Реферат

Я еще долго продолжала сидеть и смотреть просто в стену. Только потом пришло осознание, что произошло. Миша просто встал и ушел. Сбежал. На секунду мне показалось, что мы могли снова поцеловаться, но он просто встал и ушел. Я не знала, надолго ли он ушел, но совершенно внезапно меня захлестнули эмоции, и я начала плакать, прикрыв лицо ладонями.

Мне было очень обидно. Миша даже не попытался со мной что-то обсудить, а просто сбежал. Я не понимала, за что он так со мной, ведь я даже не знала, что происходит. Меня всю трясло. Я рыдала без остановки, вспоминая сначала его глаза, а потом как он вскочил и ушел. Ушел в неизвестном направлении неизвестно насколько. Я забралась на стул с ногами и обняла свои колени руками. Так я чувствовала себя хоть немного защищенной от обстоятельств.

Было очень больно. Рыдания так сильно захлестнули меня, что хотелось выть на всю квартиру. Грудь разрывалась от всех чувств, что скопились у меня внутри. От слез намокла футболка, а все вокруг стало размываться в единое пятно.

Я не понимала, что такого между нами произошло. Конечно, второй поцелуй после невыясненного первого был бы лишним, но не сбегать же. Неужели я так ему неприятна в этом плане, что он не нашел ничего лучше, как уйти. «Хоть математику дорешали!» Чуть позже, когда слезы начали сходить на нет, а стала появляться пустота внутри, ко мне на кухню пришла Дейзи. Она просто сидела рядом и смотрела, как я выжимаю из себя остатки боли. Не знаю, сколько прошло, но я не скоро смогла покинуть кухню.

Я надеялась на записку или сообщение на телефон, но этого не было. Мне предстояло снова сидеть в тишине неизвестное количество времени. Я забыла про сборы в колледж, математику и все остальное. Просто легла на кровать, свернулась в позу эмбриона, лежала и смотрела в пустоту. Тишина снова захлестнула меня. Я не слышала, как Дейзи ходит по квартире, как за окном, на улице, кто-то что-то говорит, ездят по двору машины — ничего.

Слез не осталось, но пустота сжирала меня сильнее мыслей. Еще никогда я не чувствовала себя так одиноко. Будто с уходом Миши из этой квартиры что-то рухнуло. Я даже не знала что. Лучше бы он отверг меня словесно, но не так. Дверным хлопком Миша разбил что-то в глубине меня. Я не представляла, как вести себя дальше. Почему он так?

«Если я и вправду так ужасна, зачем это все нужно было? Поцеловал Миша меня только потому, что был пьян, а теперь жалеет и не знает, что сказать!» Эти мысли сжирали мой мозг. Тогда что было утром? Я все еще прекрасно помнила, как видела его утром, пару часов назад, у себя в комнате, он сказал, что я красива.

Его глаза. У него такие прекрасные глаза, в которых, как мне казалось, отражается весь мир и я. По сравнению с ним я такая маленькая, глупая и нелепая. Чем больше мне удавалось находиться с Мишей, тем больше я понимала, насколько он хорош. Что-то в глубине меня звало его, хотело видеть его рядом. Именно это «что-то» отзывалось сейчас внутри пустотой, потому что он ушел, а не остался. Я понимала, что хотела бы поцеловать его еще раз. И вместе с этим понимала, что влюбилась в своего преподавателя.

Я влюбилась в Мишу.

Мне было трудно даже объяснить самой себе, что в нем такого, что зацепило меня, но для меня он казался прекрасным. Таких чувств у меня еще не было, поэтому я ориентировалась на все прочитанное или рассказанное кем-то. Те чувства, что заставляют людей мысленно взлетать, чувствовать себя глупо, когда живот сводит. Все это были мои чувства к Мише. Но вместе с ними сейчас смешалась боль, которая привела к пустоте. Я не знала, сколько продлится эта пустота. Точно до того момента, когда он вернется.

Я долго лежала неподвижно. Мне не хотелось есть, пить, что-то делать, даже вставать. Я просто лежала и смотрела в одну точку, представляя мишины глаза и слыша хлопок двери. Перед моими глазами темнело небо, я слышала, как на улице поднимается ветер. Он гудел по крыше. Ветер стал моей единственной компанией.

Было неизвестно, сколько мне удалось так пролежать. Но в один момент я поняла, что хлопок был не только в моих воспоминаниях, но и в реальности. Миша вернулся. Дверь в мою комнату была не закрыта, поэтому я понимала, что Миша видит мою спину на кровати. А вот мне так и не хватало духу повернуться. Дейзи пошла встречать хозяина, а я все лежала. Миша разделся и пошел в сторону кухни.

Он просто сделал вид, будто даже не увидел меня. Даже если бы и подумал, что я сплю, то мог хоть дверь закрыть. «Не в твоем положении выдумывать претензии». Я не знала, как мне поступить. Разум настаивал на том, чтобы я поговорила с Мишей, но страх не давал мне решиться на это. Мое тело представляло из себя натянутый нерв. Именно сейчас пришло окончательное осознание, насколько моя жизнь стала запутанной.Я лежала и слушала, как Миша на кухне включает воду, потом выключает. Он не уходил оттуда, поэтому где-то в глубине моей души мне даже показалось, что он ждёт меня. Насколько это была правда я не могла сказать, но во мне все равно что-то щёлкнуло. Сделав глубокий вдох, встала и на трясущихся ногах отправилась в сторону кухни.

Все во мне дрожало так, будто шла я на казнь. Мне было совершенно неизвестно, что Миша скажет и скажет ли вообще. В коридоре я услышала, как он прокашлялся. От этого резкого звука все мое тело сжалось. А ведь я даже не представляла, что говорить.

Миша стоял, оперевшись спиной на столешницу. Он смотрел куда-то в пустоту и даже не заметил, как я зашла на кухню. Вид у него был снова уставший. Сначала мне даже показалось, что он пьяный, но, не почувствовав запах алкоголя, я передумала. Что делать дальше, было неизвестно. Я просто стояла и смотрела на физрука. Дейзи лежала на полу, положив голову на лапы. В квартире стояла гробовая тишина.

— Миш? — позвала я физрука. Он даже не сразу это услышал. Все внутри меня скрутилось так, что на секунду показалось, что меня сейчас стошнит.

Миша поднял на меня глаза и вздрогнул, словно я его напугала. Он смотрел на меня сначала неотрывно, а потом перевёл взгляд к окну.

— Почему ты не спишь? — Его голос показался мне холодным и отстранённым. Я окончательно поняла, что, скорее всего, ему неприятны я и разговоры со мной. Я дрожала. Появилось желание убежать как можно дальше, лишь бы выйти из этой ситуации.

— А сколько времени? — Я не знала, сколько просидела, а после и пролежала после ухода Миша. За окном было уже темно, но точное время мне было неизвестно. Миша как-то устало вздрогнул. «Ты его бесишь!»

— Почти двенадцать, — ответил Миша, посмотрев на свои часы. Значит, уже ночь. «Где же он был все это время?»

Я так и не ответила на его вопрос, потому что ответа не знала сама. Мы просто стояли и молчали. Уже на этом моменте я должна была уйти в комнату и закончить это все, но что-то меня останавливало. Это необходимо выяснить, иначе внезапно появившаяся пропасть между нами никогда не затянется. А появилась она только потому, что мы поцеловались. «Будь все просто на фоне алкогольного опьянения, он бы сказал прямо. И поцелуй мог повториться и на трезвую голову!» Сделав глубокий вдох, чтобы хоть как-то унять дрожь, я решилась:

— Миш, давай поговорим? — Голос мой был тихим, но Миша услышал. На его лице отразилось чувство усталости и мимолетного страха, будто он боялся, что я предложу разговор. Физрук снова прокашлялся.

— О чем, Насть? — Спросил он, смотря мне прямо в глаза. Я снова сжалась. Сейчас у меня появился страх, в глубине души я начала бояться физрука. Его светлые волосы были взлохмачены. Он не отрывал свой взгляд от меня. В его глазах было столько нерадостных эмоций, что еще бы чуть-чуть, и я заплакала. Но я держалась. Держалась только для того, чтобы узнать правду, даже если она и горькая. Но была ли я на самом деле готова услышать ее?

— Ты ушел... — мысли в моей голове были настолько запутаны, что в ту секунду это было все, что я смогла выдать. А Миша все смотрел и смотрел мне прямо в душу, отчего меня тошнило еще больше. Я чувствовала, как его глаза проникают в самую глубину и считывают все, что им нужно.

— У меня были дела, — почему-то я точно знала, что он врет. В этот момент Миша все-таки отвел глаза. На кухне была такая страшная атмосфера: гробовая тишина, которую нарушаем только мы, бросая друг в друга редкие фразы. Возможно, они казались редкими только мне, потому что я долго собирала мысли хотя бы в одно предложение. Миша показывал максимально незаинтересованный вид.

От его незаинтересованность я чувствовала себя угнетенной, лишней и униженной. Сейчас я, маленькая девочка, которая, в общем-то, ничего из себя не представляет, стою перед взрослым мужчиной, своим преподавателем, и пытаюсь вытащить из него хоть какие объяснения. А он и не должен был мне ничего объяснять. В тот момент я должна была быть благодарна только за то, что он позволяет мне находиться в его квартире. Но это меня не остановило.

— Ты так резко ушёл, — снова промямлила я почти себе под нос. Удивительно, как он умудрялся слышать меня даже при тишине вокруг. Миша не смотрел на меня, что позволяло мне более удачно собирать свои мысли. Напряжение между нами чувствовалось на коже.

— Мне нужно было, — Миша сказал как отрезал. Я снова сжалась. Физрук нахмурился. Теперь уже не нужно было и думать, как его напрягает данная ситуация и разговор. Но я, словно полоумная, продолжала стоять, трясясь как лист на ветру, и ждать объяснений.

— Просто, — снова начала я, не представляя, что говорить дальше. Я, казалось, на вечность замолчала. Миша тоже молчал. Он злился, я чувствовала это. Мне было непонятно: если я так сильно раздражаю его, то почему все ещё нахожусь здесь?

— Просто что? — Он неожиданно повернул голову в мою сторону и уставился прямо на меня. Я стояла под обстрелом. Хотелось свернуться калачиком. Голос его и усталый, и незаинтересованный, и злой.

— Просто, — и вот я снова ненадолго замолчала, отчего Миша сделал тяжёлый вдох, — я не поняла. Ты так резко ушёл. Я подумала, это потому что мы могли... — У меня не хватило сил сказать, что мы могли поцеловаться. Это все ещё казалось чем-то запретным. После моих слов Миша усмехнулся. Его усмешка отдалась непредвиденной обидой моей груди.

— Могли поцеловаться? — Его смех обижал меня. После этого я чувствовала себя самой настоящей дурой. Вся ситуация выглядела просто ужасно. Колени мои снова начали предательски дрожать. Ещё бы немного, и я заплакала, потому что болью в горле давал знать о себе неприятный комок. — А ты что, хотела, чтобы я это сделал? — Миша резко подошёл ко мне. У меня уже не хватало сил смотреть на него. Я просто опустила голову и разглядывала свои носки, что хоть как-то отвлечь себя от слез, которые вот-вот могли пойти. — Отвечай!

 Он рявкнул. Я даже не представляла, что делать с этим вопросом, ведь отвечать правду не хотелось. Не могла же напрямую сказать своему преподавателю, что хочу его поцеловать. Мысль о том, что его это смешит, что он издевается, делала мне больно. «Тогда почему он такой злой?»

— Ну, — выдавила из себя я, перед тем, как Миша поднял мое лицо, заставляя смотреть ему прямо в глаза. На глазах моих были слезы, мне стало резко холодно, даже прикосновение его горячих пальцев не спасало. В его глазах я снова начала утопать. Кажется, именно на этом моменте начался мой конец. — Да.

Я даже не поняла, как сказала это. Выдавила из себя две судьбоносные буквы, которые изменили все. Глаза Миши округлились, он вылупился на меня так, словно я привидение. Рот его слегка приоткрылся. Не знаю, сколько мы так простояли. Глаза мои все больше и больше намокали, но в одну секунду прекратили.

Миша резко прижал меня к стене и поцеловал. Целовал так, будто меня ему не хватало, будто мы год не виделись, будто он впитывал через меня необходимый ему кислород. Сначала я не знала, что делать, но потом стала снова неумело отвечать. Ладонь физрука легла на мои волосы, слегка сдавливая их. Воздуха уже не хватало, но Миша не думал останавливаться. Внутри меня начал разливаться жар. Низ живота приятно потянуло.

Это ощущение не пропало даже в тот момент, когда Миша все-таки оторвался от моих губ. Мы смотрели друг другу в глаза и молчали. Я пыталась восстановить сбившееся дыхание, а он просто будто изучал каждую клеточку моей души через глаза. Всё размывалось перед глазами, остались только мы и все невыясненные обстоятельства.

— Миш? — Голос мой стал ещё более хриплым. Физрук лишь провёл своей горячей ладонью по моим волосам, потом шее и остановился на щеке. От его прикосновений мне стало тепло, я почувствовала недостающий уют. В тот момент мне с лёгкостью удалось бы отдать абсолютно все, чтобы это не заканчивалось. Но выяснить все это было необходимо. — Почему?

«Ты сама-то понимаешь вопросы, которые задаёшь?» Миша улыбнулся. Так странно, ведь ещё несколько минут он был совершенно рассержен, а сейчас смотрел на меня с такой теплотой и улыбался. Я окончательно запуталась.

— Хах, — не знаю, что ему показалось смешным, но он засмеялся. В такие моменты он был прекрасен. Так прекрасен, что я была готова смотреть вечность на то, как он смеётся. Вторая его рука, покрытая татуировками, коснулась моего плеча. По телу рассыпалась приятная дрожь. — Насть, я сам не знаю. — Он сделал вдох и на секунду замолчал, — я до глубины души ненавижу самого себя за те чувства, что появились у меня к тебе.

Я обомлела. Чувства? У Миши ко мне чувства? Все в этот момент стало казаться сказкой, реальность уползла от меня в неведомые дали. Но я знала, что Миша реален. Но вот насколько реальны его слова — понятия не имела. Говорить ему о своих чувствах в этот момент будет ошибкой, детской наивностью.

— Почему ты ненавидишь себя? — Я пыталась понять его самого. Мне было совершенно непонятно, что он имел ввиду, почему на фоне каких-либо чувств ко мне возникла его ненависть к самому себе.

— Потому что боюсь, что даже если и есть шанс, то я испорчу тебя или, чего хуже, сделаю больно.

После «шанса» все остальное потеряло смысл. Я даже не стала думать, как именно он способен сделать мне больно, мне было лишь важно, что он допускает мысль, что у нас что-то получится. Миша стоял передо мной, я смотрела на него снизу вверх, утопая в глазах. Все остальное неважно сейчас. Я чувствовала себя маленькой дурочкой, влюблённой дурочкой. Раньше я смотрела, как влюблённые девушки теряют рассудок и осуждала. Но сама превратилась в такую девушку. Внутри меня было столько тепла, внизу собрался приятно ноющий комок. Все эти чувства были мне так неизведанны, но я знала, что они прекрасны.

— Все то, что сейчас происходит — неправильно. Ты же это понимаешь? — Спросил меня Миша, наклоняясь. Теперь его лицо было всего лишь в паре миллиметрах от моего. Мы были на одном уровне. «Ты вот сама понимаешь, что происходит?»

— Ты мой преподаватель, — в тот момент я подумала, зачем вспомнила это. Именно в это мгновение Миша мог отойти от меня, оторваться, а это было бы сущим кошмаром. Но он лишь засмеялся.

— Это все, что тебя беспокоит? — А я в этот момент слабо соображала, что ещё между нами необычного. — Насть, я старше тебя. Это очень неправильно.

И он был прав. Между нами была большая разница. Мы нарушали не только моральный закон, но и уголовный кодекс. «В целом, вы пока не сделали ничего противозаконного» Миша ждал моей реакции. А я не представляла, что мне на это ответить. Это было неправильно, но вся моя душа рвалась наплевать на это и просто быть с Мишей.

— Я... Я не знаю, — все мысли окутали мою голову, поэтому делать какие-либо окончательные выводы было трудно. Миша лишь снова провёл ладонью по моим волосам и обнял меня.

Мне было так тепло с ним. Так тепло и уютно бывает лишь дома. Миша обнимал меня не слишком крепко, будто боялся раздавить. Я чувствовала себя максимально защищённой. В этот момент мне казалось, что наступил долгожданный покой, о котором я мечтала уже третий день. Миша чмокнул меня в макушку.

— Мы со всем разберемся, — сказал он и отошел от меня налить воды. Сразу, как только Миша разомкнул объятия, стало как-то холодно.

Я смотрела за каждым его действием и не переставала думать, насколько Миша хорош. Не только своим телом. Каждое его движение такое плавное. Я заметила, что, когда он наливает воду, поднимая фильтр, вена на его руке напрягается, а на лице слегка приподнимаются брови. Я была готова смотреть на это вечность, но оставались еще вопросы, мучившие меня.

— Когда ты понял, что у тебя есть чувства ко мне? — Я спрашивала осторожно, чтобы эта наша хрупкая, только возникшая сказка резко не рухнула. Миша подошел и сел за стол. Он даже и не сказал, какие именно у него ко мне чувства, но я понимала, что, кажется, «те самые».

— Перед моими глазами каждый день проходили сотни девушек, но ты отличалась от них. Даже сейчас, когда мы узнали друг друга ближе, ты продолжаешь от них отличаться, — Миша говорил спокойно, словно готовился к этому. От каждого его слова внутри меня становилось теплее и теплее, я начинала улыбаться, как дурочка. — Я не думал, что все так получится. Скорее, я даже больше думал, что со временем это пройдет. Но не прошло. Я и с рефератом-то тогда до тебя докопался, чтобы хоть как-то завести разговор. Трудно сказать, когда именно я осознал это.

— А ты говорил кому-то из ребят? — В это мгновение я вспомнила ту шутку Жени о том, что Миша тут со мной делает. С моей стороны это выглядело, словно допрос, но мне правда было интересно понять чувства Миши, ведь на его фоне я — открытая книга.

— Да нет, — он засмеялся, — Егор сам все быстро понял, всем и рассказал. — И снова засмеялся, вспоминая друзей, — Жека вон боится, что ты меня за совращение посадишь.

Я улыбнулась, а сама немного сжалась. Эта тема была для меня достаточно далека, поэтому точно не знала, как вообще об этом думать.

Мы еще немного посидели с Мишей. Мне не хотелось уходить, но он сказал ложиться спать, ведь нужно на учебу. Сначала у меня была мысль пойти и лечь спать рядом с Мишей. Эта мысль настигла меня внезапно, но и так же внезапно я передумала, ведь еще как-то рано. Трудно было даже точно сказать, какие между нами отношения. Из моих испорченных соображений я вообще считала, что в таких случаях все всегда заканчивается сексом. Тем более Миша уже взрослый, для него это — привычное дело.

Когда моя голова коснулась подушки, все случившееся меньше, чем за час, захлестнуло ее. Я снова и снова прокручивала поцелуй с Мишей, его признание. Мне все еще не верилось, что такой далекий от меня человек, мой преподаватель, может сказать мне такое, почувствовать такое ко мне. Кто я на его фоне? Глупая маленькая девчонка, которая почти ничего не понимает. В своем сознании я уже называла Мишу своим парнем, хоть это и было поспешно.

Все эти мысли заставили пробежаться по моему телу волну мурашек. От поцелуя губы до сих пор горели, а на теле будто остались следы от его прикосновений.

Я не знала, как будут складываться наши отношения. Маша всегда говорила про такие ситуации, что нужно наслаждаться моментом. Но могу ли я? Ведь Миша старше, ведь он мой преподаватель. Правила, вбитые мне в голову, стучали с той стороны, вдалбливая в меня здравый смысл. Но я не была готова его принимать. Весь мой разум за секунду ушел в отказ. Я не знала, правильно ли поступаю. Голова взрывалась. «Кто вообще устанавливает эти правила?»

От всех этих событий и максимально тяжелых мыслей я все-таки смогла быстро заснуть.

Проснулась я раньше будильника, что было очень удивительно. Было слышно, как Миша уже что-то делает на кухне. После вчерашнего было немного неловко видеть его, но я понимала, что ничего плохого уже произойти не может. Впереди меня ждал долгий день, а благодаря Мише я хотя бы стала завтракать по-человечески.

В последние дни я стала замечать за собой, что часто задумываюсь о своём внешнем виде. Мне хотелось выглядеть хорошо и причиной я видела лишь Мишу. Было понятно, что Миша взрослый и его окружают девушки с немного другими внешними данными, а во мне все ещё говорят мои семнадцать. «Он сам тебе сказал, что ему понравилось, как ты отличаешься от других» Да, но это не означало, что я должна пускать себя на самотёк.

Собираясь, я решила надеть свитер болотного цвета с декольте. Это самое декольте меня всегда немного смущало, особенно отсутствием хорошей груди, но свитер в целом мне нравился. Все мои брюки были широкие, а в них я казалась ещё толще, поэтому мне больше пришлось, чем захотелось, надеть чёрную юбку.

Когда я окончательно выбрала свой наряд, пришло время идти в душ и, конечно же, увидеть Мишу.

Перед заходом в ванную решила поздороваться с физруком. Он стоял у плиты и что-то помешивал лопаткой в сковородке. Кажется, это был омлет. Футболка хорошо обтягивала его фигуру и открывала вид на татуировки. Он был прекрасен даже со спины. Я снова засмотрелась на физрука и не заметила, как Миша повернулся.

— Доброе утро, — с улыбкой произнёс он, — а я уже хотел тебя будить.

Он никогда меня не будил, но эта фраза согрела меня. Было приятно даже представлять, как Миша ласково гладит меня по плечу и шепчет на ухо, чтобы я вставала. По телу побежали приятные мурашки.

— Доброе утро, — ответила ему я, стараясь вылезти из своих фантазий.

Миша вернулся к сковородке, а я пошла в душ. Это был первый раз, когда мне пришлось с такой кропотливостью и старанием делать себе макияж, будто от него зависит мое будущее.

Удовлетворившись своим отражением в зеркале, я вышла из ванны и пошла есть. Миша действительно пожарил омлет, который был очень вкусным. В общем-то Миша был способен только на завтраки. Первую половину завтрака мы молчали, но потом он заговорил:

— Сколько у тебя пар сегодня? — Спросил он, прожевав кусок. На секунду я забыла своё расписание.

— Четыре, — я не знала, для чего он спрашивает, ведь домой мы вполне можем ездить по отдельности. Миша улыбнулся, будто очень надеялся услышать именно этот ответ.

— У меня тоже четыре, — он поставил тарелку в раковину, — я подумал, — Миша слегка замялся. В этот момент мне показалось, что он немного смущён. — Может нам немного прогуляться?

Миша позвал меня гулять, словно какой-то подросток. До этого я не думала, что в его возрасте зовут девушек просто прогуляться. Моя влюблённая душа вопила, что это свидание. Но можно ли это было так назвать?

— Там, конечно, сегодня холодно, — продолжил он, — поэтому мы, наверное, лучше посидим где-нибудь. Но нам будет полезно пообщаться на нейтральной территории.

— Было бы здорово, — согласилась я с улыбкой и тоже убрала свою тарелку в раковину.

На самом деле этот вариант меня несильно порадовал. Я не любила, когда за меня платят. Миша подразумевал какое-то кафе, а, значит, будет что-то куплено. Я живу в этой квартире за его счёт, но убираюсь и готовлю, но даже при таких условиях мне очень некомфортно. Мне будет ещё более некомфортно с Мишей где-либо. Я не могла позволить себе, чтобы за меня платили, тем более мужчина, а не подруга.

Спорить и как-то объясняться уже было поздно. Я просто направилась в свою комнату, чтобы одеться. Уже в дверях меня поймал Миша, отчего мое тело немного дернулось. Физрук лишь хмыкнул и чмокнул меня в макушку. Я сразу же покраснела. Было неизвестно, когда мне удастся привыкнуть к таким моментам.

Быстро одевшись, я вышла из комнаты. Миша тоже был готов. Дейзи смотрела на нас грустными глазами. Она смотрела на нас так всякий раз, когда мы уезжали в колледж. Я грустила вместе с ней. Дейзи была самой очаровательной собакой, которую я встречала. Одна мысль, что ей приходится сидеть одной очень долго, расстраивала меня.

Миша бегло прошелся взглядом по моему наряду, отчего я снова засмущалась, и нахмурился.

— Там холодно, — кажется, он это уже говорил. Но что я могла сделать? Переодеваться мне не хотелось, особенно, в штаны.

Но Миша не стал дожидаться какой-то моей реакции, а просто полез в шкафчик для ключей, в который я ни разу не заглядывала. Моему удивлению не было предела, когда физрук достал ключи от машины.

— Хочешь покататься? — Спросил он с улыбкой, потреся ключами в воздухе.

Я не могла издать и звука. Просто стояла, будто вкопанная, и пялилась на эти ключи и Мишу. В моей голове снова закрутились мысли. Было очень интересно, откуда у преподавателя государственного колледжа столицы да еще и в таком возрасте есть машина. Сначала я предположила, что там что-то совершенно обычное, навроде «семёрки».

— Настюш, что ты так смотришь? Выходи, — он указал на дверь.

Честно говоря, всю дорогу до машины, которая неизвестно где стояла, я была в тумане. Миша не держал меня за руку по дороге, за что я могла его только поблагодарить, ведь больше неожиданностей я бы не выдержала. Конечно, мне было бы приятно ощутить тепло от его рук, но максимально рано. Я все еще не могла переварить то факт, что мы с ним куда-то пойдем после колледжа. «А я достаточно хорошо выгляжу, чтобы идти куда-то?» Я посмотрела на Мишу, который выглядел вполне себе как обычно, и успокоилась. Конечно, если он не планировал заехать после колледжа домой и переодеться.

Когда мы подошли к машине Миши, я ахнула. Это была вовсе не «семёрка», а очень даже приличная машина. Жаль, что я ничего не понимаю в марках, Маша бы точно сказала название. Машина была белого цвета, в некоторых местах не совсем чистая. Все, что я могла сказать — это немецкая машина. Как-то Маша показывала мне самые известные и хорошие машины немецкого производства, и одна из них была точно такая же, как у Миши. Оставался единственный вопрос: откуда у физрука такие деньги?

Мы сели в машину. Я все еще находилась в неком ступоре. Миша вел себя совершенно спокойно, улыбаясь при этом. Он вставил ключ в замок зажигания, завел и начал прогревать машину.

— Настюш, ты чего молчишь? — Спросил он, забирая рюкзак из моих рук и закидывая его на заднее сидение. Мне привычнее ездить позади, но тут я как-то не решалась. Миша был ко мне очень близко, а в то мгновение он даже повернулся ко мне корпусом. Если бы я тоже повернулась, между нашими носами была бы всего лишь пара сантиметров.

— Все хорошо, — я улыбнулась, стараясь прийти в себя, — просто неожиданно. — В салоне становилось все теплее и теплее.

— Что неожиданно? — В этот момент он дотронулся до моей ладони, которые в отличии от моих были очень теплыми. Миша начал гладить мои руку своим большим пальцем. Стало очень приятно. Сказка не закончилась в тот момент, когда я проснулась.

— Что у тебя есть машина, — я опустила глаза на свои руки и покачала головой, — Миш, откуда у тебя столько денег?

Сама не поняла, как задала этот вопрос. Разум кричал, что неприлично задавать такие вопросы, но я хотела знать. Меня все еще пугали люди, которые приходили к Миши и угрожали. Мне становилось страшно от своих догадок. Миша не стал отстраняться, просто как-то тяжело выдохнул.

— Я же зарабатываю, — быстро отчеканил он. Но мне этого было мало. — У меня есть другая работа.

— Твоя работа как-то связана с теми людьми, что приходили? — Я была готова ударить саму себя, но останавливаться не получалось.

Миша второй рукой приподнял мою голову за подбородок и заглянул прямо в глаза. В машине было уже очень тепло, поэтому в куртке можно было спокойно упариться. Миша взялся рукой за язычок на моей молнии и потянул его вниз.

— Настюш, давай не будем об этом, — он полностью расстегнул мне куртку, а после снова посмотрел в глаза и улыбнулся.

Я согласилась, выбора у меня все равно особого не было. Всю дорогу мы с Мишей слушали радио, я рассказывала, какие будут пары и высказывала свое мнение о преподавателях. Миша внимательно следил за дорогой. За рулем он был очень серьезен, даже смеялся сдержанно, но искренне. Такая его сосредоточенность нравилась мне не меньше, чем обычное состояние Миши.

У меня все еще оставались вопросы. Главным планом стояли те, на которые он отказывался отвечать. Наши отношения только запустились, но я уже чувствовала, что мне не может быть так просто.