Глава 13
— Я всё ещё не уверена, что нам стоит это делать, — сказала я, чувствуя, как мои ладони вспотели, а тело бросило в жар. — Может, придумаем другой план?
— Другого плана нет, — ответил парень, и его зелёные глаза снова смотрели на меня сурово, как у бесчувственного солдата. — Либо мы делаем всё так, как я сказал, либо ещё долгие дни будем блуждать по трассе, умирая от голода и жажды. Тебя устроит такая перспектива?
— Не устроит, — я обречённо вздохнула, признавая свою беспомощность. — И как мы будем нападать на целый правительственный грузовик?
— Я попробую воздействовать на двигатель автомобиля силой мысли и заставлю рабочих остановиться. А ты в это время переместишь этих несчастных людей в самый отдалённый уголок этого мира, — я уловила иронию в словах Антона. — Не так уж и сложно.
— Если ты не заметил, мои силы не всегда срабатывают так, как я того хочу.
— Но на складе ты смогла за одно мгновение переместить целый конвой военных в неизвестные нам места. Что мешает тебе сделать то же самое сейчас? — боковым зрением я заметила, как брови парня сошлись. — Прекращай сдерживать себя и пользуйся данными тебе силами.
— Если бы я умела пользоваться своими силами, то давно была бы в столице и без твоей помощи, — ответила я, сверля парня гневным взглядом.
— «Если» — самое бесполезное слово из всех возможных. Есть то, что есть. И нужно опираться на ту действительность, что окружает нас.
— Ясно. В который раз я скажу тебе прекратить твои извечные лекции. Они меня уже изрядно достали.
— Другого ответа я от тебя и не ждал, — Антон изобразил яростную усмешку на лице. — Чего ещё можно ожидать от дикарки с пустошей? Образование явно не твоя сильная сторона.
— Заткнись. В последний раз предупреждаю тебя. И последнего предупреждения не будет.
Антон рассмеялся, но, к моему счастью, прекратил свои нападки. Мы шли вдоль шоссе, устало перебирая ногами по разбитому асфальту. Четвёртый день пешего пути сказывался на моём физическом состоянии. Мышцы гудели от боли, а ступни обдавало яростным огнём. Всем сердцем я мечтала вновь устроиться в салоне автомобиля и продолжить путешествие в более комфортабельных условиях.
Спустя несколько часов пути нам так и не попался ни один из продовольственных грузовиков. Дорога была пуста и безжизненна. Меня мучила сильная жажда, и запасы чистой воды подходили к концу, что заставляло нас расходовать её в максимально экономном режиме.
С неба стали срываться мелкие капли дождя. Дождь усиливался, и вскоре нас накрыло проливным ливнем. Одежда тут же промокла насквозь, что заставило меня испытывать дикий холод и дрожь. Потоки ледяной воды поливали нас словно из бездонного ведра. После пары часов в таком режиме я была полностью измотана и не чувствовала пальцев рук и ног.
Меня тряс сильный озноб, а из носа текли потоки воды вперемешку с густой и зелёной слизью. Я чуть не упала замертво в грязь, ощущая дикую слабость и изнеможение. Чьи-то сильные руки подхватили меня, не дав потерять равновесие и свалиться заживо.
Спустя некоторое время мы с Антоном обнаружили заброшенную деревушку. Здания здесь были в ещё более плачевном состоянии, чем в той деревне, где мы ночевали. Вскоре я почувствовала, что ноги меня не держат. Антон донёс моё обессиленное тело до пригодного для ночлега дома и уложил на старый, пропитанный сыростью диван. Как только я коснулась мягкой поверхности, меня охватила слабость. Тело сотрясала сильная дрожь, а по лбу катились капли пота. Антон стоял надо мной, его массивная ладонь коснулась моего лба, стирая выступивший пот.
— Ты горишь, — в комнате раздался грубый мужской голос. — Похоже, ты простудилась.
— Я никогда не болею, — ответила я. Из-за сильного холода мои зубы стучали так громко, что я не могла говорить внятно. — Это невозможно.
— Всё бывает в первый раз, — сказал парень, убирая свою ладонь со лба, и выпрямился. — Тебе нужно принять природный антисептик и антибиотик. Сомневаюсь, что в этих руинах найдётся что-то из лекарств прошлого. Их наверняка разобрали в первую очередь после обвала мира.
— Мне просто нужно выспаться. Это обычная усталость, — где-то в глубине души я понимала, что моё состояние требует большего, чем просто сон. Но я не хотела так явно признавать свою слабость.
— Сомневаюсь, что в твоём состоянии тебе поможет только сон, — сказал парень и окинул комнату внимательным взглядом. — Я попробую развести костёр и найду что-нибудь, что послужит тебе одеялом. Попробуй закрыть глаза и поспать.
— Я помогу тебе, — я попыталась встать с дивана, но голова закружилась, и я не смогла заставить себя подняться.
— Не сегодня, — рука парня легла поверх моего тела. — Постарайся уснуть и не перенапрягаться. Я всё сделаю сам.
Антон вышел из комнаты, предварительно накрыв меня старым, разъеденным молью пледом. В моём нынешнем состоянии мне было всё равно на комфорт. Как только я закрыла глаза, то сразу погрузилась в глубокий сон.
Проснулась я от того, что кто-то активно толкал меня в бок. Превозмогая дикую головную боль и слабость, я открыла глаза. Рядом со мной сидел Антон, в руках у него был знакомый мне тубус. Комната была освещена мягким светом от костра, организованного рядом. Тёплые волны приятно согревали кожу, пропитанную сырой и мокрой одеждой.
— Тебе стоит снять мокрую одежду и дать телу возможность высохнуть и согреться, — голос Антона впервые звучал размеренно и спокойно.
— Ты предлагаешь мне ходить перед тобой голой? — я покосилась на парня с неприкрытым возмущением. — Кем бы ты меня ни считал, но я никогда не позволю себе такое поведение.
— Давай договоримся, что на время твоей болезни мы отбросим наши обычные пререкания, — предложение моего спутника удивило меня, как и его настрой. — Сейчас я выступаю в качестве твоего лечащего врача, который не будет обращать внимания на половую принадлежность.
Я смотрела в глубину зелёных глаз всё с тем же удивлением. Впервые я заметила в этом взгляде что-то, похожее на беспокойство и заботу. Под этим пристальным взглядом я не смогла сопротивляться и отбросила страх и стеснение. Я сняла всю мокрую одежду.
Когда моё тело осталось полностью обнажённым, я почувствовала лёгкий прилив сил. Мне действительно стало легче справляться с ознобом и холодом. Моя кожа ощутила волны тепла, которые исходили от огня в доме.
Антон окинул меня быстрым взглядом и протянул мне тот же самый плед, прожжённый молью. Я укуталась в грубую ткань, и новый прилив сонливости охватил меня.
— Не спеши засыпать, — сказал Антон, протягивая мне железный тубус. — Выпей это, и тогда можешь отдаться в объятия сна.
— Что это?
— Это отвар из трав, которые я смог найти в этих местах. Здесь есть компоненты, которые должны сыграть роль своеобразного антибиотика.
— Что такое антибиотик?
— Я не биолог, чтобы точно знать определение этого понятия. Но антибиотики были ценным лекарством, которое позволяло бороться с большим количеством недугов в прошлом. И простуда была одним из таких недугов.
— Откуда ты знаешь, какие травы содержат этот антибиотик?
— Травы не содержат антибиотик, но они играют похожую роль в данной ситуации, — ответил Антон, снова подавая мне термочашку. — Выпей. Это должно хоть немного помочь.
Я с опаской сделала глоток предложенного напитка. Вкус был не самым приятным: горький привкус с какой-то сыростью. Я невольно скривилась, но допила напиток до конца. Чуть позже меня опять начало трясти, но уже от жара.
Антон поднялся с пола, где он мирно спал всё это время, вышел из дома и вернулся с полным ведром холодной воды. Несколько часов он обтирал меня ледяной водой и прикладывал холодный компресс к моему лбу.
Под конец ночи я уже с трудом различала его силуэт. Как только меня немного отпустило, я тут же закрыла глаза и провалилась в сон.
В таком режиме прошло долгих четыре дня. Всё это время Антон не отходил от меня ни на шаг. Он проявлял предельное внимание и оказывал мне должную заботу. Парень добывал какую-то дичь и каждый вечер готовил нам свежий ужин. Я же с трудом жевала предложенную еду, обессиленно двигая челюстью. Помимо травяного отвара, Антон заставил меня пить горячее вино, которое мы забрали из дома пожилой пары в Елизаветовке. Вкус горячего алкоголя заставлял меня спать мёртвым и беспробудным сном. В такие моменты я сильно потела, и моя одежда становилась насквозь мокрой.
На утро пятого дня я впервые проснулась в относительно нормальном состоянии. Голова всё ещё болела, но симптомы озноба и жара были менее заметны. Я даже смогла позволить себе встать с дивана и пройтись по дому.
Когда Антон вернулся в дом с очередной добычей, он был приятно удивлён увидеть меня на ногах. В этот день мы готовили ужин вместе. Мы позволили себе спокойный вечер с горячим травяным чаем и вели лёгкую и непринуждённую беседу.
Утром меня разбудил аппетитный запах жареного мяса. Впервые за всё время болезни мой рот наполнился слюной, а живот громко заурчал. Я быстро встала и огляделась в поисках источника этого манящего аромата.
У костра был установлен грубый вертел, на котором жарилось мясо какого-то мелкого животного. Антон сидел рядом с огнём и переворачивал мясо. Рядом с ним был накрыт импровизированный пикник на две персоны. Парень снова удивил меня своей заботой.
— Откуда взялось мясо? — спросила я, усаживаясь и с аппетитом глядя на кусок мяса на огне. — Запах просто восхитительный!
— Доброе утро, — дружелюбно улыбнулся Антон. — Я подумал, что перед следующим трудным днём нам стоит плотно позавтракать. Сегодня мы должны вернуться к нашему путешествию и покинуть это убежище.
— Странно слышать такие слова от тебя, — сказала я, намеренно выжидая долгую паузу в разговоре. — В чём подвох?
— Никакого подвоха, — парень усмехнулся. — Я просто проявил обычную заботу о своей подопечной, которая недавно была на грани жизни и смерти.
— Подопечной?
— Пока я не выполню своё обещание перед твоим отцом, я не оставлю тебя без присмотра. Каким бы негодяем я ни был, я всегда держу своё слово.
— С трудом верится. У таких, как ты, нет понятий чести и достоинства.
— Я попытаюсь доказать тебе обратное. И начнём с малого, — Антон снял мясо с вертела и протянул его мне. — С дружеского завтрака.
Отказываться от еды было невозможно. Запах мяса был настолько сильным, что мои вкусовые рецепторы сошли с ума. Преодолев обиду, я приняла предложение высокомерного парня. Я не могла вспомнить, когда в последний раз позволяла себе такой плотный и сытный завтрак.
Мы отправились в путь, полные энергии и необъяснимого воодушевления. Еда подействовала как волшебный эликсир и помогла зарядиться новыми силами после моей затяжной болезни. Идя по разрушенному временем дорожному полотну, я пыталась сосредоточиться на окружающих нас звуках. Небо снова затянуло серыми тучами, что теперь вызывало у меня страх попасть под очередной ливень. Антон заметил мою дрожь и страх на лице.
— Что тебя напугало? — спросил парень, заставив меня отвлечься от своих мыслей. — На тебе лица нет.
— Теперь я боюсь попасть под ливень, — тихо ответила я, глядя на мрачное и затянутое тучами небо. — Мы не можем позволить себе затяжные привалы. Военные могут найти нас в любой момент, и тогда все наши усилия будут напрасны.
— В этом ты права, — Антон тоже устремил взгляд на небо. — Это возвращает нас к моему первоначальному плану.
— И что это за план?
— Устроить диверсию и захватить один из правительственных грузовиков с продовольствием, — усмехнулся Антон. — Как думаешь, у тебя хватит сил переместить военных?
— Я хочу верить, что хватит, — я громко вздохнула. — Но мы уже неделю не видели ни одного грузовика на дороге.
— Внутреннее чутьё подсказывает мне, что наши ожидания оправдаются.
Не прошло и нескольких часов, как где-то за нашими спинами послышался громыхающий звук. Мы поспешили спрятаться за густыми зарослями, намереваясь осуществить наш план.
Антон взглянул на дорогу, где на небольшой скорости двигался небольшой грузовик. Его глаза сверкнули, а губы вытянулись в улыбке.
— Катя, на счёт три я остановлю движение автомобиля. Я постараюсь лишить этих людей сознания. После этого мы заберём документы этих работяг и завладеем грузовиком. Всё ясно?
— Что требуется от меня?
— Как только военные будут без сознания, ты переместишь их как можно дальше. Нам не стоит привлекать к себе внимание. Эти люди не должны узнать нас и понять, кто мы такие.
— Ты думаешь, нас двоих хватит на отряд военных?
— Хватит. И там всего двое людей. Ты с лёгкостью сможешь вырубить одного из них.
Антон достал пистолет и снял его с предохранителя. Мне не нравилось, когда он прибегал к использованию оружия, но в данной ситуации я признавала, что подобные меры были необходимы.
Когда грузовик приблизился к нам, Антон вытянул руки вперёд, концентрируя своё внимание на грузовике. Автомобиль затрясло, его корпус ходил ходуном, а под капотом был слышен громкий скрежет. Когда транспорт остановился посреди дороги, дверь с водительской стороны открылась. На дороге показался худощавый парень, который осыпал грузовик громкими и грубыми ругательствами. Когда он открыл крышку и полез под капот, Антон сделал ещё один маневр рукой. Крышка капота упала прямо на парня, намертво прижав его тело к корпусу автомобиля. Я взвизгнула, но мой рот тут же зажала чья-то массивная ладонь.
Тем временем со стороны пассажирской двери выбежала женщина с суровыми чертами лица. Она с хладнокровием осматривала прижатое крышкой капота тело парня, который испускал громкий крик. Её пальцы пытались высвободить парня из плена, но Антон продолжал удерживать крышку в прежнем состоянии. Я заметила, что из носа Антона выступили тонкие струйки крови. Я тут же схватила его за руку, указывая на нос. Он не обратил на мой жест никакого внимания. Достав пистолет, он выстрелил женщине в голову. Пространство наполнилось звуком выстрела, я вновь взвизгнула и отшатнулась в сторону.
Антон вышел из укрытия и подошёл к телу молодого человека, который, по-видимому, был мёртв. Я на дрожащих ногах подошла к двум телам. Вид мёртвых людей вызвал у меня ужас.
— Ты... ты убил их, — прошептала я. — Зачем?
— Это было необходимо, — ответил Антон. Его безразличие к смерти людей снова напугало меня. — Мы не могли оставить их в живых.
— Но ты же сказал, что мы просто обезвредим их и переместим в другое место! — закричала я. — Зачем ты отнял у этих людей жизнь?
— Они могли запомнить нас и выдать ближайшему патрулю. В этом случае нам двоим пришёл бы конец, — ответил Антон и начал снимать одежду с девушки. — Пора сменить гардероб.
— О чём ты? — я всё ещё не могла прийти в себя после увиденного. — Зачем ты снимаешь одежду с этих несчастных людей?
— Эта одежда создаст нам должное прикрытие, — Антон ощупал карманы формы и достал оттуда пластиковую карточку. — Ознакомься со своей новой личностью.
— Что?! — эмоции взяли верх надо мной, и я снова испугалась. — Какая ещё личность?
— Твоя, — Антон протянул мне пластиковую карточку. — С этого момента тебя зовут Архипова Виктория Андреевна. Тебе двадцать два года, и ты работаешь в Московском продовольственном центре. Всё ясно?
— Не совсем, — я смотрела на труп девушки с ужасом в глазах. — Ты предлагаешь мне занять место этой девушки? Меня же легко вычислят!
— У вас одинаковый цвет волос, — Антон осмотрел мёртвое тело безразличным взглядом. — Спрячь волосы под фуражкой. В форме все военные выглядят одинаково.
— Это же абсурд! А как же семьи и друзья этих несчастных людей? Как я смогу играть роль чужого и незнакомого мне человека?
— Тебе должно быть плевать на семьи вояк. Нам главное пробраться в столицу под чужими документами. А уже на месте мы спокойно скроемся среди местного населения. Или у тебя есть другие предложения, как нам попасть в столицу без документов и должного разрешения?
Суровый взгляд зелёных глаз прожигал меня насквозь. Я поняла, что в этой ситуации все мои слова не будут иметь смысла. С обречённым вздохом я выхватила документы из рук парня, безмолвно признавая его правоту.
Когда мы оба сменили одежду на форму служивших, наше сходство с двумя мертвецами стало более сильным. Антон спрятал найденное у пары оружие и постарался повторить образ бывшего водителя грузовика. Хоть черты его лица явно отличались от худощавого лица парня, в очках и фуражке он был таким же непримечательным солдатом, как и все остальные военные.
Когда мы были готовы к отправлению, Антон осмотрел два мёртвых тела, которые теперь были одеты в нашу потрёпанную долгим путешествием одежду.
— Екатерина, прежде чем мы начнём новую жизнь, нам нужно замести следы наших действий, — сказал Антон с иронией и злорадной улыбкой.
Я знала, что ответ Антона мне не понравится. За его словами скрывалось что-то, что мне не понравится.
— Что ещё мы должны сделать, кроме убийства двух ни в чём не повинных людей?
— Тебе нужно переместить тела этих бродяг в отдалённое и неизвестное нам место, — парень разразился наигранным смехом. — Я думаю, убийство двух безликих бездомных не вызовет ни у кого вопросов.
Меня затрясло.
— Но это неправильно, — сказала я.
— Неправильно оставлять улики после себя, — ответил Антон, сверкнув глазами. — И если ты всё ещё намерена выполнить последнюю волю отца, то ты сейчас же это сделаешь.
Суровый взгляд парня не оставил мне другого выбора. Я понимала, что Антон намеренно использовал отца в разговоре, чтобы воздействовать на мой разум и подчинить меня себе. Но даже понимая это, я не могла поступить иначе.
С тяжёлым вздохом я сконцентрировалась на двух несчастных телах. Почувствовав привычную мне дрожь, я услышала тихий хлопок. Тела исчезли, оставив после себя лишь пустоту.
Выражение лица Антона изменилось. Лицо парня стало более мягким, а ряд мимических морщин пропал. Он тут же осмотрелся по сторонам и направился к водительскому месту.
— Что дальше? — спросила я, не давая Антону скрыться в салоне грузовика. — Мы просто поедем в Москву под видом государственных служащих?
— По-моему, я уже отвечал на этот вопрос, — сказал парень, кинув на меня укоризненный взгляд. — Что тебя не устраивает? Мы раздобыли транспорт и даже обзавелись прикрытием.
— Это да, но что мы скажем в самой Москве? Как мы будем себя вести?
— Доставим груз до пункта назначения и покинем продовольственную службу. Дальше скроемся среди многочисленных жителей столицы, тем самым скрыв своё незаконное проникновение от строгих властей.
— Разве нас не вычислят по именам тех двоих, чьи документы мы нагло забрали?
— Когда они поймут, что мы не те, за кого себя выдавали, мы уже давно возьмём себе новые имена, — Антон снова улыбнулся. — Смелее. У тебя нет времени на терзания совести. Сейчас или никогда. Решайся.
Я смотрела прямо в его пронзительные глаза насыщенного зелёного оттенка. В этом взгляде не было тени сомнения или неуверенности. По выражению лица Антона я поняла, что в данном случае у меня нет выбора и мне придётся в который раз пойти на поводу у этого заносчивого и безумного парня.
С тяжёлым вздохом и обречённым взглядом я пожала протянутую ладонь.
— Я согласна. Делаем всё так, как ты сказал. Проберёмся в столицу, а там уже будет, что будет.