Шрам
Выходной день. Есения проснулась довольно поздно.Она обожала это – неспешное пробуждение, когда солнце уже давно вышло, а впереди еще целый вечер, который можно провести так, как хочется. Ранние подъемы, спешка, суета – для нее это было настоящей каторгой, лишением драгоценных минут блаженства.
Сегодня всё было именно так, как она любила. Сначала – бодрящий, освежающий холодный душ. Да, Еся была из тех немногих, кто находил в ледяной воде настоящее наслаждение, пробуждающее каждую клеточку тела. А потом – конечно же, крепкий, ароматный кофе. Она устроилась за кухонным столом, в руках – любимая книга,его книга. Она читала ее уже, кажется, в седьмой раз или восьмой, но каждый раз находила что-то новое, какую-то неуловимую деталь, которая заставляла сердце трепетать. Дима... Он вложил в эту книгу столько себя, столько души и сердца, что, читая ее, Есения чувствовала, будто прикасается к самой его сути.
В этот момент дверь распахнулась, и в квартиру вошел Дима. Он был немного взъерошен, с блеском в глазах – видимо, утренние дела были не из легких.
– Выспалась, снежинка? – спросил он, улыбаясь и подходя к ней.
Есения отложила книгу, на ее губах появилась довольная улыбка.
– Еще бы. Сон – это лучшее, что придумало человечество, – ответила она, отпивая глоток кофе.
– Я думал, лучшее, что придумало человечество – это я, – сказал он с хитрой усмешкой.
Он подошел к ней сзади, обнял за плечи, и мягко, совсем невесомо поцеловал в макушку. Есения прикрыла глаза, наслаждаясь этим простым, но таким интимным жестом. Его руки легли на ее плечи, слегка сжимая.
– А ты сегодня какой-то... возбужденны. – заметила Есения, чувствуя его тепло.
– Да так... кое-что сделал, – ответил Дима, и в его голосе прозвучало какое-то особое, едва уловимое возбуждение. Словно он только что совершил какой-то дерзкий, но желанный поступок.
В этот самый момент Еся, словно почувствовав перемену в воздухе, поднялась со стула. Ее движения были плавными, грациозными, как у кошки, пробуждающейся от долгого сна. Она подошла к столику, взяла изящную ароматическую свечу и спички. Легким движением зажгла фитиль, и вскоре по комнате поплыл тонкий, чарующий аромат ромашки,любимых цветов Еси. Этот ритуал всегда успокаивал ее, добавлял особой атмосферы.
– Ага, признавайся, что ты уже натворил? Сделал новую татуировку, да?– спросила Еся, обращаясь к Диме с игривой, но проницательной улыбкой. Она прекрасно знала его склонность к спонтанным решениям, особенно когда дело касалось его тела.
– Ну, почти, – ответил Дима, его губы растянулись в довольной ухмылке. Он медленно, будто в замедленной съемке, начал стягивать с себя футболку. Каждый сантиметр ткани, скользящий по его коже, казалось, притягивал ее взгляд. Когда футболка наконец оказалась на полу, он встал прямо перед ней, выпрямившись во весь рост, и слегка наклонил голову, будто приглашая ее оценить результат.
Еся окинула его взглядом.
– Ну, кубики, разъеб,но их я уже много раз видела, – выдохнула она, невольно восхищаясь его безупречной фигурой. Но ее взгляд задержался на чем-то другом, на том, что Дима, казалось, хотел ей показать.
Он подошел еще ближе, и теперь Еся отчетливо увидела. Там, где раньше располагалась та самая, парная татуировка с этой сукой Ясей – тот уродливый символ их прошлого, который Еся терпела, потому что не хотела скандалов – теперь была лишь гладкая, чистая кожа. Исчезла.
– Ахуеть! – вырвалось у Еси. Это было настолько неожиданно, настолько радикально, что она не смогла сдержать эмоций. Это было не просто удаление старой татуировки,это был символ. Символ окончательного разрыва, символ того, что прошлое похоронено навсегда.
Дима смотрел на нее, и в его глазах читалось понимание.
– Я знаю, что для тебя это важно. Даже если ты мне об этом прямо не говорила, я знаю, что это тебя задевало. Я и сам не хотел, чтобы это больше было на моем теле. Это... это не я. Это не то, что я хочу помнить.
Он взял ее руку, переплел свои пальцы с ее. Его взгляд был серьезным, полным решимости.
– Теперь только так. Теперь только ты.
Эти слова, простые и искренние, прозвучали как самая сильная клятва. Еся молча обняла его, уткнувшись лицом в его грудь. Она почувствовала, как его руки крепко обняли ее в ответ, прижимая к себе. В этот момент не нужно было слов. Было ясно, как сильно это значило для нее. Этот жест, это удаление прошлого – стало для нее самым ценным признанием в любви, самым дорогим подарком. Он не просто убрал татуировку. Он убрал призрака прошлого, освободив место для их настоящего. И это было прекрасно.
– И еще кое-что, – добавил Дима, его голос стал чуть ниже, в нем появилась интрига. Он не спешил раскрывать все карты сразу, наслаждаясь предвкушением. – Сегодня идем в твое любимое заведение. Забронировал столик на восемь.
Есения, все еще обнимавшая его, лишь подняла голову. На ее губах расцвела искренняя, лучезарная улыбка, наполненная радостью и предвкушением. Она быстро, но нежно поцеловала его в губы. – Тогда я пошла собираться! – сказала она, и в ее голосе звучал неподдельный восторг.
Походка Есении, направляющейся к шкафу, теперь была легкой и решительной. Она любила этот момент – выбор наряда, создание образа. Сегодняшний вечер требовал особого подхода. Ее пальцы скользили по вешалкам, перебирая ткани, фасоны. Наконец, ее выбор пал на то самое платье – черное, обтягивающее, струящееся до самого пола. Оно подчеркивало каждый изгиб ее фигуры, создавая загадочный и одновременно дерзкий образ. Поверх платья – черная кожаная куртка, добавляющая нотку рокерского шика.
Далее ее взгляд упал на косметичку. Есения любила подчеркивать свою индивидуальность. Мягким черным карандашом она вывела четкие, выразительные стрелки, создавая тот самый «кошачий» взгляд, который так шел ей и так нравился Диме. А потом – красная помада. Яркий, вызывающий цвет, который придавал губам особую чувственность. Черный цвет в целом был ее фаворитом, чем они с Димой, к слову, были очень похожи. В этом они находили полное понимание.
Когда она вернулась в кухню, Дима уже стоял у окна, скрестив руки на груди. Увидев ее, он расплылся в широкой улыбке. Он подошел, взял ее руки в свои, и, глядя ей прямо в глаза, произнес. – Ты выглядишь потрясающе. Просто...ахуенно. Он наклонился и нежно поцеловал ее ладони, одну за другой.
– Спасибо, – прошептала Еся, чувствуя, как щеки заливает легкий румянец. Этот вечер обещал быть особенным.
Такси плавно подъехала к «За Гранью Реальности». Этот милый, уютный ресторанчик всегда был особым местом для Еси. Не кричащая роскошь, а какая-то особенная, теплая атмосфера, словно ты попадаешь в гости к давним друзьям. Но больше всего она любила его летнюю террасу, которая как раз недавно открылась, дождавшись по-настоящему теплой погоды.
Когда они вышли из машины, их встретил приятный, свежий ветерок. Терраса была просто идеальной для Еси. Воздух был наполнен тонким ароматом специй, обещающим незабываемые вкусовые ощущения. Свежий воздух, мягкие пуфики, любимая китайская еда – всё это складывалось в идеальную картину для идеального вечера.
Они выбрали себе местечко в углу, откуда открывался вид на небольшую, но очень живописную аллею, ведущую от ресторана. Официант, как всегда, был ненавязчив и вежлив. Еся, не раздумывая, заказала свой любимый бокал шампанского – игристое, легкое, идеальное дополнение к китайской кухне. Дима же, верный своему стилю, выбрал бокал хорошего виски, который, казалось, идеально гармонировал с его образом.
Они сидели, наслаждаясь моментом. Теплый воздух ласкал кожу, легкий ветерок развевал волосы Еси. Внизу, на террасе, играла тихая, ненавязчивая музыка, которая лишь подчеркивала общую атмосферу спокойствия и уюта. Заказанные блюда начали появляться на столике, одно за другим, заполняя собой пространство между ними. Ароматы были восхитительными: острый имбирь, душистый чеснок, пикантный соевый соус, сладковатый привкус соусов.
– Ммм, как же вкусно пахнет, – промурлыкала Еся, предвкушая первый укус. – Вот ради этого стоило ждать, пока эта гребаная терраса откроется.
Дима лишь улыбнулся, поднимая свой бокал. – За твое любимое место. И за тебя.
Они чокнулись, и первый глоток шампанского, игривый и освежающий, окутал Есю сладкой истомой. Виски Димы, казалось, дышал легким дымком, обещая глубину вкуса.
Дима смотрел на Есю, и его взгляд был полон той самой, глубокой, всепоглощающей влюбленности. В нем отражались все те моменты, которые они провели вместе. Он видел, как она достает из кармана пачку сигарет, как ловко выбивает одну, подносит к губам. В этот момент, когда она собиралась затянуться, он, не говоря ни слова, провел пальцем по ее щеке, словно смахивая невидимые пылинки. Его прикосновение было легким, но наполненным нежностью и заботой.
– Знаешь,мне стало интересно , – начал он, его голос был мягким, но настойчивым. – Почему ты переехала сюда? Самореализация – это была единственная причина? Он замолчал, внимательно наблюдая за ней. Он заметил, как ее лицо резко изменилось. Улыбка, которая еще секунду назад играла на ее губах, исчезла, сменившись едва уловимой тенью, словно солнечный свет вдруг закрыла туча.
Еся снова затянулась, выдерживая паузу. Дым медленно выходил изо рта, рассеиваясь в вечернем воздухе. – Не совсем, – произнесла она, и в ее голосе как будто прозвучало нежелание вдаваться в подробности. – Я, честно говоря, не очень люблю говорить на эту тему. Никогда никому особо не рассказывала.
Дима почувствовал, как напряжение нарастает. Он не хотел давить, видел, что эта тема для нее болезненна. – Ладно, не буду давить, – сказал он, стараясь, чтобы его тон звучал максимально спокойно.
– Все хорошо, – сказала она, и в этот раз в ее голосе было больше уверенности.
– И да. Ты... ты единственный, кому я готова это рассказать.
Еся отвела взгляд куда-то вдаль, она глубоко вздохнула, собираясь с мыслями, и начала говорить. Голос ее был тихим, с легкой хрипотцой, как будто она долго не разговаривала.
– Это... довольно банальная история, наверное, – начала она, запинаясь. Несколько секунд она молчала, затем снова глубоко затянулась сигаретой, выпуская дым медленно, словно прощаясь с каждым словом. – Ты знаешь... я никогда не состояла в долгих, серьезных отношениях. Я как-то очень быстро теряла интерес к парням. Даже разбивала сердца. – Она усмехнулась, но в этой усмешке не было веселья, только горечь. –... но один раз сердце разбили мне.
Она снова затянулась, на этот раз сильнее, и на мгновение ее плечи напряглись. – У меня была подруга,– начала она, и тут же запнулась, словно это слово давалось ей с трудом. –Была... она была мне как сестра. Мы росли вместе, знаешь? С самого детства. Одна жизнь на двоих. Это был тот самый редкий случай женской дружбы...
Ее глаза наполнились влагой, но она упорно моргала, пытаясь сдержать слезы. – А потом... потом она встретила парня. Влюбилась по уши. И, знаешь... спустя какое-то время... я получаю сообщение. Всего одно сообщение. Со словами: «Я выбрала его». Просто так. Без объяснений, без ничего».
Последнее слово она произнесла с такой горечью, что Дима почувствовал, как его сердце сжалось. Еся отложила сигарету, в голове ее, казалось, пронеслись все те моменты. – Мне было так больно... я не понимала. Я винила себя. Я просто... я была уверена, что мы никогда не перестанем общаться. Это казалось невозможным. И... я перестала ценить. Я перестала поддерживать ее. Я думала, что это само собой разумеется, что мы всегда будем рядом. А оказалось...
Одна слеза все-таки скатилась по ее щеке, оставив мокрый след. Она не вытерла ее, словно ей было все равно.
– Мне больно до сих пор. Правда. Я... я больше не нашла таких друзей. И, честно говоря, уже и не хочу. Потому что никто не сможет заменить мне этого человека. Никто.
Она снова подняла сигарету, но пальцы ее дрожали. – И поэтому я уехала. Уехала сюда. Просто... начать все заново. С чистого листа. Попытаться забыть. Или хотя бы перестать так остро чувствовать.
– Сейчас... боль прошла. Ну, почти. Но я часто вспоминаю. И безумно скучаю.– Она помолчала, глядя куда-то вдаль, словно видя прошлое. – Вот так вот.
Девушка наконец-то выдохнула, и этот выдох был долгим, полным облегчения и какой-то новой, обретенной после рассказа, грусти. Она перевела взгляд на Диму, и в ее глазах, несмотря на слезы, уже не было прежнего отчаяния. Была только усталость и тихая печаль.
– Не смотри так,– тихо сказала она. – Все уже хорошо. Правда. – Она попыталась стряхнуть с себя груз воспоминаний, который словно навалился на нее вместе с рассказом.
Дима нежно сжал ее руку. – Я рад, что ты мне рассказала. – сказал он, и в его голосе не было ни тени осуждения, только искреннее тепло. – Это много значит. Для меня. Он понимал, что для нее это был непростой шаг, и ценил ее доверие.
Вечер клонился к концу, и усталость, накопленная за день, давала о себе знать. – Поехали домой? – предложил Дима, и Еся, не задумываясь, кивнула.
Дорога домой прошла в той приятной тишине, которая бывает между людьми, которым больше не нужно ничего доказывать друг другу. Они просто ехали, чувствуя присутствие друг друга, окутанные общим спокойствием. Слова были ни к чему.
Когда они вернулись в квартиру, усталость взяла свое окончательно. Не было сил на долгие разговоры или приготовления ко сну. Они просто направились в спальню. Еся, стягивая платье, чувствовала, как мышцы расслабляются, а напряжение последних часов постепенно отступает. Дима, тоже уставший, наблюдал за ней, и в его глазах читалось лишь одно – желание быть рядом.
Они легли в кровать, и Еся, не задумываясь, прижалась к Диме. Ее голова удобно устроилась у него на груди, а ее носик инстинктивно уткнулся в его плечо. Он обнял ее, притягивая ближе, и ее тело, словно отзываясь на это тепло, расслабилось еще сильнее. Он уткнулся носом в ее волосы, вдыхая их нежный аромат, который смешивался с запахом духов и чего-то неуловимо родного.
В эту ночь не было страстных объятий или бурных признаний. Была только тишина, тепло и абсолютное, безграничное доверие. Они заснули вот так, прижавшись друг к другу. В этой близости, в этом простом, но таком важном контакте, они оба чувствовали, что нашли нечто большее, чем просто любовь. Они нашли свой собственный, тихий мир, где можно было быть уязвимым, где тебя поймут и примут.