МадаНару(Завершена)

Следующий год показался Наруто довольно забавным. Он все ждал какого-то подвоха от клана Учиха, но те вели себя тихо-мирно и даже не появлялись на его территории. Разве что определенное количество девушек иногда встречалось неподалеку, да пара стариков, что уже задумывались о вечном и спрашивали совета. Похоже, ему-таки приписали служение богам. К радости блондина, визиты очень скоро сошли на нет. И Наруто был так рад этому, что возобновил свои визиты на роковую полянку. Разве что, теперь он не только отдыхал там, но и медитировал. И вот как-то раз лежал он под деревцем, нежился на солнышке, жевал очередной колосок, а тут незваный гость заявился. Парень почуял его сразу, но вид подавать не стал, авось тот сам уйдет. Ха! Когда это ему так везло?! — Я пришел к тебе с просьбой, видящий, — раздалось сверху. Наруто открыл один глаз, посмотрел на визитера с явным удивлением, ибо мальчишки двенадцати лет нечастые гости в его владениях. Помня о том, какая порой обманщица эта внешность, он не стал звать мальчишку ребенком. Да и на войне все дети очень быстро взрослеют. — Юный Учиха, да? — с напускным безразличием говорит Узумаки. — О чем пришел просить? — Я прошу наставничества. В этом году мне разрешили выходить на поле битвы, но я не чувствую себя полностью готовым. Прошу, обучите меня. — Ты, значит, силы ищешь? Но при этом просишь знаний — это хорошо. Но знания ради убийства — плохо. Если ты жаждешь отправиться на войну, чтобы защитить стариков, детей, женщин, честь и свободу своего клана, то я поддержу это стремление и помогу тебе. Но если ты желаешь мести, то я отказываюсь. Так чего же ты ищешь у меня? — Я... Я не знаю, видящий. — Тогда ступай домой, юный Учиха. Думай над моими словами, а когда найдешь ответ, — приходи вновь. Если твои помыслы окажутся благородны — я тебе не откажу. Мальчик ушел с задумчивым лицом, и Наруто уже порадовался было, что выторговал себе какое-то время спокойной жизни, да только рано праздновать начал. Уже через несколько дней Учиха вернулся полон решительности и жажды обрести мудрость. Взор мальчика горел пламенем. Этот шаринганистый был особенным. — Ты пришел вновь, юный Учиха, — поприветствовал его Наруто в манере, перенятой у Курамы. — Теперь ты знаешь, чего ищешь у меня? — Да, — мальчик склонился в поклоне. — Я ищу мира внутри себя. — Хорошо. Я тебе помогу, но наука будет тяжелой. Все, чему ты учился ранее, тебе не поможет. Владение оружием, искусство шиноби, геном твоего клана — это годится в бою против других шиноби. Поиски мира внутри себя тоже можно назвать сражением. Однако противником твоим станешь ты сам. — Я? — Верно. Идем со мной. Наруто привел мальчика к реке, где когда-то сам овладевал медитативными техниками и искусству отшельника. Он сел в позу «лотос» и указал рукой на водную поверхность. Учиха повторил и заглянул в воду по безмолвному приказу наставника. На водной глади отражались их лица, отличающиеся лишь легкой рябью от течения. — Сражаться с самим собой — это как битва с отражением. Что умеешь ты — умеет двойник. — Если это так, то как мне одолеть его? — спросил мальчик. — Учихи, — рассмеялся Узумаки. — Я разве сказал, что тебе нужно победить? Вечно вы, шаринганистые, пытаетесь решить все силой и условностями вроде победы и поражения, а о прочих возможностях не думаете. — Что же я должен сделать? — Расслабься, закрой глаза и отпусти свое сознание из-под полного контроля, дай волю чувствам и погрузись во внутренний мир. Там ты встретишь свое отражение, а что делать дальше, — решать только тебе.

***

— Наставник, вас не часто можно увидеть сражающимся, хотя в искусстве шиноби вам нет равных. Почему так? — спросил как-то его ученик.— Юный Учиха, сколько раз я должен повторять, что при медитации не должно быть никаких посторонних мыслей? — устало вздыхает Наруто.— Простите, но они сами в голову лезут. Так почему, учитель?— Ладно, Мадара. Я расскажу тебе одну историю. Когда-то давно существовало большое торговое поселение, где жили представители множества разных кланов и торговали своими товарами и услугами. Они жили в мире и разногласия решали без применения силы. Но потом изгой клана Учиха, что странствовал по миру, влюбился в девушку неземной красоты, но та не отвечала ему взаимностью. Она была наследницей клана оружейников и думала лишь о долге перед семьей и о войне. Девушка вступила в один силовой отряд, который получил задание от самого феодала, и оправилась воевать. Ее схватили враги и применили хитрую технику, запечатав внутри бомбу, которая должна была убить ее и уничтожить поселок. Она долго молила своего товарища о смерти, и тот согласился. Узнав о смерти возлюбленной, Учиха пришел в ярость и воспользовался силой глаз, чтобы натравить хвостатого зверя на то место. Много жизней забрал зверь, но его удалось прогнать и запечатать. Но платой стали жизни многих представителей клана Узумаки, которые спасли всех своей жертвой. Мир вновь воцарился, но ненадолго. Каждый клан поселка считал себя наиболее отличившимся в защите родного дома, требовал признать их заслуги, а слушать других не желал. Шиноби начали убивать друг друга, но вдруг печать Узумаки оказалась сломлена. Гнев хвостатого вновь воцарился на тех землях. В ужасе люди бросились к последнему Узумаки-полукровке в их поселении и просили его спасти всех. Но тот ответил, что не станет этого делать, потому что эти люди забыли тех, кто отдал за них жизнь, — родителей того мужчины. В ярости шиноби попытались убить его, но Узумаки выжил и исчез. А поселение было полностью уничтожено. Скажи, Мадара, правильно ли поступил мой предок?— Я думаю, что нет. Ведь в итоге погибли все. Даже дети и люди без способностей шиноби, — уверенно ответил тот.— Ты не прав. Да, погибли все, но что случилось бы, если бы он вновь запечатал хвостатого? Кланы снова бы забыли о его заслугах, ведь к хорошему привыкаешь быстро, и через какое-то время начали бы вновь резать друг друга. Они бы вспомнили, что такой-то убил их соклановца в прошлой резне и кинулись мстить. Клан убитого помчался бы мстить им. И так по кругу. Первопричина мести забылась бы очень быстро, а череда смертей уже не позволила бы остановиться. Они бы враждовали веками, убивая друг друга и никак не смогли бы выбраться из этого замкнутого круга. К тому же, война затронула бы многих людей, что никак не относились к ней. Простые торговцы, проезжающие мимо, или путешественники, мирные жители тех мест, где развернулись боевые действия. Понимаешь, о чем я? Я могу воспользоваться своими навыками, но лишь начну череду смертей. Поэтому я только защищаюсь и блокирую чакру тех сумасшедших, что нападают на боевого ирьенина.— Знаете, учитель, — Мадара вдруг улыбнулся. — Ваш рассказ очень похож на войну Учиха и Сенджу.— Это так. Я много раз говорил, что вы уже и не помните, за что ненавидите друг друга, но прекратить никак не можете. Просто потому, что не задумываетесь о природе мести. А месть — это всегда две могилы. Ты мстишь за свое горе, а тебе отомстят за их. И так будет всегда.— Вы правы, но мой клан так не считает. Старейшины требуют переманить вас в клан, потому что не одобряют общения с чужаком. Глупо, я думаю.— Это политика, мальчик, — фыркнул Узумаки. — Тебе пока не дано понять. Вернемся к медитации, нужно успокоить внутренний мир.

***

— Святой Рикудо! Мадара, если ЭТО ты считаешь достойными ката, то я скоро буду носить тебе подношения на могилку! И ты еще брата собрался защищать! — кажется, сейчас Узумаки испытал чувство дежавю. — Все по новой! Повторяй за мной.— Есть, Наруто-сенсей!

***

Узумаки ладонью перехватывает катану Учихи и, дернув того на себя, ловит мальчишку в захват. Юный ученик делает несколько попыток вырваться, но своими трепыханиями делает лишь хуже, поэтому вскоре сдается. И как только Наруто его отпускает, вскакивает и начинает возмущаться.— Это было нечестно! Я даже подумать не мог, что вы за лезвие можете вот так хвататься голыми руками!— Сколько раз я должен тебе говорить, Мадара! — устало огрызается Узумаки, начиная очередную лекцию. — Во-первых, ты серьезно ждешь честности на войне? Там у вас, шиноби, только правило: убей или сдохни сам! Мне стоит уточнить, что твоему оппоненту будет насрать на способ, каким он лишит тебя жизни? А камикадзе? Слыхал про таких ублюдков?— Но ты же... Я...— А во-вторых, сколько раз мне повторять, что в поединке против ирьенина нужно быть в три раза осторожнее? Обычные медики редко выходят на поле боя, они больше ранеными занимаются. Но если нужда такая возникла, то они могут использовать разные психотропные вещества, яды, скрытое оружие и еще дохрена всякого. Если же медик полноценно сражается — это особенный шиноби, от коего ничего хорошего не жди. Я же говорил тебе, что по специализации больше боевой ирьенин, чем мастер фуиндзютсу...— Это я помню, но...— А помнишь ли ты, что я могу мгновенно лечить даже переломы, не складывая печатей? — Наруто демонстрирует полное отсутствие даже намека на рану. — Помнишь ли ты, что у меня настолько большой резерв, что я создал для себя технику регенерации такой силы, что могу заново отрастить себе новую руку или ногу?— Эм...— Мне стоило насадить свою тушку на катану, чтобы ты лучше запомнил? А то у тебя просто колоссальная забывчивость.— Я просто не знал, что это можно так использовать! — возразил Мадара, явно представив себе зрелище.— И мы снова вернулись к тому, что от противника нужно ждать буквально всего! Он может хоть цветы тебе дарить и в любви признаваться, но ты должен быть настороже!— А вы признаетесь мне в любви?— Мадара! На исходную!

***

— Пресвятые хвостатые! Мадара, если ЭТО блок фуиндзютсу, то я, блять, кролик пушистый! — ярился Узумаки, размахивая свитком с каракулями ученика. — Ты что не видишь разницы в символах и формулах? Почему в моем экземпляре идет запечатывание внутрь свитка с одновременным его переносом в подпространство и с константой сохранения, а у тебя объект переносится на некое расстояние и константа сохранения превратилась в связующий элемент, который тут вообще не к месту? Даже я не могу быть уверен, что связка сработает.— Наруто-сенсей, я же уже столько раз говорил! — вздыхал Учиха. — Не дается мне искусство фуиндзютсу. Я только стандартные взрывные печати создавать могу, а все остальное через жопу получается!— Через чур многофункциональная у тебя жопа!— А то! Хотите пощупать?— Катон: Драконье дыхание!

***

— Наруто-сенсей, вы не охренели?! — возмущенно пыхтел мальчик, размахивая лопаточкой для сковороды. — У меня на разделочной доске только что лежало на три куска кроличьей вырезки больше! Опять подворовываете?— Как можно?! — притворно оскорбился Узумаки. — Не на три, а на пять!— Ах вы! Вон с кухни!

***

— Наставник, а сколько вам лет? — спрашивает Мадара во время очередной медитации.— Шестнадцать недавно исполнилось, — машинально ответил тот, даже не отвлекаясь от разработки новой фуин-техники.— Чего?! То есть вы всего на три года старше меня?— Тебя это так удивляет?— Еще как! Вы похожи на статного молодого мужчину, не лишенного ума и разума, а не подростка сопливого! Это... Это...— Ох, Мадара, ты упускаешь из виду момент, что на войне взрослеют быстро и телом, и разумом, и душой. И тебя это тоже коснулось, пусть и в меньшей степени, но факт остается фактом.— А когда война закончится? Какими будут дети?— Святой Рикудо! Я тебе не провидец!

***

— Наруто-сенсей, вы что пьяны?! — в ужасе вопит Мадара, только вернувшийся с поля битвы и надеющийся похвастать первым боевым трофеем.— Нет, ик, я только дегустировал! ИК! — длинный хвост золотых волос слегка пошевелился, но не более. — Это, ик, я чтобы не нервничать... ИК! А то вдруг этот гаденыш шаринганистый, ик, не вернется... Хрррр!Мадаре только и оставалось, что укрыть учителя покрывалом и тихонько смыться с места преступления. Почему-то мальчик думал, что Узумаки не простит ему свидетельство таких откровений. Но по дороге домой бабочки в животе так и порхали, а на лице точно сияла глупая улыбка.

***

— Мой сын весьма уважительно отзывается о вас, Наруто. А ведь его не так просто впечатлить, — Учиха Таджима позволил себе мимолетную усмешку.— Могу вас заверить, что не задавался целью произвести впечатление на мальчика, — Наруто подал чай и расположился напротив неожиданного визитера. — Мадара просил стать его учителем, что я и сделал.— Собственно, об этом я и пришел поговорить. Мой сын сильно изменился в последнее время. Да, его навыки и осторожность в бою улучшились, но кое-что в его мыслях, действиях и характере стало совсем другим, нежели прежде. Возможно, для человека все те качества есть благо, но не для будущего главы клана Учиха. Ему необходима определенная твердость и непримиримость в характере, а мой сын стал слишком милосерден и уже не рвется в бой, как прежде.— Чего же вы хотите от меня? Я учу не следующего главу клана, а простого мальчишку. Все навыки, что я ему передал, только Мадара решит, как применить в деле.— Я это понимаю, поэтому лично к вам претензий не имею. Но прошу закончить с вашим наставничеством. Я намерен начать его подготовку к будущему посту и к ответственности, что тот требует. Мальчик должен вырасти воином, а не мудрецом.— Это ваше решение, как его отца. Если он придет, я не могу отказать в помощи — таковы правила отшельников-мудрецов.— Это исчерпывающий ответ, благодарю.Учиха допил свой чай и направился к выходу, и в тот же миг дверь распахнули ногой, а в домик ворвался черноволосый вихрь. Наруто с трудом подавил желание обреченно застонать и прикрыть лицо ладонью, ибо уже представлял, что сейчас начнется. Учихи всегда славились выдержкой и манерами, а Мадара всеми силами пытался это опровергнуть. Вот же несносный мальчишка!— Наруто-сенсей, я смог! Я забрался на самый верх этого высоченного, мать его раком, дуба! — эмоции лились ручьем.— Я крайне разочарован, Мадара. Где твои манеры? — Таджима смерил сына тяжелым родительским взглядом. — Немедленно домой. Боюсь, нам предстоит серьезный разговор, юноша. Так выражаться перед образованными людьми! Ваше воспитание корчится в муках. Бегом!Возразить отцу, когда тот был в таком бешенстве, Мадара не посмел, поэтому со всех ног помчался домой. Таджима принес извинения хозяину дома, поклонился и тоже удалился. Наруто покачал головой, вздохнул и подумал, что мальчонку к нему больше не отпустят. Старейшины Учих те еще интриганы, так что он бы не удивился, будь это их планом. Узумаки предположил, что все только начинается, и основные действия начнутся позже, когда Мадара подрастет. А ведь он привязался к маленькому шаринганистому злу, но их разлучили. Пожалуй, сегодня он может позволить себе немного сакэ.