Между счастьем и тревогой
Тишину, густую и липкую, как утренний туман, нарушил Дима. Он резко бросил телефон на стол, звук удара прозвучал слишком громко в напряжённой тишине кухни. Подойдя к Есении, он остановился, глядя на неё с нескрываемой тревогой. В его глазах, обычно искрящихся озорством, отражалась какая-то усталость, граничащая с отчаянием.
— Есь, — начал он тихо, словно боясь спугнуть хрупкий мир, который только что начали строить. Его рука неловко коснулась её руки, сжимая её пальцы. — Успокойся, ладно? Не переживай. Всё будет хорошо.
Есения смотрела на него глазами полные уверенности. — Я и не переживаю,никакая Астрид не сравнится со мной. Её голос был четким и уверенным.
Есения стояла, переваривая его слова. Она не показала этого Диме, но страх всё таки немного терзал её, но в его глазах, в его жесте, в его голосе она видела что-то искреннее, что-то, что заставляло её сомневаться в своих страхах. Однако, мысль о завтрашних съёмках, о вынужденном общении с Астрид, тревожила её. Это было напоминание о том, что их "счастье" может быть так же хрупко, как тонкий лёд на весенней реке.
Дима снова взял её руку, крепко сжимая. — Я только твой, — сказал он твердо, его глаза загорелись решимостью.
Дима, сжимая её руку, наклонился, его дыхание коснулось её губ. Он не набросился на поцелуй, как прежде, а приник, словно бабочка к цветку. Его губы едва коснулись её, лёгкое, невесомое прикосновение, словно он боялся спугнуть что-то хрупкое и драгоценное. Это был не страстный поцелуй, а нежный, полный любви и обещания.
Есения ответила ему, её губы приоткрылись, позволяя ему проникнуть глубже. Это был не поцелуй захвата, а взаимное слияние, нежное переплетение душ. Дима медленно скользил по её губам, лаская их, чувствуя их мягкость и тепло. Его рука скользнула к её спине, поддерживая, когда он мягко, почти невесомо, уложил её на кровать. Он не торопился, каждое движение было пропитано нежностью и заботой. Его взгляд скользил по её лицу, задерживаясь на слегка припухших губах, на блеске в глазах.
Аккуратно, как снимают драгоценное украшение, он освободил её ноги от шорт. Его пальцы, едва касаясь её кожи, поднимались к талии, а затем, с ещё большей осторожностью, спустились к краю её трусиков. Снова лёгкое прикосновение, он погладил её кожу через ткань, чувствуя дрожь, пробежавшую по её телу. Внимательно наблюдая за её реакцией, он остановился, ожидая её разрешения. Есении достаточно было этого немого диалога прикосновений. Едва заметным кивком она дала ему знак продолжить.
Он медленно, очень медленно, снял трусики, оставляя лёгкие поцелуи на её бедрах. Его пальцы легко коснулись её лобка, чувствуя тепло и влажность. Он не торопился, медленно, круговыми движениями, начал массировать её клитор, наблюдая за её реакцией. Сначала лёгкие, едва слышные вздохи Есении, превратились в тихие стоны. Она прикрыла глаза, её тело напряглось, затем расслабилось, отдаваясь наслаждению. Стоны постепенно усиливались, становясь более выразительными, более чувственными. Они были не громкими, а скорее, тихими, прерываемыми короткими вздохами, словно музыка, исполняемая на скрипке.
Дима, любуясь её телом, продолжал ласки. Его взгляд задерживался на её груди, он наслаждался её формой, её мягкостью. Его пальцы, время от времени отрываясь от её лобка, ласкали её соски, вызывая новый виток наслаждения.
Есения, отвечая на его нежность, скользила руками по его телу, чувствуя рельеф его татуировок. Её пальцы задерживались на них, словно изучая узор, наслаждаясь их шершавой текстурой. Её прикосновения были полны любви и желания.
Дима, освободившись от штанов, склонился над Есенией. Его член, уже напряжённый и готовый, наполнял пространство между их телами. Вид его возбуждения вызвал у Есении новый всплеск желания. Она приоткрыла глаза, её взгляд встретился с его, полным любви и нежности.
Он медленно начал двигаться, вначале осторожно, прислушиваясь к её реакции. Каждый толчок был пропитан нежностью, каждое прикосновение – вниманием. Это не был грубый, порывистый секс, а медленное, плавное проникновение, сопровождаемое тихими стонами Есении и мягкими вздохами Димы.
Его движения становились всё увереннее, ритмичнее, но по-прежнему нежными. Он чувствовал её тело, её ритм, и подстраивался под него. Есения обвила его руками, её пальцы впились в его спину, в знак того, что она отдаётся ему полностью, без остатка.
Они двигались вместе, в унисон, их тела, словно две половинки одного целого, сливались в единое целое. Наслаждение нарастало постепенно, волна за волной, поднимаясь всё выше и выше. Есениины стоны становились всё громче, в них чувствовалась удовольствие, переходящее в экстаз.
Когда оргазм приблизился, это было не просто физическое ощущение, а вспышка яркого света, пронзившая их обоих до глубины души. Они застыли на миг, обнявшись крепко-крепко, потом мягко опустились на поверхность кровати. Ещё несколько минут они лежали в объятиях друг друга, восстанавливая дыхание, наслаждаясь покоем и теплотой.
Весь оставшийся день пролетел кск сладкий сон. Работа, съёмки, все заботы мира растворились в теплом послевкусии близости и нежности. Они валялись в постели, переплетаясь руками и ногами, шепча друг другу нежности и смеясь над пустяками. Время потеряло всякий смысл, существовали только они вдвоём, в своем маленьком, уютном мирке, созданном из любви и доверия. Даже голод и жажда казались несущественными мелочами, которые легко откладывались на потом. Их мир сузился до прикосновений, взглядов и нежных слов.
Но вечер внес свои коррективы. Реальность, в виде предстоящих съемок, настойчиво постучалась в дверь их идиллии. Диме нужно было ехать домой, собирать вещи. Тяжелый вздох Есении нарушил царящую безмятежность.
— Ты точно не можешь остаться? — спросила она, голос её звучал тихо, словно боясь спугнуть остатки их волшебного дня. В её глазах стояла мольба, скрытая за попыткой сохранения спокойствия.
Дима посмотрел на неё, он знал, что её просьба не просто каприз, а отражение страха потерять то, что они только что обрели. Но он не мог отменить свои планы, обязанности, реальность напоминала о себе.
Он ответил не словами, а нежным, долгим поцелуем в макушку, в самые мягкие, самые уязвимые волосы. В этом поцелуе, в этом молчаливом прощании, содержалось все: нежность, сожаление, обещание и неизбежность расставания. После этого он поднялся, оделся, взял свои вещи, ещё раз посмотрел на спящую Есению и тихо ушёл, оставляя её в тишине и с тяжелым предчувствием скорой разлуки.
Утро встретило Есению мягким солнечным светом, пробивающимся сквозь шторы. Она сладко потянулась, ещё немного повалялась в постели, наслаждаясь послевкусием прошедшего дня и тишиной пустой квартиры.
Встав с кровати, Есения отправилась в ванную. Быстрый душ, лёгкий макияж – ничего лишнего, только то, что необходимо для онлайн-уроков. Завтрак был простым – чашка кофе и тост с авокадо, съеденные за просмотром рилсов.
Два онлайн-урока прошли без особых проблем. Между занятиями она успела проверить Телеграмм и ответить на пару сообщений.
После работы, Есения с удовольствием потянулась, разминая затекшие от долгого сидения мышцы. Сегодняшний день обещал быть лёгким и приятным. Впереди встреча с Мирой – прекрасный способ отдохнуть и поболтать о жизни. С улыбкой, предвкушая приятное времяпрепровождение, Есения начала собираться на встречу.
Мира уже ждала Есению за столиком у окна, попивая латте. Как только Есения села, её лицо освещала такая яркая, почти ослепительная улыбка, что Мира невольно улыбнулась в ответ. — Что-то случилось? Ты светишься! — спросила она, с любопытством рассматривая подругу.
Есения, всё ещё сияя, прикрыла глаза на секунду, словно собираясь с мыслями. —Случилось... много чего,— начала она, заказывая себе капучино. — Вспомни Диму... Так вот, мы... — Она сделала паузу, немного смущаясь, играя с ложечкой в чашке. — Мы... мы были вместе. Вчера.
Мира ахнула, глаза её расширились от удивления. — Ахуеть. Рассказывай всё! — с нетерпением попросила она, наклоняясь к подруге.
Есения, не скрывая ни одной детали, рассказала о Диме, о всех переживаниях и сомнениях. Она описала свои чувства, свою нежность, и как Дима, в свою очередь, был внимателен и нежен. Её голос звучал легко и радостно, в каждом слове слышалось счастье. Она поведала о том, как Дима сказал, что он — только её, о нежном сексе, о проведённом вместе дне, забытом из-за абсолютной поглощенности друг другом.
Мира слушала, затаив дыхание. Она не перебивала, только кивала, изредка восклицая от удивления или смеясь вместе с Есенией. Она радовалась за подругу, видя, как счастлива Есения, и как искренне она делится своими чувствами. Когда Есения закончила рассказ, Мира обняла её.
— Это невероятно, Еся! Я так рада за тебя! — сказала Мира, искренне радуясь за подругу.
Однако, на лице Есении отразилось что-то другое, что-то более сложное, чем просто счастье. Она сделала глубокий вдох. — Но... есть ещё кое-что... Астрид...знаешь, его бывшая жена?
Мира кивнула. Она помнила, что Дима рассказывал о непростых отношениях с Астрид.
— Так вот... она приехала в Россию. И, представляешь, она будет участвовать в этой... «Битве сильнейших»... вместе с Димой.» Есения покачала головой, улыбка исчезла, сменившись выражением тревоги. — Я... я не знаю, что об этом думать. Это как-то... странно. — Её голос дрогнул.
Мира взяла руку Есении. — Слушай,нашла из-за чего переживать,где ты и где она? Даже не думай париться из-за каких-то бывших.—
Она сжала руку Есении, давая ей почувствовать свою поддержку. —Сейчас главное – наслаждаться своим счастьем с Димой. Не стоит омрачать его этим.
Они ещё долго говорили, обсуждая детали, мечтая о будущем. Этот разговор был не просто обсуждением событий, это было торжество любви и счастья, разделяемое двумя близкими подругами.
Запах грима, лака для волос и чего-то сладковато-приторного ударил в нос. Гримерка была широкой,светлой – типичное закулисье популярного готического шоу, которое собирало миллионы просмотров. Дима, сбросив куртку на стопку костюмов, оперся о стену. Олег, уже в гриме, поправлял что-то в своих длинных волосах.
—Здорова, — бросил Дима.
— Привет, — Олег отвлёкся от зеркала. — Как дела?
— Да, всё хорошо,у Есении ночевал.—Дима кивнул, еле заметно улыбнувшись.
Олег понимающе хмыкнул. Он знал, что отношения Димы и Есении были непростым, долгим путём.
— Как тебе новость про Астрид... — Олег осторожно начал.
Дима скривился. Эта новость, как внезапный удар под дых. — Не очень, — признался он, стараясь скрыть раздражение. — Вообще, не очень. Предчувствие... паршивое.
Они оба замолчали, напряжение повисло в воздухе. Дима знал, что их отношения с Астрид были сложными, оставлявшими после себя шрам. Астрид была женщиной сильной, целеустремлённой, способной на неожиданные поступки. И сегодня она, как тень прошлого, вновь появилась в его жизни.
В этот момент дверь распахнулась, впуская в гримерку поток света и... Астрид. Она стояла в дверном проёме, высокая, эффектная, в платье, идеально подчеркивающем её фигуру. Её лицо было непроницаемо, но в глазах Дима уловил искру холодного вызова. Дима понял – этот период жизни будет очень интересный.