Исповедь

Тихие голоса.

Писк мониторов.

Медленная ласковая колыбельная.

Тихий плачь.

Вспышки воспоминаний проносились в голове в хаотичном порядке от чего все вокруг кружилось. Мне не нравилось, что я оказалась в больнице. Запах антисептика стерильности и болезней проник в нос, заставив меня поморщиться. Застонав попыталась пошевелить руками, но не смогла, они оказались прижаты теплыми ладонями.

Открыв глаза увидела капельницу и очень внимательный взгляд отца. Исследовала палату нашла маму, которая тихо плакала, закусив губу. В углу сидела бабушка пела колыбельную, которую напевала мне перед сном, даже сейчас, когда я была уже подростком. И снова вернулась к изучающему взгляду отца.

— Что произошло?

Он прищурился и сел в кресло. Мама тут же подошла погладила меня по руке поцеловала в лоб. А бабуля продолжала петь, кидая на меня лукавые взгляды. Если мама и отец оберегали, словно парня из пузыря, то бабуля всегда относилась как к нормальной обычной девчонке, которой я и была. Она заставляла меня двигаться и разрушать границы, которые устанавливал отец.

— Зачем ты пошла на утес? — тихо, но с опасными предупреждающими нотками, спросил отец. — Тот парень, который спрыгнул вместе с тобой мог убить вас обоих.

Только в тот момент поняла, все намного реальнее, чем думала. Маркус действительно сделал это. Он столкнул меня с утеса.

— Как я сюда попала?

— Один очень милый маль...

— Кто-то нырнул следом и вытащил тебя, а потом привез в больницу. Мы тут же приехали, — перебил бабулю отец, как будто не хотел, чтобы она докончила предложение. — Ты понимаешь как все могло обернуться?
Я кивнула, потому что действительно понимала. Ведь там, в объятиях воды, чувствовала смерть и даже думала, что уже не вернусь.

— Прости, — как-то хрипло, надломлено вышло.

Отец, увидев в моих глазах слезы встал склонился и сжал в своих объятиях. Тепло. Так тепло и надежно.

— Ты напугала нас, Марита.

— Знаю. Прости.

Не сдержавшись, заплакала. Навзрыд. Захлебываясь слезами, которые он заботливо вытирал. Отец всегда был для меня опорой, даже когда я шла наперекор его заботе.

***

Я лежала в больнице целую вечность. День за днём меня проверяли, осматривали. Родители говорили всё будет хорошо, нужно побыть под наблюдением врачей. Я чувствовала, что-то не так. Они недоговаривают многого пытаясь сделать из меня глупую маленькую девочку. Но сейчас я ощущала вину за произошедшее. Все вокруг как будто хранили тайну, в которую не посвящали меня. И когда попросила рассказать правду отец поставил меня на место.

— Врачи должны убедится, что ты в порядке и тебе ничего не угрожает. Как только все придет в норму мы поедем домой, — его голос строгий нетерпящий возражений. — Знаю, как ты устала, но важно пресечь любую инфекцию, которая может развиться сейчас, когда твой иммунитет очень слаб. Позволь врачам делать свою работу и не упрямься.

Мама согласно кивнула, но я видела печаль в ее глазах. Читала все чувства, которые не могла объяснить. Конечно, осознавала насколько близко находилась к смерти и это напугало родителей, но не до такой же степени? Они и так всегда были параноиками, оберегали меня, а теперь та грань стала еще четче. Мне дышать было тяжело рядом с ними.

Кивнув, увидела с каким облегчением выдохнула мама. Меня одолевали вопросы, на которые никто не хотел отвечать, поэтому спрашивать родителей не имело смысла. Они хранили свои тайны очень тщательно. Оберегали, боясь, что, раскрыв правду, разрушат меня. Я намного сильнее, чем они думали, но сейчас не имела права голоса. Мне всего пятнадцать, для них я будто пятилетний ребенок, который не может сходить сам в туалет. Ребенок, который не готов к правде, а она была, я уверена, просто пока не доступная для меня. Черт, они действительно относились ко мне как будто к неразвитой малолетней девчонке, которая ничего не понимала. Наверное, ребенком мне позволяли гораздо больше чем сейчас, когда я могу назвать себя взрослой девушкой. Да, я подросток многого не понимаю и обожгусь не раз, но это не значит, что недостаточно взрослая.

Вечером, когда родители думали, что сплю они вышли, наконец оставив одну и тогда я смогла выдохнуть. С ними это казалось нарушением правил, которые негласно установил отец. Мне стало легче дышать, когда осталась одна. Рядом с родителями чувствовала напряжение и даже нервозность, но не могла точно сказать откуда они появились. Когда это началось?

Отправной точкой стало точно не последнее событие. Нет. Это началось гораздо раньше, только теперь я начала замечать то, о чем они молчат. Их взгляды, опека, чувства, которые мелькают в глазах, будто я при смерти и умру в любой момент. Все смешалось. Стало таким запутанным. И чем дальше я шла с Садио, отдаляясь от родителей, нарушая идиотские правила отца, тем больше замечала вокруг. Видела какой идеальной непробиваемой стеной они окружили меня, заставив поверить, что жизнь белая полоса, где все всегда хорошо. Ох, это идиотское слово, которое так любил отец. Меня выворачивало от него.

Взяв телефон не смогла подавить улыбку, когда открыла сообщения и набрала текст.

«Спасибо за спасение. Знаю, это был ты и никогда не смогу отблагодарить. Но все равно спасибо, Садио».

То сообщение оказалось первым, но не последним. Да, я писала. Несколько раз в день писала сообщения. Просила ответить. Возможно он обиделся за то, что произошло? Решил, я недостойна его внимания? Наигрался? Устал? И еще миллион таких же провокационных причиняющих боль мыслей бомбардировали мое сознание. Мои внутренности выкручивало каждый раз, когда набирала его номер и слышала надрывные гудки. По сто раз на день звонила Садио, когда смс мне показалось недостаточно, но он никогда не отвечал. Исчез. Испарился. Ушёл из моей жизни так же внезапно, как появился в ней. Я чувствовала, что падаю без него и никто не сможет поймать, остановить моё падение, смягчить. Я просто разобьюсь и внизу не будет воды, которая примет меня в свои объятия.

***

Я пыталась сосредоточится на уроках, ничего не делать надоело. Дни превратились в неделю, потом в две. Мама сказала через пару дней доктор обещал меня выписать. Засыпая со слезами на глазах и с телефоном в руке, просыпалась с головной болью. Моя душа ныла. Плохо было. И все это замечали, но списали на истощение после произошедшего. Как удобно прикрываться ложью. Скрывать ото всех истинное состояние моей души.
Отец ясно дал понять имя Садио не упоминается в нашей семье. Я откровенно не понимала почему он так ненавидит его, но тот отказался отвечать на вопросы. Точнее пресек любые мои попытки вытянуть правду, велев забыть его имя. Стереть. Навсегда.

Адриана рассказала о той потасовке в коридоре, когда отец увидел Садио. И я все думала почему он вызвал в нем такой гнев, что отец решил применить силу? И единственное, что пришло в голову, давняя вражда. Это все, о чем могла думать, но найти ту самую дорогу, которая выведет к правде и откроет всё, не могла. Не понимала много. Не знала всех кусочков той головоломки, поэтому собрать единый пазл и увидеть картину целиком оказалось сложно.

Адриана сегодня пришла какая-то взволнованная. Она смотрела, как я доделываю задание, постукивая пальцами по колену. Нервничала? Была возбуждена какими-то новостями?

Отложив учебник, улыбнулась ей не через силу, как делала это с родителями, казалось кожа от лживой вымученной через силу улыбки, трескается.

— Выкладывай.

Прикусив губу, она перестала барабанить пальцами по колену.

— Маркус с того дня не появлялся в школе, и все думали почему. Но сегодня, когда он пришел, я поняла. Его кто-то очень сильно избил.

Откинувшись на спинку кровати, я зажмурилась представив глаза цвета электрик, но более глубокого темного оттенка от ярости, которая плескалась там, на дне его взгляда. Это словно удар под дых выбило воздух из моих легких.

— Он сказал, что не знает кто это был.

Встретив ее взгляд, я поняла, мы думали об одном человеке. Только ни она, ни я, не говорили о нем. Больше нет. Я только продолжала звонить, теперь всего пару раз в день, а он так же игнорировал меня. Да, я очень настойчивая и сама ругала себя за это, но отпустить не могла. Не хотела.

Адриана пыталась рассказать, как продвигается ее обучение, но я слушала в пол уха, делала вид, что с ней, поддакивала, но думала только о том, что Садио отомстил. За меня. С учетом того, что он избегал меня, вычеркнул из своей жизни, глупо думать так, но это единственное, что засело в голове. И я не хотела отпускать ту мысль, как и его.

***

Когда меня выписали решила сделать последний отчаянный шаг и нашла того, кто знал Садио. Кроме меня. Найти о нем информацию не получилось, у Садио не было ни инстаграмма, ни твиттера, никаких социальных сетей. Парень, который неуловим. И о котором я знала так мало, о чем сейчас очень сожалела. Я не знала где он учится, где живет, его фамилию и стыдно признать если бы знала, то подкараулила и потребовала правды. Ответов, которые никто не хотел мне давать.

Я нашла Корвина, и когда наши взгляды встретились, он точно знал, о чем я хочу спросить. Даже не пришлось произносить вслух свой вопрос, он покачал головой.

Сжав руки в кулаки подошла ближе и всё-таки решила произнести их вслух, чтобы узнать. Мне нужно было это.

— Где он? Почему ушёл?

— Он не для тебя, — пожав плечами, ответил Корвин.

Мне хотелось встряхнуть его, заставить увидеть, как отчаянно нуждаюсь в ответах.

— Это он так решил? — дрожь в голосе отчетливо слышна, но это не тронуло его. Конечно, непробиваемый, как скала.

Судя по тишине в ответ именно так Садио решил. Я не для него.

— Не бери в голову. Отпусти и иди дальше.

— Он так и сделал, — горько выплюнула я, развернулась и побежала, потому что горячие слезы, которые стояли в глазах не то, чем я хотела делиться.

— Мари, — услышала свое имя, но не стала оборачиваться на зов Адрианы.

Я знала она пойдет к Корвину и захочет все выяснить, но сейчас не имело значение ничего, кроме моих слез, которые хотела скрыть. Но каждую ночь, когда закрывала дверь в комнату после долгого дня, который проводила в учебе, потом в столовой с родителями, и тренировках, шла в душ и плакала под теплыми струями воды. Прикусывала губу сдерживая рыдания, которые хотели сорваться в крике оглушающем безысходном, но только сильнее кусала губу и тихо рыдала.

Похоже судьба решила добить меня окончательно. Я прибежала домой раньше, чем следовало и услышала разговор, который не предназначался для моих ушей. В тот день я узнала кусочек недостающего пазла.

— Ты должен раскрыть всю правду. Она взрослая, умная девочка и справиться. Незнание того, что она...

— Не смей, — рык отца словно хлыст ударил по моим ногам. Зажав рот ладонью, я застыла и кажется, даже не дышала. — Костелло никогда не будут рядом с моей семьёй и моей дочерью. Ты знаешь правду и должна поддержать меня.

Тишина после громогласного безапелляционного заявления отца, заставила меня ретироваться. Костелло. У меня была его фамилия. И теперь Садио не сможет сбежать. Я все еще хотела найти его. Увидеть глаза, когда наши взгляды встретятся. Мне казалось, в тот момент, когда это случится, я пойму все.

Закрыла дверь на замок. Достала ноутбук. Вбила в поисковик фамилию Костелло и поняла насколько глубока пропасть между нами. Садио Костелло — его семья состояла всего лишь из трех человек: отец, старший брат Содом и Садио. Теперь, когда я поняла, что не смогу найти того, кто не хочет быть найден пошла дальше и нашла все статьи о его семье в интернете. Они были знаменитыми, но Садио не оказалось ни на одном снимке. О нем даже не упоминалось в журналах или статьях, которые писали о семье Костелло. Об их многочисленных предприятиях. Весьма успешном бизнесе, но ни единого слова о том, которого я жаждала увидеть.

В подобные моменты стоило закрыть глаза и «вуаля», передо мной красивый сногсшибательный Садио, парень, который бросил меня. Отверг. Предал. А я как сумасшедшая одержимая, перерыла весь интернет в поисках о нем. И теперь я знала, где живет Садио — на другом конце города. На другой стороне реки. Место, в которое я не должна ходить. И все же пошла. Однажды. И та вылазка дорого стоила мне.

Спрятавшись за колонной стояла и наблюдала за огромным молчаливым монстром-домом. Время шло. Мои ноги онемели. Спина ныла, но я не отрывалась ни на секунду пытаясь выследить Садио. А потом увидела то, от чего все внутри меня перегорело. Садио вышел из машины, мое сердце сделало кульбит, словно наполнилось чувствами, которых было лишено, а вслед за ним из машины вышла высокая стройная девушка. Она пошла рядом с Садио, когда я уже открыла рот, готовая произнести его имя. Так и застыла. Парализованная. Немая. Холодная.

Всю дорогу домой, чувствовала, будто изнутри меня разрывает на кусочки. Оказавшись в своей комнате до боли закусила губу, потому что орать хотелось. Мой взгляд зацепился за серебряное сердце, которое Садио подарил на день рождение. В голове сотни мыслей избавиться от него, но я не смогла тогда. Спрятала в шкатулку и убрала под кровать, чтобы не помнить, но знала, не смогу забыть.

А потом смирилась. Перестала искать встречи. Но никогда не забывала. И каждый день открывала нашу переписку, вчитывалась в каждое слово, выучила наизусть и смотрела те фотографии, которые отправляла ему. Вспоминала слова Садио о том, что я выполню данное мной обещание и покажу тот рассвет. И как же больно было осознавать, он отказался, и я никогда не смогу выполнить своё обещание.