Заправка без людей
Глава 7
Вскочив со скамейки, я начал осматриваться по сторонам. Было утро, солнце только недавно встало и своими лучами начало прогревать старый паровоз. Это утро было прохладным, но терпеть можно. Мы ехали сквозь деревья в хвойном лесу. Вкусный запах хвойного леса с утра было наслаждением, особенно после того, что мне сегодня приснилось. Сердце выскакивало наружу, а дыхание было сбито из-за сна. Странное ощущение в теле - будто у меня всё ещё были перевязаны руки, а из живота будто торчал кусок стекла. Запах дыма и голоса тех стариков во сне ещё звенели в ушах. Звуки стального коня разносились по всему лесу, пугая птиц, которые мирно сидели в своих гнёздах.
Сев на скамейку, я начал вспоминать, что случилось. Вспомнив весь сон, мне захотелось блевать, но я сдержался. Трясущимися руками я попытался помочь себе встать, и у меня получилось, хоть и с трудом. Встав со скамьи, я направился в топочную искать Вапсига. Пройдя полкабины машиниста, я почувствовал боль — такую же, как во сне, когда вытаскивал стекло из живота. Пытаясь не упасть от боли, я дошёл до лестницы. С трудом спустившись по ней, я заметил, что Вапсиг задумчиво смотрит в одну точку.
— О чём думаешь?
— Ты проснулся, наконец-то. Сколько можно спать? — с возмущённым видом сказал Вапсиг.
— Лучше бы я проснулся раньше.
Присев рядом, мы начали говорить обо всём, что только взбредёт в голову. Правду говорят: когда потеряешь, только тогда начнёшь ценить такие моменты.
— Помнишь, как мы нашли идеальные палки и начали ими пинаться? — сказал я.
— Конечно, как такое забыть?
— Только, к сожалению, мы похоронили их на площадке. Надо было куда-то их запрятать для следующей битвы.
— Которая уже не наступит, наверное. Ну, только если мы не выкуем мечи и не начнём этих монстров рубить.
— Ты правда думаешь, что своими хилыми ручонками поднимешь хотя бы один меч? — с улыбкой и насмешкой сказал я.
— Раз я не смогу поднять, тогда тебя даже смотреть не надо — а то похвалиться.
— Да ты мастер кидания стрелок.
— Ну да, я.
— А ты, кстати, родителям позвонил?
— Да... позвонил.
— И что они ответили?
— Одни не взяли трубку и не прочитали сообщение, что я им отправил.
— А... Ну, мы в одной лодке. Нам остаётся лишь надеяться на лучшее.
— Да, только на это... — тихим, огорчённым голосом сказал он.
— Слушай, а ты не видел призрака вагона?
— Нет, я почти всё время тут просидел.
— А то я просто его видел. Ночью он прямо на меня стоял, смотрел.
— Та кому ты нужен? На тебя никто бы по своей воле не захотел бы смотреть, — подколол меня Вапсиг.
— Нашёлся, красавчик.
— Я такого и не говорил, но твои слова и не отрицаю.
Посмотрев на огонь в печи, я вспомнил, как мы школьной компанией собирались на шашлыки.
— Было весело, — про себя подумал я.
Переведя взгляд на уголь, я заметил лишь маленькую кучку, небрежно разбросанную по полу.
— Как мы так быстро могли использовать весь уголь?
— У нас уголь почти закончился. Не хочешь пойти посмотреть в жилом вагоне, может, есть ещё? — предложил Вапсиг.
— Я туда и ногой, особенно один.
— Ну пошли вместе, мне всё равно заняться нечем.
С болью встав, мы пошли к вагону. Тепло от печи сменилось прохладным утренним лесным ветром. Подойдя ко входу, мы начали спорить, кто пойдёт первым.
— Давай ты, ты больше меня спал, — сказал Вапсиг.
Я не стал упрямиться, переборов страх от сна, из-за которого вообще не хотел туда заходить. С трудом войдя внутрь, я почувствовал, как боль понемногу утихала, но всё ещё была невыносимой.
Уставившись на проход, я увидел просто пустой вагон. Не было ощущения, что за мной кто-то следит. Лишь чувство спокойствия и умиротворения, что всё это позади.
— Только из-за чего? А, ладно, какая разница. Надеюсь, он не вернётся.
Сказав Вапсигу, что можно заходить, я увидел, как его скептическое лицо сменилось удивлённым. Будто он не мог в это поверить.
— Ты тоже не чувствуешь его присутствие? — спросил Вапсиг.
— Да, — спокойно ответил я.
Пройдя весь вагон, нас встретил лишь скрип ржавеющего металла и та самая банка.
— Это точно не сон? — спросил я себя.
— Поднимай сиденья в купе, может, найдём что-то полезное, — предложил Вапсиг.
Мы начали с первого купе. Я приоткрыл дверь — внутри царила тишина и стоял затхлый запах. Всё выглядело нетронутым: два верхних и два нижних спальных места, облезлое покрывало, сложенное по-армейски, и слой пыли, будто здесь не ступала нога человека годами. На столике лежала разорванная тетрадь с прожжённым уголком, её страницы шевелились от сквозняка, словно пытались что-то сказать. Под сиденьем я нашёл жестяную коробку из-под печенья — пустую, лишь с засохшим тёмным пятном на дне. Рядом валялась погнутая ржавая ложка. Ничего странного, но и не самое обычное место для таких вещей. Я поспешно закрыл дверь.
Следующее купе было приоткрыто. Вапсиг толкнул меня в плечо — мол, давай. Внутри оказалось чище: сиденья аккуратно застелены серой тканью, воздух был прохладным и свежим, будто сюда проникало дыхание леса. Под правым сиденьем — лишь пыль и пуговица. Под левым — свёрнутый плед и тонкая школьная тетрадь с размокшей обложкой. Страницы были пусты, но бумага казалась странно тёплой.
Третье купе встретило нас взломанным замком. Внутри царил полумрак — окно закрыто почерневшей шторой. На полу — пустая кружка и книга с вырванными страницами. На стене мелом было написано: "ОН НЕ УШЁЛ". Буквы размазаны, будто их пытались стереть. Под сиденьем я нашёл лишь кусочек угля, чёрный, как ночь. От него пахло золой.
Четвёртое купе встретило нас едким запахом гари. Сиденья были пыльными, с вмятинами, будто на них недавно кто-то сидел. На столе лежала газета о паранормальном. Под левым сиденьем — лишь паутина и крошки. Правое удалось открыть только вдвоём — внутри лежал блокнот с одной-единственной начатой буквой и три чистых стеклянных бутылки, выстроенных в ряд. Я поспешно забрал блокнот и ушёл.
Пятое купе встретило нас открытой дверью и той самой банкой из сна. Верхняя полка была вырвана, на стене — незнакомые инициалы. Под сиденьем — чёрное покрывало и пачка крекеров. Срок годности показывал, что их упаковали всего три месяца назад. Банка тоже оказалась свежей.
— Может, здесь кто-то жил, пока всё это не началось? — тихо предположил я.
Шестое купе было заперто изнутри. Решили вернуться позже с инструментом.
Выйдя, я открыл пыльный блокнот и начал записывать всё, что с нами произошло, включая сон. Через полчаса, подняв голову, чтобы обдумать следующую фразу, я заметил заправочную станцию посреди леса.
— Вапсиг! Останови поезд! — закричал я.
— Я не знаю, как это делается! — донёсся ответ из вагона.
Ворвавшись в кабину, я остановил состав. Положив дневник на сиденье, побежал к Вапсигу.
— Зачем мы остановились? — раздражённо спросил он.
— Там заправка. Нам нужен уголь.
— Заправка? В лесу?
— Ну, как видишь.
Спустившись на землю, я почувствовал странное ощущение — будто поезд не хотел меня отпускать. Заправка оказалась в плачевном состоянии: выбитые двери, разбитые окна, опрокинутые полки,даже название заправки прочитать было не возможно. В воздухе витал трупный запах, перебивавший аромат леса. Пол был залит подсолнечным маслом с полки рядом с выходом, свет мерцал. В углу зияла открытая дверь туалета.
Справа я заметил шесть мешков с углём — немного, но больше, чем у нас было. Когда я начал подходить, из-за прилавка донёсся звук чавканья. Я замер. Попытался бесшумно отступить к Вапсигу, но зацепил ногой полку с напитками. Упав, я услышал, как чавканье прекратилось. Сердце бешено заколотилось.
Из-за прилавка показались лапы того самого чудовища. От одного его вида я оцепенел. Оно было слишком близко...Оцепенев от беспомощности, я не мог даже двигаться с места. Своими тонкими, но длинными лапами оно подходило всё ближе и ближе, окрашивая пол своей чёрной слизью. Невыносимая вонь разносилась от этого существа. В попытках хоть что-то предпринять, я судорожно начал ползти к выходу. Во второй раз упав уже от масла, поняв, что моя жизнь подходит к концу, я закрыл глаза. Я слышал лишь звуки бешено бьющегося сердца, не обращая внимания больше ни на что. Открыл я глаза лишь тогда, когда меня начало что-то тянуть вперёд. Хотя монстр был рядом. Открыв глаза, я увидел, что Вапсиг пытается меня вытянуть за мою, всю в масле, руку. Постоянно соскальзывая, он каждый раз брался и пытался вытянуть меня всё дальше от этой твари. Взявшись за руку Вапсига двумя руками, он наконец-то смог меня вытащить. Быстро отбежав к бензоколонкам, я посмотрел на монстра, который напал на нас. Он лежал на полу, скрученный, как будто гусеница, которая готовится к защите. Но он просто лежал и ничего не делал. Мы не осмелились подойти к нему — вдруг он просто притворяется, подумали мы — и быстрым шагом решили вернуться на поезд.
Когда до поезда оставалось сто метров, слева в лесу я заметил вдалеке движение. Быстрое, как будто кто-то бежал. Подумав, что это какое-то животное, я не обратил на это большого внимания. Дойдя до паровоза, боль, которую я испытывал от сна, больше мне не мешала. Или она прошла, или я просто к ней привык — не знаю, но мне стало легче.
- Я пойду за пледом во втором купе, может, пригодится, — сказал я, ступая на лестницу паровоза.
Вапсиг не стал возражать. Ну или просто не услышал. Зйдя в вагон, я увидел, что всё по-прежнему было пусто и одиноко.
- Лучше так, чем какой-то призрак будет ходить и пытаться меня убить.
Зайдя во второе купе, я всё так же ощущал свежесть и прилив энергии. Посмотрев под левое сиденье, я не обнаружил пледа. С недоумением я смотрел в одну точку секунд двадцать, пытаясь понять, куда он делся. Осмотрев все купе, кроме первого, я ничего не нашёл. Направился к нему. Звуки ржавеющего металла стали более отчётливыми и громкими. Зайдя в первое купе, я увидел на столе тот самый серый плед, свёрнутый точно так же, как и примерно час назад. Подойдя к столику по центру купе, я взял плед. Он был мягким — так и хотелось в него укутаться и забыть всё, что происходит. Переведя взгляд на окно, а потом и на густой зелёный лес, я увидел чёрные высокие силуэты, стоящие за деревьями и смотрящие прямо на меня. Головы, как квадраты, и все были чёрные, даже если стояли не так далеко. Закрыв глаза и открыв снова, силуэтов уже не было.
- Что это было? Может, у меня уже паранойя? — пытаясь скрыть лёгкий испуг от самого себя.
Выйдя на улицу, я так же посмотрел вглубь леса, но никого не увидел. Дойдя до кабины машиниста, я положил плед на своё сиденье. Выйдя на платформу, я увидел Вапсига, пристально смотрящего вглубь леса.
- На что смотришь? — спросил я, подталкивая его по плечу.
- Да не на что, просто задумался, — без капельки сомнения ответил он.
- И о чём же ты задумался, если ты такое умеешь?
- Задумываюсь чаще, чем ты. Думаю про то, куда могли пропасть родители.
- Мы их найдём, не переживай, — пытаясь подбодрить его, сказал я.
- Только как? Мы даже не знаем, куда они уехали.
- Ну, мы хотя бы попытаемся. Не факт, что не умрём, конечно, но что поделаешь.
-Было бы забавно посмотреть, как тебя эти жуки едят, а я стою над тобой, ты просишь помощи, а я говорю: "А помнишь, ты мне десять гривен должен?"
- Очень смешно, ты прям юморист. — Я всё ещё ощущал тревогу от силуэтов в лесу, но Вапсиг... как всегда, развеял мрак своей идиотской гримасой.
- Кстати, точно, а где мои десять гривен?
- Не знаю, о чём ты! — пытаясь скрыть смех, сказал я.
- Да, конечно, не знаешь, больше рассказывай мне тут.
- Зачем они тебе? Ты их уже нигде не потратишь.
- Даже не в деньгах дело, а дело в том, что я ограблю еврея, это будет такое достижение.
- У меня денег нет.
- Ну тогда отдашь чем-то другим.
- Это ты на что намекаешь?
- Будешь вместо меня всю ночь уголь подкидывать в печь.
Я быстро расстегнул змейку на барсетке и взял из центрального кармана деньги — я там их обычно храню.
- На, подавись, — протягивая руку с монетой номиналом в десять гривен ему.
-Вот видишь, оказывается, есть.
- Кстати, про уголь... У нас его не так много осталось, и нам всё же придётся пойти и принести уголь с заправки, — предложил я.
- Ты сейчас серьёзно? Ты хочешь, чтобы мы опять пошли к тому чудовищу?
-Ну а что нам остаётся?
- У тебя уже крыша едет?
- Ну так скажи, что у нас остаётся? Или ты хочешь стоять тут и дальше в неизвестном нам лесу без еды и воды?
- Может, получится нарубить дерево и им уже поддерживать огонь паровоза?
- У нас нет топора, чтобы рубить дерево. А если палки собирать, то ты представляешь, сколько надо их будет, чтобы поезд двигался всю ночь?
- Тоже верно, но ты предложил самоубийство. У нас даже оружия нет, чтобы хоть как-то отпор давать.
- Ну, он там просто лежал, может, он уже не встанет? Умер, когда посмотрел на твою рожу? — пытаясь разрядить обстановку, сказал я.
- Ну а с тем лицом, с каким ты пытался выжить, то скорее от твоего. Я и сам его испугался и думал кинуть прямо на него, чтобы не видеть этой рожи.
Ещё немного пообщавшись, мы всё же решили пойти обратно к заброшенной заправке. Пройдя всё тот же путь, казалось, что деревья давят на нас и сейчас упадут. Пройдя к заправке, монстра не оказалось.
- И где он? — спросил Вапсиг, оглядывая заправку.
- Не знаю, но лучше быть аккуратнее.
Подойдя ко входной двери на заправку, нас встретило зловещее мигание лампочки, которая не давала расслабиться. Придя к месту, где мы в последний раз видели его, я обнаружил лишь чёрную слизь, которая перемешалась с маслом, и следы всего этого плохо пахнущего месива. Они тянулись от входной двери к чёрному выходу. Как будто он никуда не уходил, а его утащили.
- Куда он делся? — спросил я сам себя, говоря под нос.
-Хочешь, пойдём по следу? — с насмешкой сказал Вапсиг.
Повернув голову направо, я не увидел мешков с углём.
- Куда они делись?? — вскрикнул я от удивления.
Подбежав к стенду, где я их в последний раз видел, кроме лужи чёрной слизи я ничего не обнаружил и, огорчённый, начал думать, кто мог забрать уголь. И тут встревоженным голосом Вапсиг подозвал меня к себе. Казалось, он увидел там что-то ужасное и пугающее. Стиснув зубы, я всё же решил подойти к нему за прилавок. Сопровождаемый гулом холодильников с мороженым, мигающими лампочками, а также уже доставшими меня шагами, которые я не мог перестать слышать, я подошёл к прилавку и заглянул за него. Я увидел то, от чего мне сразу стало плохо. Там лежал труп, обглоданный до костей тем монстром. Его лицо было уже невозможно опознать — настолько оно было изуродовано. Руки были разодраны, словно кто-то их очень долго чесал. А в груди была большая дыра насквозь — через неё можно было просунуть руку, но я не стал этого делать. Он был одет в чёрный халат с треугольным капюшоном, по краю которого были разные полоски с какими-то символами, которые я не мог понять. Рядом с ним лежала белая с каплями крови маска, на которой были опять нарисованы какие-то символы, но уже более... На ней были нарисованы подсолнух, капля и семечко подсолнуха. На маске была также устрашающая и в то же время отвратительная улыбка. Маска могла полностью закрыть лицо, оставив отверстие только для глаз. Она была разломана пополам, как будто её обо что-то ударили. В зажатой руке у него была окровавленная маленькая баночка жёлтой вязкой жидкости, которую я не стал трогать. Во второй же руке была маленькая книга с чем-то похожим на молитвы, только они были какими-то странными. Они были про масло. Открыв первую страницу, меня встретила молитва про масло:
"Масло чёрное, густое,
Покой нам дай и тишину.
Пусть замирают те, кто шёл за нами,
Пусть скользит их злоба мимо.
Мы мазали стены — и страх ушёл,
Мы капали в тьму — и тьма дрогнула.
Масло, не отпускай.
Масло, спрячь нас внутри себя.
До утра."
-Выглядит пугающе, — прокомментировал Вапсиг, осматривая труп.
Не выдержав этого бреда, я закрыл эту жуткую книгу. Уже собираясь уходить, я заметил что-то блестящее, выглядывающее из-под останков этого бедолаги-фанатика. Подойдя и вытащив из этой массы круглую эмблему или медаль, я рассмотрел её. В центре эмблемы была чёрная капля масла, идеально круглая в верхней части и вытянутая книзу — она словно зависла в момент падения. Внутри капли — тусклый, пульсирующий символ, напоминающий глаз или семя, из которого может вырасти нечто иное. Вокруг капли — замкнутый круг из изломанных шипов, похожих на засохшие корни или ржавые зубья. Они изгибались внутрь, будто старались удержать каплю внутри, не давая ей вытечь наружу. На внешнем ободе круга были вырезаны древние символы, похожие на руны, но слегка искажённые, будто их писали в бреду. Каждая из них — это имя, шёпот или команда, отданная маслу в старые времена. Положив окровавленную эмблему в барсетку, я пошёл дальше осматривать заправку. Взяв немного еды — ветчины, — я вышел с заправки, больше не в силах выдержать запах масла вместе с запахом слизи монстра и разлагающегося трупа. Уложив в бездонную барсетку всю еду, которую я взял с собой, я обнаружил, что она вся влезла, потому что половину я съел по пути. Вапсиг вышел следом за мной из заправки. Не найдя ничего, чем можно было поддерживать огонь на паровозе, мы шли и думали, чем можно заменить уголь.
- Евреем, — предложил Вапсиг, глядя на меня.
- Цыганом лучше, — в ответ сказал я и так же пристально начал смотреть на него.
-А если реально — можно подбирать ветки в лесу.
- И ты думаешь, нам этого хватит? Нам больше чем два мешка угля еле хватило, чтобы ночь не останавливаться. А теперь представь, сколько надо будет палок.
- Ну тогда я не знаю.
-Может, на заправке был топор?
- Нет, я всё облазил — не было топора.
- Тогда я тоже не знаю...
Уже подойдя к паровозу, мы увидели людей в тех же халатах и с такими же треугольными капюшонами, закрывавшими их лица, стоящих вокруг паровоза. Постояв в ступоре секунд пять, я подумал, что мне это кажется, но, посмотрев на Вапсига, мои догадки развеялись. С непониманием, что теперь делать, я спрятался за деревом и начал слушать, а Вапсиг сделал то же самое следом за мной. Уставившись на них и прислушавшись изо всех сил, я услышал, как они читали какую-то молитву:
"Масло — кровь Стального Отца,
Питание и пульс его сердца.
Сквозь ночь, сквозь ржавь, сквозь треск костей —
Веди нас, Пар, не отпуская в тень.
Чёрная капля, согрей наш путь,
Дай огня и забери страх.
Великий Колёсный, не дай замерзнуть,
Прими жертву — и проложи путь в прах.
Мы мажем Тебя — как кожу мажут младенца,
Чтобы снова поехал Ты, ревущий отец.
Во имя Механизма, Печи и Масла.
Да не остынет Сердце."
Посмотрев из-за угла, я увидел, как они начали обливать паровоз жёлтой жидкостью из флакончиков. И только тогда до меня дошло, что в той баночке было масло. И что сейчас они выливают на паровоз именно его. После того, как они вылили все флаконы с маслом, один, у которого выделялся цвет халата (он был с жёлтыми полосками вместо красных), подошёл к паровозу и начал что-то говорить, что я так и не расслышал. В одно мгновение все культисты повернулись в нашу сторону. Моё сердце забилось с бешеной скоростью, а само тело замерло, как будто опоссум, на которого посмотрел хищник. Услышав звук, как будто что-то ударилось, я через силу обернулся, чтобы посмотреть, что с Вапсигом. Повернув голову, мне по голове ударили чем-то тяжёлым. Мой взгляд начал расплываться. Страх сменился спокойствием, и я вырубился.