Ближе, чем кажется
Джессика сидела на жесткой койке, закутавшись в грубое серое одеяло, которое больше напоминало мешок. Сидела неподвижно, сгорбившись, взгляд был прикован к полу. Под ногами доски чуть поскрипывали, но она давно перестала замечать эти звуки. Всё внимание было обращено внутрь — туда, где поселился холодный страх.
В горле жгло. Голосовые связки болели от каждого вдоха, будто невидимая петля всё ещё стягивала их. Она коснулась пальцами шеи, и сквозь кожу ощутила болезненную пульсацию. Слишком свежи были воспоминания — пальцы Дилана, его перекошенное лицо, глаза, в которых не осталось ничего знакомого. Он смотрел на неё не как человек, а как зверь, загнанный и готовый убивать.
Мысль, что ещё миг — и воздуха бы не осталось, что сознание оборвалось бы в темноте, возвращалась снова и снова. Сколько бы она ни повторяла себе: это закончилось, внутри всё равно звучал отчаянный шёпот: а если бы никто не остановил его?
Джесс едва заметила, как дверь со скрипом приоткрылась. В хижину проник свет, и вместе с ним — шаги. Она вздрогнула и подняла голову.
На пороге стоял Джефф. Он закрыл за собой дверь и медленно подошёл. Его обычно спокойное лицо сегодня казалось напряжённым, в глазах отражалась усталость.
– Как ты? — тихо спросил он, садясь на стул рядом.
– Жива... вроде, — Джесс попробовала ответить. Голос прозвучал хрипло, надломленно
Джефф кивнул, но не сказал ничего больше. Несколько секунд они сидели в тишине.
– Джефф... — она подняла глаза, — Что с Диланом?
Он чуть заметно вздрогнул и отвёл взгляд. Смотрел куда угодно, только не на неё.
– Я спрашиваю, — голос Джесс с трудом пробился сквозь хрип, — Что с ним?
Тишина. Джефф сжал пальцы в замок, провёл ладонью по лицу. Потом выдохнул.
– Его ужалили, — слова прозвучали тихо, но весомо, — Сегодня его изгонят в Лабиринт, — после этих слов Джесс замерла, словно земля ушла из-под ног.
– Что?.. — прошептала она.
– Ты знаешь правила, — Джефф посмотрел на неё серьёзно, — Ужаленный не может остаться.
Она резко встала, одеяло упало к её ногам. Боль в горле вспыхнула новой волной, но она не обратила внимания. Сердце колотилось, дыхание сбилось. Она рванула к выходу, не слушая, как Джефф позвал её вслед.
На улице её встретил густой гул голосов. Она побежала, спотыкаясь, пока не достигла площади перед входом в Лабиринт.
Там уже собралась толпа. Глейдеры стояли плотным кольцом, кричали, размахивали палками. Воздух был густым, тяжёлым, будто от жара костра.
Джесс остановилась на краю, в тени. Её взгляд сразу выхватил его — Дилана.
Его вели двое крепких ребят, толкая к зияющему входу Лабиринта. Он сопротивлялся, вырывался, падал на колени, но его снова и снова поднимали и толкали.
– Прошу! — его крик пронзил шум толпы.
Палки больно били его по спине и бокам, заставляя идти дальше. Дилан захлёбывался словами, слёзы блестели на его лице.
Джессика смотрела, не в силах отвести взгляд. Её руки дрожали, ногти впивались в ладони. Внутри боролись два чувства: ужас, который он внушал вчера, и боль от того, что сейчас его гнали на смерть.
Она хотела закричать, но горло сжалось, и из него вырвался лишь тихий хрип. Даже если бы её голос прозвучал громче, его всё равно бы утопил рев толпы.
Дилан, обернувшись, на мгновение встретился с ней глазами. Взгляд его был полон отчаяния, почти животного ужаса. И в этот миг Джесс ощутила, как что-то оборвалось внутри.
Она стояла неподвижно, молча, как прикованная. Толпа двигалась вперёд, подталкивая его всё ближе к чёрному провалу Лабиринта.
Вход зиял тьмой, словно пасть чудовища, готового проглотить его навсегда.
Дилан кричал до последнего. Но никто не слушал. А Джессика стояла в стороне, не в силах ни вмешаться, ни закрыть глаза.
Толпа продолжала кричать, палки толкали Дилана ближе к тьме Лабиринта. Его крики тонули в гуле, но Джессика больше не слышала слов. Звук словно отдалился, распался на гулкий звон, который бил в уши. Перед глазами всё плыло — лица глейдеров теряли чёткость, превращались в одно сплошное пятно.
В груди что-то сжалось. Сначала лёгкая дрожь в пальцах, затем тяжесть в груди, будто на неё опустили каменную плиту. Воздух внезапно стал густым и тяжёлым, как смола. Каждый вдох давался с усилием, но облегчения не приносил.
Не могу... не могу это видеть.
Её ноги сами сделали шаг назад, потом ещё. Она пятясь отступила в сторону, не отрывая взгляда от Дилана. Внутри всё кричало, но голос её предательски молчал. Сердце било так сильно, что казалось, оно вот-вот вырвется из груди.
Толпа загудела громче, и этот шум стал последней каплей. Джессика развернулась и пошла прочь, шатаясь, будто земля под ногами превратилась в зыбучий песок. Каждый шаг давался тяжело, дыхание рвалось на клочки.
Она почти бежала, но не к медхижине, не к площади — к лесу. К густой тени деревьев, где можно было спрятаться от взглядов и криков. Ветки цеплялись за волосы и руки, кололи кожу, но она не замечала боли. Всё её внимание было сосредоточено на том, чтобы просто вдохнуть ещё раз.
Она углубилась между деревьев, пока шум толпы не стал глухим эхом позади. Остановилась лишь тогда, когда ноги больше не слушались.
Воздух здесь был прохладнее, но легче не становилось. Грудь сжимало, дыхание стало прерывистым, поверхностным. Она задыхалась, хватая ртом воздух, но его было недостаточно.
Силы покинули её, и она опустилась на колени, ладонями упираясь в влажную землю. Слёзы брызнули сами собой, застилая глаза. Горло болело от сдержанных рыданий, и каждый звук, что рвался наружу, был хриплым, болезненным.
Мысли метались одна за другой, беспорядочно и обжигающе.
Он чуть не убил меня... но они убивают его... Я не могу смотреть... я не могу дышать...
Дрожь охватила её тело. Пальцы дрожали так сильно, что она не могла удержать равновесие. Земля под ней кружилась, будто всё вокруг смещалось.
Слёзы стекали по щекам, падали на землю, оставляя тёмные пятна на листве. Она обхватила себя руками, прижала колени к груди, пытаясь хоть как-то сдержать накатывающий ужас. Но страх только усиливался. Паника поднималась волной — неотвратимой, холодной, парализующей.
Джессике казалось, что Дилан смотрит на неё сквозь деревья. Его тьма преследует её даже здесь.
Она закрыла глаза, но картины не исчезали: лицо Дилана, искажённое ужасом; руки, тянущие его к чёрному входу; крики толпы.
Дыхание сбивалось чаще и чаще. Казалось, лёгкие перестали работать. Слёзы текли без остановки. Она шептала что-то несвязное — обрывки слов, молитвы или просьбы, даже сама не понимала.
В какой-то момент рядом послышались тихие шаги. Джесс вздрогнула, но сил поднять голову не было. Шорох становился всё ближе, а потом кто-то присел прямо напротив неё.
– Эй, — знакомый голос прозвучал мягко, но уверенно, — Джесси, ты чего..?
Она не ответила, только ещё сильнее сжалась в комок.
– Посмотри на меня, — продолжил он, и в голосе слышалась настойчивость, но без грубости, — Давай, Джесси. Я рядом. Всё хорошо.
Она замотала головой, дыхание сбилось ещё сильнее. Грудь всё ещё сжимало, каждое слово давалось через хрип.
Минхо протянул руку, осторожно коснулся её плеча.
– Ты в безопасности, — сказал он медленно, будто каждое слово должно было дойти до неё, — Я не дам, чтобы с тобой что-то случилось. Слышишь?
Он вытянул руку, протянул ей ладонь. Джесс колебалась, но потом всё же вложила свою — холодную, дрожащую. Минхо крепко сжал её пальцы. Но парень видел, что она по прежнему не может ни на чем сконцентрироваться.
Минхо какое-то время молчал, всё ещё держа её за руку, наблюдая, как её дыхание сбивается снова и снова. Слёзы катились по её щекам, губы дрожали, глаза метались, будто она снова была там, среди криков и палок, и никак не могла вернуться сюда, в лес.
Он тихо выдохнул и чуть наклонился вперёд.
– Джесси, — сказал он мягко, но твёрдо, — Давай попробуем иначе.
Она едва заметно качнула головой. Голос застревал в горле, она не могла ответить.
Минхо чуть приподнял подол своей поношенной рубашки и повернул к ней.
– Видишь пуговицы на моей рубашке? — спросил он, — Попробуй их посчитать.
Джессика посмотрела на него сквозь слёзы, но взгляд тут же дрогнул, ушёл в сторону. Её плечи сотрясались от неровного дыхания.
Минхо не отступил. Он снова наклонился ближе, его голос был спокойным, уравновешенным, будто он говорил с ребёнком.
– Посчитай пуговицы, Джесси. Вслух. Просто скажи, сколько их.
Она промолчала. Слёзы катились, дыхание сбивалось. Минхо терпеливо ждал, а потом повторил, чуть мягче, но настойчиво.
– Со мной. Давай. Первая...
Секунда молчания, и Джессика, хрипло, почти шёпотом, выдавила.
– Одна.
– Правильно. Дальше. Вторая... — Минхо кивнул, ободряюще.
– Две, — её голос дрогнул, но прозвучал.
– Отлично. Третья...
– Три.
Они считали вместе, шаг за шагом, пуговица за пуговицей. Его голос был спокойным, уверенным, её — хриплый и дрожащий. Но с каждой новой цифрой дыхание Джессики становилось чуть более ровным. Паника, словно отступая, теряла хватку.
– Четыре... — сказала она, и в этот раз слова прозвучали уже чуть громче.
Минхо улыбнулся краем губ, но не прерывал счёт.
– Пять. Последняя.
– Пять, — выдохнула Джесс, и сама удивилась, что смогла произнести это почти спокойно.
Несколько секунд они сидели молча. Джессика всхлипнула, но уже не захлёбывалась слезами. Её дыхание стало глубже, пусть и прерывистым. Сердце всё ещё колотилось, но не так бешено, как раньше. Минхо посмотрел ей прямо в глаза.
– Видишь? Ты справилась. Ты здесь, со мной, — Он сжал её руку крепче, — Ты вернулась.
Джессика выдохнула и на мгновение закрыла глаза. Слёзы всё ещё текли, дыхание было сбивчивым, но паника отступала. В груди, однако, оставался тяжёлый ком — такой, что сдерживать его больше не было сил.
Она сидела на коленях, её руки дрожали, а сердце стучало где-то в горле. Минхо был напротив, чуть наклонившись вперёд, его тёплый взгляд удерживал её в реальности.
И вдруг, сама не осознавая, что делает, Джесс подалась ближе и уронила голову ему на грудь. Просто склонилась, словно её собственное тело больше не выдерживало тяжести внутри.
– Я больше так не могу... — слова сорвались хриплым, надломленным голосом, — Я устала... я боюсь... каждый день, каждую ночь... — она судорожно вдохнула, — Всё рушится, а я не справляюсь...
Минхо замер. Его глаза расширились от неожиданности. Он смотрел вниз, на её голову, на то, как она прижимается к нему, сжимая ткань его рубашки холодными пальцами. В его голове промелькнула мысль.
Это точно Джесси? Та самая, которая всегда держалась жёстко, отталкивала, никогда не показывала слабость?
Секунды тянулись. Он не знал, что сказать. Её рыдания были тихими, но от каждого его внутри сжималось что-то острое.
– Джесси... — он позвал её едва слышно, но она не подняла голову. Её плечи дрожали.
Только тогда он медленно поднял руки. Сначала неуверенно, почти скованно, но потом решительнее — обнял её за плечи и притянул к себе. Его ладонь легла ей на спину и начала двигаться размеренно, успокаивающе.
– Тише, — сказал он мягко, — Всё хорошо. Слышишь меня? Всё хорошо.
Она всхлипывала, сжимая кулаками его рубашку. Горячие слёзы пропитывали ткань, но Минхо не шелохнулся. Он держал её, крепко и надёжно, и позволял ей вылить всё, что так долго копилось.
– Ты сильная, — произнёс он после паузы, — Но даже сильные могут уставать. И бояться. Это нормально.
Джессика прижалась к нему сильнее, словно боялась, что если он отпустит — всё снова вернётся: толпа, крики, глаза Дилана.
Минхо нахмурился, но обнял её крепче, проведя ладонью по её спине.
– Я здесь, — Его голос звучал твёрже, но не жёстко, — Я не дам тебе сломаться.
Она дрожала всё меньше, дыхание постепенно выравнивалось. И только когда всхлипы стихли, Джессика вдруг поняла, как близко находится к нему, и что сама прижалась так, будто искала в нём спасение.
Минхо тоже понял это — и на его лице мелькнуло лёгкое удивление, смешанное с чем-то другим, ещё не осознанным. Но он не отстранился. Наоборот, чуть крепче прижал её к себе, словно боялся, что она снова потеряется в панике, если он ослабит хватку.
Джессика сидела всё ещё, уткнувшись лбом в его грудь, чувствуя, как под её щекой ровно и уверенно стучит его сердце. Этот ритм был единственным, что возвращало её в реальность. Постепенно слёзы начали иссякать, дыхание стало глубже, ровнее. Паника отступала, оставляя после себя пустоту и усталость.
И только тогда до неё дошло, где она находится. Она подняла голову на миг — и столкнулась с его взглядом. Минхо смотрел на неё серьёзно, но в глазах его была мягкость, которой она прежде не замечала. Джессика резко опустила глаза, отстранилась всего на пару сантиметров, будто спохватившись. Щёки её вспыхнули, и она поспешно вытерла остатки слёз рукавом.
– Извини... — прошептала она хрипло, — Я... я не должна была...
Минхо молчал секунду, а потом чуть усмехнулся, коротко, но без издёвки.
– Ты думаешь, я буду жаловаться, что ты выбрала мою рубашку вместо подушки?
Она вскинула на него глаза, готовая оттолкнуть его словами, но столкнулась не с насмешкой, а с той же мягкостью, что и раньше.
– Джесси, — продолжил он уже серьёзно, — Тебе не за что извиняться.
Она отвела взгляд, обхватила колени руками, словно пытаясь спрятаться. Смущение смешивалось с тяжёлой усталостью, и внутри всё путалось: страх, боль, и что-то новое, странное, от чего хотелось убежать, но в то же время — остаться.
Минхо чуть наклонился вперёд, ловя её взгляд.
– Ты сказала, что устала и боишься, — напомнил он тихо, — Я понял. Но тебе не нужно тащить всё это одной.
Она крепче обняла колени, вслушиваясь в его голос.
– Я рядом, — повторил он, уже мягче, — Даже если тебе это не нравится.
– Ты невозможный, Минхо, — Джессика слабо усмехнулась сквозь остатки слёз, но снова не смогла поднять глаза.
– Такой же как и ты, — ответил он и чуть коснулся её плеча, будто проверяя, не оттолкнёт ли она его теперь.
Она не оттолкнула.
Несколько секунд они сидели в тишине, и Джессика впервые за долгое время позволила себе просто дышать — без паники, без криков в ушах.
Но где-то глубоко внутри она понимала: то, что произошло, изменило их обоих. Слишком многое она показала, слишком много позволила себе почувствовать рядом с ним.
И теперь вопрос стоял не в том, что она пережила, а в том, что будет дальше.
– Почему ты здесь..? — тихо прошептала та.
– Увидел как ты ушла, — отвечал парень, — Шаталась так, словно вновь напилась пойла Галли, — уголки его губ дрогнули, и он опустил свою голову вниз.
– А зачем пошел за мной? — Джессика пыталась найти его глаза, но он все так же продолжал из прятать, — Минхо.. Что с тобой?
Минхо резко выпрямился, будто её вопрос выдернул его из собственных мыслей. Он поднялся с земли, отряхнул ладони, но взгляд всё ещё оставался опущенным.
В голове у него стоял гул. Он не понимал, что только что произошло. Его трясло изнутри, словно после безумного забега в лабиринте, хотя он сидел всё это время неподвижно. Что она сделала со мной? — мелькнуло в голове.
Он никогда не видел Джессику такой. Никогда не слышал, чтобы её голос дрожал, чтобы руки так отчаянно цеплялись за кого-то, чтобы она позволяла себе падать. Но она упала. Прямо к нему. И он поймал её.
Сердце всё ещё билось слишком быстро, и Минхо не мог понять: это потому что он переживал за неё или потому что она оказалась так близко?
Он закрыл глаза на мгновение, пытаясь собраться, но вместо ясности внутри поднялась ещё большая каша. Перед глазами вставала её голова на его груди, её всхлипы, её голос, полный страха и усталости. Он чувствовал запах её волос, ощущал, как её дыхание сбивалось, а потом медленно выравнивалось под его рукой. И от этого внутри становилось так странно, что хотелось закричать.
– Что с нами, Мин..? — еще тише чем раньше сказала она.
Его будто ударило этим вопросом. Минхо резко вскинул взгляд на Джессику, но тут же отвёл глаза. Губы поджались, дыхание сбилось — словно она сказала то, о чём он сам боялся даже думать.
Что с нами? — в голове повторил тот.
Он не знал ответа. Всё, что бурлило в нём последние минуты, не имело названия. Это не было привычной злостью, не было заботой о товарище, не было тем ледяным спокойствием, с которым он обычно брал на себя ответственность за других. Это было другое. Живое. Слишком близкое.
– Я сам не знаю... — Минхо провёл рукой по лицу и хрипло выдохнул.
Джессика смотрела на него внимательно, её глаза всё ещё были красными от слёз, но в них уже не было паники — только тревога и какая-то странная надежда.
– Ты ведёшь себя так... — она замялась, подбирая слова, — Будто я для тебя... важнее, чем должна быть.
Его сердце дрогнуло. Он сжал кулаки, будто хотел удержать эту истину внутри, не выпустить наружу. Но слова вырвались сами.
– Может, так и есть.
Тишина повисла снова. Только в этот раз она была другой — не тяжёлой, а острой, напряжённой, как натянутая струна.
Джессика не отводила взгляда, и от этого становилось ещё труднее дышать. Минхо чувствовал, что если она сделает ещё один шаг, если скажет хоть слово, то он уже не удержится в своих границах. Он шагнул назад, словно сам от себя.
– Джесси... — его голос сорвался, стал глуже, — Я не могу это объяснить. И, честно, не знаю, хочу ли.
Она нахмурилась, но не стала давить. Лишь сжала пальцы в кулак, чтобы руки не дрожали.
Минхо смотрел на неё, и в груди всё клокотало: страх, злость на самого себя, желание защитить её любой ценой и то новое, что он боялся назвать.
– Не знала, что ты чего-то боишься... — ухмыльнувшись сказала девушка, — Подумать только.. куратор бегунов, а боится показать себя настоящего.
Минхо коротко усмехнулся, но в этой усмешке не было ни тени веселья.
– Настоящего?.. — он покачал головой, — Может, именно его и стоит бояться.
– А может, стоит перестать бегать? — Джессика приподняла брови, чуть наклонилась вперёд, будто пытаясь рассмотреть его насквозь. Её голос был тихим, но слова ударили неожиданно прямо.
Он замер. Внутри что-то щёлкнуло, будто она сорвала последнюю защиту, которую он так упорно держал. И вдруг стало страшно по-настоящему: не за лабиринт, не за грядки с галианами, не за то, что их завтра снова погонят на забег... а за то, что она может быть права.
– Перестать бегать... — эхом повторил он, глядя куда-то мимо, — Но если я остановлюсь... всё посыпется.
– А если нет? — её взгляд задержался на нём, — А если все станет лучше? Если тебе станет легче? — Джесс слегка улыбнулась уголком губ, грустно, но тепло.
Он встретил её глаза. И впервые за долгое время почувствовал, что земля под ногами качнулась — не от усталости, не от страха. От неё.
– Знаешь, мы сидим, как два загнанных новичка, ты вся на нервах, я с философскими рожами... точно сцена из трагедии. Только не хватает того, чтобы Фрайпан вбежал с кастрюлей, — Минхо коротко скривился и, будто отбросив тяжесть момента, кинул на неё мягкий взгляд.
– Дурак... — она тихо фыркнула, чуть расслабив плечи.
– Именно, — усмехнулся он и снова прислонился к стене, — Но лучше дурак с чувством юмора, чем зануда с депрессией.
Тишина снова повисла, но на этот раз уже не такая тяжёлая: внутри оставалась лёгкая искра, которую ни страх, ни усталость полностью не могли задушить.
Минхо откинулся на руки и сдвинул брови, будто что-то обдумывал. Потом хмыкнул.
– Ну что ж... если бы кто-то увидел нас со стороны, решил бы, что мы два героя дешёвой пьесы. Ты – трагическая принцесса, рыдаешь в лесу. Я – случайный прохожий, который должен подыгрывать.
– Случайный прохожий?.. Да ты скорее тот, кто всегда лезет, куда не просят, — Джессика приподняла бровь и, не удержавшись, фыркнула.
– Оу, — Минхо ухмыльнулся, — Тогда я не просто прохожий, а проходящий мимо со вкусом. Красиво влез, красиво поддержал.
– Ты неисправим, — она чуть заметно покачала головой, но в глазах мелькнула слабая, усталая улыбка.
– Зато предсказуем, — с видом победителя сказал он, — Представь, что было бы хуже: если бы я ещё и шутить перестал.
Джесс тихо выдохнула, её плечи слегка опали. Паника уже не держала её так сильно, только усталость тянула вниз.
Минхо, заметив это, резко хлопнул ладонями по коленям и поднялся. Земляная пыль осыпалась с его штанов.
– Ладно, театра хватит. Пора возвращаться, пока нас обоих не начали искать и не решили, что мы сбежали в закат.
Он протянул ей руку, наклонившись чуть ближе. Его ладонь была тёплой и крепкой.
Джессика замялась лишь на миг, а затем вложила свою руку в его. Минхо потянул её вверх уверенно, но аккуратно, будто боялся причинить боль. Когда она встала, он не сразу отпустил её пальцы.
– Вот, — заметил он, с лёгкой усмешкой, — Теперь снова на ногах. Не такая уж ты и хрупкая, как притворяешься.
– Я и не притворяюсь, — тихо возразила Джесс, — Просто иногда слишком тяжело.
Минхо посмотрел на неё серьёзнее, но быстро скрыл выражение лёгкой улыбкой.
– Тогда будем считать, что у тебя теперь есть аварийная поддержка. Бесплатная. С доставкой прямо в лес.
Она закатила глаза, но на секунду её пальцы сжали его ладонь чуть крепче. Минхо заметил это, но промолчал.
Он отпустил её руку, сделал шаг в сторону тропы и кивнул.
– Пошли. Вместе.
Джессика тихо кивнула и двинулась рядом.
Шли они молча, слушая только мягкий хруст веток под ногами. Лес постепенно наполнялся тишиной, в которой уже не было прежнего ужаса, только усталость и слабое чувство спокойствия.
Иногда Минхо бросал на неё короткий взгляд и едва заметно усмехался, но не говорил ничего лишнего. Джесс шла рядом, и её дыхание наконец стало ровнее.
Они не обсуждали ни Лабиринт, ни Дилана, ни то, что только что произошло. Но шаги их были синхронны, и каждый знал: второй рядом.
И этого оказалось достаточно, чтобы из леса они вышли тише, чем зашли.