История на коже
Утренний свет, пробиваясь сквозь неплотно задернутые шторы, лениво касался лица Есении. Она поморщилась, переворачиваясь на другой бок, но будильник уже начал свою назойливую песню, напоминая о реальности. Еся вздохнула и, откинув одеяло, встала. В квартире пахло вчерашним кофе и немного – её духами. Всё было на своих местах, привычное, стабильное. Такой была её жизнь сейчас: уютная, предсказуемая, наполненная тихими буднями. Утро – уроки с очередными "гениями", которому нужно было вбить в голову новые правила и слова. Потом – перерыв на обед, возможно, короткий звонок Диме, если он не был на съёмках или на очередном выезде на испытание.
Дима. О нем она думала часто. Он был её якорем, её солнцем, её вечным источником энергии. Сейчас он был на пике, участвовал в реалити шоу. Его дни проходили в изматывающих испытаниях, в постоянных разъездах, в свете софитов и под прицелом камер. В тату-студии он появлялся сейчас не так часто . График съёмок был настолько плотным, что он появлялся там редко, почти как гость.
Они всё ещё жили в своих квартирах. Разговоров о совместной жизни не было. Не то чтобы они этого не хотели, просто... времени на такие серьёзные разговоры, на планирование общего быта, у них катастрофически не хватало. Каждый жил в своем ритме, в своем привычном пространстве. Её квартира была её крепостью, его – его мастерской.
Но несмотря на всю эту разобщённость, на эту вечную нехватку времени, они умудрялись ловить каждую секунду, чтобы быть вместе. Это могли быть быстрые встречи в обеденный перерыв, когда Дима, вырвавшись с площадки, мчался к ней, чтобы просто обнять и услышать её голос. Это могли быть поздние вечера, когда он, уставший, но счастливый, заезжал к ней, чтобы рассказать о своих приключениях, или просто молча посидеть рядом, чувствуя тепло друг друга.
Иногда они вырывались из этой круговерти. Случались редкие, драгоценные выходные, когда Дима выключал телефон, а Еся отменяла занятия. Эти дни были наполнены до краёв: долгие прогулки по городу, походы в кино, уютные вечера дома с вином и их любимыми фильмами. В эти моменты казалось, что всё остальное – работа, суета, разлука – просто исчезало. Оставались только они двое, их смех, их разговоры, их взгляды, полные нежности и понимания.
Так и прошло пару месяцев.
Вечер опускался на город, разливая по улицам мягкий, золотистый свет. Еся, как обычно, ждала Диму. Сидела на кухне, пила чай и смотрела в окно, где уже зажигались первые огни. В её голове проносились обычные мысли: что приготовить на ужин, успеет ли она доделать все домашние дела до его прихода,работа.
Три месяца.Их мини годовщина. Она даже не задумывалась об этом, настолько увлечена была своими буднями.
Дима помнил. Конечно, он помнил. Он всегда помнил такие вещи, те, что для неё, погруженной в повседневность, оставались где-то на периферии сознания. И вот, услышав характерный щелчок замка, она повернулась, чтобы увидеть его.
Он стоял в дверях, улыбающийся, как всегда. А в руках у него был букет. Не розы, не лилии, а охапка полевых ромашек, немного растрёпанных, но таких жизнерадостных.
– Привет, моя любовь, – его голос звучал низко и приятно. Он подошел, протянул букет.
Еся взяла цветы, удивленная. – Ромашки? Дима, они очень красивые. Спасибо.– Она уткнулась носом в их аромат, такой чистый и нежный. – Что, просто так?
– Ну, не совсем , – он подмигнул. – У тебя есть ровно десять минут, чтобы собраться. И одеться во что-нибудь, что тебе нравится. Мы кое-куда едем.
– Десять минут? – Еся бросила взгляд на часы. – Куда мы едем?
– Просто доверься мне. И поторопись, время пошло.
С лёгким недоумением, но с улыбкой, Еся бросилась в спальню. Что он мог придумать? Может, какой-то уютный ресторанчик, куда они давно собирались? Или, может, просто прогулка по вечернему городу? Банально, конечно, но в последнее время её это вполне устраивало.
Когда она вышла, Дима уже ждал её у двери, одетый в свою любимую кожаную куртку. Он окинул её взглядом, одобрительно кивнул.
– Хорошо выглядишь , – коротко сказал он, и в его голосе прозвучала та самая нотка, которая всегда заставляла её сердце биться чаще.
Они сели в машину. Путь был недолгим. Еся пыталась угадать, куда они едут, но Дима только загадочно улыбался. Через десять минут машина остановилась.
Приехали, – сказал он.
Еся посмотрела в окно. Знакомая улица. Знакомое здание. У неё перехватило дыхание. "Анархия Чернил". Та самая тату-студия. Есю, помимо приятного предвкушения, накрыла волна ностальгии. Воздух, всё тот же, с лёгким запахом антисептика и металла, мгновенно вернул её в прошлое. Столько всего произошло здесь. Были и яркие моменты, и смех, и моменты, когда они чуть ли не друг другу глотки готовы были перегрызть. Плохие воспоминания тоже тут где-то витали, призраками прошлых ссор, но Еся решительно отбросила их, сосредоточившись на настоящем. Дима. Сегодня. Сейчас.
– Ты... ты серьёзно? – выдохнула она, глядя на Диму. – Зачем мы здесь?
Дима промолчал. Они поднимались по знакомой лестнице в кабинет Димы. Дима, как всегда, был спокоен и уверен. Он пропустил её вперёд, а затем, когда они оказались внутри, достал из кармана сложенный листок.
– Сегодня особенный день, – ответил он. – И я хотел, чтобы мы отметили его там, где всё началось. Там, где мы поняли, что мы – это мы.
Дима... – начала Еся, чувствуя, как по её телу пробегает волна предвкушения.
Три месяца, Еся, – сказал он, его голос был тихим, но полным эмоций. – Три месяца с того самого дня, когда ты впервые ворвалась в мою жизнь, как вихрь. Поэтому... я подумал, что нам нужен символ. Напоминание. Он протянул ей листок.
Еся развернула бумагу. Перед ней было изображение, которое заставило её задержать дыхание. Это были тонкие, изящные линии, изображение снежинки.На кончиках, где должны были быть острые льдинки, расцветали маленькие, яркие звёздочки. Это было невероятно тонкое переплетение холода и тепла, одиночества и жизни.
– Дима... это... – Еся не находила слов. Эскиз говорил сам за себя, воплощая в себе всё, что было между ними.
–Тебе нравится? – спросил он, внимательно наблюдая за её реакцией.
– Нравится? Это... это потрясающе, Дима. Это так... про нас? – прошептала она, ощущая, как внутри разливается тепло.
Дима улыбнулся. – Подожди. Это ещё не всё. Он отвернулся к своему рабочему месту, где под лампой лежали инструменты. Затем, с лёгким движением, расстегнул пуговицы на своей рубашке, открывая грудь. Прямо под сердцем, на коже, уже красовалось то самое тату. Изящные линии,звездочки украшали его и так покрытое рисунками тело.
Еся открыла рот. – Ты... ты уже сделал?
– Да, – он кивнул, его взгляд был полон нежности. – Сразу, как только всё продумал. Это было моё обещание тебе. Наш символ. И теперь я хочу спросить...
Он посмотрел ей прямо в глаза, и в его взгляде читалось всё: и прошлая неуверенность, и нынешняя решимость, и глубокая, искренняя любовь.
Ты готова сделать такое же? – спросил он, и в его голосе была какая-то особая, нежная мольба. – Готова запечатлеть нашу историю на себе? Навсегда?
Еся смотрела на него, на его татуировку, на эскиз в своих руках. Она чувствовала, как подступает волнение, но это было волнение не от страха, а от счастья. Она больше не сомневалась. Вся её прежняя настороженность испарилась.
Готова, – ответила она, и её голос звучал твёрдо и уверенно. – Я готова.
Дима облегчённо выдохнул, его улыбка стала ещё шире. Он подошёл к ней, взял её за руку и повёл к кушетке. Тогда ложись. Это будет аккуратно. И быстро. Просто думай о том, что это – наша маленькая тайна, которая останется с нами.
Он начал работать. Его движения были точными, выверенными, полными той самой нежности, которую она так любила. Он говорил с ней, отвлекал, рассказывал какие-то истории, а Еся просто закрыла глаза, доверяя ему полностью. Она чувствовала лёгкое покалывание, но оно было совершенно терпимым. Внутри неё росло другое ощущение – ощущение чего-то настоящего, чего-то, что связывало их теперь не только словами, но и на коже.
Спустя какое-то время, которое показалось ей одновременно и вечностью, и мгновением, Дима отложил машинку. Готово, – сказал он.
Еся открыла глаза. Она посмотрела на свое тело. Там, под сердцем красовалась та самая, изящная линия, снежинка. Это прекрасно. И это было их.
Это... это идеально.– прошептала она, слезы текли по её щекам, но это были слезы счастья.
Он обнял её, прижимая к себе. Как и ты, Еся. Как и ты.
Рука Димы, ещё тёплая от тату-машинки, нежно коснулась её тела, где теперь красовался их общий символ – нежная снежинка, из которой пробивались звезды. Сейчас их окружал совсем другой мир, мир, где царили не чернила и кожа, а прикосновения, взгляды и необузданное желание.
Еся, всё ещё немного ошеломлённая, но переполненная смешанными чувствами – нежностью, гордостью и внезапно вспыхнувшей страстью – потянулась к нему. Поцелуй начался робко, как эхо того, что произошло несколько минут назад, но быстро перерос в нечто гораздо более дикое, более страстное. Воздух в кабинете, казалось, сгустился, стал электрическим, наэлектризованным их общим возбуждением.
Дима попытался немного отстраниться, чтобы вдохнуть, перевести дух, но Еся, словно почувствовав, что этот момент может ускользнуть, накинулась на него с новой, почти животной силой. Её губы жадно искали его, её пальцы впились в его плечи.
–Тут? – выдохнул он, его голос был хриплым от её напора. Сердце колотилось где-то в горле, заглушая все остальные звуки.
Еся, не отрываясь от его губ, лишь коротко кивнула. В её глазах плясали озорные искорки, смешанные с неудержимым желанием. Она быстро, словно боясь потерять этот импульс, стянула с себя кофту, оставшись в одном кружевном лифчике, обнажая гладкую кожу и ложбинку груди.
Дима, словно получив долгожданный сигнал, подхватил её на руки. Она была лёгкой, почти невесомой, но в её глазах читалась сила, способная сдвинуть горы. Он понёс её к своему рабочему столу, аккуратно усадил на прохладную поверхность. Пока она, нетерпеливо, водила пальцами по его груди, ощущая жар его кожи, он сам начал освобождаться от одежды. Джинсы соскользнули на пол, потом рубашка, трусы, оставляя его перед ней полностью обнаженным.
Еся не отставала. Её пальцы скользили по его телу, исследуя каждый изгиб, пробуждая в нём ещё большую жажду. Их поцелуи становились всё более глубокими, требовательными, почти агрессивными. Казалось, они забыли, как дышать, только сливались в этом вихре ощущений.
Дима, наконец, снял с неё последнее – кружево белья. Его взгляд, наполненный нежностью и диким, первобытным желанием, скользнул по её обнажённому телу. Он опустился на колени перед ней, и, прежде чем вновь впиться в её губы, провёл пальцами по её груди, вызывая у неё тихий, прерывистый стон.
А потом, в порыве, который казался одновременно и нежным, и грубым, он засунул два пальца ей в рот. Еся, не сопротивляясь, приняла их. Её тело напряглось, губы сомкнулись вокруг его пальцев, а глаза закрылись, полностью отдаваясь ощущениям. Это было дико, первобытно, властно.
Когда Дима вошёл в неё, Еся застонала. Её стон был не тихим, не сдержанным, а громким, протяжным, полным смеси боли и наслаждения. Это было грубо, неистово, но именно в этой грубости, в этой безжалостной страсти, они оба нашли то, чего так долго искали. Она сжимала его, её ногти царапали спину, а его тело двигалось с такой силой, что казалось, они вот-вот разрушат эту комнату. Каждый толчок был глубже, каждый стон – громче. Это было не просто единение тел, это было слияние душ, вырывающееся наружу в этой дикой, необузданной страсти.
На пике наслаждения, когда их тела трепетали в агонии экстаза, Дима достал из неё член. Белая, тёплая жидкость полилась на её бедра, смешиваясь с потом и остатками их страсти. Еся тяжело дышала, прижимаясь к нему, ощущая дрожь, которая ещё пробегала по их телам. В воздухе повис аромат их близости, густой и терпкий, смешанный с едва уловимым запахом чернил. Это был конец, но одновременно и начало чего-то нового, чего-то, что теперь навсегда останется с ними, запечатленное не только на коже, но и в памяти.
Такси плавно тронулось, унося их из студии, где ещё витал запах тату-машинки и их собственной, только что рождённой близости. Город за окном расплывался в мягких огнях, а в машине царила тишина, нарушаемая лишь редкими вздохами и тихим гулом двигателя. Еся сидела, прислонившись к плечу Димы, всё ещё ощущая отголоски их страсти.
– Ну что, моя снежная королева, как тебе маленький сюрприз?– прервал тишину Дима, его голос звучал мягко, с лёгкой усмешкой.
Еся повернула голову, посмотрела на него, улыбнулась.– Это было... это было больше, чем я могла ожидать. Она ещё раз прикоснулась к своему телу, словно проверяя, что всё это реально.
– Я рад. – просто сказал он, крепко обняв её. – Я рад, что тебе понравилось. Знаешь, а я тут подумал... Мне предложили написать книгу.
Еся удивлённо подняла бровь. – Книгу?
– О том, что я знаю. О том, что мне интересно. Я начну писать её, когда закончится наша «Битва сильнейших»
– А название у книги уже есть?
Дима задумался на мгновение, затем его губы растянулись в загадочной улыбке. –Есть.
– Ну же, говори! Не томи! – подтолкнула его Еся.
– Черти что – произнёс он.
– Что? – Еся недоверчиво уставилась на него. – Черти что? Это название книги?
– Да. – подтвердил Дима.
– Но... почему? О чём она будет? – её любопытство было уже на пределе.
– Потом узнаешь – подмигнул он. – Это пока мой маленький секрет.
Еся недовольно надула губы, но тут же её внимание переключилось на другую мысль. – А что мы будем делать на выходных? Нам же нужно как-то это... отметить?
– Я уже всё продумал, – ответил Дима, его глаза заблестели. – В субботу идём гулять с компанией. Будут ребята, с которыми я работаю. Ты знаешь Олега, ещё пара ребят. Наконец-то познакомлю тебя со всеми.
– С друзьями?-спросила она.
– Не волнуйся, они отличные ребята. Ты им точно понравишься. Да и я буду рядом. Он вновь нежно поцеловал её в висок.
–Да я и не волнуюсь – Еся улыбнулась.
Что ж, похоже, её жизнь с Димой обещает быть очень интересной. И, судя по всему, даже немного сумасшедшей. Но, как оказалось, именно такой она ей и нравилась.