни! – заявил О'Рахилли.
- Вот видите – профессор отрицает обвинение, и я ему верю, - вмешался Дамблдор. – Вы не можете арестовать человека на столь зыбких основаниях.
- Могу, профессор, - спокойно ответил Айлиль. – Речь идет о вещах столь серьезных, что я могу арестовать хоть весь преподавательский состав, если сочту нужным.
- Я немедленно отправляюсь в Министерство, - раздраженно отозвался Дамблдор. – И учтите, Крейде, я передам ваши слова в точности.
- Моя самая заветная мечта, профессор – дожить до дня, когда меня наконец уволят, -меланхолично отозвался ирландец. – Поэтому можете даже добавить что-нибудь от себя – я буду только благодарен.
Директор удалился, сопровождаемый Келтхайром, а Снейп обратился к арестованному другу:
- Лоэгайре, ты случайно не в курсе, куда подевался твой, с позволения сказать, сын?
Люпин бросил на него укоризненный взгляд, явно полагая, что для подобных расспросов сейчас не время.
- А разве он не у себя? – растерянно переспросил О'Рахилли.
- Ясно, - мрачно отозвался Снейп. – И, полагаю, свои планы на день он тебе тоже не доверил?
- Мне не хотелось бы вас торопить, но нам пора, - бросил Айлиль. – У меня еще куча дел на сегодня, из которых задержание такого убийцы-рецидивиста, как ты, далеко не самое значительное.
- Но могу я хоть с сыном попрощаться?
- Во-первых, не такой уж он тебе и сын; во-вторых, как я понял со слов твоего коллеги, это рискует затянуться надолго; а в-третьих, думаю, ему разрешат тебя навестить: я лично об этом похлопочу. – О'Рахилли буркнул что-то на ирландском, и Крейде невозмутимо добавил: - А еще я приложу к протоколу задержания литературный перевод.

_____________________

Трое конвоиров и арестант уже приближались к границе антиаппарационной зоны, когда Айлиль сказал на ирландском:
- Знаешь, Рахилли, я сам был от этой бабы не в восторге, но то, что ты с ней сотворил...
- Тебе что, совсем от псалмов уши заложило? – начал раздражаться профессор Военных действий. – Я тебе родным языком говорю, что в глаза эту Скитер не видал и уж подавно не помогал ей отправиться туда, где ей самое место. Но в Аврорате, похоже, решили, что наконец-то нашли, на кого можно повесить все нераскрытые убийства...
- А как же ты объяснишь показания свидетеля? – сдвинул брови Крейде. – Уж ему-то я отнюдь не на слово поверил...
- В них был бы хоть какой-то смысл, если бы Скитер порешили прямо на территории Хогвартса: если мне не изменяет память, в момент убийства я находился именно там.
- Полагаю, что свидетелей у тебя немного? – несмотря на уверенный тон Айлиля, от Лоэгайре не укрылось, что его конвоир несколько обескуражен этим заявлением.
- В этот день у меня была их целая делегация, - возразил бывший РСД-шник. – Сперва Гарри заявился выяснять отношения, потом Снейп принялся меня донимать по поводу, который совершенно его не касался, за ним следом нагрянули Уизли с Грейнджер, ну а потом мне поручили доставлять детей по домам, и я привел их в «Пьяный сид», где столкнулся лоб в лоб с тобой. Полагаю, что все свидетели, кроме последнего, были достаточно адекватны.
- Но как же тогда... - удрученно нахмурился Крейде, замедляя ход; мракоборцы вопросительно на него уставились.
- Думаю, я могу это объяснить, - с напускной серьезностью ответил О'Рахилли. Крейде воззрился на него с недоверчивым интересом. – Конечно, я не специалист в подобных вещах, но я полагаю, что произошло следующее: ты столь страстно мечтал, чтобы меня упекли в Азкабан на веки вечные, отписав тебе все мое состояние, что попросту выдумал этого своего свидетеля, а потом сам уверовал в его существование. Разум порой выкидывает странные штуки, Крейде.
- Рахилли, ты в курсе, что это называется оскорблением должностного лица при исполнении? – прищурился Айлиль.
- Но я же не предположил, что ты сам написал на меня донос в припадке лунатизма, или что этот свидетель явился тебе в белой горячке? – пожал плечами профессор Военных действий.
- Тебе знакома маггловская идиома «висельный юмор»? – поинтересовался Айлиль. – Если нет, то ее основной смысл в том, что людям, не умеющим соизмерять свое остроумие с обстоятельствами, вскоре ничего, кроме чувства юмора и не остается, да и то весьма ненадолго.
- В любом случае, по части остроумия мне далеко парней из вашего Министерства: похоже, они День Дурака каждый сезон справляют... - О'Рахилли явно собирался что-то добавить, но внезапно застыл, уставившись куда-то за горизонт, в ту сторону, где ветви деревьев Запретного леса намертво вцепились в низкое зимнее небо.
- Рахилли, ты чего, баньши увидел? – пихнул его в бок Крейде. – Я не собираюсь тут торчать, пока ты сочиняешь очередную плоскую шутку...
Внезапно Лоэгайре оттолкнул его с такой силой, что Айлиль, от неожиданности потерявший равновесие, свалился на близстоящего мракоборца; воспользовавшись суматохой, О'Рахилли выхватил у него из кармана свою палочку и оглушил второго служителя порядка, задав стрекача по направлению к Хогвартсу.
- Ступай-ка за подкреплением, - оценив ситуацию, велел Крейде сохранившему дееспособность коллеге, а сам что было сил припустил за беглецом.

__________________

Сколько хлопот ни задали друзья профессорам утром злополучного дня, для них самих оно складывалось ничуть не менее беспокойно. Когда Гермиона наконец решилась оставить Фальшивый галеон в покое, друзья двинулись было в сторону Главного зала, чтобы успеть на завтрак, но в их планы вмешалось непредвиденное обстоятельство. Этим препятствием послужил повстречавшийся на лестнице Малфой, который, подняв голову от конспектов по дементорологии, бросил:

- Эй, Рахилли, тебя тут кое-кто искал. То ли Астор, то ли Экман – какая-то дурацкая маггловская фамилия... - и тут же снова уткнулся в замызганные листы.
- Эштон? – спросил застывший на месте Гарри.
- Может, и Эштон... - равнодушно согласился Драко. – Похоже, он торопился, потому что сразу же ушел...
- Дементор меня побери! – в отчаянии воскликнул Гарри. – И давно он отбыл?
- А с чего ты так распереживался-то? – поинтересовался Малфой, не переставая шелестеть страницами. – Он сказал, что подождет тебя в «Трех метлах», если я ничего не путаю.
- Я уж надеюсь, - буркнул Гарри, бросившись к холлу мимо Главного зала. Пытаясь загладить его неучтивость, Рон напутствовал Малфоя:
- Ты хоть под ноги-то смотри, а то еще загремишь с лестницы Сам-Знаешь-Кому на радость...
- Угу, - индифферентно отозвался Драко.

________________________

- Вот и позавтракали, - мрачно заметил Рон, догнав друзей по дороге к Хогсмиду.
- А вам идти со мной не обязательно, - отозвался Гарри. – Можете поесть и поспать, а я переговорю с Эштоном и все вам потом расскажу. Тем более что у тебя нога болит.
- Еще чего, - обиженно отозвался гриффиндорец. – После всего, что мы от этого твоего Короля-Рыбака претерпели, мы имеем полное право хотя бы увидеть его своими глазами.
- И потом, мы ведь можем перекусить в «Трех метлах», - мечтательно добавила Гермиона.
Это замечание устранило последние противоречия, и вскоре компания заявилась в зал таверны, полупустой в этот ранний час.
Гарри едва удержался от радостного возгласа, когда увидел знакомую серую шляпу с обвисшими полями над столом в углу зала, и рванулся туда, налетев на стул. По счастью, мадам Розмерта не возражала против подобного проявления эмоций и удалилась из зала, предоставив посетителям спокойно обменяться приветствиями.
- Доброе утро, мистер Эштон! – заявил Гарри волшебнику, которого вывел из раздумий сотворенный им шум. – Вы пришли забрать свой галеон?
- А ты пришел его мне отдать? – ответил вопросом на вопрос колдомедик. – Надеюсь, твоя радость при виде меня не связана с тем, что у тебя из-за него были неприятности?
- Не без этого, - скривился парень и запоздало сообразил: - Это мои друзья – Рон Уизли и Гермиона Грейнджер.
- И я так понимаю, они в курсе дела? – кивнул ребятам Эштон. – Вы присаживайтесь, а то стоящие вокруг люди вызывают у меня нехорошие ассоциации...
- Ну да, я им рассказал... - признался Гарри. – Но у меня от них не бывает секретов. А что до самого галеона...
При этих словах Гермиона извлекла из кармана мантии обернутый в пергамент шар, который, правда, изрядно уменьшился в размерах с прошлого раза.
- А я думал, мы оставили его в Выручай-Комнате... - заметил Гарри.
- Может, и стоило... - рассудила девушка. – Но я подумала, что нам всем будет спокойнее, если галеон будет при нас, а если бы его даже кто-то увидел, то решил бы, что это просто ком тянучек. И, как видишь, оказалось, что я прихватила его весьма кстати...
- Это что – новое слово в хранении магических артефактов? – спросил Эштон, воззрившись на то, во что превратился его галеон. – Или вы пытались сварить с помощью Фальшивого галеона сливочные тянучки и прискорбным образом уронили его в котел?
- Скорее, первое, - смущенно сообщила Гермиона. – Теперь вы его заберете, и нам больше не придется его прятать... но, может, вы, наконец, объясните принцип его работы?
- Как я посмотрю, вы уже пытались его постичь? – Уложив липкий шар на развернутый пергамент, волшебник принялся счищать тянучки, орудуя двумя вилками и салфеткой. – Не расстраивайтесь, разгадать это еще никому не удалось, потому что одних знаний о природе магии тут недостаточно, требуется более широкий взгляд на вещи. Вот вы выросли среди магглов?
- Как вы узнали? – сдвинула брови гриффиндорка.
- Не слишком-то это было трудно... Однако вы напрасно считаете это своим недостатком: скорее, это достоинство, которого лишены большинство магов. – Он сунул в рот вилку с куском тянучки и, оглянувшись на ребят, предложил: - А вы что смотрите голодными глазами? Присоединяйтесь!
Ребята тут же последовали его совету, с неким злорадством уничтожая сласти, доставившие им немало неудобств, а Эштон задумчиво продолжил:
- Что может быть интересного в маггловской науке, верно? Все сплошь потуги бедной на фантазию мысли, одержимой демоном утилитаризма. По сути, они недалеко ушли от сэра Исаака Ньютона. Эка невидаль – расковырять сперва молекулы, затем атомы, а затем и их составные части, когда самый элементарный акт волшебства остается для них тайной за семью печатями. Вот именно так большинство магов и думает, - мрачно закончил он.
- Но ведь вы, насколько нам известно, отнюдь не квантовой физикой интересуетесь? – не преминула спросить Гермиона.
- Каждому свое, - согласился Эштон. – Вам известно, почему маги не жалуют психологию?
Студенты синхронно замотали головами.
- Все потому что сознание – почти единственный предмет, которым невозможно управлять с помощью магии, - вздохнул колдомедик.
- А как же Империо? – возразил Рон.
- Управлять, а не отключать, - пояснил Эштон. – Правда, есть один раздел магии, который подходит к этому очень близко: зельеварение.
Гарри невольно припомнились вступительные слова Снейпа на первом уроке: даже он тогда не упомянул о подобных возможностях своего ремесла.
- Спокойствие, счастье, горе, радость, сосредоточенность и мечтательность – все это можно вызвать с помощью правильно сваренных зелий, - продолжал тем временем волшебник. – Но есть предел, за который и эта тонкая наука зайти не способна. Можно заставить человека засмеяться и заплакать, совершить подвиг и даже влюбиться, но невозможно изменить его, заставить перестать быть тем, кто он есть.
- Заставить человека перестать быть самим собой – разве это не равносильно убийству? – вмешалась Гермиона.
- А кто мы есть? – отозвался Эштон. – Что останется, если убрать все наслоения страхов, предрассудков, заблуждений, обид и сожалений? – Гермиона медлила с ответом, задумавшись, и волшебник продолжил: - Если бы я уже не выбрал себе специальность, пожалуй, я занялся бы филологией: что может быть увлекательнее слов, относительно которых все считают себя знатоками, а на поверку никто не знает, что это такое? Взять хоть «личность»...
- Это относится к области философии, а не филологии, - заметила Гермиона, выйдя из раздумий.
- Вполне возможно, - согласился Эштон. – Но вы мне так и не ответили. Конечно, это не слишком честно с моей стороны – заставлять вас за несколько секунд найти решение проблемы, которое не смогли отыскать миллиарды людей в течение тысячелетий. Но вы затронули щекотливую проблему... Как вы понимаете, никто не собирается менять человеческий характер просто так, за здорово живешь – даже если бы мы и захотели, у нас нет такой возможности. К воздействию приходится прибегать, лишь когда что-то выходит из-под контроля и человек становится опасным для самого себя и окружающих. Беру ли я при этом на себя слишком много? Безусловно. Но если это единственный способ помочь, я считаю себя не в праве пренебрегать им.
- Но менять характер – разве это вообще возможно? – не сдавалась гриффиндорка. – Я полагала, что суть психиатрии... - Она вновь задумалась.
- В чем же? – терпеливо переспросил Эштон. – Если человек агрессивен, честолюбив не в меру, склонен ко лжи и предательству, неспособен на искренние и глубокие отношения – по-вашему, речь идет не о характере? Люди не станут одинаковыми, даже если устранить досадные недостатки, которые мешают, прежде всего, им самим. Да взять хоть вас – вы боитесь, что теряете лицо, когда забываете о своей страсти к учебе ради более приятных вещей, верно?
Гермиона покраснела, а Гарри с Роном украдкой переглянулись.
- Но поверьте, это еще вполне ничего по сравнению с тем, что обычно обуревает девушек ваших лет, - заверил ее Эштон. – Однако мы изрядно отклонились от изначального вопроса. Я несколько покривил душой, заявив, что волшебники отвергают психологию на основании того, что магия тут бессильна. Зачастую куда большее значение имеет то, что они считают саму проблему не стоящей выеденного яйца: ведь ни для кого не секрет, что магглы увлекаются всей этой дребеденью лишь потому, что неспособны к легилименции. В самом деле, зачем заниматься постижением хитросплетений чужой души, если можно напрямую прочесть все мысли, вам так не кажется?
- Но ведь это не объяснит, почему они возникают? – рискнул предположить Рон, но тут же смутился под скептическим взглядом Гермионы.
- Вернее, откуда берутся, - согласился с ним Эштон. – Сосредоточившись на магических способностях, волшебники попросту выпустили из внимания куда как более существенную вещь – разум сам по себе, в широком смысле этого слова. Конечно, магглы немногим дальше продвинулись в постижении его тайн... - Он задумчиво покрутил в пальцах извлеченную из тянучек монету. – Но им удалось понять то, что проглядели мы, маги: что подлинное волшебство кроется здесь. – Он указал пальцем на висок. – Пользуясь магией, мы задействуем лишь часть своих скрытых способностей, и невозможно даже предположить, насколько далеко они простираются на самом деле... Вот это, - Эштон положил монету на поверхность стола, - лишь первый шаг в постижении неизведанных возможностей сознания. Хотя, если выражаться точнее, то все же подсознания. Вы ведь экспериментировали с монетой? – обратился он к Гермионе, пододвигая к ней галеон. – Какое у вас сложилось мнение о ее работе?
- На какие-то вопросы она отвечает, а на какие-то нет, - растерянно начала девушка. – Это кажется совершенно бессмысленным...
- Вот так-то вы и относитесь к самой себе на самом деле, - насмешливо отозвался Эштон. – Потому что на все эти вопросы вы отвечали себе сами.
- Как так? Этого быть не может... – поразилась Гермиона, а затем, взяв себя в руки, пояснила: - Я с самого начала предположила нечто подобное – но ведь по большей части я не знала ответов!
- Вы бывали в Выручай-Комнате? – ни с того, ни с сего спросил бывший РСД-шник.
- Да, - первым отозвался Гарри.
- А теперь представьте себе, что ваш разум и есть Выручай-Комната. Вы и представить себе не можете, как она выглядит на самом деле, пока вы в нее не зашли; равно как будет выглядеть в следующий раз, если вам понадобится в ней что-то другое. Также и ваш разум – вы пользуетесь им тем способом, которым привыкли, и теми знаниями, которые необходимы вам в данный момент, и понятия не имеете, что тут же, в этом самом сознании, хранятся колоссальные залежи сведений, к которым, скорее всего, вы никогда не получите доступа. То, что вы услышали краем уха, прочитали и тут же позабыли, что-то, мелькнувшее в области бокового зрения, тонкий запах, которого вы даже не заметили – все это поступает в подсознание, и не просто лежит мертвым грузом, а обрабатывается, анализируется – таким образом, вы зачастую интуитивно знаете ответы на самые что ни на есть сложные вопросы, но, хоть убей, не можете пояснить, откуда берутся подобные соображения.
- Так что же, - удрученно переспросил Рон, - сознание – это что-то вроде барахлящей палочки? То бишь, выдает не то, что нужно, а не пойми что, да и то нерегулярно? Тогда я понимаю, в чем назначение психологии – и удивительно, что она не получила широкого распространения...
- Если вы имеете в виду, что с ее помощью мы можем устранить барьер между подсознательным и сознанием, то это не панацея, мистер Уизли, - покачал головой Эштон. – Иначе этого барьера не было бы вовсе. Самый верный путь свести человека с ума – открыть ему его собственное подсознание во всей красе. – Волшебник потупился. – Вы поразились бы, сколько в вашем подсознании того, чего вы знать попросту не хотите: того, что вас пугает, или угрожает вашему спокойствию, отношениям с близкими людьми; узнав все это, вы бы и вправду никогда не смогли бы стать прежними.
Гарри забрал монету у Гермионы, которая продолжала с любопытством ее разглядывать, и спросил:
- А если задавать вопросы про себя – Фальшивый галеон ответит?
- Да, конечно – нет никакой разницы, разве что требуется сосредоточенность, которой проще достичь, задавая вопросы вслух, - рассеянно пояснил Эштон, который, похоже, с головой ушел в собственные мысли.
Слизеринец подкинул монету – спустя пару секунд на ней проступило слово «Да». Гарри тут же подскочил с места и сообщил друзьям нарочито беспечным тоном:
- Ребята, кажется, нам пора. Я тут вспомнил... у нас ведь назначена отработка, и мы уже опаздываем...
Хотя Рон с Гермионой не вполне поняли, что на него нашло – после упорных поисков Короля-Рыбака внезапно сбежать, так и не успев задать ему интересующий их вопрос о Наследнике трех родов – они достаточно хорошо знали своего друга, а потому поспешили его поддержать: девушка в ужасе ахнула:
- Профессор нас просто убьет! И как мы могли об этом забыть?!
- Да ладно, если поспешим, опоздаем от силы минут на десять, - применил творческий подход Рон. – Старый пень переживет.
- Галеон мы вам вернули, папа передает привет, - протараторил Гарри, пятясь к выходу.
- Да, пожалуй, времени у нас и вправду маловато, - согласился Эштон, поднимаясь с места.
Гарри повернулся к выходу – и его рука непроизвольно дернулась к карману мантии: в зал зашли четверо, перегородив дверь, но юношу напугало не это, а то, что их лица были скрыты слишком хорошо знакомыми ему масками. Однако его рука нащупала пустоту – рядом раздались недоуменные возгласы Рона и Гермионы. Студенты в панике оглянулись на Эштона – тот поднял в воздух три волшебные палочки со словами:
- Это тоже было не слишком сложно.

___________________________

- Как я посмотрю, Крейде уже и подтасовкой улик промышляет, - буркнул Снейп вслед министерцам. – Чего только не сделаешь ради общественной безопасности!
- Посмотрел бы я, что бы вы делали на его месте, - отозвался Шэннон.
- Я и говорю: как ему только сил на все хватает? А главное, никакого личного интереса. Воистину человек на своем месте.
Ирландец поджал губы, процедив:
- Вы бы лучше сказали спасибо, профессор, что в свое время мистер Крейде не стал обнародовать некоторые факты вашей биографии.
- А что ему до меня? – пожал плечами Снейп. – Из имущества – всего-то хибара в трущобах да куча склянок с содержимым, которое могу идентифицировать я один.
- Временами мистер Крейде бывает на диво бескорыстным, - заверил его Шэннон, - особенно к тем, кто столь искренне и горячо за него переживает.
- Давайте лучше поищем Гарри, - поспешил предложить Люпин. – Помнится, мистер Нотт упоминал, что он ушел куда-то с друзьями. Быть может, они в Хогсмиде?
- Что-то мне подсказывает, что добром это не кончится, - досадливо вздохнул Шэннон.
- И часто вы в вашем отделе полагаетесь на интуицию? – не преминул вставить зельевар.
- Лучше бы вы спросили, как часто наши догадки подтверждаются, - неприязненно отозвался молодой министерец. – И на этот раз интуиция мне подсказывает, что О'Рахилли тут ни при чем, - наконец признался он.
- А насчет того, что у Крейде на почве прогрессирующей жадности поехала крыша, она тебе, случайно, ничего не говорит? – напустился на него Снейп. – И, разумеется, ему самому ты ни слова не скажешь относительно своих подозрений, которые оказались недостаточно дипломатичными.
- Отставь ты его в покое, - велел ему Люпин. – Он делает свою работу, как умеет, а нам не помешало бы заняться своей.
- Отлично, - заявил зельевар, - в таком случае, пойду-ка я проверять эссе наших замечательных студентов. Все равно, исходя из моего опыта, мистер Поттер находится только тогда, когда сам пожелает найтись.
- Ну что же, - вздохнул оборотень, которого явно не очень-то радовала перспектива повторять утренний маршрут. – Может, стоит еще раз проверить гостиные, прежде чем идти в Хогсмид? Вдруг Гарри уже появился...
- Я предпочел бы не откладывать, - ответил Шэннон. – Вы можете искать в замке, а я пойду в Хогсмид.
Они двинулись было в разные стороны, когда в дверь вбежал запыхавшийся студент Хаффлпаффа с третьего курса:
- П-п-профессор, там П-п-пожиратели...
- Надо немедленно запечатать двери, - распорядился Шэннон. – Люпин, вы ведь профессор и должны знать заклинание...
- Но там же студенты! И вообще, мы не знаем, что там творится...
- По мне, так мы знаем уже вполне достаточно! Или вы всерьез полагаете, что парочка Пожирателей Смерти появились тут, чтобы просто прогуляться под стенами замка?
Внезапно двери в холл захлопнулись с неприятно глухим звуком; обернувшись, они увидели у подножия лестницы Снейпа, палочка в руках которого подрагивала от напряжения.
- Дамблдор... - рванулся было с места Люпин.
- Он же только что отбыл, - кисло заметил Шэннон, к которому, казалось, возвратилась его обычная апатия. – И Келтхайр тоже. А теперь скажите, что это простое совпадение, и я буду точно знать, кто из нас лжец.
Холл быстро наполнялся: у дверей теснились напуганные студенты, вбежавшая вслед за Флитвиком МакГонагалл потребовала:
- Срочно откройте двери! Нужно немедленно...
Ее голос потонул в оглушительном шуме, словно на дверь снаружи обрушился целый каскад камней.
- Сдается мне, скоро они сделают это за нас, - заметил Шэннон, когда грохот поутих.

______________________

- Отец считал вас другом. – Следуя под конвоем пятерых волшебников, Гарри не терял надежды хоть как-то повлиять на сложившееся положение. Помимо слизеринца и его друзей, по боковым улицам Хогсмида вели мадам Розмерту и ее помощницу. Подмоги ждать было неоткуда: то ли местные жители и вправду не замечали подозрительную компанию, то ли боялись высунуть нос наружу. Впрочем, Гарри понимал, что это лишь привело бы к бессмысленным жертвам.
- Ты вправду полагаешь, что можешь растрогать Пожирателя Смерти подобными речами? – отозвался Эштон.
- Заткнуть ему рот? – предложил грубый голос – Гарри узнал МакНейра.
- Зачем же – авось скажет что-нибудь любопытное, - отозвался Эштон.
Студент закусил губу, а МакНейр предположил:
- Уж мы-то его в скором времени разговорим.
- Куда вы нас ведете? – не выдержала Гермиона, и этот вопрос волновал отнюдь не ее одну: вопреки логике, их вели не за пределы антиаппарационного барьера, а по направлению к замку.
- Скоро узнаешь, - хохотнул другой Пожиратель Смерти.
Тем временем к ним присоединилась еще одна группа из трех человек в масках – а Гарри продолжал недоумевать, куда подевались все взрослые маги, которые могли бы хоть как-то воспрепятствовать этому действу, напоминавшему начало кошмарного сна. Вскоре он получил ответ на свой вопрос: за изгибом дороги, где он некогда в первый раз целовался с Бастиндой, послышались крики. Гермиона вздрогнула и вцепилась в рукав Рона, а МакНейр предложил:
- Обождем, пока все не поутихнет: с нами важные персоны.
Подручная мадам Розмерты принялась истерически всхлипывать, и Эштон велел ей:
- Детка, держи себя в руках, и, быть может, мы тебя даже отпустим.
- Пора, - коротко скомандовал МакНейр, уловив одному ему понятный сигнал, и они быстро зашагали к замку. Ребята попробовали было упираться, но незнакомый им Пожиратель сообщил:
- Его, - он указал на Гарри, - велено было доставить, а насчет остальных указаний не поступало; так что, если будете ерепениться, пеняйте на себя.

Когда их взору открылась панорама школы, в глаза Гарри сразу бросилась группа людей в черных плащах и масках; в тот самый момент один из них поднял палочку над головой – и в небе расцвела Черная метка. Со стороны замка не было заметно никакого движения, лишь пробегавшая мимо девочка с Рейвенкло внезапно вскрикнула и свалилась в горох. К облегчению Гарри, она оказалась живой и невредимой – когда ее подняли двое Пожирателей, она смогла идти сама.
Приблизившись, пленники обнаружили, что далеко не одиноки: под прицелом палочек шествовало не менее дюжины перепуганных школьников. Насколько Гарри мог судить Гарри по их виду, они не только не помышляли о сопротивлении, но и на ногах еле держались от ужаса. Сам слизеринец давно уже изыскивал возможность завладеть чужой палочкой или хотя бы убежать – но упиравшееся в спину деревянное острие порядком мешало мыслить продуктивно. Он отчаянно жалел, что не успел овладеть премудростями беспалочковой магии; впрочем, Гарри осознавал, что в сложившейся обстановке любые попытки ее применения были бы попросту самоубийственны.
- Что ты спросил у Фальшивого галеона? – шепнул Рон, оказавшись рядом.
- Правда ли, что Эштон – Пожиратель Смерти, только и всего, - отозвался слизеринец. – Как видишь, в этом галеон был на диво точен... - Гарри поспешил замолчать, так как на него в упор уставился сквозь прорези маски один из конвоиров.
Оказавшись перед дверями школы, Пожиратели перегруппировались: вперед вытолкнули студентов, а сами, укрывшись за их спинами, атаковали дверь. Заклинания отрикошетили с такой силой, что Гарри кубарем полетел на землю – его тут же кто-то вздернул за шиворот и поставил на ноги. Но нападавшие были готовы к подобному эффекту: сами они сумели удержать равновесие и тут же нанесли второй удар. Оказавшиеся впереди девочки в ужасе закричали, закрываясь от летящих на них щепок и обломков железа. От третьей волны Гарри вновь рухнул на державшего его Пожирателя. Опасливо подняв голову, он увидел, что двери замка все еще держатся, хотя уже не был уверен, рад ли он этому. Обернувшись, он понял, почему атаки на время прекратились: к ним присоединилась еще одна группа, по-видимому, последняя, впереди которой возвышалась фигура, знакомая Гарри куда лучше, чем ему хотелось бы. Страх и смятение тут же отступили на второй план – рассудок затопила ненависть: юноша припомнил, как меньше года назад Волдеморт с показным равнодушием играл жизнями его близких, а потом убил его отца – внезапно, безо всякой причины; и Гарри поклялся себе, что не допустит повторения этого – неведомо, как, но не допустит.
Тем временем Темный Лорд, даже не взглянув на своих приспешников и пленных студентов, взмахнул палочкой – и последние слова заклинания потонули в жутком вое, ледяной волной пролетевшем над их головами. Оказавшиеся в авангарде студенты присели, закрывая головы руками, но ответного удара не последовало, хотя раздавшийся следом чудовищный треск разрывал уши. Монументальные двери задрожали – и Гарри в мимолетном испуге подумал, что они вот-вот рухнут им на голову – но затем створки распахнулись с такой силой, что мимо нападавших пронесся вихрь.
Не медля ни секунды, Пожиратели устремились в холл; им навстречу тут же полетели вспышки заклинаний, но затем послышались панические возгласы:
- Там студенты! Осторожнее! Нет, не смейте! Мерлин правый, где же Дамблдор?!
Последний вопрос занимал и самого Гарри, который силился рассмотреть хоть одного профессора в клубах дыма, затопивших холл по милости Пожирателей. Девочки теперь плакали не переставая, но это хотя бы говорило о том, что они не ранены: Гарри не видел, чтобы кто-нибудь остался лежать позади. Боковым зрением он заметил Гермиону: в волосах застряла щепка, из царапины на лбу сочилась кровь, но девушка вымученно улыбнулась Гарри. Рон не отставал от нее, хоть и рисковал вызвать неудовольствие своего конвоира, которого он постоянно подтаскивал к подруге.
Они ступили на лестницу – Гарри по-прежнему терялся в догадках, каковы планы захватчиков; ничего, кроме как «героически погибнуть в местах былой учебной славы» ему пока в голову не приходило. Дымовая завеса рассеивалась – и в них вновь полетели заклинания, однако по большей части безрезультатные: защитники школы боялись задеть студентов, а Пожиратели подобных проблем не имели и сыпали заклятьями во все стороны в полную силу. Тем не менее, один из них вскоре выбыл из строя, сорвавшись с лестницы. Внезапно перед ними появился Малфой – похоже, вышел из коридора, чтобы узнать, в чем дело: все происходило настолько быстро, что, вполне возможно, далеко не каждый в школе был в курсе того, что творится. Презрев опасность, Гарри крикнул что было сил:
- Малфой, уноси ноги, живо! – и тут же услышал вопль Беллатрисы:
- Нет, его не трогать! – а Гарри словно обухом огрели – его едва успели подхватить двое Пожирателей, в противном случае студент проследовал бы за их незадачливым товарищем. Его усилия пропали втуне: по-видимому, парализованный страхом Драко замешкался, вследствие чего незамедлительно присоединился к однокурсникам.
Как выяснилось, возглас Беллатрисы относился не к Драко, а к Гарри, поскольку Пожирателю, который наложил на него, на свое счастье, всего лишь Ступефай, устроили непродолжительную, но интенсивную головомойку. Продолжив подъем, они свернули в коридор третьего этажа: заветное желание Гарри о том, чтобы лестница сместилась куда-нибудь, куда Хагрид соплохвостов не гонял, не сбылось, и они, похоже, прибыли на место назначения.
Когда Гарри сообразил, куда их ведут, он оглянулся на друзей. По страдальческому выражению лица, которое скорчила Гермиона, он понял, что и она об этом догадывается. Двое Пожирателей смерти, отставших от основной компании, догнали их, громогласно сообщив:
- Вот она! – и, к своему ужасу, в вырывавшейся девушке Гарри узнал сестру Бастинды. Ее подвели к Темному Лорду – и он коснулся лица девушки длинными тонкими пальцами, отчего та забилась еще сильнее.
- Дорогая мисс Гонт, - в голосе Волдеморта появились вкрадчивые интонации, - счастлив наконец свести с вами знакомство...
- Убийца! – выкрикнула Виллина; Гарри дорого дал бы, чтобы она замолчала, но она продолжила: - Это ты сгубил отца! Из-за тебя мы стали изгоями!
- Я уверен, что мы найдем общий язык, - холодно отозвался Темный Лорд, и его тихий голос неведомо как перекрыл исступленные крики девушки. – Но сейчас у нас мало времени. – Он направился именно туда, куда и предполагал Гарри – в неисправный женский туалет. Там стояла тишина: то ли Плакса Миртл отсутствовала, то ли боялась показаться. Подойдя к раковине, Волдеморт прошипел слова, понятные одному Гарри – проход к Тайной комнате отворился.
В коридоре послышался шум – и Волдеморт велел:
- Прыгайте туда, если жизнь дорога.
Пожиратели не заставили просить себя дважды и сигали в зияющий проем по одному, продолжая удерживать студентов. Припомнив путешествие в чертоги Слизерина, состоявшееся почти пять лет назад, Гарри решил попытать счастья и попробовать отобрать палочку у одного из врагов при приземлении, правда, так и не придумав, что будет делать в случае удачи.
Однако шанса воплотить свой план ему так и не представилось: когда он прочухался после падения, волшебная палочка уже водворилась на свое законное место между лопаток. Рядом дожидались друзья, которым представилось ничуть не больше шансов действовать. Парень не без одобрения заметил, что Виллина так и не прекратила сопротивляться, вследствие чего Пожирателям пришлось ее связать.
Волдеморт двинулся по коридору, ведущему к Тайной комнате, и несколько его сторонников последовало за ним, но большинство осталось – наверное, чтобы стеречь вход. Гарри пришло в голову, что позицию для обороны они и впрямь выбрали необычайно удачную: даже натренированным аврорам будет непросто пробиться в это подземелье. Правда, он все еще не представлял, как Волдеморт собирается выбираться обратно: некоторым образом он сам загнал себя в ловушку. Однако в глубине души юношу донимало неприятное подозрение, что все на поверку далеко не так просто.

_______________________

Попеременно поминая маггловские ругательства инфернального содержания и различные неприглядные обстоятельства биографии Великого Мерлина, Айлиль догнал беглого РСД-шника весьма быстро. Преградив ему путь, Крейде недвусмысленно сообщил соотечественнику, что в случае неповиновения бегать ему впредь долго не придется. Из-за одышки будучи не в силах даже воспроизвести рвущиеся наружу ругательства, О'Рахилли молча указал куда-то за спину преследователя. Правомерно заподозрив подвох, Крейде обошел его кругом, не отводя палочки, и вгляделся в линию горизонта, которая сперва показалась ему совершенно ничем не примечательной. Однако секунду спустя он вздрогнул:
- Рахилли, ты хочешь сказать, что это они?!
- Нет, я просто решил проверить, сможет ли такой здоровый лось, как ты, догнать такого чахоточного недомерка, как я, - прохрипел в ответ профессор Военных действий.
- Но как они здесь оказались? – Айлиль был уже не в силах оторвать взгляда от заснеженного лесного массива, над которым мелькали серые пятна.
- Дементоры не привыкли давать отчет о своих перемещениях в письменной форме, - саркастически отозвался О'Рахилли. – В противном случае, разумеется, в Министерстве были бы в курсе, что они собираются навестить Хогвартс в начале второго семестра. А еще, поскольку ты уже послал своих подручных за подкреплением, у тебя теперь нет уважительного повода сделать отсюда ноги, так что теперь ты стоишь перед небогатым выбором: повести себя, как полный идиот, или поспешить туда, где наверняка потребуется твоя помощь.
Не поставив О'Рахилли в известность, что именно он выбрал, Айлиль рванулся в сторону замка, предоставив соотечественнику следовать за собой, оступаясь на заснеженных кочках.
Ступив на поле душистого горошка, они увидели, что развернувшаяся перед ними картина пестрит увлекательными подробностями ничуть не в меньшей степени, чем оставшаяся за их спинами: сперва над краем зеленой завесы в небо взвилась Черная метка, затем на их глазах двери замка с грохотом распахнулись и изнутри тут же повалили клубы дыма. Вбежав в холл, ирландцы тут же потерялись в дымовой завесе: отовсюду летели разноцветные вспышки, в мелькавших тут и там фигурах невозможно было признать ни врагов, ни союзников; наскочив на кого-то из этих неопознанных персонажей, О'Рахилли услышал:
- Я тебя чуть не убил, остолоп несчастный! – и тут же отозвался:
- Что за хренотень тут творится, Снейп?
- На нас напали Пожиратели Смерти, если тебе это о чем-нибудь говорит, - сообщил зельевар и поспешил к лестнице вслед за МакГонагалл, которая торжествующе вскрикнула, словно на удачном матче с участием гриффиндорской сборной: один из Пожирателей неловко рухнул со ступеней. Из-за опасения повредить взятым в заложники студентам волшебники вынуждены были в почти полном бездействии наблюдать, как захватчики поднимаются по лестнице.
- Как это произошло?! – вопросил Айлиль у оказавшегося рядом Люпина.
- Слишком быстро, вот как, - буркнул тот, старательно прицеливаясь из-за колонны.
- Где Гарри? – вцепился в него с другой стороны О'Рахилли.
- Мы не знаем, - потупился оборотень.
- Рахилли, стой! – выкрикнули одновременно несколько голосов, но ирландец, чудом избегая пронизывающих воздух вспышек, понесся вверх по лестнице. Разразившись ругательствами непедагогического содержания, профессор Снейп последовал было за ним, но, попав в сферу действия соскальзывающего заклинания, скатился к подножию пролета. Айлиль оказался более удачливым: он миновал злополучное место, цепляясь за перила, и без приключений одолел остаток пути наверх, благо Пожирателям было уже не до преследователей: они приближались к цели.
О'Рахилли и думать забыл про срывающееся дыхание, перепрыгивая через ступеньки даже резвее, чем в далекой юности, но, достигнув коридора, вынужден был задержаться: прикрывавшие отход остальных Пожиратели наложили на коридор вяжущие чары. И хотя один из них так и остался лежать на боевом посту, момент был уже упущен: последняя черная мантия мелькнула в зияющем проеме. О'Рахилли стремглав кинулся туда, но что-то сбило его с ног и прижало к полу, не давая пошевельнуться.

_____________________

Гарри казалось, что все собравшиеся в пещере с колоннами чего-то ждут: Пожиратели Смерти, сам Волдеморт и даже трясущиеся от страха студенты. Воспользовавшись тем, что его собственный конвоир также застыл в торжественном внимании, парень не отказал себе в искушении шепнуть остановившемуся бок о бок с ним Малфою:
- Идиотина!
- На себя посмотри! – огрызнулся Драко.
- Нашли время! – прошипела Гермиона, невзирая на опасность – совсем как на уроках, когда Гарри с Роном поддавались на провокации Малфоя.
По счастью, на их перепалку никто не обратил внимания, потому что в этот момент наконец-то заговорил Темный Лорд – он неторопливо обходил собравшихся, словно поднимаясь на сцену для долгожданного представления.
- Пожиратели Смерти, вы знаете, что это за место? Мы стоим на пороге Тайной Комнаты!
Волдеморт замолчал, любуясь произведенным эффектом, а Гарри смерил ненавидящим взглядом того, от кого прославленный предводитель темных сил наверняка получил эту информацию. Эштона легко было обнаружить в толпе, поскольку он единственный из Пожирателей оставался без маски: то ли не прихватил с собой, то ли не пожелал сужать поле обзора. Словно прочтя мысли слизеринца, бывший РСД-шник покосился в его сторону. Гарри не без удивления отметил, что в его глазах не было злорадного торжества, как в случае с Петтигрю, когда тот глумился над загнанным в угол сыном бывшего друга: на лице РСД-шника читалось скорее напряженное ожидание. Впрочем, похоже было, что все Пожиратели порядком нервничают, хоть и силятся это скрыть: видимо, господин толком не поставил их в известность о своих грядущих планах, а судя по сложившейся обстановке, Гарри отнюдь не стал бы ставить на их успех. Даже если пресловутый василиск оказался бы жив, рассчитывать на то, что он справится с подоспевшей подмогой, было по меньшей мере слишком оптимистично, а на чье содействие Волдеморт надеялся теперь, было и вовсе непонятно.
- Сейчас в наших руках пребывает судьба всего магического мира. Не станем осквернять этот момент банальной спешкой, прочувствуйте его как следует. – Чтобы дать сподвижникам эту возможность, Волдеморт вновь замолчал, неторопливо двигаясь вокруг их сбившейся в кольцо группы. Сам Гарри отнюдь не собирался наслаждаться «великим моментом» и осторожно потянулся к палочке Пожирателя, сторожившего Гермиону, но тут Темный Лорд остановился прямо напротив него, в упор уставившись на студента. Юноша поспешно вернул руку на место, с вежливым интересом воззрившись на бледный овал лица с красными глазами. – Возможно, вы думали, что я не посвящаю вас в свои планы потому, что не доверяю вам, - продолжил Волдеморт, оглядев сторонников, но, к разочарованию Гарри, не возобновил свою прогулку, так и застыв напротив него. – Возможно, вы полагали, что вы для меня лишь пешки, которыми я намереваюсь пожертвовать ради победы в одной из второстепенных партий. – В воцарившейся тишине даже Гарри почувствовал оттенок вины и опасливого ожидания возмездия. – Но знайте, что я привел вас сюда, всех, кроме предателей и отступников, дабы каждый из вас мог приложить руку к эпохальному свершению – ибо сегодня мы сметем с лица земли мир самодовольных магглолюбцев и предателей своей сущности, который они почитают незыблемым! – Вокруг послышались сперва неуверенные вскрики, которые слились в одобрительный гул, многократно отразившийся от стен. Гарри закусил губу: момент был лучше не придумаешь, но как назло Волдеморт вновь принялся буравить его взглядом, точь-в-точь как тетя Петунья, когда гости ненароком ставили перед мальчиком вазочку с конфетами. – Какой мир построим мы на его обломках? Какие заведем в нем порядки, которым подчинятся все, у кого хватит ума не противиться неизбежному? Вот эти вопросы должны занимать вас сейчас, – вновь принялся вещать Темный Лорд. – И чтобы вас не отвлекали другие вопросы, я дам ответ на самый существенный из них. Но сначала позвольте представить вам одну из присутствующих здесь дам. – Он подал знак, и двое Пожирателей, в одном из которых, невысоком и полном, Гарри, к своему изумлению, узнал Петтигрю, вывели вперед Виллину.
- Кто же так обращается с высокорожденной девушкой? – с мягким укором обратился к ним Темный Лорд. – Разве что она ведет себя совсем не благородным образом. Но я уверен, что мисс Гонт не посрамит своих великих предков – развяжите ее.
Когда с рейвенкловки сняли магические путы и заглушающие чары, Гарри отдал бы что угодно, чтобы кто-нибудь немедленно наложил их обратно, потому что девушка во всеуслышание выкрикнула:
- Грязнокровка! Сын тупого, чванливого маггла!
Гарри тихо застонал, и думать забыв о своих попытках завладеть чужой палочкой, хотя внимание Лорда наконец-то полностью с него переключилось. Но немедленной вспышки гнева с чередой пыточных заклятий не последовало: Волдеморт ровным, спокойным голосом, в котором даже угадывалась ирония, отозвался:
- О, как вы ошибаетесь, моя дорогая леди! Милая Виллина, это ты грязнокровка, дочь неблагодарного самоуверенного недоучки и выскочки из варварской страны! Однако у тебя есть кое-что, чего ты ни в коей мере не заслужила, но чего у тебя не отнять – это твои корни, древняя история твоего рода, которая прервалась бы сегодня, если бы я не позаботился о том, чтобы спасти твою никчемную жизнь. Тебе суждено продолжить великий род Слизерина, и тот, кого я сочту достойным, никогда не посмеет вспомнить о том, что ты – грязнокровка. Но я хочу, чтобы ты сама хорошенько это запомнила: благодаря кому ты осталась в живых, когда все прочие в замке погибли.
Похоже, боевой запал Виллины подошел к концу, потому что она опустила голову и дрожащим голосом спросила:
- А как же Бастинда?
- Разве ты сама, моя дорогая, - Волдеморт коснулся белокурых волос, закрывших ее лицо, - не считаешь ее она безалаберной, глупой девчонкой? Разгильдяйкой? Неумехой? Разве такая достойна продолжить великий род?
Вместо того, чтобы вспыхнуть от гнева, Гарри почувствовал жалость к рейвенкловке, которая слишком поздно поняла чудовищную несправедливость собственных слов. Но эта мысль тут же сменилась паническим осознанием слов Темного Лорда: ведь там, наверху, остались Бастинда, его названный отец, Люпин, все его профессора и товарищи!
- Но ты-то, Виллина, умница, умеешь ценить чистоту крови и знаешь толк в магическом искусстве – недаром Шляпа Гриффиндора сочла тебя достойной Рейвенкло. Ты знаешь, что будет с твоей матерью-магглой и сестрой-сквибом, если ты и впредь вздумаешь показывать фамильный характер. Ну а твоя недальновидная глупышка-сестра разделит участь вашего отца, который обрек вас на сиротство.
Гарри вздрогнул – и не он один, потому что Виллина внезапно испустила отчаянный вопль:
- Нет, пожалуйста! Только не это, умоляю! – Она упала на колени, из-за чего державшие ее Пожиратели невольно столкнулись плечами. – Я все сделаю, только спасите Бастинду! Что угодно, только не де... де...

_____________________________

- Слезь с меня, а то я за себя не отвечаю! – рявкнул О'Рахилли.
- Ну нет, - отозвался Айлиль, - я слишком хорошо знаю, на что ты способен. В твоем случае, самосожжение – это очень похвально, но там ведь студенты, заложники! – и велел вбежавшему следом Снейпу: - Забери-ка у него палочку: во-первых, он арестован, а во-вторых, он собрался туда сигануть, чтобы устроить у вас в подвале филиал маггловского крематория, как некогда поступил его дед.
Появившийся на пороге Шэннон сказал, запинаясь:
- Рахилли, откуда здесь де... дементоры? Нам что, Пожирателей не хватало?
- А про них-то мы и позабыли... - брякнул Крейде, отпуская О'Рахилли, который уже не порывался к суицидальному прыжку, и все вместе кинулись к окну, выходящему на Запретный лес.
- Помоги нам Господи... - прошептал Айлиль при виде неба, которое более походило на большой кусок грязной мешковины: чистые участки едва проглядывали из-за сотен серых теней.
- Это же эффект фиксации, дементор меня побери! – пробормотал О'Рахилли, которого тут же обругал Снейп:
- Выбирай выражения, будь добр!
Люпин печально пояснил:
- Волдеморт убил Уолтера, поэтому добраться до него – некоторым образом цель их существования.
- Нам всем крышка, - заключил О'Рахилли.
Подтверждая его слова, серая завеса приблизилась вплотную к границе поля душистого горошка и, лишь пару мгновений помедлив, плавно двинулась дальше. Из-за прорванной погодной завесы вырвались фонтаны изморози, хлопьями оседая на скукожившихся стеблях.
- Но, раз им нужен Волдеморт, - отозвался Снейп, - быть может, они просто пройдут мимо нас? А ты, - он толкнул товарища в бок, - ты ведь РСД-шник, можешь им это объяснить, что мы их пропустим, и пусть себе идут... летят своей дорогой?
- Если бы обстановка была более подходящей, я посмеялся бы от души, - сухо отозвался О'Рахилли. – Но для краткости скажу, что дементоры убьют всех, кто попадется им на пути, и я никак не смогу помешать им в одиночку.
- Тогда почему мы медлим? – отрубил Снейп и скомандовал: - Все к окнам! Призываем Патронус по моей команде, на счет десять!
- Не поможет, - шепнул О'Рахилли.
- Персонально ты можешь найти подходящий ящик и накрыться крышкой, - рявкнул зельевар. – Или вспомнить, с каким достойным лучшего применения упорством вы веками отстаивали независимость своего заштатного острова.

_______________________

Приведенный в чувство окриком зельевара, О'Рахилли повернулся к студентам, столпившимся за их спинами.

- Всем, освоившим заклинание Анцерус – выйти вперед! Остальные – следуйте указаниям профессора Снейпа. Помните, наша задача – продержаться до появления подмоги, так что не лезьте на рожон!
Пока студенты, в родословную которых закралось недоразумение, не позволявшее справиться с этим специфическим заклинанием, судорожно вспоминали счастливейшие моменты жизни, О'Рахилли принялся оделять указаниями «избранных».
- Крэбб, Гойл, Нотт, я слышал, Малфой что-то болтал о видах на вас. Он хоть что-нибудь рассказывал о сути будущей работы?
Смущенное бормотание дало профессору Войны понять, что ему не приходится рассчитывать ни на что особенное, однако он удовлетворенно кивнул:
- Я постараюсь установить связь между вами и дементорами, так что не теряйтесь и будьте готовы ее принять. Без Малфоя у меня едва ли получится: даже при самом благоприятном исходе взаимодействие будет лишь частичным, так что не обольщайтесь относительно собственной неуязвимости. Ну а вы... - он повернулся к соученикам слизеринцев, которые дальше Анцеруса не продвинулись, - просто старайтесь делать то же, что и мы с ними, ясно?
В это время Снейп пытался допытаться у растерянной Спраут:
- Что значит – камины не работают?!
- Понятия не имею, Северус! – Пожилая женщина выглядела так, словно готова разрыдаться. – Я кидаю порох, и... ничего не происходит!
- Вы уверены, что это был именно каминный порох? – с трудом сдерживаясь, вопрошал зельевар. – Возможно, его подменили чем-то похожим по консистенции?
- Камины заблокированы, - сообщил подошедший Флитвик. – Ума не приложу, как им это удалось: блокировать камины можно только через Министерство.
- Крейде! – Зельевар обратился к ирландцу, который чувствовал себя несколько потерянно в наступившем переполохе. – Ты можешь что-нибудь сделать с каминами? Или как-нибудь связаться с Министерством?
- Сначала нужно выяснить... - начал было Айлиль.
- Вот и займитесь этим поскорее! – С этими словами зельевар спровадил восвояси обоих министерца вместе с его помощником и вновь обратился к другу: - Как думаешь, можно вывести студентов с другой стороны замка?
- Уже нельзя, - кратко отозвался О'Рахилли.
Профессора и ученики, не принимавшие участия в этих дискуссиях, отнюдь не бездействовали, но их решимость несколько подорвало то, что Патронусы, во множестве посланные в сторону дементоров, едва заметно замедлили продвижение стражей Азкабана. Стараясь не показать вида, что его порядком обескуражила безрезультатность совместных усилий обитателей Хогвартса, профессор Снейп велел готовиться к новому залпу. От подготовки к вызову Патронуса его отвлек Люпин, который вполголоса предложил:
- У меня есть идея получше...
Предоставив вести отсчет времени МакГонагалл, Снейп возвысил голос, надеясь, что собеседник услышит его в какофонии, заполонившей коридоры замка:
- Надеюсь, это связано с эвакуацией учеников?
- Скорее, наоборот. Но на одном Патронусе мы долго не протянем, - упрямо мотнул головой Люпин. – Он мог бы сработать, если б не эффект фиксации...
- Кажется, речь шла о том, что этот ваш эффект может снять только директор Азкабана, да и то вряд ли, - отмахнулся зельевар.
- Это так, - признал профессор ЗОТИ. – Но ведь нам нужно вовсе не это...
- В таком случае, я с удовольствием поговорю с тобой об эффекте фиксации на досуге, буде нам таковой представится, - оборвал его Снейп.
- Я предлагаю, - терпеливо продолжил Люпин, - предоставить дементорам другой объект интереса, другого человека с эффектом фиксации.
- Смею напомнить, все Пожиратели Смерти на настоящий момент находятся в василиском проклятом месте на глубине около полумили под нами.
- Мы можем, в некотором смысле, создать его самостоятельно... - В ответ на недоуменный взгляд коллеги Люпин пояснил: - Этот человек должен пробраться через окружение... и попытаться уничтожить дементора.
- И кому же это под силу? – критично воззрился на него Снейп.
- Разумеется, больше всего шансов у Рахилли. Но он не должен рисковать жизнью, ведь случись с ним что – считай, и с нами все кончено. Так что, остаюсь только я, - решительно выдохнул оборотень. – Если мне удастся отвлечь на себя внимание дементоров хотя бы отчасти, это послужит вам неплохим подспорьем.
- Эта затея отдает безрассудством даже по гриффиндорским меркам, - буркнул зельевар.
- Уж поверь, никому из присутствующих здесь она не понравится меньше, чем мне, - признался оборотень. – Но, боюсь, у нас нет другого выхода. Скажи О'Рахилли, чтобы прикрыл меня – он поймет суть плана.
- Люпин, постой! – метнулся вслед за ним Снейп. – Тебе наверняка потребуется помощь!
- Северус, я – РСД-шник, значит, для них я свой, а ты – лишь добыча. Но все равно спасибо. – С этими словами оборотень поспешил вниз по лестнице.

________________________

В колонном зале глубокого подземелья было не в пример более тихо: потрясенное молчание нарушалось лишь всхлипами Виллины. Довольный сотворенным эффектом Темный Лорд вновь взял слово:
- Да, именно дементоры, наши новые союзники, помогут воплотить в жизнь мой план. Скоро они многократно умножат свои ряды, заполонив коридоры замка. – По рядам Пожирателей пронесся шорох: по-видимому, они осознали, что наверху остались их собственные дети, которым наряду с прочими грозит страшная участь. Но они не решились ни протестовать, ни хотя бы проявить свое беспокойство. Не обращая внимания на их реакцию, Волдеморт продолжал: - Но если вы, мои верные Пожиратели, решите, что я собрал вас здесь лишь для того, чтобы вместе с вами насладиться падением Хогвартса, то вновь ошибетесь. Я обещал привести вас к триумфу, а Темный Лорд не бросает подобных слов на ветер. Как в одночасье сломить вековой дуб, который не берут ни бури, ни годы? – Волдеморт помедлил, по-видимому, давая сторонникам возможность поразмыслить над этим вопросом. – Только подточив его корни. На наше счастье, корни волшебного мира давным-давно прогнили, источенные предрассудками, заблуждениями и слабостью магов слабостью магов, чьи предки некогда породили это могучее древо. – Гарри едва удержался от ремарки, что по части предрассудков Темный Лорд этим самым магам сто очков вперед даст, да и в прочих упомянутых аспектах от них не отстает. Но студент решил привлекать к себе как можно меньше внимания до наступления удачного момента – хотя понятия не имел, чем этот самый момент должен ознаменоваться. – Наш великий предшественник предвидел, что старой, погрязшей в скверне цивилизации придет пора погибнуть, чтобы дать начало новой, – продолжал тем временем Волдеморт, а у Гарри возникло стойкое ощущение, что глава темных сил начинает повторяться, - и он наделил нас возможностью покончить с миром, отжившим свое. - Темный Лорд отступил в сторону, чтобы дать сторонникам возможность полюбоваться статуей Салазара Слизерина. – Магия основателей Хогвартса была столь могущественной, что защитные чары, охраняющие важнейшие организации магического мира, созданы на основе заклятий, наложенных на замок. Если повредить эти заклятия, треснет столь лелеемый Министерством магии кокон, в который они заключили всех волшебников, не спросив их мнения. Именно поэтому основатели замка приложили достаточно усилий, чтобы сделать его защиту неуязвимой; однако один из них, Слизерин, предоставил своим верным последователям шанс изменить все в одночасье, даровав нам секрет Тайной комнаты. – Прослушав эту краткую лекцию, Гарри задался вопросом: как их новоявленный экскурсовод объяснит подручным досадное недоразумение, что Тайная комната, давным-давно почитавшаяся открытой, на самом деле была открыта не более, чем некогда путь в Индию Христофором Колумбом? Но у Волдеморта имелись определенные заготовки на этот случай, которые он поспешил обнародовать: - Посетив Тайную комнату впервые, я был слишком молод и неопытен, чтобы воспользоваться этой возможностью, и моя цель еще не стояла перед глазами столь ясно. – Гарри обменялся взглядом с друзьями, у которых на лице появилось идентичное выражение: «Врет как сивый мерин!» Видимо, в этот момент Темный Лорд и сам понял, что его несколько занесло, поскольку добавил: - Ко всему прочему, для пробуждения этой древней магии требуется сила трех чистокровных родов, избранных Слизерином для этой великой миссии.
- Нужен Наследник трех родов, а его не существует. – Гарри сам не знал, что на него нашло, но его словно кто-то выпихнул вперед, заставив произнести вслух заветную мысль. Холодный голос внутри зашипел, что это сущее сумасбродство, но все взгляды уже обратились на слизеринца. Сам он постарался незаметно сдвинуться в сторону, чтобы заслонить спиной друзей и таким образом дать им хоть какую-то возможность действовать. Соображения относительно того, что Тайную комнату Волдеморт видел столь же ясно, как сам Гарри – «превосходно» в своем пергаменте с оценками против «зельеварения», слизеринец решил приберечь на потом, сосредоточившись на главном аспекте проблемы: - И без моего содействия он появиться не может, поскольку теперь я являюсь единственным потомком рода Рафферти. – Волдеморт воззрился на Гарри, и студента насторожило насмешливое выражение, мелькнувшее в красных глазах с вертикальными зрачками, но ему оставалось лишь продолжать в том же духе: - Я согласен на сотрудничество с одним условием: если вы отпустите с миром всех находящихся в Хогвартсе студентов и профессоров, которые не станут оказывать сопротивления, я обещаю сделать все, что от меня требуется для появления Наследника трех родов. – Покосившись в сторону Виллины, Гарри увидел, что девушка застыла с таким выражением лица, словно ей на семнадцатилетие объявили, что она в тот же день должна уехать на Северный полюс, где проживет остаток жизни бок о бок с пингвинами и обмороженными полярниками. Слизеринец искренне понадеялся, что друзья понимают: на самом деле он всего лишь тянет время в ожидании более удачных идей.
Волдеморт издал короткий смешок:
- К счастью, у меня есть более надежные гарантии, чем твои заверения. По-твоему, мы все забрались сюда, чтобы около года ждать, пока твоей милостью появится наследник? – По бокам послышались нервные смешки Пожирателей Смерти, а Эштон услужливо подсказал:
- Наследник трех родов уже среди нас, Гарри.
Позабыв про осторожность, студент принялся вертеть головой, пытаясь вычислить, кого из собравшихся имеет в виду бывший коллега названого отца. Тогда Эштон ошарашил его еще больше, заявив:
- На самом деле, их даже двое. – На этот раз Гарри не стал оглядываться, во все глаза уставившись на бывшего РСД-шника. – Конечно, ты был слишком маленьким и не можешь этого помнить, - продолжил Пожиратель. – Я нисколько не польщу, сказав, что твой отец был гением. Ему удалось совершить то, о чем и не помышляли маги древности и к чему лишь подходят магглы: сделать совершенно посторонних людей не просто родными по крови, но совершенно идентичными, при этом сохранив наследственные свойства каждого. Это привело бы к настоящей революции в магической евгенике, но, увы, Бреоган Рафферти унес этот секрет с собой в могилу. Единственным примером использования этого заклятия, названного просто Ритуалом, являетесь вы с Темным Лордом. – Эштон отвесил поклон Волдеморту.
- Но зачем отец сделал это?! – пробормотал Гарри, все еще не до конца понимая смысл его слов.
- У него были на то причины, - кратко отозвался Король-Рыбак.

___________________

- За каким фестралом ты его отпустил? – в весьма импульсивной манере спросил О'Рахилли, когда профессор Снейп вкратце изложил план оборотня. – Если он так горит желанием получить поцелуй дементора, мог бы и подождать немного!
- Я пытался его отговорить, - не слишком убедительно возразил зельевар.
- Наилучшим аргументом был бы Петрификус Тоталус, но ты почему-то про забыл, - рявкнул О'Рахилли. – А я еще не верил, что ты на все готов ради места профессора ЗОТИ!
- Будешь продолжать в том же духе – появится причина считать, что Военные действия интересуют меня не в пример сильнее! – заявил Снейп.
- Профессор, у нас мало времени! – Гойл дернул О'Рахилли за рукав мантии, тем самым положив конец беседе, а внимание же слизеринского декана отвлек запыхавшийся Колин Криви, который выпалил:
- Скорее сюда, сэр!
Рассчитывая узреть проблемы на соседней линии обороны, зельевар поспешил за гриффиндорцем, однако на месте выяснилось, что обстановка там была ничуть не хуже, чем на остальных постах, а причиной вызова послужил Флитвик, который взволнованно сообщил:
- Северус, кажется, у меня появилась идея!
- Только не это! – простонал зельевар, поправ все представления о тактичности и вежливости.

__________________________

Выбегая из замка, профессор Люпин зябко запахнул полы мантии,: он и забыл, когда ему доводилось видеть такое количество дементоров. Не первый раз при встрече с этими созданиями Люпин пожалел, что не стал анимагом заодно с друзьями. Но времени на колебания не было, и профессор быстрым шагом двинулся туда, где тень, отбрасываемая доброй сотней дементоров, создавала впечатление сгустившихся сумерек. Под ногами похрустывали стебли душистого горошка, от инея белые и хрупкие, словно фарфор.
Задолго до непосредственной «встречи» с дементорами холод уже пробрал его до костей. Однако Люпин почувствовал и нечто другое: слабое ощущение контакта, словно кто-то пытался докричаться до него сквозь глубокий сон, и голос преображался в причудливые, нереалистичные формы. Хотя стужа не отступила, пелена обреченности и отчаяния в сознании оборотня поблекла, давая возможность мыслить здраво и действовать без оглядки: он понял, что Рахилли делает все, что может, чтобы поддержать коллегу, отвлекая от него внимание дементоров. «Пташки снова летают», - подумал Люпин, и эта мысль вызвала неожиданную улыбку.

________________________

Задавать бесполезные вопросы, вроде: «Вы же не причините вреда брату по крови?» - Гарри не стал, ибо именно это Волдеморт и пытался сделать в течение предшествующих семи лет с завидной регулярностью. Вместо этого студент выпалил:
- Но без моего содействия вам не открыть Тайную комнату – иначе зачем вы меня сюда притащили?
- В самом деле, тебе отведена немалая роль в предстоящем действе. – Улыбка Темного Лорда стала откровенно зловещей. – Но прошу не обольщаться, что это позволит тебе диктовать условия. Я прискорбным образом не могу убить тебя, однако ничто не помешает мне сделать это с твоими друзьями. – Повинуясь жесту тонкой, бледной кисти, двое Пожирателей вывели вперед Рона; мельком взглянув на Гермиону, Гарри заметил, как в ужасе распахнулись ее глаза. – Не желаешь убедиться в серьезности моих намерений? – С наигранным равнодушием спросил Волдеморт, медленно направляя палочку на гриффиндорца.
Подавив приступ паники, Гарри заявил:
- Сделав это, вы в одночасье потеряете всякую надежду на мое содействие.
- Ты полагаешь? – лениво переспросил маг и отрывисто произнес: - Круцио! – Хотя идейный лидер захвата школы силился демонстрировать невозмутимость, от Гарри не ускользнул жадный блеск, вспыхнувший в его глазах. Рон рухнул на пол, закусив губу в тщетных попытках не закричать, но его сдавленный стон заставил студентов испуганно податься назад. Гермиона дернулась, случайно сбив маску с удерживающего ее Пожирателя.
«Интересно, учат ли в Дипломатическом корпусе вести переговоры, когда твой друг корчится под пытками?» - мельком подумал Гарри. Подобные глупые мысли свидетельствовали, что присутствие духа еще не окончательно его покинуло – и он был благодарен судьбе хотя бы за это.
- Постойте! – вскрикнул Гарри. – Мне нет никакого смысла помогать вам, если я не уверен в исходе, - начал он, стараясь смотреть прямо в глаза Темному Лорду. – И если я склоняюсь к тому, чтобы встать на вашу сторону, то вовсе не для того, чтобы потом дрожать за собственную безопасность и жизнь своих близких.
- С чего бы тебе менять сторону? – Волдеморт подошел к юноше вплотную, так что тот почувствовал запах незнакомых зелий, исходящий от его старинной мантии. Но главным для Гарри было, что Рон наконец обмяк на полу, поскольку внимание Лорда всецело переключилось на другой объект. – Некогда я предлагал пойти за мной, и ты, понимая, что другого шанса не представится, сделал неверный выбор.
- Едва ли выбор, сделанный в подобном возрасте, можно счесть сознательным, - не моргнув, парировал Гарри. – К тому же, сомневаюсь, что он у меня действительно был, при том, что вы собирались меня убить из-за неверно понятого пророчества. Но теперь, когда оно уже исполнилось, такой необходимости больше нет. - Безбровое лицо Темного Лорда было мало приспособлено для выражения недоумения, однако по последовавшей за его словами паузе слизеринец понял, что ему удалось привести оппонента в замешательство. – Не думаю, что вам следует винить профессора Снейпа – в конце концов, перепутать два похожих слова не так-то сложно и без трудностей, сопутствующих шпионской деятельности, а прорицания, как частенько говорит моя лучшая подруга – крайне неточная наука... - Гарри отнюдь не случайно пустился в разглагольствования, чувствуя, как накаляется стылая атмосфера подземелья вместе с нетерпением Волдеморта. Тем временем, Рон, очевидно, уже успел прийти в себя, но предпочитал не привлекать к себе внимания, неподвижно лежа на полу.
- Что же это было за слово? – не выдержал Темный Лорд.
- Думаю, вас куда больше интересует, что же за человек упоминался в пророчестве что это был за человек – о котором говорилось в пророчестве, - предположил Гарри. – Это был мой отец.
- Который? – переспросил Волдеморт в явном недоумении.
- Которого вы убили в прошлом году, - услужливо подсказал студент.
- Гарри, что ты творишь! – послышался сбоку приглушенный, но от этого не менее возмущенный возглас Гермионы. К своему сожалению, слизеринец не мог шикнуть на подругу, чтобы она оставила свои замечания на потом, и лишь взмолился про себя, чтобы эта выходка осталась без последствий. По счастью, все были настолько увлечены разыгравшимся перед ними действом, что девушка удостоилась только заклятия: «Силенцио!» со стороны сторожившего ее Пожирателя.
- В пророчестве говорилось о человеке, рожденном на исходе июля, родители которого втроем бросили вызов Темному Лорду. По-видимому, это высказывание показалось нашему будущему профессору зельеварения настолько абсурдным, что в его сознании «втроем» непроизвольно заменилось на «трижды», - пояснил Гарри. – Что до дня рождения – я отмечаю его в июле исключительно в силу привычки, а вообще-то следовало бы в ноябре. А вот отец родился, как раз, в конце июля – полагаю, вы помните, все-таки вы были добрыми знакомыми. Но самое главное, о чем стоит помнить, имея дело с пророчествами – с ними никогда нельзя быть уверенным, к прошлому они относятся или к будущему, хотя почему-то всегда подразумевают последнее. Вот и здесь – все ожидали появления ребенка, а на деле он уже давным-давно родился. – Студент замолчал, чтобы дать собеседнику возможность осмыслить эту информацию. Но когда тот, судя по принятой торжественной позе, собрался было пуститься в очередное пафосное рассуждения о победе зла над добром, Гарри предупредил его: - Поэтому для вас больше нет настоятельной необходимости меня убивать... а для меня – с вами бороться. Полагаю, все здесь присутствующие вынуждены будут признать, что ваша победа безоговорочна.– Говоря это, слизеринец искренне надеялся, что отдельные «присутствующие» не станут изъявлять свое несогласие вербально или, будучи стеснены в возможностях, посредством жестов и иных телодвижений. Но Гермиона, видимо, примирилась с тем, что Гарри творит Мерлин знает что из непонятных соображений, Виллина пока так и не обрела способности к здравым суждениям, а Рон по-прежнему старательно не подавал признаков жизни. – Но так ли необходимы для подтверждения этого подобные жертвы? Ведь там, наверху, находятся не только ваши противники, но и те, кто мог бы стать верными союзниками, в том числе, и дети ваших сторонников. – Волдеморт не спешил с возражениями, смеряя студента задумчивым взглядом. – Ведь в пророчестве ничего не говорится о том, что последует за вашей победой, - не преминул заметить Гарри. – Вы нуждаетесь в сторонниках, причем от них потребуется не только слепая преданность, но и рассудительность, умение разобраться в ситуации, действовать осторожно и умеренно. – Юноша готов был поспорить, что за эту фразу половина Пожирателей Смерти с удовольствием удавили бы его поясами собственных мантий.
- Хочешь сказать – в тебе? – издевательски хмыкнул Волдеморт, но прежней уверенности в его голосе не было.
- И во мне в том числе, - скромно согласился Гарри. – Я понимаю, что у вас есть все основания не доверять мне. Однако на вопрос, по каким причинам я мог решиться на смену стороны, я могу ответить: их более чем достаточно. Я лишился семьи не только по вашей вине, но и благодаря стараниям Дамблдора; всех моих родичей Министерство магии и иже с ними почитают, в лучшем случае, за отбросы общества; к арестам моего названого отца также наверняка приложил руку директор. Если поразмыслить над событиями последних лет, можно заключить, что от меня хотят избавиться не меньше, чем от вас. – Последние утверждения были чистейшей воды блефом, но, по крайней мере, звучали правдоподобно. – Так на чьей стороне мне быть – с теми, от кого мне нечего ждать, кроме подвохов и опасливого пренебрежения? – По странному выражению лица Темного Лорда Гарри понял, что в какой-то мере угадал его собственные мысли на заре честолюбивой юности. Однако Волдеморт не спешил соглашаться с аргументами юноши:
- Если я правильно понимаю, ты предлагаешь мне купить твое сотрудничество, считая, что я в нем нуждаюсь?
- Да, если просьбу оставить в живых моих друзей и прочих ничем не провинившихся перед вами людей можно счесть торгом, - заявил Гарри. – Непримиримость хороша на войне. Но ведь вы сами сказали, что сегодня она завершится. – Студент понимал, что находится несколько не в том положении, чтобы чтение нотаций Темному Лорду могло считаться мало-мальски хорошей идеей, поэтому поспешил сменить направление беседы: – Отец немало для вас сделал; зная его и других моих предков, вы можете рассчитывать, что и мое содействие будет не лишним.
На протяжении всей этой дискуссии Гарри ни на секунду не забывал о том, что время уходит и тем, кто остался наверху, быть может, требуется немедленная помощь, но пытался не выказать своего волнения. Наконец Волдеморт изрек свой вердикт:
- Что же, остается надеяться, что твои обязательства окажутся более достойными доверия, чем обещания твоего отца...
В этот момент Гарри посетила порядком запоздавшая мысль: Волдеморт, натравивший дементоров на школу, остановить их попросту не может – ведь гибель Уолтера нисколько не приблизила Темного Лорда к способности управлять этими не слишком склонными к сотрудничеству созданиями. Выходит, все, что он наплел, было напрасно?!

__________________

- В чем бы ни состояла суть вашей идеи, советую излагать ее побыстрее, - заявил Флитвику зельевар, - чтобы вы могли как можно скорее забыть о ней и заняться чем-нибудь более действенным.
Хотя эта реплика явно покоробила рейвенкловского декана, он сумел сохранить ровный, доброжелательный тон:
- Мы не можем эвакуировать студентов, но изначально, при появлении дементоров, вы высказали весьма здравую мысль...
- Всего одну? – криво усмехнулся Снейп.
- ...что дементоры могли бы пройти стороной – тем паче, что отнюдь не мы являемся их основной целью.
- Но Рахилли нашел ее смехотворной, - засомневался Мастер зелий.
- В ее общем виде, возможно, так и есть, - признал Флитвик. – Однако я сразу вспомнил, как действовал Дамблдор в прошлом году при нападении дементоров. Когда угроза студентам стала реальной, он велел им проследовать в укрытие в подвальных помещениях. И О'Рахилли, надо заметить, всецело поддержал эту мысль. Дементоры – все же не привидения, они не способны проходить сквозь стены; поскольку у нас явно не получается не подпускать их к замку – остается только отступить и забаррикадироваться, так мы продержимся до появления подкрепления...
- И что, по-вашему, будет делать подкрепление? – досадливо вздохнул Снейп, а затем, наложив на горло заклинание «Сонорус», провозгласил вглубь коридора:
- НЕМЕДЛЕННО ОСТАВИТЬ ПОСТЫ! ВСЕМ ОТХОДИТЬ К ПОДЗЕМЕЛЬЯМ!
Времени на спуск оставалось катастрофически мало: дементоры приблизились настолько, что в открытые окна врывались клубы холодного воздуха вперемешку со снегом: щит атмосферных заклинаний был сметен. Однако когда профессор Снейп добрался до крыла, где оставил друга, он обнаружил, что ирландец и его подручные студенты так и не тронулись с места.
- Рахилли, а ты что же, оглох? – не слишком тактично заметил зельевар.
- А у тебя память отшибло? – огрызнулся РСД-шник. – Наш коллега, пусть и питающий ко мне не лучшие чувства, нуждается в помощи!
- Ты не мог бы дать ему понять, что планы изменились? – нетерпеливо спросил Снейп. – Чтобы он отправлялся обратно в замок?
- Да ты в своем уме вообще? – возмутился О'Рахилли. – По-твоему, это все равно что молодежная эстафета – беготня среди дементоров туда-сюда? Я ума не приложу, зачем Люпин туда потащился, но если он соберется назад той же дорогой, я решу, что со спасением его рассудка мы определенно опоздали.
- Но мы должны укрыть студентов!
- Вот и приступай, а мне дай заняться своим делом! – отрубил ирландец, отворачиваясь к ученикам, ожидавшим его указаний.
Осознав, что на этот раз он больше ничего от друга не добьется, Снейп поспешил к подземельям, чтобы убедиться, что эвакуация протекает гладко. Студенты поспешно спускались в затхлые глубины, и лишь единицы с сожалением оглядывались назад, очевидно, еще не исчерпав тяги к сопротивлению, но и они не пытались оспорить решение преподавателей.
- А где О'Рахилли? – встревоженно спросил Флитвик.
- Эта упрямая баранина по-ирландски торчит наверху, потому что одному из наших добрых знакомых не терпится переплюнуть Джеймса Поттера в номинации геройской и бессмысленной смерти, - отозвался Снейп.
- Сэр, вы не знаете, куда подевался Айлиль Крейде? – послышался сбоку взволнованный голос Финнигана.
- Пытается наладить работу каминов, кажется, - предположил профессор Заклинаний. – В самом деле, пора бы ему к нам присоединиться, а то мы даже не знаем, где его пикси носят...
- Да пусть бы и вообще... - начал было зельевар, но досадливо махнул рукой: - Ладно, я его поищу, но непременного успеха не обещаю.
Симус увязался следом, воспользовавшись тем, что издерганный профессор поначалу не заметил его присутствия.

__________________________

Звуки песни, нарушившие тишину пустынной комнаты, сообщили Шэннону, что его начальник крепко задумался. Молодой сотрудник Министерства знал, что все в подобном состоянии ведут себя совершенно по-разному: кто-то ходит из угла в угол, словно гиппогриф на привязи, кто-то принимается дымить трубкой или теребить бороду, а Келтхайр так и вовсе наколдовывает парящие в воздухе искры и не торопясь сбивает их посохом. Крейде же помогало сосредоточиться негромкое подвывание, причем он то десятки раз повторял одну и ту же строчку, то вдруг умолкал на полуслове, чтобы спустя минуту начать по новой. Впрочем, Шэннон настолько привык к этой привычке, что даже начал находить в пении шефа некие художественные достоинства, отнюдь не очевидные для всех прочих.
- Если дверь не открывается, значит, дело либо в ключе... либо в замке, - неожиданно заговорил Айлиль, прекратив пение.
- Или и в том, и в другом, - мрачно подытожил Шэннон.
- Каминную сеть могли блокировать в Министерстве, решив, что возникла угроза ее безопасности... - продолжал рассуждать Крейде. – Такая мера применяется крайне редко, в прошлом году с блокированием каминов тянули до самого момента, когда Министерство фактически захватили. Как бы то ни было, едва ли стоит сейчас заниматься выяснением причин этого явления: у нас и времени на это нет, да и коллеги сами все объяснят, стоит только до них добраться. От нас хотят вполне конкретных результатов: работающих каминов... Значит, все, что мы можем сделать – это попытаться наладить каминную сеть самим, - заключил он.
- Вы уверены, что это безопасно? – засомневался его подручный.
- Если бы я мог быть в этом уверен, пошел бы в Отдел магического транспорта: работа куда как более благодарная, чем наша, - огрызнулся Айлиль.
Спустя каких-то десять минут Шэннон уже чувствовал себя так, словно несколько часов кряду ковырялся в камине. Когда он высунулся из трубы, его голова была до такой степени перемазана сажей, что Кормак начал отдаленно напоминать Кухулина, главного героя ирландских саг, который был известен в том числе и тем, что имел трехцветную шевелюру. Он устало переспросил:
- Как я должен понять, установилась ли связь с другим камином?
- Попробуй профинговать, - бросил Айлиль так, словно говорил об обыденных вещах, едва стоящих упоминания, не отрываясь от кособокой схемы, которую чертил углем прямо на полу.
- Что сделать? – безнадежно спросил Шэннон.
- Дожили, - досадливо вздохнул Крейде. – Между прочим, в нашем деле умение работать с каминной сетью куда важнее скорости махания палочкой! - Отряхнув руки от сажи, он сотворил заклинание: - Ипсе фингам коннексум!
Пару секунд спустя послышалось приглушенное потрескивание и в комнате потянуло легким запахом горящего торфа.
- Что ж, по крайней мере, связь присутствует, - удовлетворенно заявил Крейде. – И едва ли мы напоролись на другой камин, где в конце двадцатого века так продолжают жечь торф...
- А почему именно Килкенни? – не особенно рассчитывая на ответ, спросил его молодой подручный. – Почему бы не установить связь сразу с Министерством?
- Отличная идея, - саркастично отозвался Айлиль, - особенно если учесть, что основной гипотезой остается, что само Министерство камины и заблокировало. И потом, если ты помнишь наизусть точные координаты любого другого камина, я с удовольствием положусь на твой выбор. То-то же, - злорадно отметил он, пронаблюдав напряженное раздумье, отразившееся на лице помощника. – Сейчас все привыкли пользоваться каминной сетью, не задумываясь, что это такое. Если при аппарации волей-неволей приходится думать о местонахождении пункта назначения, чтобы не застрять в какой-нибудь скале, то времена, когда порой приходилось, выскакивая из полыхающего огня, уверять перепуганных хозяев, что просто ошибся камином, давным-давно миновали. Пора опробовать результаты работы. – Крейде кивнул в сторону камина, откуда уже начали просачиваться тонкие струйки дыма.
- А может, все-таки, э-э-э... вы?
- Так, - Айлиль со вздохом поднялся с пола, - выходит, ты не только не признаешь ценности моей личности для магического мира, но и платишь мне черной неблагодарностью. Неужели ты не понимаешь, что застрять в каминной трубе – много лучше поцелуя дементора?
- Ладно, я готов, - нехотя согласился Шэннон.
Но приступить к процессу тестирования им так и не дали, ибо в эту самую минуту в учительскую ворвался профессор Снейп и заявил:
- Быстро за мной!
- Какого гриндилоу вы отправили нас заниматься каминами, чтобы отвлекать именно в тот момент, когда нам удалось хоть чего-то добиться? – упрекнул его Айлиль.
- Вы так долго возились, что теперь в каминах нет никакой необходимости, даже работай они со скоростью порт-ключей, – парировал Снейп. – Все студенты и профессора уже в подземельях, и возведение укреплений задерживается только из-за нас!
- А ты что здесь делаешь, в таком случае? – проигнорировав слова зельевара, спросил Айлиль у зашедшего следом Финнигана. – Я вовсе не горю желанием объяснять твоей матери, что с тобой случилось!
- Но я-то тем более не собираюсь этого делать относительно тебя! – обиженно заявил гриффиндорец. – У меня всего двое отцов, а не полдюжины, как у некоторых!
- Не советую чрезмерно завидовать Поттеру, - бросил Снейп, - а то я попрошу Рахилли так же осчастливить вас названным родством... Побери меня Моргана! – последние слова зельевар выпалил, когда до его слуха донесся едва различимый звон стекла из глубины коридора.
- Сдается мне, вариантов у нас нюхлер наплакал, - пробормотал Айлиль, бросаясь к камину; его слова потонули в треске рам и грохоте разлетающихся осколков, раздавшемся совсем близко. Остальные кинулись вслед за Крейде, без слов осознав его намерение. Внезапно свет в комнате померк: все три окна закрыли серые тени, скрип рам, едва выдерживающих давление извне, сделался нестерпимым, а из коридора уже накатывали волны парализующего холода. В вязкой тишине, внезапно обступившей волшебников, хлопок каминного пороха показался им взрывом...

_______________________

Люпину самому не верилось, что ему это удалось – выйти невредимым с другой стороны завесы дементоров, которая теперь плотной пеленой скрывала от него высокие шпили замка. Но еще меньше ему верилось, что он действительно сделает то, что собирался. Однако рука с палочкой поднялась словно бы против воли, и глухой голос, показавшийся незнакомым, прохрипел:
- Ретикуланум Иммендо!
Движения ближайшего дементора сделались резкими и хаотичными, словно в кошмарном сне; Люпин медлил, ожидая, пока заклятие достигнет максимального эффекта. В этот момент его посетило странное ощущение: действия О'Рахилли и его помощников, отображавшиеся где-то на заднем плане сознания оборотня, внезапно утратили размеренность и плавность, а затем и вовсе смешались...

________________________

- Люпин почти на месте; мы должны дать ему еще немного времени – а потом отходим к подземельям. – Голос профессора Военных действий подрагивал от напряжения. – Вы отлично справляетесь.
Воодушевленные этой немудреной похвалой слизеринцы старались не обращать внимания на неотвратимо надвигающуюся серую стену. Прочих студентов О'Рахилли отправил в укрытие сразу после визита Снейпа, оставив возле себя только товарищей Малфоя.
- Внимание: самый ответственный момент – это когда дементоры разделятся, - торопливо принялся инструктировать их профессор. – Все за Люпином они точно не увяжутся, да это и ни к чему – тогда у него будет шанс уйти; ваша задача...
Закончить фразу О'Рахилли не успел, потому что его голос перекрыл гулкий грохот, раздавшийся прямо под ногами; стены затряслись мелкой дрожью, с потолка посыпалась крошка, оконные стекла разлетелись веером брызг. Два студента повалились с ног буквально со страху, поскольку пол, вопреки ожиданиям, остался на месте, лишь слегка пошатнувшись.
- Что это было, сэр? – пробормотал Крэбб, позеленевший под цвет факультетской эмблемы.
- Обыкновенное защитное заклинание, - ровным голосом отозвался О'Рахилли, но его сведенные к переносице брови давали понять, что все обстоит далеко не так благополучно.
- С ними что-то случилось – с теми, кто в подземелье? – спросил Нотт и тут же предположил: - Наверно, им требуется наша помощь?
- Нет, - отрезал ирландец. – У нас есть обязанности – мы должны выполнить свой долг до конца.
Порядком напуганные бескомпромиссностью его тона вкупе с предшествующими событиями, студенты не решились возражать, послушно поднимая палочки.
Но Рахилли, вместо того, чтобы подать им пример, неожиданно ахнул:
- Быть того не может! Неужто эта крыса...
Тут и остальные почуяли, что творится что-то неладное: движения дементоров словно обрели некую осмысленность – вместо того, чтобы наталкиваться на стены и чудом оставшиеся целыми окна, они начали группами подтягиваться к зияющим оконным проемам – а потом студенты с изумленно открытыми ртами пронаблюдали, как один из дементоров, оказавшихся в коридоре, внезапно растворился в воздухе! Сперва не поверив своим глазам, они увидели, как подобное проделали еще несколько созданий. Впрочем, каким бы странным ни показалось им это поведение дементоров, куда важнее для студентов и их руководителя было то, что незваные гости не уделяли «хозяевам» ни толики внимания.

_______________________________

Пока Гарри предавался паническим мыслям, Волдеморт успел отойти в сторону, остановившись напротив Малфоя.
- Чтобы выполнить просьбу нашего нового союзника, - не скрывая иронии, начал Темный Лорд, - необходима некая процедура... Мистер Малфой, мне жаль, что мы не можем соблюсти торжественность момента, но, увы, нам катастрофически не хватает времени. Попрошу без экивоков приступить к передаче полномочий, если вас все еще интересует ваша или чья-либо еще жизнь. – Последнюю фразу Волдеморт произнес, словно предлагая повесить плащ на вешалку. Гарри оглянулся на Малфоя, о существовании которого успел было позабыть – на отпрыска славного семейства жалко было смотреть. Не поколебавшись хотя бы для вида, он дрожащим голосом отозвался:
- Да, конечно, я готов. Но для того, чтобы передать вам полномочия, кое-чего недостает... - Слизеринец съежился под пристальным взглядом Волдеморта, тот поторопил его:
- Чего же, мистер Малфой? Возможно, мы как-нибудь сумеем это возместить?
- Дементоров, - прошептал Драко.
- Вы полагаете это остроумным? – Палочка в руке Темного Лорда угрожающе пошла вверх.
- Мой лорд, - остановил его Эштон, - боюсь, что он говорит правду.
- Почему же, в таком случае, я узнаю об этом только сейчас? – В голосе Волдеморта не осталось и тени наигранного благодушия.
- Я не мог знать, как именно происходит передача полномочий, - невозмутимо отозвался Эштон. – Она производилась всего один раз за всю историю, и присутствовали при этом только Уолтер, Дамблдор... и сам мистер Малфой.
- Для совершения обряда нужно всего несколько дементоров... - поспешил добавить Драко, предвидя недовольство бывшего начальника своего отца, которое могло кончиться весьма плачевным для него образом.
- Дражайший мистер Малфой, - процедил Волдеморт, с трудом сдерживая ярость, - проблема состоит не в том, откуда мы возьмем пару дементоров, а в том, куда мы денем остальных!
- Существует один способ, мой лорд, - вмешался Эштон. – Директор Азкабана может призвать одного-двух дементоров, когда пожелает, на это хватит даже способностей мистера Малфоя.
Пренебрежительный тон бывшего РСД-шника навел Гарри на неожиданную мысль: откуда, собственно, тому известно о сомнительных успехах его однокурсника в освоении премудростей дементорологии? Впрочем, затем студент вспомнил про недавний экзамен: его результаты могли стать известны сколь угодно широкому кругу магов.
- Н-не знаю, - промямлил Малфой.
- Для этого достаточно лишь сосредоточиться, - принялся увещевать его Эштон. – Неужто О'Рахилли умудрился не научить вас даже этому? – Драко лишь покраснел.
- Но эти несколько дементоров... - На лице Темного Лорда образовалось недоверчивое выражение, словно у капитана Крюка, которого настоятельно упрашивают отобедать с Крокодилом.
Догадавшись о причинах его сомнений, Эштон заверил Волдеморта:
- Малфой едва ли с ними управится, но я сам не зря провел дюжину лет в Азкабане. Да и без моего участия совладать с несколькими дементорами не составит для вас проблемы. А когда вы станете Повелителем Дементоров, все они безоговорочно подчинятся вашей воле, - вкрадчиво закончил волшебник.
Судя по тому, как загорелись красноватым огнем глаза Темного Лорда, Гарри понял, что Король-Рыбак затронул одно из его заветнейших желаний.
- Советую вам постараться, мистер Малфой, - ледяным тоном велел Волдеморт.
- Х-хорошо, - поспешил согласиться слизеринец. – Вы не могли бы вернуть мне палочку?
- Для призыва дементора она не требуется, - с улыбкой напомнил ему Эштон.
Бросив ненавидящий взгляд в сторону несостоявшегося коллеги, Драко прикрыл глаза – видимо, пытаясь сосредоточиться. Гарри с запозданием пожалел, что в последнее время у него с однокурсником частенько случались бурные разногласия: по-видимому, Малфой, как и он сам, не оставлял надежду на сопротивление, однако положение у него сложилось похлеще, чем у самого Гарри.
Однако пессимистичные прогнозы Драко относительно собственных способностей не оправдались, поскольку по рядам студентов и Пожирателей внезапно пробежала волна дрожи, а с вершины ближайшей колонны в потолок ударил фонтан изморози, серебристыми искрами рассеявшейся по залу. Заложники испуганно сбились в кучу, причем Гарри очень удачно прижали к конвоиру Гермионы, к палочке которого он давно присматривался. Позабытого Пожирателями Рона скрыло от него широкое плечо рослого хаффлпаффского пятикурсника, но Гарри углядел, что рука друга едва заметно движется к мантии ближайшего Пожирателя – и вряд ли в намерения гриффиндорца входило лишь оценить качество материи на ощупь.
Из-за снежных завихрений, заполонивших помещение до самого потолка, не все заметили, как белые клубы повалили из второй колонны, а капитель первой уже произвела на свет нечто серое, тут же затерявшееся в сумрачных сводах. Гарри тут же показалось, что он слышит звуки хриплого, прерывистого дыхания совсем рядом, но нашел в себе силы не оглядываться за спину, а вместо этого осторожно поднес руку к локтю Гермионы и потянулся вверх, искренне надеясь, что девушка не станет дергаться, если он случайно заденет ее плечо.
Волдеморт вскинул палочку, нервно озираясь. Пожиратели Смерти последовали его примеру – как назло, обладатель приглянувшейся Гарри палочки в том числе.
- Теперь-то все условия соблюдены? – напряженно поинтересовался Волдеморт.
- Теперь – все, - кивнул Драко.
Последнее слово потонуло в раскатистом грохоте, раздавшемся, казалось, изо всех углов сумрачного помещения одновременно. Большинство Пожирателей успели удариться в панику прежде, чем сообразили, что стены зала все еще невредимы, и обвал, по-видимому, произошел снаружи. На стражей Азкабана, однако, этот таратам не оказал ни малейшего действия – они медленно парили по направлению к метавшимся в неразберихе людям.
Скорее, по резкому падению температуры внутри помещения, чем зрительно, Гарри понял, что дементоры продолжают появляться из вершин ближайших колонн, и, уже не церемонясь, рванул палочку из пальцев Гермиониного Пожирателя: на организационные способности Малфоя он полагался немногим более Темного Лорда. Обескураженный происходящим, темный волшебник почти не сопротивлялся, а его коллеги, казалось, даже не заметили «бунта на корабле». Впереди также завязалась какая-то потасовка: Гарри успел лишь краем глаза заметить взбрыкнувшие под темной мантией ноги.
События разворачивались столь быстро, что многие действующие лица просто впали в ступор, а другие принялись палить заклинаниями во все стороны без разбора.
- Все на пол! – раздался звенящий от напряжения голос Гермионы. Хотя девушка явно кричала на пределе голосовых возможностей, Гарри ее едва слышал: ему словно запихнули по фунту ваты в каждое ухо, а где-то в глубине головы уже зарождался крик, штопором ввинчивавшийся в сознание. Он с запозданием сообразил, что стоило бы применить Анцерус, коли удалось завладеть палочкой, и уже сотворил соответствующий пасс рукой, но задержал движение, заметив, что за события разворачиваются прямо перед ним. Трое дементоров, призванных Малфоем в самом начале, уже успели окружить Волдеморта, который, похоже, напрочь утратил способность здраво мыслить наравне с подчиненными: вместо того, чтобы пытаться хоть как-то отбиться от наседающих дементоров, он воздел руки в сторону непомерно рослой статуи и прокричал:
- Салазар Слизерин, твой наследник взывает к тебе!
На мгновение Гарри показалось, что на его рассудок оказало влияние избыточное количество дементоров: фигуру Темного Лорда окружило зеленоватое свечение, а сам он стал словно бы полупрозрачным. Когда студент понял действительный смысл происходящего, он рванулся к Волдеморту в тщетной попытке удержать его; внезапно сознание заволокла изумрудно-зеленая дымка, и Гарри провалился в забытье.

_____________________

- А теперь мы желаем услышать все с самого начала, - заявил Айлиль, копаясь в груде пожелтевших свитков пергамента.
- Я мог бы рассказать свою гипотезу происхождения жизни, - криво улыбнулся Эштон, - но боюсь, что вас интересует не совсем это.
Шэннон, быстропишущее перо которого уже успело что-то изобразить, оторвался от пергамента и уставился на арестанта. Весь его вид выражал идею: «Вы далеко не в том положении, чтобы шутить, мистер Зимородок». Пользуясь тем, что он утратил бдительность, перо быстро застрочило, а затем замерло на месте, как только Кормак опустил взгляд. Впрочем, замаскировать этим результаты своей деятельности верткой пишущей принадлежности не удалось, ибо молодой министерец горестно вскрикнул:
- Вы посмотрите, что оно тут понаписало!
Заглянув в пергамент, Айлиль невольно фыркнул.
- Может, я лучше возьму обычное перо? – взмолился Шэннон.
- А что, я не против, - беспечно согласился Крейде. – Ну а вы, мистер Эштон, ничего не имеете против того, что мы посидим тут с недельку?
Критическим взглядом окинув спартанскую обстановку Отдела внутренних расследований, который, по сути, состоял из единственной, забитой мебелью, комнаты, арестант предложил:
- Вы бы получше следили за своими мыслями, мистер Шэннон. Это все ваше дремучее подсознание.
Кормак воззрился на быстропишущее перо, словно на друга, который только что выдал его заветную тайну.
- Подсознание ирландца – крайне интересный предмет, - продолжал Эштон. – Там найдется такое, что Отделу тайн и не снилось...
- Давайте оставим наше подсознание в покое, - предложил Крейде. – Я бы предпочел услышать от вас о событиях этого насыщенного дня.
- Боюсь, я могу лишь повторить то, что уже рассказал вам мистер Малфой.
- Вы даже не представляете, сколько раз нам по долгу службы приходится выслушивать одно и то же, причем порой от одних и тех же людей, - покачал головой Айлиль. – И нередко в этих историях проскальзывают любопытные различия, ради которых мы беззаветно тратим свое время. К тому же, версию мистера Малфоя едва ли можно признать удовлетворительной. Разумеется, мы немало почерпнули из его слов... – он извлек из-под груды бумаг стеклянный флакончик с серебрящимся внутри завитком дыма, - ...и воспоминаний. Но, как вы понимаете, невозможно добиться от человека внятного изложения того, в чем он не понял ни бельмеса. По правде говоря, будь я на месте Малфоя, я бы отправил волшебника, предложившего мне план подобный вашему, искать полувидимов в горах Шотландии.
- Будь вы на месте мистера Малфоя, я не стал бы даже пытаться, - парировал Эштон, - потому что ваши начинания обычно оборачиваются ничуть не лучше моих.
Шэннон опять издал возмущенный возглас, но вместо того, чтобы поделиться результатами деятельности своего пера, попытался закрыть написанное локтем. Однако Айлиль успел разглядеть последнюю строчку и сурово заметил:
- Если это и вправду твое подсознание, то у тебя будут серьезные проблемы!
- Мистер Крейде, это перо надо сдать в Аврорат для проверки на темные чары, - пробормотал покрасневший Кормак.
- Ладно, - согласился его начальник, - но что-то мне подсказывает, что с пером все в полном порядке: передо мной оно почему-то не выдает подобных экспромтов.
- А как же «наша деятельность провалялась в попытках...» в последнем отчете? – заявил Шэннон. – Я же говорю: оно вас боится, но возможности написать гадость все равно не упустит.
- Это все равно черновой вариант протокола, - отмахнулся Крейде. – Если пожелаешь, можешь переписать его начисто обычным пером, но только в свободное от работы время.
- Это когда же? – кисло поинтересовался Кормак.
- Во сне, - отрубил Айлиль и повернулся к арестанту. – Общая последовательность событий нам уже известна, теперь хотелось бы понять их логику. Мистер Малфой наговорил с три короба о каких-то трех наследниках троих родителей, которые должны уничтожить то ли мир, то ли Темного Лорда, и наконец признался, что сам впервые услышал об этом не далее как вчера.
Эштон понимающе усмехнулся:
- Источник путаницы в показаниях мистера Малфоя заключается в том, что здесь мы имеем дело с двумя пророчествами, причем в обоих фигурирует цифра «три». Тут уж ничего не поделаешь: три – число, насквозь пропитанное мистикой...
- Это нам известно, - поторопил его Айлиль. – Можете приступать к изложению подробностей.
- По счастью, мне не придется разъяснять вам некоторые реалии ирландской жизни...
- Хватит трепать мою национальность! – взвился Крейде. – Если вы продолжите в том же духе, я попрошу Шэннона, чтобы он при каждом упоминании вашего имени приписывал: «мистер Эштон, истинный англичанин, обладающий всеми свойствами, характерными для его народа, как то...»
- Ну и что там? – Король-Рыбак кивнул на пергамент Шэннона. – «...заявил мистер Крейде, страдающий от глубинного комплекса неполноценности, поскольку с юности он вынужден был работать в сугубо английском учреждении»?
- Ничего подобного, - буркнул Кормак, поспешно закрывая исписанный пергамент чистым листом.
- Эштон, - прищурился Айлиль, - мне не хотелось бы давить на вас подобным образом, но позвольте напомнить, что ваше положение некоторым образом зависит от результатов расследования...
Бывший РСД-шник усмехнулся:
- Меня в любом случае ждет Азкабан, так что можете считать мои показания исключительно актом доброй воли. Едва ли кто-нибудь поверит, что я действовал из добрых побуждений, но без моего содействия вам в этой истории не разобраться.
- Почему же вы не оказали нам это содействие шестнадцать лет назад?
- Инстинкт самосохранения, - вздохнул Эштон. – Да и потом, тогда я не знал, что дело обстоит настолько серьезно, и на кону судьба магического мира.
- Я думал, предсказывать конец света – это прерогатива магглов, - заметил Айлиль.
- Здесь речь не о конце света, - возразил Зимородок, - а об уничтожении волшебного сообщества... Поначалу угроза, представляемая Темным Лордом, никому не казалась реальной – даже Министерство не принимало ее всерьез, уж вам-то об этом известно. Ваши коллеги полагали, что Волдеморт – не более, чем человек, одержимый мелочными честолюбивыми замыслами, поддерживаемый немногочисленной группой сторонников. Конечно, Пожиратели Смерти творили страшные вещи, но ведь Министерству это было только на руку, верно? Угроза безопасности общества – самый что ни на есть действенный инструмент для политика. Я полагаю, это все не попадет в чистовую версию протокола? – предположил Эштон.
Айлиль молча покачал головой.
- Тогда никто и представить себе не мог, что за Темным Лордом стоят куда более грозные силы, чем те, которыми он похвалялся во всеуслышание. Вам доводилось сталкиваться с родовой магией, мистер Крейде?
- Я стараюсь не связываться с этими друидскими штучками, - буркнул ирландец.
- Хотя, кого я спрашиваю? – усмехнулся Эштон. – Напомните-ка, кем вам приходилась Мэвис Рафферти?
- Это так важно? – поджал губы Крейде.
- На самом деле, нет. Но благодаря семейным связям вам довелось во всей красе наблюдать действие родового заклятия, по счастью, крайне редкого в наше время. Помяните мое слово, мистер Крейде, - задумчиво произнес Король-Рыбак, - возможно, родовые заклятья – самое страшное, что когда-либо было создано магами. Мне доводилось читать описания заклятия действия. До поры оно дремлет, порой не давая о себе знать на протяжении множества поколений, а потом что-то его запускает, и человек преображается: с этого момента его личность подчинена цели, которую преследовал волшебник, наложивший заклятие. Постарайтесь представить себе, каково это – когда в тебе просыпается что-то неведомое и оттого жуткое, порабощает волю, заставляет совершать поступки, причины которых ты даже не понимаешь... Здесь не помогут ни выдержка, ни сила духа: самые волевые люди не в состоянии долго сопротивляться заклятию действия. Именно поэтому родовая магия безоговорочно запрещена, несмотря на то, что принесла бы немало пользы сильным мира сего.
Айлиль невольно вздрогнул, а Шэннон бездумно уставился на закорючки, которое увлеченно выводило его перо.
- Так какое отношение все это имеет к трем наследникам и кому там еще?
- Никакого, - охотно ответил Эштон. – Мне просто хотелось, чтобы вы представили себе всю серьезность положения.
- Мы представляем ее себе настолько хорошо, что ради нас двоих Министерство подумывает сделать характеристику «погряз в паранойе» подходящей причиной для увольнения, - заметил Крейде.
- На род Слизерина им самим было наложено заклятие действия, результатом которого с большой вероятностью стало бы уничтожение магического мира. Считается, что открытие Тайной комнаты может привести к рассеиванию чар, скрывающих Хогвартс от посторонних глаз, ну а вслед за здоровенным готическим замком, деревней и лесом, населенными волшебниками и прочими существами, взору изумленных магглов предстали бы Косой переулок, Министерство и прочие, не менее любопытные достопримечательности. Если вы полагаете, что магглы просто поахают и пойдут себе дальше возделывать поля и пасти стада, то вы крупно ошибаетесь. Вам знакомы маггловские военные технологии?
- По крайней мере, я понимаю, почему в последнее время они предсказывают конец света с таким упорством, - мрачно отозвался Айлиль.
- С некоторых пор Статут о секретности превратился из средства защиты магглов в средство самозащиты волшебников, - согласился Эштон. – Сам Слизерин едва ли хотел уничтожить мир магии, но, отодвинув исполнение заклятия на пять веков, он не предвидел, что за это время мир изменится куда сильнее, чем за предшествующие тысячелетия.
- Я вообще не понимаю, почему бы ему было не разрушить Хогвартс самолично, раз у него была такая возможность? – переспросил Айлиль.
- Кто ж его знает, на самом-то деле? – признался Эштон. – Может, понимал, что бывшие сторонники смогут восстановить Хогвартс и без него, а может, хотел подгадить соотечественникам, предвидя все последствия...
- Ну а сама Тайная комната, - Айлиль вытащил из пачки исписанный подручным лист пергамента и принялся внимательно его изучать, - говоря о последствиях ее открытия, вы употребили слова «считается» и «с большой вероятностью». А были ли у вас, собственно говоря, причины утверждать это?
- Разумеется, никто не может наверняка сказать, ни что находится в Тайной комнате, ни каково ее предназначение: до недавних пор многие вообще не подозревали об ее существовании. Однако могу со всей ответственностью заявить одно: только ради того, чтобы потомок обнаружил там некий приятный сюрприз, вроде записки «Дражайший правнук, пишет тебе твой прапрадедушка Салазар...», никто не стал бы накладывать заклятье на три рода разом – достаточно было бы обзавестись сейфом в Гринготтсе. Значит, там находилось что-то достаточно серьезное, а следовательно, и опасное.
- Я слышал о василиске, - заметил Крейде.
- Да, василиск – чудная штука, - согласился Эштон. – Особенно для охраны от нежелательных посетителей. Но если бы передо мной стояла задача засунуть в Тайную комнату некого монстра для устрашения грязнокровок, я предпочел бы руноследа. Василиски, знаете ли, в интеллекте уступают даже нашим дементорам, и чистокровных волшебников лопают ничуть не с меньшей охотой, чем тех, кому не столь повезло с происхождением. Вот что меня действительно поражает в Волдеморте – так это как ему удалось управиться с этой зверюшкой. Однако даже он вынужден был признать, что ничем хорошим это кончиться не может, и засадить василиска обратно в загон. Можно было бы предположить, что Тайная комната – это и вправду тот серпентарий в готическом стиле, если бы не необъяснимое исчезновение Волдеморта и Поттера.
- Вы полагаете, что они оказались в Тайной комнате? – спросил Айлиль.
- А у вас есть более подходящие гипотезы? Например, «испарились» или «являлись плодом коллективной галлюцинации»? – хмыкнул Эштон.
- Но раз так, почему же... – начал было Крейде.
- ...нам на головы до сих пор не падают термоядерные бомбы? – подсказал Король-Рыбак. – Не знаю, спросите у кентавров, почему их пророчества не сбываются, - пожал он плечами; но Айлиль не поверил беспечности его тона и попросил:
- Расскажите-ка о втором пророчестве с числом «три».
- Да что ж такое! – в отчаянии воскликнул Шэннон, борясь с очередным всплеском творческой активности собственного пера.
- Итак, первое пророчество, если я правильно понял, - продолжил Айлиль, разыскивая соответствующее место на свитке, - гласит, что Наследник этих злосчастных трех родов изничтожит мир, выполнив свое родовое заклятье действия, то бишь, открыв Тайную комнату...
- Не совсем, - поправил его Эштон.
- Не совсем откроет или не совсем уничтожит? – уточнил министерец.
- Нет, вы все поняли верно, но это пророчество имеет условный характер... вам знакома теория прорицаний хотя бы в общем виде?
- Только прорицаний нам тут и не хватало, - пробурчал Шэннон, сжимающий перо с таким видом, словно был намерен разломать его на части при малейшем поползновении к самодеятельности.
- Я и сам вовсе не специалист по этому вопросу. Скажу в общих чертах: пророчества делятся на абсолютные, относительные и условные. С абсолютными все ясно – они либо сбываются, либо являются ложными, либо неправильно поняты. Относительные могут сбываться отчасти или даже не сбываться совсем – на их истинности это не отражается, поскольку, как правило, их формулировки построены по принципу «то ли дождик, то ли снег, то ли будет, то ли нет». Ну а условные подчиняются несколько более сложному алгоритму, поскольку содержат некое условие, от которого зависит исполнение пророчества. При этом прорицание считается ложным даже тогда, когда оно исполнилось, если при этом не соблюдено условие. Ну а если учесть, что порой условие оказывается еще более сложным для понимания, чем само пророчество, представляете, какая в результате получается неразбериха?
- Тяжела и кособока жизнь британского пророка, - фыркнул Шэннон.
- Особенно когда условием одного пророчества оказывается другое пророчество... – продолжил Эштон.
- И в нашем случае так и есть, верно? – меланхолично поинтересовался Крейде. – Может, мне стоит предварительно принять экстракт мандрагоры – а то как бы мозги не свернулись...
- Вы-то выслушаете лишь конечный вариант, а мне пришлось разбираться со всем этим самому, - укоризненно отозвался Эштон. – Так вот, условием пророчества об открытии Тайной комнаты является относительное пророчество о Темном Лорде и его сопернике, который, в частности, является сыном трех родителей, бросивших вызов Волдеморту, и родился на исходе июля. Чтобы вы не мучились догадками, скажу сразу: все сходится на том, что речь идет о вашем кузене, Бреогане Рафферти, также известном под именем Дэвид Уолтер. Разумеется, о стопроцентной вероятности говорить не приходится, но если учесть, как сильно были связаны их с Волдемортом судьбы, то остается только принять эту гипотезу за неимением других.
- Тот-Кого-Нельзя-Называть убил Уолтера, открыл Тайную комнату – но ничего не произошло? Значит, пророчество о Наследнике ложно? – спросил Шэннон, оторвавшись от пергамента. Пользуясь этим, перо быстро приписало что-то в верхней части листа и, как ни в чем не бывало, вернулось вниз.
- Если это так и есть, тогда все просто замечательно, - отозвался Эштон. – Беда в том, что мы не можем быть уверены, что на этом все закончилось... Результат не всегда непосредственно следует за действием, и мы должны быть готовы к тому, что катастрофа может разразиться в любую минуту.
Впечатлительный помощник Айлиля принялся с ужасом озираться, словно ожидая от окружающих его высоких шкафов темного дерева каких-то мрачных предзнаменований.
- Погодите, - Крейде наконец-то вышел из задумчивости, - давайте-ка вернемся к первому пророчеству. Тайную комнату может открыть только Наследник трех родов, верно? Ну и кто из этих двоих, по-вашему, наследник – Поттер или Волдеморт?
- В том-то и дело, что оба, - ответил Эштон, с удовольствием пронаблюдав очередной раунд борьбы Шэннона с пишущим средством и недоумение на лице Айлиля, который тут же спросил:
- Так кем же они друг другу приходятся?
- Так ли это важно? – передразнил его Зимородок. – По сути – никем. И одновременно – ближайшей родней. Интересный ребус, верно?
- Лучше не придумаешь, - удрученно согласился ирландец.
- Возможно, хоть отчасти прояснит ситуацию то, что автором данного парадокса является ваш кузен, мистер Бреоган Рафферти. Сын трех отцов сделал сына Наследником трех родов, - продекламировал он. – Звучит как скороговорка, верно? Но, разумеется, Рафферти вовсе не думал о фатальных последствиях своего поступка – он и о родовом заклятии слыхом не слыхивал.
- А о чем он вообще тогда думал? – мрачно спросил Крейде.
- О ребенке. Именно когда мысли о семье несколько потеснили из его головы науку, жена бросила его, решив, что ради науки он готов пожертвовать сыном.
– Я-то думал, что к тому времени Бреоган успел достаточно узнать о Волдеморте, чтобы не желать сыну стать похожим на него, - заметил Айлиль.
- Похожими-то они и не должны были стать, - поправил его Король-Рыбак. – Они должны были стать кровными близнецами, если так можно выразиться. Вы когда-нибудь задумывались, что действие магии, связанной с происхождением, основано исключительно на крови? Зелья для определения родства варят на крови, желая получить жизненную силу магических животных, используют их кровь, наконец, волшебников маггловского происхождения называют грязнокровками. Недавние исследования показали, что это не просто метафора: если бы удалось полностью заменить кровь маггла кровью волшебника, на время он обрел бы магические способности. Но, слава Мерлину, доселе никому не приходило в голову ставить подобные опыты.
- Кроме Рафферти, - угрюмо отозвался Айлиль.
- Но он знал, что делает, - продолжил Король-Рыбак. – Правда, и сам не понимал, что во многом причина его успеха в том, что кровь его сына и Волдеморта желала смешаться – родовое заклятие наконец возымело свое действие...
- Но я так и не понял, чего ради Бреоган затеял все это? Что за странная форма заботы? – недоумевал Крейде.
- Постарайтесь-ка припомнить те годы, - начал Эштон со вздохом. – На что были готовы родители ради безопасности детей? На бегство, предательство, наконец, на смерть. Но и при этом они понимали, что даже их самопожертвование не спасет ребенка, если на его пути возникнет фигура Темного Лорда. Рафферти нашел единственный способ защиты, против которого Волдеморт бессилен. Дело в том, что основным эффектом проведенного Ритуала было то, что двое магов – Волдеморт и новорожденный Эоган – с точки зрения магии стали одним человеком, а одно из главнейших последствий этого – ни один из них не может убить другого, не погибнув при этом сам. Это и подтвердилось наиболее показательным образом, когда, пытаясь расправиться с Гарри год спустя, Волдеморт едва не отдал концы; однако эта связь его же и спасла: он не мог умереть окончательно, пока жив мальчик, и благодаря этому сумел выкарабкаться. Имелись и другие проявления Ритуала – в частности, овладение Гарри парселтангом, ментальная связь и даже выбор аутентичной палочки.
- Удачное решение, - вынужден был признать Айлиль. – Но почему на это пошел Волдеморт? Уж его-то безопасность ребенка Рафферти интересовала не больше, чем мнение великанов об изящных искусствах.
- Верно, - согласился Эштон. – Но тут сказались два фактора, которые в сочетании были необоримы: первым было заклятье, которое исподволь свело Рафферти, Рахилли и Гонтов; вторым была навязчивая идея Волдеморта, его зацикленность на ущербности собственного происхождения. С одной стороны, в его роду присутствовал величайший маг древности, с другой – недалекий маггл-отец и полоумные, опустившиеся родичи матери. Собственно, юношеская дружба Тома Реддла с Рафферти была во многом основана на том, что он попросту завидовал Бреогану черной завистью, мечтая стать таким же, как он. И вот, представьте, такая возможность у него появилась – сделаться наследником двух древнейших, чистейших родов, разумеется, не с материальной точки зрения, а с магической – а именно это Волдеморту и требовалось. Потому он и пошел на это, не задумываясь о последствиях, по сути, вверяя свою жизнь новорожденному младенцу.
- Но почему тогда он пытался убить ребенка? – после непродолжительного молчания спросил Айлиль. – И даже, потерпев неудачу, пробовал сделать это еще несколько раз?
- А здесь начинается самое интересное, - доверительно сообщил Зимородок. – Совершение Ритуала стало последним совместным действием Волдеморта и Рафферти, отношения которых разладились задолго до этого. С запозданием осознав, что самая его жизнь зависит от ребенка, очутившегося в немыслимой глухомани со взбалмошной ирландской мамашей, Волдеморт отрядил группу из троих Пожирателей Смерти, чтобы они доставили писклявый талисман в его резиденцию; в числе посланников оказался и наш общий знакомый Северус Снейп. Однако при этом Волдеморт не позаботился объяснить истинное назначение миссии, поскольку боялся доверить секрет своей смерти даже ближайшим соратникам, и у чудной компании создалось впечатление, что они участвуют в карательной экспедиции против Рафферти-старшего. Будь Темный Лорд хоть немного проницательнее, он мог бы предвидеть, чем все закончится: перед Его Темнейшеством предстал растерянный Снейп, который сообщил, что его бравые товарищи сперва убили Эниду Рафферти, а затем в ходе потасовки, завязавшейся с ее невесть откуда взявшимся братом, случайная Авада угодила в несчастное дитя. При этом Темный Лорд пережил богатейший спектр эмоций, сперва осознав, какого дурака свалял, едва не погибнув, некоторым образом, от рук собственных излишне рьяных сторонников, а затем – что его жизнь уже вне опасности, несмотря на то, что ребенок прискорбным образом скончался. Из этого он сделал единственно возможный вывод, что непогрешимость Бреогана Рафферти сильно преувеличена и его Ритуал на практике совершенно бесполезен. Казалось бы, на этом и сказке конец, а кто выжил, молодец, но мы-то знаем, что дело обстояло несколько сложнее. На самом деле бравый Пожиратель Северус Снейп именно в этот день пережил кризис самоопределения, в результате которого доставил в общем-то невредимого ребенка не бывшему Богу и Господину, а прямиком моему доброму дядюшке Альбусу Дамблдору. Перед которым, соответственно, встал выбор: вернуть ребенка безутешному отцу, который, впрочем, нашел частичное утешение, приняв бразды правления Азкабаном, или дяде, который малость повредился умом в результате всех этих стихийных бедствий, либо не тревожить общественность без нужды и обеспечить ребенку спокойное, анонимное существование. Справедливо рассудив, что в столь ответственный исторический момент не стоит отвлекать родственников мальчика от воспитательных работ с дементорами, он избрал на роль родителей новоявленного Гарри Поттера Джеймса Поттера и Лили Эванс, которые явно были друг к другу неравнодушны. Должен сказать, что его выбор оказался на редкость удачным: немного найдется людей, способных без малейших колебаний пожертвовать жизнью ради чужого ребенка.
- Дамблдор знал про Ритуал? – прищурившись, спросил Айлиль.
- Вы знаете, что только что испортили мне замечательную рождественскую историю, бессердечный вы человек? – с упреком отозвался Эштон. – А впрочем, для вас лучшая рождественская сказка – это о том, как мракоборцы прямо в сочельник арестовали опасного преступника, притворявшегося министром магии, потом он поцеловался с дементором под омелой, и все рыдали от умиления. Обещаю, что когда я поселюсь в Азкабане, я буду регулярно сочинять для вас подобные рассказы.
- Мы ценим ваше внимание, - процедил Шэннон, который усиленно вычеркивал что-то в тексте протестующе дергавшимся пером.
- Но, хоть этой истории и не суждено стать святочной, в увлекательности ей не откажешь, - скорбно сообщил Эштон. – Дамблдор знал о Ритуале, причем непосредственно от меня. Дело в том, что авторство идеи изначально принадлежало не совсем Бреогану Рафферти, замысел был мой: я основывался на предположении, что, раз основной причиной зверств Волдеморта является его комплекс неполноценности, возможно, он хотя бы отчасти уймется, если почва для него пропадет? Я был идеалистом, - извиняющимся тоном заметил Зимородок. – Теперь-то я понимаю, что затея была безнадежной. Однако Рафферти усмотрел ей другое применение – возможность защитить сына – и потому согласился. Я был чем-то вроде посредника между ним и Волдемортом, а кроме нас троих и Дамблдора, о Ритуале никто не знал.
- Вы были Пожирателем Смерти? – спросил Айлиль. – Я ведь знал, что были.
- Да. Странно вспоминать об этом, но поначалу это казалось чем-то вроде приключения – шпионаж, интриги, заговоры, смелые планы... Не подумайте, что я был увлечен идеями Темного Лорда хотя бы на единое мгновение. – Эштон устремил серьезный взгляд на Крейде. – Я отнюдь не оправдываюсь: это говорит лишь о том, что за все мои благие намерения, окончившиеся трагедиями, отвечаю исключительно я сам.
- Что ж, глубина вашего раскаяния будет засчитана при вынесении обвинения, хоть вы и утверждаете, что вам этого не нужно, - меланхолично заметил Крейде, краем глаза посматривая, что выписывает перо Шэннона. – Но ответьте-ка мне на такой вопрос: как вам удалось спрятать Черную Метку?
- О, вопрос весьма интересный, - приподнял брови Эштон. – Я ее не прятал.
- Так значит, на вас ее не наложили?
- Как бы я иначе стал Пожирателем? – поджал губы Зимородок. – Меня, правда, изрядно удивляла настойчивость Темного Лорда в этом вопросе: с моей точки зрения, наложение Метки на тех, кто шпионил для него в Министерстве магии, было совершенно излишним. Но, как вы догадываетесь, я не особенно настаивал. Так вы меня спрашиваете, куда я подевал Метку? Для этого я обратился к тому, кто ее создал. – Позабавившись озадаченным видом Айлиля, он пояснил: - Нет, не к нему. Вам известно, что идея Черной Метки базируется на принципах магической иррадиации? Да-да, той самой УМРИ, при одном упоминании которой студенты Магического университета впадали в состояние, близкое к каталепсии. Как истинный рейвенкловец, Рафферти был счастлив возможности поставить опыты на людях – при этом ему было совершенно не важно, какие именно знаки накладывать. Позже он объяснил мне, что сама по себе Метка значения не имеет, однако ее нельзя снять без разрушения магической связи, а это процесс довольно сложный, чреватый полной утратой магических способностей, а то и рассудка. Кстати, нельзя не обратить внимания на то, что шрам на лбу мистера Поттера имеет сходную с Меткой природу: свидетельствует об установлении взаимодействия, производит болевые ощущения при его усилении.
- Почему же тогда подобного шрама нет на лбу у Волдеморта? – спросил Айлиль.
- А потому что у него нет лба, - припечатал Эштон. – Думаю, вы не забыли, что его нынешнее тело в принципе имеет довольно странное строение? Итак, в дальнейшем, набив руку на Пожирателях, Рафферти без особого труда воспроизвел нечто подобное на своих подчиненных, вот только никаких эстампов на тело предусмотрительно накладывать не стал: он был человеком в принципе доброжелательным и понимал, что не век нам всем торчать в Азкабане. Возвращаясь к вашему вопросу: я просто попросил Уолтера убрать Черную Метку с моей руки – ход, не блиставший оригинальностью, однако почему-то никому больше это в голову не пришло, в том числе и вам.
- В нашем штате не было специалистов по УМРИ, - буркнул Крейде. – Да и не больно-то вам помогло снятие Метки.
- Оно помогло бы, не откажись Дамблдор давать показания в мою пользу, - досадливо вздохнул Эштон.
- Меня самого тогда порядком озадачило его равнодушие к судьбе племянника, - кивнул Айлиль. – Однако, как вы понимаете, ваши семейные проблемы волновали меня куда меньше необходимости переправить на Остров невезения как можно больше волков и козлищ, по возможности отделив их от капусты. Но в связи с тем, что Дамблдору было известно о Ритуале, ситуация получается любопытная... – Он отобрал у Шэннона быстропишущее перо, которое успело поставить на записях здоровенную кляксу, и написал на чистом листе трехдюймовыми знаками: «31-е июля». Пододвинув пергамент к Эштону, он спросил:
- Скажите-ка, это простое совпадение?
- Я как раз к этому подходил, - невозмутимо отозвался Король-Рыбак. – После гибели Эниды Рафферти, давая Гарри новое имя и новую жизнь, мы преследовали два соображения. Я говорю – мы, потому что решение принимали мы вдвоем с Дамблдором, причем поначалу дядя больше склонялся к тому, чтобы отдать мальчика на воспитание мисс Бронах О'Рахилли и вам. – Раздался тихий, сухой треск: перо хрустнуло в пальцах Крейде. По лицу Шэннона медленно расплылась широкая улыбка, а его начальник, оглядев поломанное перо, бросил его юноше:
- Отдайте ремесленникам – может, они залатают...
- Так тебе и надо, огрызок куриный, - мстительно прошептал Шэннон, запихивая перо в глубь стола.
- Как бы то ни было, ваша размолвка не повлияла на решение, - заверил Айлиля Эштон, – поскольку мы рассудили, что в сложившейся обстановке важнее, чтобы Волдеморт уверился в том, что ребенок погиб, а для этого между ним и его настоящими родственниками не должно было прослеживаться никакой связи. Однако потом появился новый фактор – пророчество.
- Которое? – вяло поинтересовался Айлиль, явно больше для проформы. Шэннон, напротив, принялся увлеченно строчить новеньким пером, найденным все в том же ящике.
- Про рожденного на исходе июля ребенка трех родителей, - ответил Эштон. – Как сейчас помню – тем вечером я обнаружил Дамблдора впавшим в глубокую задумчивость. Когда мне наконец удалось привлечь к себе его внимание, он сказал: «Фредерик, я знаю, кто одолеет Темного Лорда. – Потом, помолчав, он добавил: - Теперь главное – чтобы сам Волдеморт этого не узнал...» Дамблдор понимал Риддла достаточно хорошо, чтобы предвидеть: рано или поздно он вновь попытается связаться с Бреоганом, не считая гибель его семьи таким уж серьезным препятствием к сотрудничеству, и вот тогда-то Уолтеру выпадет шанс отомстить за своих родичей согласно пророчеству. Хоть в дуэлях Рафферти никогда силен не был, смерть близких нередко вдохновляет мирных прежде людей на впечатляющие ратные подвиги. Однако, если бы Волдеморт догадался, что пророчество сулит ему гибель от руки бывшего приятеля, то вместо того, чтобы пытаться возобновить с ним дружбу, он постарался бы убить Бреогана при первом же удобном случае – как показала практика, былая привязанность нимало ему в этом не мешала – лишив нас последней надежды. Потому-то дядя и решился на мистификацию с днем рождения Гарри – для отведения внимания. Правда, имелся и другой отвлекающий объект – сын Лонгботтомов, так что мы могли бы не вмешивать сюда Поттеров, но тут у меня родилась одна идея. – Он замолчал, словно бы давая возможность Шэннону нагнать упущенное; но и когда тот поставил последнюю кляксообразную точку, Эштон не спешил продолжать.
- Надо думать, одним из последствий этой идеи стала гибель Поттеров? – не выдержал Айлиль. – От этой истории с самого начала за милю разило участием Дамблдора: прежде всего, авторство столь замечательной идеи об убежище для молодых супругов принадлежит именно ему. Сдается мне, неспроста ваш прославленный дядюшка поручил такое важное дело одному из их юных душой и мозгом друзей, которые, хоть и не поголовно оказались предателями, являли собой компанию порядочных остолопов.
- Блэк и Петтигрю – это я понимаю, - хмыкнул Эштон, - да и сам Поттер хорош, но Люпин-то чем вам не угодил? Хотя он далек от моего идеала, не могу не признать, что уже в юности рассудительности и ответственности ему было не занимать. С проявлениями последней он даже порой хватал через край: кто еще решится провести дюжину лет на Азкабане ради друга, загремевшего туда исключительно по собственной глупости?
- Что ж его многочисленные достоинства не повлияли на выбор Хранителя тайны? – буркнул Крейде.
- Джеймс Поттер не очень-то доверял Люпину, вот в чем штука. Возможно, причина заключалась в необъяснимой притягательности моего бывшего коллеги для рыжеволосых девушек...
- Не вздумай этого записывать, - бросил Шэннону Айлиль. Тот нехотя вычеркнул последнюю строчку, явно не понимая, в чем дело. - Так что же, я прав в предположениях относительно вашего участия в дальнейшей судьбе Поттеров?
- Более чем, - кивнул Эштон; стало заметно, что слова даются ему с трудом: то ли сказалось утомление, то ли часть его существа активно сопротивлялась выдаче тайны. – Собственно, после того, как Поттеры определились с кандидатурой Хранителя тайны, остальное было, большей частью, моих рук делом. Это я свел Петтигрю с Волдемортом, чтобы тот выдал Темному Лорду убежище Поттеров.
- Зачем же вы желали им смерти? – спокойно поинтересовался Крейде.
- Не им, - взгляд Эштона сделался рассеянным, словно он пытался воскресить давние события перед мысленным взором, - а Гарри.
На сей раз министерцы не торопились с вопросами, ожидая продолжения.
- Как вы, возможно, знаете, в пророчестве не говорилось, что соперник Волдеморта должен убить его собственноручно; лишь что он обладает властью уничтожить Темного Лорда, и этот момент коренным образом меняет смысл предсказания, хотя кому-то может показаться несущественным. Действия противника могли привести Волдеморта к падению весьма косвенным способом, как, например, установлением посредством Ритуала связи с ребенком, который впоследствии погибнет...
В кабинете повисла тишина: Шэннон озадаченно уставился на начальника, ожидая его реакции, а тот предпочел устроить отборочный тур игры в «гляделки» с арестантом. Наконец после минутного молчания Крейде спросил:
- Я одного не понимаю: зачем затевать такую сложную комбинацию, когда можно было без лишних усилий убить ребенка самому?
- И я еще считал себя бессердечным циником, - покачал головой Эштон.
- А к чему мелочиться? – пожал плечами Айлиль. – Раз уж вы твердо решили пожертвовать жизнью младенца ради безопасности магического общества, то не лучше ли исключить всякие случайности?
- Вы полагаете, ваш кузен этого не предусмотрел? – смерил его укоризненным взглядом Эштон. – Того, что у младенца появится куда больше недоброжелателей, узнай кто-либо про его связь с Темным Лордом? Да любой ваш коллега из Аврората пристукнул бы его, не задумываясь: что значит жизнь ирландского мальчишки по сравнению с судьбой магического мира?
Крейде явно почувствовал себя неудобно и поспешно переспросил:
- Так что вы хотели сказать о замысле Рафферти?
- Я уже упоминал о том, что после проведения Ритуала для того, чтобы убить Волдеморта, нужно было расправиться с ребенком. Однако не так уж все просто: ведь, чтобы порешить ребенка, требовалось предварительно убить Темного Лорда, а это провернуть отнюдь не легко. Попробуй кто посягнуть на жизнь малолетнего Наследника трех родов, и потерей материального тела он бы отнюдь не отделался.
- То есть, вы клоните к тому, что их можно было убить лишь одновременно, так, что ли? – озадаченно переспросил Айлиль.
- Или один из них должен был попытаться убить другого! – догадался Кормак.
- Блестящая догадка, - хмуро заметил его начальник. – Только вот ложная: насколько мне известно, подобная попытка со стороны Волдеморта не привела к гибели ни одного, ни второго.
- Вот именно тут-то мы и прокололись, - печально подтвердил Эштон. – Но как мы могли предвидеть подобный исход, коли на этот счет заблуждался даже Рафферти? В экспериментальной науке, знаете ли, всегда есть элемент непредвиденного. – Король-Рыбак удрученно потер лоб тонкими пальцами. – Потому-то Бреоган и поверил в смерть сына, решив, что попросту где-то просчитался. Однако развоплощение Волдеморта не обмануло ни меня, ни Дамблдора: оба мы знали, что, раз мальчик жив, Темному Лорду суждено вернуться.
- И при этом молчали? – с упреком спросил Крейде.
- А если бы и нет, что с того? – парировал Эштон. – Министерство не желает признавать даже очевидного, что толку было бы кормить их байками о неупокоенном духе Темного Лорда?
Не найдясь, что возразить, Айлиль предложил:
- Предположим, что мы приняли ваши слова на веру; но для этого необходимо знать, откуда у вас подобная информация. Я имею в виду, что, несмотря на значительные познания в этой области, вы весьма далеки от прорицаний...
- Пророчество о сопернике Темного Лорда я узнал почти из первых уст: ведь Сивилла Трелони изрекла его перед Дамблдором. Ну а с предсказанием о Наследнике трех родов мне помогли кентавры...
- Погодите-ка, помнится, в показаниях Грейнджер было кое-что на этот счет... - Айлиль извлек из него папку с листами пергамента и, сверившись с одним из них, неожиданно предложил: - Ну ладно, с пророчествами разобрались. Давайте-ка перейдем к делам менее отдаленным. Суть вашей затеи с дементорами я понял, исходя из показаний Малфоя. Надо сказать, ей не откажешь в экстравагантности...
- Этого требовали обстоятельства, - развел руками Зимородок. – Я и сам отлично понимал, что, чем более сложен план, тем больше у него шансов провалиться.
- Особенно меня заинтриговала идея насчет Тайной комнаты, - кивнул Айлиль. – Учитывая, что вы были прекрасно осведомлены о возможных последствиях этой затеи.
- Да, риск был велик, - признал Эштон. – Но это был единственный способ заманить Волдеморта в ловушку. Дело было наполовину завершено, когда Уолтер ценой своей жизни наложил на него эффект фиксации дементоров; однако с тех самых пор Темный Лорд старательно обходил их за сотни миль стороной, избегая также мест с ограниченной трансгрессией. Это в немалой степени сыграло нам на руку: ведь именно благодаря его дементорофобии эти полгода не были ознаменованы ни крупными нападениями, ни вообще какими-либо масштабными свершениями. Но, тем не менее, время поджимало, вынуждая Волдеморта на решительные меры: он отлично понимал, что конец его относительной безопасности совпадет со вступлением на должность нового директора Азкабана. Несколько отсрочить действия Темного Лорда могло вселение в него уверенности в том, что Малфой дементорами управлять абсолютно не способен; так что пришлось этому весьма талантливому молодому человеку изображать из себя полную бездарность, благо, с его суровым наставником это было не так и трудно. – Бывший РСД-шник нехотя усмехнулся. – Однако нападение на Хогвартс становилось неизбежным, а вы сами убедились, как там обстоит дело с охраной.
- Прямо скажем, не блестяще, - согласился Крейде, - однако захватчикам помогал кое-кто на диво предусмотрительный...
Настала очередь Эштона насторожиться, вглядываясь в лицо Айлиля, но тот предложил:
- А вы продолжайте, мы вас внимательно слушаем.
- Единственное, что нам оставалось – обратить план Волдеморта против него же самого. От дяди я узнал о событиях, происходивших на пороге Тайной комнаты пятью годами раньше – тому рассказал сам Гарри. И когда я услышал о том, как феникс появился из вершины колонны, меня посетила идея...
- Вы что, хотите сказать, что весь ваш план строился на абстрактном предположении? – потрясенно переспросил Крейде.
- Но я же ученый, в конце концов, - ответил Эштон. – Да и потом, это предположение возникло отнюдь не на пустом месте: в архивах нашлось кое-что про это помещение. Естественно, эти колонны – вовсе не порталы для вызывания всего подряд. Тут, как верно предположил Дамблдор, наибольшую роль играет внутреннее сродство. Уж не знаю, как обстояло дело с фениксом, но в том, что наиболее родственный дементорам человек – это директор Азкабана, я готов поручиться. Помимо этой уникальной возможности столкнуть Темного Лорда нос к носу с дементорами, когда он этого совершенно не ожидает, у подземелий Слизерина было куда более значительное преимущество: из замкнутого помещения Волдеморту было положительно некуда деваться, учитывая, что на выходе его должен был поджидать весь боеспособный состав школы, а на территории Хогвартса невозможна трансгрессия.
- А как же дементоры – они ведь трансгрессировали по воле Малфоя?
Эштон улыбнулся:
- Это лишний раз доказывает правдоподобность сочиненной мной истории. Дементоры вообще не трансгрессируют, ни по воле их директора, ни против. В ином случае работа регулировщиков была бы значительно упрощена, а вот у всех прочих проблем бы, наоборот, прибавилось. Но, к счастью, наш бывший повелитель упустил этот момент.
- А если бы он не поверил? – Тишина нарушалась лишь скрипом пера Шэннона, который возвратился к записям.
- Это бы ничего не изменило. Малфой успел бы призвать достаточно дементоров перед тем, как... ну, вы понимаете. Волдеморт не мог знать об этом свойстве помещения, потому что пять лет назад его самого там не было – лишь его призрак пятидесятилетней давности. Но даже несмотря на неведение он не дал бы загнать себя в подобную ловушку, если бы его разум не застило нечто более сильное, чем инстинкт самосохранения: родовое заклятие. Думаю, вам самому любопытно, как мне удалось вновь втереться в доверие к Темному Лорду с объяснением вроде: «Простите, но, кажется, ваша Метка случайно смылась в душе...»
- Едва ли его удовлетворило бы нечто подобное, особенно учитывая, что вы играли ключевую роль в его предшествующем развоплощении, - хмыкнул Айлиль.
- Но я предложил ему то, от чего он отказаться не мог: привести его к Тайной комнате. Ничто так не вредит бдительности, как близость к желанной цели.
- Хорошо, мне ясна ваша логика, - согласился ирландец. – Но скажите-ка мне: зачем, в таком случае, вы притащили туда Поттера? Если, конечно, вашей тайной целью все-таки не было уничтожение магического мира. Неужели нельзя было убедить Волдеморта в том, что ему, как Наследнику трех родов, никакие Поттеры не требуются?
- А вот этот аспект, к сожалению, Волдеморт усвоил как следует, - мрачно сообщил Эштон. – Рафферти не устоял перед искушением напитать его знаниями о природе Ритуала по самое некуда. Моя основная задача в этом и состояла: снабдить его Поттером для совершения процедуры вхождения в Тайную комнату.
- Одним лишь Поттером?
- Что вы имеете в виду? – подозрительно переспросил Зимородок.
- Вы ведь не только с Малфоем держали связь, верно? – прищурился Айлиль.
- Да, я встречался с Виллиной по приказу Волдеморта, - нехотя признал Эштон. – И договорился, что в определенное время она будет поджидать меня в определенном месте, как и Драко. Встреча с Малфоем вообще была самым узким местом всего плана – она должна была показаться как бы случайной...
- Стоп. – Крейде хлопнул ладонью по лежащему перед ним листу пергамента. – Признаю, что всегда считал вас самовлюбленным типом, для которого наивысшей ценностью является его собственная шкура. А теперь, сдается мне, вы то и дело кого-то выгораживаете. В чем причина столь резкой смены мировоззрения?
- Значит, на самом деле мы здесь собрались, чтобы обсудить этические вопросы? Какая жалость, что мы потратили столько времени на пустую болтовню...
- Думаю, как мастер уводить разговор в другое русло и мастер возвращать его обратно мы друг друга стоим. Но что вы скажете, если мы попросим у мисс Виллины парочку ее воспоминаний?
- Вы можете воспользоваться моими, - невозмутимо предложил Эштон.
- Спасибо, - с явным сарказмом в голосе отозвался Айлиль. – Мы уже сполна ими насладились: родись вы магглом, прямая бы вам дорога в режиссеры.
- Благодарю за комплимент, - криво улыбнулся Зимородок. – Однако позвольте задать вам встречный вопрос: отчего вы столь внезапно подались в религию лет пятнадцать тому назад? Возможно, и вам известно, как горьки бывают ошибки молодости? А Виллина не сделала ничего дурного, даже в мыслях, уж можете мне поверить.
- Я вовсе не собирался закатывать ее в Азкабан за девичью придурь, - суховато отозвался Крейде. – Это вам за пассажи по поводу моей национальности.
- Мелочная мстительность не к лицу представителям закона, - огрызнулся Эштон, но из его позы тут же исчезла напряженность.
- Да и других проблем у меня хватает, кроме как собирать досье на Дамблдора, хотя мне хотелось бы знать, с какой стати вы замалчиваете его роль во всей этой истории.
- Вас это интересует с психологической точки зрения или сугубо фактологической? Боюсь, в последнем случае я не смогу дать ответа на ваш вопрос...
- ...а в первом мы просидим тут до весны как минимум, - вздохнул Айлиль. – Ладно, вернемся к нашим Темным Лордам. Оказавшись в подземельях, вы, видимо, поджидали подходящего момента, чтобы устроить дементорам торжественный выход, в то время, как наверху бог знает что творилось? Вам известно, что никто не пострадал только чудом?
- Дементоры обошлись бы и менее драматичным появлением, но тут имелся еще один существенный аспект: чтобы пройти через колонны в преддверие Тайной комнаты, сперва они должны были оказаться в пределах замка. А с этим вышла непредвиденная заминка.
- По-видимому, вызванная тем, что защитников замка никто не предупредил о ваших планах, - не без раздражения заметил ирландец.
- Допусти я утечку информации, все пошло бы прахом, - меланхолично отозвался Эштон. – Мы с Малфоем вполне в состоянии были гарантировать, что дементоры не причинят вреда никому из студентов и профессоров.
- Кажется, я понял, что это была за заминка, - в раздумье кивнул Айлиль. – А я-то думал, это у вас такое хобби: с помощью полиморфного зелья принимать облик лучшего друга и совершать компрометирующие его поступки. – Он постучал пальцем по пергаменту с показаниями Гермионы. – Кентавры плохо различают людей, но на сей раз проявили на редкость хорошую память. А теперь скажите-ка положа руку на сердце, или на что там у вас вместо него, кто писал все эти доносы на О'Рахилли?
- Это ради его же блага, - глухо произнес бывший РСД-шник. – Единственный способ не попасть в беду для него был оказаться в заключении, пока все это не закончится.
- Какое счастье, что я вам никогда не нравился, - буркнул ирландец.
- Вы ему расскажете?
- Вы знаете, что выставили меня полнейшим идиотом в деле убийства Скитер? – обличительным тоном поинтересовался Крейде. – Не говоря уже о том, что увлеклись и насочиняли про мою семью черт знает что только ради того, чтобы навести подозрение на О'Рахилли. И после этого я должен из сочувствия к вам скрывать факты, имеющие прямое отношение к делу?
Эштон промолчал, глядя в сторону.
- Не понимаю, к чему столько эмоций, - недовольно бросил Айлиль. – Вы всерьез считаете, что можете сохранить дружеские отношения с человеком, который обращается к вам со словами... - он нахмурился, припоминая, - «Лживая мразь, ты ответишь за моего сына»?
- Он был в состоянии аффекта, - неожиданно вмешался Шэннон. – По-моему, Рахилли вообще не понимал ни слова из того, что несет. Тем более, он и не знал подлинной картины происходившего, - продолжал Кормак, когда Эштон поднял на него глаза. – Он думал, что вы в самом деле примкнули к Тому-Кого-Нельзя-Называть.
- Кто из вас двоих психиатр, в конце концов? – одернул его начальник. – Хорошо, мы обсудим версию ваших показаний, где упоминается наименьшее число написанных вами поклепов. Кстати, откуда вам стало известно про всю эту люминисценцию? Дайте угадаю: сам Рахилли разболтал по дурости?
- Нет, - покачал головой Эштон. – Помните нападение на поместье Рафферти? Сказать по правде, я был его причиной. Если будете винить меня в смерти мракоборцев – что же, это их работа...
- А зачем вы это сделали? – вместо этого озадаченно спросил Айлиль.
- Видите ли, чтобы осуществить вышеописанный план, мне предварительно нужно было спрятать одну вещицу, в узких кругах именуемую Фальшивым галеоном. В противном случае я оказался бы в весьма затруднительном положении, когда Волдеморт, затребовав ее от меня, на вопрос: «Что собой представляет мистер Эштон?» - получил бы в качестве ответа цитату моего дорогого друга: «Лживую сволочь». Поэтому я потрудился спрятать монету в довольно непредсказуемом месте, предвидя, что Темный Лорд, испытывая обоснованные сомнения в моей кристальной честности, поручит ее доставку моим коллегам, а чтобы облегчить им поиски, я демонстративно покрутился рядом с поместьями О'Рахилли и Рафферти. Ну а поскольку Пожиратели имели глупость изничтожить сид, так и не сумев пробраться вовнутрь, у меня появилось идеальное алиби: когда Волдеморт рявкнул: «А подать сюда Фальшивый галеон!» - я, скромно потупив взгляд, ответил: «Не имею возможности, ибо ваши мордовороты закопали его в сыру землю...» В свете этого понятно, что поместье О'Рахилли я потревожил совершенно напрасно, зато его посещение навело меня на ценную идею...
- И после этого еще говорят, что ирландцы отличаются извращенным складом ума, - проворчал Крейде. – На повестке дня последний вопрос: какое отношение вы имеете к взрыву в школе?
- Никакого, - развел руками Эштон.

________________________

В кабинете Дамблдора собралось довольно-таки многочисленное общество: помимо самого директора, там находились практически все преподаватели, а также гости в лице профессора Келтхайра. Несмотря на обилие дружественных лиц, сам владелец кабинета источал отнюдь не благодушие.
- Я мог ожидать этого от кого угодно, - вещал Дамблдор, прохаживаясь вдоль и поперек кабинета – профессора поспешно расступались с его пути, - но не от вас, Филиус!
Однако вышеназванный профессор и сам не растерял боевого пыла: задрав голову к возвышавшемуся над ним директору, он заявил:
- Выходит, пара галеонов на ремонт для вас важнее жизней студентов?
- Пара галеонов? – Дамблдор остановился, в отчаянии хлопнув себя по бокам. – Да вы разворотили полшколы!
- Не спорю, выброс энергии оказался более мощным, чем планировалось, - несколько стушевался Флитвик.
- Я бы предпочел, чтобы вообще не планировалось никаких выбросов! – отрубил директор.
- А жизни студентов, которые по вашей милости оказались отрезанными от остальных вместе с троими вашими профессорами и министерским Отделом внутренних расследований в полном составе, вас не волновали? – ехидно заметил зельевар.
- По-вашему, мне стоило самолично бегать за вами, пока дементоры подбираются к студентам? – рявкнул в ответ Флитвик.
- Ситуация была под контролем, пока вы не устроили доморощенное землетрясение, - заявил О'Рахилли.
- Нисколько не сомневаюсь, что проникновение дементоров в стены школы тоже было вами тщательно распланировано, - огрызнулся профессор Заклинаний.
- Коллеги, - наконец взмолилась МакГонагалл, - все мы пережили тяжелое потрясение, но давайте держать себя в руках!
- Вам легко говорить: вас-то не обвиняют в развале замка, - буркнул Флитвик.
- Альбус, - профессор трансфигурации сложила руки, словно бережно удерживая трепыхающийся снитч, - Филиус принял решение быстрее, но, уверяю вас, я поступила бы точно так же, не задумываясь!
- Не сомневаюсь, - фыркнул Снейп, заслужив с дюжину неодобрительных взглядов.
- Мы полагали, что в подземелье окажемся в безопасности, - продолжала МакГонагалл, не обращая внимания на этот выпад, - но не учли, что конечная цель дементоров также находится под землей, хоть прохода через подземелья туда отродясь не бывало...
- ...а дементоры на редкость безмозглы, - улыбнувшись извиняющейся улыбкой, завершил ее мысль Люпин.
- Все в своих руководителей, - самоуничижительно закончил О'Рахилли.
- Я сам могу за себя постоять, Минерва! – фыркнул декан Рейвенкло.
- На вас уже никто не нападает, - заметил Келтхайр. – А вот моему коллеге предстоит долгая, нелегкая дискуссия с представителями Попечительского совета.
- Вы ухватили самую суть, Кайрбриу, - мрачно отозвался Дамблдор. – Когда Малфой был вынужден уйти с поста главы Попечительского совета, я думал, что это сулит перемены к лучшему. Видимо, мне стоило вспомнить, что в драконьей норе нередко заводятся василиски. В общем, дорогие коллеги, вскоре нам предстоит новая встреча с мисс Амбридж – теперь в несколько ином качестве. – Директор наконец опустился в кресло с утомленным вздохом.
- С которой из них? – почел за нужное поинтересоваться Снейп.
- Если предположите худшее, то не ошибетесь, - лаконично ответил Дамблдор.

________________________

- Твоя очередь выводить Рахилли из запоя, - безапелляционно заявил Снейп Люпину, стоило им отойти от кабинета директора.
- Это еще почему? – отозвался оборотень. – Я никогда не считал его другом, несмотря на все его немногочисленные достоинства.
- Вы с ним – давние коллеги, - укоризненно напомнил Снейп. – Nous avons partagés notre soup, notre pain* и так далее.
- Это ты специально, чтобы я не мог возразить, да? – Люпин смерил его подозрительным взглядом. – Я мог бы ответить по-немецки: «Morgen, morgen, nur nicht heute»** - но, так и быть, поясню по-человечески: конечно, я безмерно сочувствую О'Рахилли, но считаю, что все мои попытки по приведению его в надлежащий моральный облик абсолютно безрезультатны. В конце концов, я тоже переживаю из-за Гарри, но не требую, чтобы все носились со мной с утра до вечера.
Снейп промолчал, возведя глаза к потолку.
- Между прочим, у него есть Эштон, – не выдержал Люпин, – и подобные случаи – в некотором роде, его специальность.
- Во-первых, на настоящий момент упоминание имени Эштона для О'Рахилли можно считать смягчающим обстоятельствам при убийстве. А во-вторых, он сейчас в заключении, где мог бы быть и я, если бы он сболтнул лишнее. И потому отчасти забота об О'Рахилли является моей моральной обязанностью потому, что этого хотелось бы Эштону.
- Но я-то тут при чем? – не унимался оборотень.
- Ну а я – все-таки твой коллега, - пожал плечами Снейп. – Процитировать еще что-нибудь на французском?
- Да нет, достаточно обыкновенного Империо, - кисло отозвался Люпин.

* Строчка из стихотворения, посвященного батальону «Нормандия-Неман»: «Мы делили наш суп и наш хлеб».
** Начало поговорки: «Завтра, завтра, не сегодня».

____________________

Этим вечером О'Рахилли решил, что не доберется до Хогсмида и тем паче до Дублина, ибо голова все еще болела после вчерашнего. В то же время он подозревал, что сердобольные коллеги, среди которых особенно стоило выделить профессоров зельеварения и ЗОТИ, не дадут ему провести остаток дня именно так, как он считает нужным. Поэтому он закрыл дверь комнаты, прилепив на нее записку: «Кто замок ломает, тот его и чинит», после чего, прихватив пару бутылок пива и одну – огневиски, отправился в пустующую аудиторию, имевшую немаловажное достоинство – диван, покрытый столь плотным слоем пыли и паутины, что издали казалось, будто на нем прилегла отдохнуть пара дементоров. Профессор успел дойти до середины «основного блюда» и состояния уверенного отвращения к себе, когда в коридоре послышались шаги, которые, к его глубокому разочарованию, замедлились аккурат возле двери его убежища. В ответ на деликатный стук О'Рахилли выкрикнул:
- Катитесь к черту! Впрочем, все равно ведь не послушаете... - и размахнулся было бутылкой, но, оценив объемы ее содержимого, поставил на место.
Подтверждая его слова, поздний посетитель вошел в класс – им оказался Драко Малфой.
- Какая сволочь сказала, что я здесь? – спросил бывший РСД-шник, схватившись за лоб: шум собственного голоса ударил по мозгам не хуже отбойного молотка.
Драко показал на запястье, лучезарно улыбаясь:
- Мы ведь теперь в одной лодке.
- Этого еще не хватало, - емко выразил свои мысли по этому поводу О'Рахилли.
- Профессор, - торжественно начал слизеринец.
Лоэгайре прервал его:
- Выкладывайте, чего вам надо, и выметайтесь. Если я не убил вас на месте, это вовсе не значит, что я не держу этого плана про запас.
- Профессор, - повторил Малфой, - возможно, это не самый подходящий момент, - добавил он, критически озирая стоящие возле дивана бутылки. В ответ О'Рахилли уставился на него взглядом, призванным выразить всю серьезность его намерений. – Но я решил сказать все это именно сейчас, потому что иначе, возможно, не соберусь никогда.
- Я уже потерял нить рассуждений, - предупредил его невольный собеседник.
- Профессор... - Малфой набрал в рот воздуха, словно излишне торопливый дементор, и выпалил: - Я понимаю, что вы никогда не были в восторге от моих успехов, да и сейчас, наверно, не лучшего о них мнения, но у меня получилось. Без вас ничего бы не вышло. Думаю, Уолтер не решился бы назначить меня своим преемником, если бы не был уверен, что есть тот, кому можно поручить мое обучение.
Выслушав его, О'Рахилли с минуту молчал. Наконец он потянулся рукой к студенту, но вместо того, чтобы, к примеру, схватить его за горло, потрепал по плечу:
- Ты молодчина, Малфой.
- Но мне все еще нужна ваша помощь, профессор. Сейчас я осознаю это куда лучше, чем пару дней назад.
О'Рахилли смерил тяжелым взглядом стройную фигуру студента.
- Разве ты не видишь, что я просто развалина? – спросил он, хватаясь за бутылку, словно за ручку двери, которую собирался захлопнуть. – В мои тридцать четыре года мне только и остается, что сдохнуть! Как тебе это объяснить, если ты еще понятия не имеешь, что это такое – оказаться перед фактом, что все кончено? – Лоэгайре свесил голову, теребя бутылку в руках; Драко не решался нарушить молчание, и бывший РСД-шник заговорил снова: - Ты говоришь, что я вам нужен – конечно, нужен, как и семнадцать лет назад Министерству, которое наградило нас романтичным прозванием «расход». Убей себя, спаси Англию. – Он махнул рукой, салютуя бутылкой. Хочешь знать, что сталось с теми, кому было на меня не наплевать? – О'Рахилли отставил левую руку, загибая пальцы: - Энида – погибла, спасая сына. Дед – погиб, порешив убийц своих близких. Дэвид – погиб по нелепой случайности. – Он уронил руку. – Фредерик – лучше бы погиб. Гарри... сгинул. – Лоэгайре запустил руку в густые космы, закрывая лицо. – И заранее предупреждаю, что мне глубоко наплевать на то, как, по вашему мнению, должен вести себя настоящий мужчина.
- У вас есть не... невеста, - тихо произнес Драко, присаживаясь на край дивана.
- Что еще из разряда «дурацкие новости на сегодня»? – устало поинтересовался О'Рахилли. – Я наконец понял, каким кошмарным я был ослом, что так услужливо сообщил мне Снейп с самого начала.
- Так вы... вы не возобновите помолвку? – дрожащим голосом спросил слизеринец.
- Если я это сделаю, значит, рехнулся окончательно, - отрубил Лоэгайре.
- Значит, вы, возможно, не будете против, если мы с Эвин... - голос вновь изменил студенту.
- Мерлин правый, Малфой! – вскричал О'Рахилли с неожиданным оживлением в голосе. – Ты что, решил жениться на ирландской стервозе? Да ее предки тебя с селедкой стрескают!
- Так вы не возражаете? – не веря своим ушам, переспросил Драко.
О'Рахилли порывисто обнял его, обдав парами огневиски:
- Имей в виду, что я тебя предупреждал!

___________________________________

Студенты Гриффиндора встревоженно перешептывались по углам, но не решались потревожить Рона и Гермиону: ребята который вечер подряд сидели на ступенях замка, взявшись за руки, и смотрели в сгущающиеся сумерки. Над ними зловеще нависала наполовину вывороченная створка двери с ерепенящимися в разные стороны полосками металла, камни порога были все еще усыпаны щепками. Воздух становился все холоднее; Рон прижал продрогшую девушку к себе, и Гермиона уткнулась носом в его плечо. Они ждали – не признаваясь в этом даже друг другу.