Третий лишний?

На дворе было уже начало июня, и погода радовала хорошими солнечными днями. В затемнённой части сада, на расстеленном покрывале расположились Чимин, сложив ноги по-турецки, и Минхёк, который мог уже сам сидеть. Малыш был увлечён изучением новой мягкой книжечки, которая была посвящена животным, издавала соответствующие картинкам звуки, и давала возможность пощупать пальчиками то, что покрывает кожу настоящего животного: имитация кучеряшек у барашка, гладкой шерстки у кошки, жёсткой — собаки, кожный покров как у лошади и коровы, и прочее. Эту дорогущую игрушку подарил ребёнку Хосок, который по его же словам просто бродил по супермаркету, увидел эту книжку и влюбился в неё. Чимин комментировал сыну, кто изображён на картинке, и терпеливо ждал, пока он наиграется со страничкой и миллион раз понажимает на кнопочку, чтобы раз за разом услышать ржание или мычание. Тэхён в это время был в другой части дома, а точнее в той части двора, которая была свободна от клумб и не имела над собой зонта. Там они решили поставить детскую площадку. Омеги вместе выбирали, чем будет наполнена площадка. Тэхён хотел установить над ней третий зонт, размером меньше других, но Чимин отговорил его, за что был ему безумно благодарен Чонгук, который избежал очередного опустошения банковского счёта. Целая детская площадка намного дешевле стоит, чем один такой зонт. Чимин сказал, что смотреться лучше будет отдельная беседка, и маленькие точечные зонтики над песочницей или столом с лавочками, где будет играть ребёнок. Тэхён согласился с предложенным дизайном и добавил ещё горку, и качели на цепочках. Ему пришлось пожертвовать своим идеальным газоном, которые рабочие перекопали и затоптали, чтобы вкопать основания для оборудования. Работа в уголке была окончена ещё неделю назад, и в принципе всё детское оборудование было уже установлено и готово к использованию. Рабочим были даны выходные дни, так как у Чимина была течка, и Чонгук решил перестраховаться, убрав кучу незнакомых альф и бет из дома на это время. Но с сегодняшнего утра работа снова полным ходом кипела над постройкой просторной деревянной беседки, в форме правильного многоугольника с куполообразной крышей.

С уверенностью можно сказать, что супруги Чон счастливы. Все трое. Чонгук исправился, и уделял одинаково внимание своим омегам, ни в чём не обделяя их. Они в свободное время посещали общественные и развлекательные места, весело проводя время. Вечера отличались уютной атмосферой, где они тоже находили интересные занятия, как например различные игры, просмотр фильмов или посиделки с друзьями и родителями. И, конечно же, забота о Минхёке сплотила их. В первую после родов течку Чонгук пометил Чимина, сделав его окончательно своим. Спали омеги так же в своих комнатах, и Чонгук по-прежнему кочевал по их постелям, но никто не был против, наоборот считая это нормальным. Хотя были моменты, что умаявшись на работе, Чонгук засыпал в самых неожиданных местах: то на диване, то в кабинете прямо в кресле, а то и вообще во время ужина на кухне. Сейчас Чонгук был в Японии, и Тэхён до сих пор на него сердился. Поссорились они из-за того, что альфа не мог передвинуть дату своей командировки даже несмотря на то, что в этот период как раз должна была начаться течка у Чимина. Тэхён сердился на мужа и ругался с ним, требуя, чтобы он остался с Чимином, и выполнил свой долг по отношению к нему, а Чонгук отнекивался, ссылаясь на то, что лично он не может передвинуть то, что от него не зависит, как бы он не хотел. Чимин пытался вклиниться в ссору и успокоить обоих мужей, но Тэхён был непреклонен. Он позвонил свёкру, и потребовал, чтобы тот решил вопрос с переносом даты отлёта, или же полетел сам, раз невозможно это сделать, на что тут же получил утвердительный ответ. Получив такое лёгкое согласие от отца Чонгука, Тэхён сильно обиделся на самого Чонгука, который с пеной у рта доказывал, что не может ничего изменить. Альфа провёл течку с Чимином, а потом улетел в Японию, даже не попрощавшись с упрямым Тэхёном, который демонстративно дул губы и отворачивался от него.

Сам же Чимин лишь наблюдал за ссорой, не пытаясь влезать, получив отпор в самом начале. Из-за регулярной половой жизни течки у него проходили спокойно, без болезненного синдрома и потери разума, поэтому он и не настаивал на присутствии Чонгука в этот раз. Но Тэхён был непреклонен в этом вопросе, и ему всё равно было, что там по срокам не сходилось у альфы. Сейчас Чимин был буфером между супругами: передавал Тэхёну приветы от альфы, и говорил, что он сожалеет о ссоре, а Чонгуку смягчал обидные фразы омеги, и сообщал, что он уже почти не сердится. Тэхён всё время сейчас вертелся возле рабочих, так как сам пытался как можно меньше времени проводить с Чимином. Он не мог понять почему, но течный Чимин его безумно возбуждал. Он реагировал на него даже через пару дней после окончания течки, в то время как Чонгук успокаивался и вёл себя сдержанно. Тэхён даже рылся в интернете, в поисках описания подобных случаев, но нигде такого не нашёл: омеги не реагируют на запах других омег, даже если они течные. Беты да, но не омеги. И Тэхён с грустью решил, что за столько лет он стал настоящим бетой. Такими темпами и запах скоро исчезнет. Тэхён так хорошо научился скрывать свои мысли и чувства, что даже наблюдательный Чимин ни о чём не подозревал. И как назло, Чимин именно после течек становился безумно тактильным и нежным, и лез обниматься не только к сыну и Чонгуку, но и к Тэхёну. Он с замиранием сердца переживал эту сладкую муку, лишь бы иметь возможность чувствовать объятия омеги, и его дыхание на шее. Но Чимин как был зачинщиком обнимашек, так и сам их прекращал, неожиданно вдруг срываясь и убегая из комнаты, а потом ещё пару дней отводил глаза. Наблюдая за метаниями Чимина, Чонгук как-то заметил, что он похож на влюблённого юнца, который краснеет от любого действия Тэхёна, но сам Тэхён отмахнулся, так как не верил, что Чимин может его полюбить.

Рабочие забили последние гвозди в доски, и стали собирать инструменты. Тэхён в восторге ходил вокруг беседки и внутри неё, то и дело проводя пальцами по доскам, лавкам и перекрытиям, и одобрительно восклицал. Он расплатился с плотниками, и договорился на какое время придут завтра два специалиста, которые займутся покраской беседки. После ухода рабочих, Тэхён закрыл ворота, и направился на кухню, где Чимин уже покормил Минхёка фруктовым пюре. Они обсудили дела на стройке, а потом Тэхён накрыл на стол и они поужинали. Когда уже мыли посуду, Чимин поинтересовался:

— Тэхён-а, у вас с Чонгуком скоро будет очередная годовщина свадьбы. Как обычно вы её отмечали?

— В первую годовщину у нас был романтический ужин с последующим головокружительным сексом, — с улыбкой проговорил Тэхён, укладывая нарезанные овощи в мультиварку. — Вторую мы отметили с родителями Чонгука. А дальше мы просто обменивались милыми презентами, и особо не отмечали. Чонни умер за неделю до нашей даты, и праздновать больше не было желания ни в тот год, ни в последующие.

— Понятно, — тихо проговорил Чимин, вмиг погрустнев. Он отвлёкся на сына, который сосредоточенно исследовал пустую картонную коробочку, а потом всё-таки спросил: — А ты не будешь против отметить эту дату? Шесть лет в браке это не мелочь. Можно устроить семейный ужин, пригласив всех родителей, а можно позвать друзей и организовать вечеринку.

— Мне нравится больше второй вариант, ведь до Рождества далеко, чтобы созывать всех родителей.

— Не обязательно ждать Рождество, чтобы увидеться с ними.

— С твоими родителями да, но не с моими. Мой папочка и на Рождество с огромным нежеланием выбирается ко мне. Если бы не отец, то папуля бы меня вообще не навещал. Ему хватает и по скайпу увидеть меня раз в месяц на минуту.

— Зачем ты так говоришь? Твой папа сейчас часто тебе звонит, это ты не хочешь с ним общаться.

Тэхён психанул, бросил нож на стол и выбежал из кухни, оставляя Чимина изумлённо таращиться ему вслед. Минуты через две он вернулся обратно и недовольно заговорил, бродя из угла в угол и сильно жестикулируя:

— Тебе не понять этого! Ты же рос в любви и ласке, твои родители потрясающие и вряд ли кто-то из них хотя бы раз в жизни повысил на тебя голос. Я всю жизнь завидовал родителям Чонгука. Я лежал ночами в кровати и мечтал, чтобы Чонни был моим папой, чтобы он также любил меня, как и Чонгука. И он делал это. Он любил меня, заботился обо мне, оберегал и утешал, когда родной папулечка в очередной раз несправедливо меня ругал и наказывал. Когда мне было плохо, я искал утешения не в семье, и даже не у отца, который всю жизнь провёл на работе, а у семьи Чон, которым по сути я никем не являлся, ведь мы могли и не пожениться с Чонгуком, хоть и были истинными. В тот день, когда я свалился с дерева, папа даже в больницу ко мне не приехал, так как у Тахёна было какое-то мероприятие в школе, и он решил, что важнее посетить его, чем меня. Это отец от меня не отходил ни на минуту, он постоянно был рядом, тогда как папуля снова нянчился с Тахёном. И когда ему сообщили, что мне удалили матку, и я не смогу иметь детей, знаешь, что он ответил? Что у него есть второй сын, который сможет подарить ему внуков. Ни сожалений, ни упрёков, ни гневных наставлений, ни слёз. Ничего. Лишь безразличие. Потом он вообще перестал обращать на меня внимание. Все мои успехи в школе не замечались, в то время как любой незначительный успех Тахёна отмечался с огромным размахом. Я ревновал. Я безумно ревновал папу к Тахёну, и поэтому часто его обижал словесно, а он тут же бежал жаловаться, за что я всегда был наказан. Однажды мы с ним ссорились, и я случайно толкнул Тахёна, и он упал на пол. Он совсем не пострадал, но знаешь, что папочка сделал? Он выпорол меня ремнём! Я неделю сидеть не мог. Он бил сильно и орал обидные слова, которые мне до сих пор больно вспоминать. И только из-за того, что его любимый сыночек упал. Тогда они сильно поссорились с отцом, и он увёз меня к Чонам, попросив приютить меня ненадолго. Я прожил у них два месяца, и это были самые счастливые дни за тот период. Я не хотел возвращаться домой, боялся, но папа меня больше не трогал никогда, и даже перестал кричать. Хотя его безразличие и нелюбовь сильнее обижали, чем ругань и подколки. Повзрослев, я научился жить с этим, научился не обращать внимания. С братом я не общался и всячески его избегал, продолжая тихо ненавидеть. Вскоре мы стали встречаться с Чонгуком, и я чаще был у него дома, чем в своём. Как-то Чонгук заметил, что Тахён оказывает ему двусмысленные знаки внимания, а потом я увидел, как он повис на его шее и прямо предлагал потрахаться. Я тогда не выдержал. Он забрал у меня любовь и внимание родителей, и собирался отобрать любимого альфу, раздвигая перед ним ноги. Столько лет копившаяся во мне ненависть к нему вырвалась наружу, и я схватил его за волосы и поволок на улицу. Я точно не помню, что ему делал, но выглядел он плохо. Кажется, пару раз ударил. А может и не пару раз. Но тогда я впервые увидел, что он меня боится. Я так понял, что Тахён не рассказал, что случилось с его лицом и куда делась половина его шикарной шевелюры, но ему удалось уговорить родителей переехать в Австралию, которой он грезил давно, и с тех пор я его не видел, чему безмерно рад. Я до сих пор ненавижу его, и скорее всего прибью, если увижу перед собой, поэтому не советую тебе нас мирить. Я вижу, что ты пытаешься сделать, Чимин, но не надо. Папа двадцать пять лет игнорировал моё существование, и вспомнил обо мне лишь тогда, когда узнал, что его обожаемый идеальный младший сынок вовсе не ангел. Я не хочу быть его заменой, понимаешь? Мне обидно и противно от того, что папа названивает ежедневно именно сейчас, когда он мне уже не нужен. Я давно в нём не нуждаюсь.

— Он сожалеет обо всём. Он хочет извиниться, — тихо пробормотал Чимин, поражённый рассказом.

— Перестань, Чимин. Я не хочу с ним общаться. Больше не хочу. Когда они приезжали к нам на Рождество после переезда, я всегда с любовью выбирал для него подарки, и радовался его презентам. А потом я узнал, что это всё покупал отец, а папа даже ехать ко мне не хотел. И по скайпу всегда я первым звонил, отвлекая его от дел. Он хороший, замечательный, весёлый собеседник для всех, кроме меня. Два года назад я даже сделал тест ДНК, решив, что я приёмный, но нет, они мои родители. Я надеюсь, ты теперь понял, почему я не хочу общаться с папой, и не будешь звать меня, когда он будет опять звонить. И я не удивлён, что ты с ним так хорошо общаешься, тебя невозможно не любить. Насчёт вечеринки я не против, но спроси у Чонгука, что он думает и хочет. Завтра скажешь мне. Сейчас не тревожь меня, я хочу побыть один, голова что-то разболелась. Спокойной ночи.

Тэхён вышел из кухни, опустив голову. Чимин был потрясён до глубины души. Он взял на руки притихшего ребёнка и направился с ним в ванную, где раздвинул специальную детскую ванночку, набрал туда тёплую воду, кинул несколько мелких игрушек, раздел омежку, обнаружив грязный памперс подмыл его, и только после этого опустил в ванночку. Вода доставала сидящему Минхёку до груди, но Чимин всё равно его подстраховывал, пока малыш плескался в воде и игрался с уточками, заливаясь смехом. Как можно не любить Тэхёна? Ведь он такой потрясающий! Он добрый, нежный, заботливый, всегда в первую очередь думает о других, а не о себе. Он не озлобился, и всегда готов прийти всем на помощь. Три месяца назад он принёс в дом щенков, несмотря на аллергию на их шерсть. Их родителя сбила машина, а малыши скулили, сгрудившись вокруг его разбитого тела. Все проходили мимо, а Тэхён не смог. Чонгук незлобно ругал мужа, а тот всё равно возился с ними, хоть его глаза слезились и нос свербел. Утром они отвезли щенков в приют, и там Тэхён узнал, что им постоянно нужны деньги на содержание животных, пожертвовал им огромную сумму, и иногда заезжал к ним, и привозил продукты. А ещё Тэхён оплатил операцию совершенно незнакомому пожилому альфе после того, как услышал его жалобы на безденежье. Просто взял и оплатил операцию, потому что у него есть такая возможность. Чимин может долго ещё вспоминать, что его восхищает в Тэхёне.

Чимин вытер ребёнка, и отнёс его в детскую, оставив в манеже, а потом привёл в порядок ванную. И снова комнату для ребёнка оформить предложил Тэхён. Чонгук самоустранился от обустройства детской, сказав, что можно сразу делать комнату и для альфочки, тем самым вогнав Чимина в смущение, и молча оплачивал все счета. Омеги вместе разработали дизайн комнаты, подобрали мебель и игрушки, после чего профессионалы быстро воплотили их проект в реальность. Получилась очень комфортная детская, рассчитанная на ребёнка разного роста, так как мебель могла наращиваться, собираться и сбираться. Вскоре по скайпу позвонил Сокджин, попросил позвать Тэхёна, но Чимин тактично сообщил, что он не хочет общаться со старшим. Когда Джин ожидаемо возмутился, Чимин в нескольких словах объяснил позицию Тэхёна, и омега замолчал. Чимин увидел как улыбка сползла с лица Джина, и он как будто постарел лет на десять. Такие раскаяние и печаль светились в его взгляде, что Чимину стало жаль его. Сокджин сказал, что безумно сожалеет о своём отношении к старшему сыну, и что он бы хотел заново подружиться с ним. Они долго разговаривали обо всём этом, и в итоге Чимин посоветовал не давить на Тэхёна, и оставить его пока в покое. Возможно, со временем он изменит своё решение. Омега проверил памперс сына, поменял его, и подготовил малыша ко сну. Он быстро уснул, и Чимин, притушив свет, вернулся к себе. Он позвонил Чонгуку, всё рассказал ему, и они долго ещё обсуждали это. Чонгук подтвердил, что у Тэхёна всегда были сложные отношения с папой, и посоветовал не приставать лишний раз с этим к омеге. Идея по поводу вечеринки ему понравилась, и он согласился её провести, заметив, что давно не встречался с близкими друзьями. Было уже поздно, когда Чимин решил проведать Тэхёна. По пути к нему, он заглянул к сыну, поправил ему одеяльце, и направился к омеге. Тэхён спал беспокойным сном, постоянно вздрагивал и всхлипывал, сжимая в руках край одеяла. Чимин погладил его лицо, убирая с него волосы, и разглядывал его, любуясь красивыми чертами. Когда Тэхён в очередной раз вздрогнул, Чимин обошёл постель, забрался под одеяло, обнял омегу со спины и прижался к нему всем телом, обнимая его голову рукой и вплетая пальцы в волосы. Тэхён не проснулся, но перестал вздрагивать, погрузившись в спокойный сон. Вскоре и Чимин уснул, даря нуждающемуся так необходимое тепло своего тела.

***

Пролетела очередная неделя. Беседка была уже готова к эксплуатации, и Тэхён планировал провести на выходных барбекю, заранее пригласив Чона-старшего. Вечером должен был прилететь Чонгук, и Чимин уже не мог дождаться этого момента, так как очень соскучился по любимому. Тэхён тоже скучал по мужу, но упорно показывал, что ему всё равно, и он за эту неделю так ни разу и не поговорил с альфой, хоть тот и звонил ему часто. Утром он всё-таки ответил на звонок альфы, и они помирились, пообещав больше не ссориться, или хотя бы так долго не дуться, оттягивая примирение. Сейчас Чимин ждал Тэхёна, который поехал за продуктами ещё с утра, и до сих пор не вернулся. Позвонив ему на телефон выяснил, что младший оставил его в своей комнате, что не прибавило ему спокойствия. Через полчаса Чимин услышал долгожданный шум во дворе, быстро взял сына на руки, и пошёл на кухню, где Тэхён заносил пакеты и коробки.

— Чимин! Ты даже представить не сможешь, что я тебе сейчас расскажу! — воскликнул явно эмоционально возбуждённый омега.

— Тэхён, где ты был? Ты ещё пару часов назад должен был вернуться. Я же волновался за тебя, — с упрёком проговорил Чимин, усаживая ребёнка на его стульчик. Тэхён на мгновение замер, потом смущённо улыбнулся, и выбежал во двор за оставшимися покупками. Он вернулся почти сразу же, кинув пакеты на стол. Чимин положил в мисочку сына овощное пюре, и вопросительно посмотрел на младшего.

— Я встретил Хосока и Юнги, и мы с ними посидели в кафе. И они мне сообщили потрясающую новость. Они встречаются!

— Ух ты! Правда? Это замечательная новость. Я рад, что Хосоку хватило смелости признаться Юнги-хёну, — проговорил с улыбкой Чимин, принимаясь кормить ребёнка. Тэхён хмыкнул, и стал разбирать и раскладывать покупки по кухне и холодильнику, попутно рассказывая:

— Ага! Как же! Хосок молчал бы до скончания века! Это Юнги прижал его к стене и первым поцеловал. Представляешь?! Он сказал, что с самого начала знал о чувствах Хосока, и ценил его тактичность и самопожертвование. Он не чувствовал к нему тогда ничего кроме дружеских чувств, и всё равно бы не смог ответить взаимностью даже если бы у него не было истинного. Но Хосок всё равно был рядом, поддерживал его, особенно когда омега совсем ослабел, и не вставал с постели. А после его смерти только Хосока Юнги-я мог видеть возле себя, и только он смог помочь ему пережить трудный период. Юнги-хён говорил, что ждал, когда же Хосок признается ему, но время шло, а он молчал. И тогда он решил сам сделать первый шаг, и поцеловал его. Я бы всё в мире отдал, чтобы увидеть лицо Хосока в тот момент! Эх, жаль, что я такое зрелище пропустил. Зато мне было приятно наблюдать, как он светится рядом с Юнги-хёном. Он улыбался счастливой улыбкой, держал его за руку, и смотрел такими влюблёнными глазами на хёна, что даже мне стало неловко, глядя на них. Как будто я подглядывал за самым интимным между ними, хотя мы же были в общественном месте. Но я безумно рад за них, Чиминни! Наконец-то, и мой Хосок-и счастлив! Я пригласил их на барбекю, и они обещали прийти. Они очень красиво смотрятся вместе! Загляденье просто.

Чимин тоже порадовался за друзей, и продолжил кормить сына, слушая счастливое щебетание Тэхёна, который успел уже разложить все продукты, а потом спустился в подвал, из-за чего наступила тишина. Он задумался над услышанным, точнее над способом достигнутого альфой. Оказывается тяжело знать, что близкий человек испытывает к тебе не совсем дружеские и родственные чувства, а более глубокие. И возможно можно было бы об этом забыть, если бы жили не в одном доме, а далеко друг от друга. Да, Тэхён не делал ничего, что можно было бы принять за домогательство или соблазнение, но всё равно каждый его взгляд, жест или улыбка истолковывались по-другому. Всё чаще Чимин ловил себя на мысли, что засматривается на Тэхёна, зависает, любуясь им. Он стал жадным к его обществу. Ему постоянно было мало общения с ним, хотелось ещё и ещё. Он радовался его улыбкам, расстраивался, когда у него было плохое настроение, и было больно, когда младший плакал. Чимин поделился своими наблюдениями с Чонгуком, и тот сказал, что он влюбился в Тэхёна. Чимин тогда покраснел до корней волос, но альфа сказал, что этого и следовало ожидать. Во время течек Чонгук полностью удовлетворял Чимина, но всё равно он думал о Тэхёне, о том, что хотел бы и с ним попробовать. Такие мысли вгоняли омегу в привычное смущение, но желание никуда не пропадало. Именно поэтому он после течек лез обниматься с омегой, прикрываясь глупыми причинами. Только вот Тэхён либо хорошо себя контролировал, либо уже не чувствовал к Чимину прежних чувств, так как он не стремился в ответ обнять его или просто прикоснуться. Совсем как Хосок. Так может надо Чимину стать Юнги, и самому сделать первый шаг?

Такой шанс представился Чимину после того, как закончился день с барбекю. Пикник прошёл на ура. Омеги готовили закуски, дед нянчился с Минхёком, а альфы жарили мясо на гриле и запекали овощи. Юнги и Хосок действительно здорово смотрелись вместе, и уже не смущались проявлять симпатию на людях, хотя в этом доме их никто не осуждал, даже Чон-старший. К вечеру погода немного испортилась, и вся компания перешла в дом. Тэхён уговорил гостей остаться с ночёвкой, поэтому алкоголь лился рекой, особенно у альф. Тэхён давно ещё ушёл на кухню за новой порцией закусок, Чонгук только что вернулся оттуда с новыми бутылками соджу, обрадовав и без того хмельных альф, а Чимин собрал грязные тарелки и отнёс их в мойку. Тэхён острым ножом тонко нарезал вяленое мясо, и показался Чимину таким красивым, что он не сдержался, подошёл к нему со спины, левую руку положил ему на талию, правой ладонью накрыл руку с ножом, прекращая её движение, и положил подбородок ему на плечо. Тэхён удивлённо повернул голову в его сторону, и Чимин тут же прильнул к его губам в нежном поцелуе. Тэхён распахнул глаза, как во всех дорамах делают главные герои во время первого поцелуя, и вообще не соображал, что ему делать дальше. Чимин положил безвольной рукой младшего нож на стол, слегка повернул его к себе, обнял за шею, и снова поцеловал, сильнее двигая губами, добавляя язык. Вскоре Тэхён выпал из ступора, отстранил старшего, и спросил:

— Ты что делаешь, Чимин?

— Целую тебя. Мне нравится целовать тебя. Ещё хочу. Поцелуй меня.

— Ты выпил слишком много соджу. Завтра будешь жалеть об этом, — пробормотал Тэхён, пытаясь освободиться из рук омеги. Но он крепче обнял его и прошептал в губы, заглядывая ему в глаза:

— Я и капли не выпил. Поцелуй же меня.

Тэхён несколько мгновений разглядывал нежное и такое любимое лицо, а потом обнял его туловище, прижал к себе, и поцеловал эти греховные манящие губы. Поцелуй за поцелуем, минута за минутой, и никто им не мешал наслаждаться друг другом. Вскоре они смогли оторваться от поцелуев, быстро наделали закусок и отнесли их альфам, которые были увлечены какой-то настольной игрой, и постоянно переглядываясь, омеги так и не выяснили какой именно. Вскоре Чимин поднялся в детскую, проверить спящего сына, и тут же был заключён в объятия Тэхёна, который утянул его на диванчик, и снова вовлёк в страстный поцелуй. Минут через десять за этим занятием их застал Чонгук, который вначале не поверил своим пьяным глазам, и пару раз встряхнул головой. Потом он полез к ним с обнимашками и целовашками, сказав, что давно мечтает о тройничке, но тут же отрубился, стоило ему принять горизонтальное положение. Омегам пришлось тащить его в спальню к Тэхёну, раздеть и уложить спать. Они пошли проверить остальных альф, и обнаружили их в похожей кондиции. Юнги подхватил бессознательного Хосока на руки, которого развозит уже от одной порции алкоголя, и понёс его в указанную спальню, а Тэхён помог дойти Чону-старшему до его гостевой комнаты. Чимин в это время быстро прибрался в гостиной, оставив всю посуду в мойке, чтобы перемыть её утром. Тэхён встретился в коридоре, и Чимин взял его за руку и отвёл к себе. Они приготовились ко сну, и легли вместе в постель, обнимаясь и целуясь.

— Как же я люблю тебя, Чимин! Ты, правда, не шутишь? Завтра тоже разрешишь себя целовать?

— Да. И завтра, и послезавтра, и послепослезавтра. Я, кажется, тоже тебя люблю.

— Кажется? Это как это кажется? Почему не точно? — недоверчиво поинтересовался Тэхён.

— Не знаю. Чувство к тебе совсем новое, и не такое как к Чонгуку. Хотя, возможно я привык уже к нему, поэтому и не могу сравнивать. Мне постоянно хочется тобой любоваться. У меня в груди становится щекотно, стоит мне только подумать о тебе. И теплеет внизу живота, когда ты меня трогаешь, а когда целуешь — вообще пожар разгорается.

— Это называется влюблённость. Ты не испытывал такого с Чонгуком? — поинтересовался Тэхён, поглаживая лицо омеги.

— Испытывал, но она быстро переросла в любовь, принеся с собой уверенность и стабильность в отношениях. Что мы скажем Чонгуку?

— Ничего. Ты прекрасно его слышал — он мечтает о тройничке. Надо будет осчастливить нашего альфу и исполнить его мечту.

— Ай, Тэхён, ты что? Я не смогу. Я после того раза долго отходил, — возмутился Чимин, заливаясь краской.

— А со мной ты хочешь заняться любовью? — жарко прошептал Тэхён.

— Да, — выдохнул Чимин, краснея даже ушами. Он спрятал лицо на груди омеги, который обнял его, расплываясь в счастливой улыбке.

— Хорошо. Но давай не сейчас, — Чимин согласно закивал, прижимаясь к груди младшего, а потом снова поцеловал его. Уснули они только под утро.

Бедные альфы страдали от похмелья всё утро. Юнги с Хосоком уехали после обеда, отведав восхитительные блюда Тэхёна. Чонгук всё время поглядывал на омег, но был занят с отцом обсуждением последнего этапа к открытию их третьего филиала, которое задержалось из-за непредвиденных ими обстоятельств. Вечером отец уехал к себе, и Чонгук наконец-то смог расспросить омег о том, что он видел вчера. Парни краснели как маленькие и смущались, не смея прикоснуться друг к другу, а Чонгук подтрунивал над ними, подбивая на групповушку. Он поймал за руку Чимина, и они стали целоваться, и раздеваться, а Тэхён убежал под предлогом ухода за ребёнком, который так вовремя расплакался. Чимин и Чонгук долго занимались любовью, и альфа надеялся, что Тэхён присоединится к ним, но тот так и не высунул носа из детской. Снова наступили будни. Омеги купались в своей любви, проводя всё время вместе, занимаясь повседневными делами и заботясь о ребёнке. Теперь они часто зависали, целуясь, а ночи по-прежнему проводили с Чонгуком, соблюдая очередь. Чонгук опять увяз в работе, и чуть не забыл о годовщине своей свадьбы с Тэхёном. Чимин хитростью заставил Тэхёна сделать бокалы изо льда, подсунув ему старые формочки, которые нашёл в подвале. Такие бокалы стали изюминкой вечера, и понравились многим гостям.

И снова дни сменялись ночами, подгоняя друг друга в извечном круговороте. Чонгук приходил домой поздно, а то и вообще оставался у отца дома, обсуждая дела и решая проблемы. Регулярная половая жизнь вдруг стала не такой уж и регулярной, причём сразу у всей троицы. Уже две недели альфа лишь спал в постели, бормоча во сне о каких-то сметах и сроках. Чимин и Тэхён старались помочь ему хоть чем-нибудь, и последний даже возил обеды ему в компанию, угощая не только своих любимых альф, но и сотрудников, которые тоже упорно работали над заказами. Близилась очередная течка Чимина, и он сейчас был легковозбудимым, особенно после воздержания. К сожалению, Чонгука сейчас невозможно возбудить даже виагрой, такой он уставший в последнее время, поэтому Чимин решил соблазнить Тэхёна, ведь тот давно уже удочки закидывает, лаская его больше дозволенного. Омега уложил сына спать, позвонил младшему и уточнил, когда он будет, и скрылся в душе, намываясь там до блеска. Он так возбудился уже от одной только мысли о предстоящем сексе, что даже после дрочки его член не опал, красуясь во всей своей трогательной милашности. Тэхён звал его внизу, поэтому, когда омега не отозвался, он поднялся на второй этаж, заглянул в детскую, где спокойно спал Минхёк, и направился в спальню Чимина, где и был атакован объятиями и поцелуями полуобнажённого старшего, наготу которого прикрывали полы распахнутого халата. Чимин толкнул Тэхёна в кровать, и он тут же опёрся на неё локтями, жадно следя за действиями соблазнителя, который достал из кармана тюбик со смазкой, кинул его на кровать, и следом снял халат. Тэхён сглотнул, разглядывая обнажённого Чимина, который ещё больше покраснел от его взгляда.

Тэхён обхватил его за бёдра, притянул к себе и тут же взял его член в рот, сводя ладони к ягодицам, сминая их пальцами. Чимин запустил пальцы в волосы омеге, и наслаждался его ласками, поднимая лицо к потолку. Тэхён медленно и с чувством сосал член, с лёгкостью вбирая его весь, тыкаясь носом в выбритый лобок, и пальцами легонько сжимал аккуратные яички. Он ласкал языком головку, скользил по ней губами, как на чупа-чупсе, дразнил языком уретру и уздечку, и снова погружал член полностью в рот. Чимин вскоре заскулил и отстранил Тэхёна, попросив его раздеться, что он мгновенно и выполнил. Чимин в это время открутил крышку с тюбика, лёг на спину, раздвигая ноги, и вручил его Тэхёну, который собирался залезть к нему в постель, но вдруг передумал, подполз к младшему, обхватил его член рукой и стал двигать по всей его длине, погрузив головку в рот. Тэхён погладил старшего по выгнувшейся спине, и спустился к его ягодицам, проводя пальцами между ними. Там было сухо, несмотря на то, что Чимин был возбуждён, поэтому он налил смазку на пальцы, и снова потянулся к изумительной попке, вводя палец в анальное отверстие. Чимин выгнулся так, чтобы Тэхёну было удобно его растягивать, а сам продолжал ласкать его член, пошло чмокая. И куда пропал вечно краснеющий Чимин?

Тэхён вскоре не выдержал и уложил старшего на спину, раскрывая его перед собой, удерживая ноги вверху и чуть разведя их в стороны. Он добавил смазки, выдавив её прямо на промежность и сжимающее колечко мышц, поймал её пальцами и ввёл их внутрь, следя за реакцией Чимина. Тот дышал прерывисто, закрыв глаза и удерживая свои ноги под коленками. Тэхён не мог больше ждать. Он обхватил скользкими пальцами свой член, несколько раз провёл по всей его длине, огладив ладонью головку, придвинулся к омеге и медленно, очень медленно толкнулся в него. Чимин жарко выдохнул, почувствовав вторжение, и крепче схватился под коленками, открывая глаза. Тэхён опёрся руками по бокам от него, тем самым нависая сверху и по инерции входя глубже, и не сводил возбуждённого взгляда с любимого лица. Он подался назад, и снова двинулся вперёд, чувствуя головокружение от тесного жаркого нутра Чимина, которое дарило ему потрясающие по новизне чувства. Он и не мог предположить, что Чонгук ощущает такой каскад чувств, когда трахает их. Тэхён хоть и был в шоке, но голову не терял, помня, что Чимин не любит грубости, поэтому двигался неторопливо, наслаждаясь его стонами и безупречной шеей, которую он выставлял, когда откидывал голову назад. Тэхён, не прекращая равномерных движений, приник губами к родинке на шее омеги, а потом лёг на него, обхватив голову руками, и ткнулся губами в метку Чонгука на левом плече. Что бы сказал Чонгук, застав их сейчас за этим занятием? Громкие стоны отвлекли Тэхёна, и он ускорил движения, быстрее вбиваясь в омегу, чувствуя, что надолго его не хватит. Чимин обнимал его ногами и руками, и сам двигался навстречу, покрывая шею и плечи поцелуями. Вскоре он вздрогнул от оргазма, сжал анальными мышцами член Тэхёна, отчего тот тут же кончил, не успев выйти из него. Он даже не ожидал такого. Потрясающе!

Они приходили в себя, лёжа в объятиях друг друга, совсем не обращая внимания на потную кожу, и Чимин скромно поинтересовался, понравилось ли Тэхёну.

— Понравилось? Ты серьёзно? Ты спрашиваешь, понравилось ли мне заниматься с тобой любовью?! Чиминни! Это было великолепно! Потрясающе! Восхитительно! Незабываемо! Я не знаю, что ещё сказать! Я в восторге. Спасибо тебе. Люблю тебя, безумно люблю. А тебе понравилось?

— Да. Я впервые занимался любовью с омегой.

— И как? Есть разница между мной и Чонгуком? — ревниво спросил Тэхён. Чимин улыбнулся ему, поцеловал в губы, и ответил:

— Конечно, есть. Член у нашего мужа больше твоего в два раза. Не знаю как у тебя, а мне вначале всегда больно, когда он входит в меня, как бы старательно он не растягивал и не готовил меня. Но потом эта боль переходит в удовольствие, и мне это нравится. С тобой же я без боли получил удовольствие, и это не может не нравится. Но от Чонгука я не откажусь никогда, извини.

— Я и не требую этого от тебя. Чонгук наш муж, любимый муж. Я люблю его, как и тебя. Очень сильно, — пробубнил Тэхён, обнимая Чимина за грудную клетку, положив ему голову на грудь.

Чимин погладил его по голове, улыбаясь своим мыслям, и тоже немного подремал, пока их не разбудил Минхёк. Они по очереди приняли душ, сменяя друг друга во время кормления малыша, и стали готовить ужин для альфы, то и дело целуясь. Они переживали за возможную реакцию Чонгука, и думали, что он не поймёт ничего, но Чонгук обнял по очереди каждого, провёл носом по их шеям, а потом с улыбкой прокомментировал:

— Мои мальчики сегодня развлекались без меня. Надеюсь, хорошо провели время.

— Ты не сердишься на нас, Чонгук-и? — тихо спросил Тэхён, нервно теребя пальцы.

— Нет, не сержусь. Вы же тоже мужья друг другу, и можете играться друг с другом, пока я занят на работе. Вот разгребём заказы, которые на нас посыпались как из рога изобилия, тогда и я к вам присоединюсь, а сейчас у меня все мысли только о крепком и спокойном сне. Люблю вас, мальчики мои. Вы главное обо мне совсем не забудьте, а то будет несправедливо и чертовски обидно. Спокойной ночи.

Чонгук сполз со стула, и шатаясь направился в спальню, медленно поднимаясь по лестнице, и Чимин даже распереживался, что он так её и не осилит. Но вскоре Чонгук исчез на этаже, а Тэхён обнял Чимина, поцеловал его в шею, и насмешливо проговорил:

— Ты слышал? Мальчики мои. Мы старше его на два года, а он нас мальчиками называет.

— А мне нравится. Я совсем не ощущаю, что он младше меня. Он же альфа, поэтому всё равно главный. Я волнуюсь за него. Он же еле ходит. Что там за заказы такие, что он не в состоянии ноги передвигать?

— У них сейчас очень много заказов, так как их фирма выполняет всё быстро и качественно, вот все и ринулись к ним. Стало бы полегче, если бы открыли третий филиал, но какой-то чинуша не даёт добро, намекая на взятку. Скотина жирная, всё мало ему.

— Я скучаю по Чонгуку. Пойду, посмотрю как он, — проговорил Чимин, чмокнув Тэхёна в щёку.

Чонгук спал, упав в кровать, даже не сняв одежду, и Чимин принялся раздевать его, оставив на идеальном теле лишь тёмные боксеры. Он укрыл альфу одеялом, и лёг рядом с ним, обнимая его за плечи, и укладывая голову на грудь. Вскоре в спальне появился Тэхён с омежкой на руках, обошёл кровать, и пристроился к Чонгуку с другого бока, уложив кроху животиком ему на грудь. Альфа часто так спал с сыном, поэтому даже во сне положил ладони на детскую спинку, чтобы он не скатился и не упал. Омеги улыбнулись друг другу и удобнее устроились в постели, прижимаясь к своему Чонгуку, по которому безумно соскучились.