Эпилог: Дом, который стал Домом
Прошёл год.
Ветер по-прежнему скользил по старым стенам особняка Хилшеров, но теперь в его завываниях не было скорби —
только память.
Дом, некогда наполненный эхом одиночества и шепотом боли, начал жить.
Солнечные лучи мягко ложились на оконные стёкла, когда-то тусклые от пыли и забвения.
Теперь они сияли.
Как глаза того, кто наконец перестал прятаться.
На лужайке, залитой золотом полудня, звучал смех.
Лёгкий. Звонкий. Настоящий.
Лилит бежала босиком по траве, раскинув руки, словно пыталась обнять само небо.
В её волосах путался ветер.
В её глазах не было ни страха, ни сожалений — только свет.
И немного поодаль, на ступенях крыльца, сидел Брамс.
Без маски.
Его лицо всё ещё хранило следы прошлого —
шрамы, ожоги, искажения.
Но в этих шрамах больше не было уродства.
В них была история.
Сила.
И любовь, пережившая всё.
Он смотрел на неё. И впервые за всю свою жизнь чувствовал, что имеет право смотреть открыто.
Лилит подошла, остановилась перед ним, опустилась на колени.
Взяла его руки — грубые, тёплые, живые.
И сказала просто:
— Я люблю тебя.
Он провёл пальцами по её щеке, как когда-то в ту ночь, между жизнью и смертью.
И ответил:
— Я всегда любил тебя. Даже тогда, когда боялся самого себя.
Они замерли в этой тишине.
Без масок. Без лжи.
Двое — целые, потому что нашли друг друга в осколках.
Внутри дома, в полумраке старой гостиной, на бархатном кресле всё ещё сидела кукла.
Её безупречное фарфоровое лицо отражало отблеск света.
И если смотреть достаточно долго...
казалось, что она улыбалась.
Потому что впервые за долгие годы
в этом доме всё было на своём месте.
И, наконец, всё было правильно.
Конец.