Секретный ингредиент Маргариты

Утро начинается с трели уведомлений. Еще до того, как я вхожу в Telegram, я знаю: они от Королевой. Спасибо звуку "Diamond", который Вика специально скачала и поставила на свои сообщения. Ни один из предложенных в настройках ее, конечно же, не устроил. Королева обожает выделяться, везде и всегда.

Свешиваю руку с кровати и со все еще закрытыми глазами принимаюсь водить ей по полу. Где-то тут должен быть телефон. Дзынь! Шмяк! Моя рука окунается во что-то мокрое.

Черт! Я совсем забыла про кружку с чаем, оставленную тут с вечера!

Закончив вчера с домашним заданием, я села почитать. Глаза слипались от усталости, но я не могла бросить героев на главном сюжетном повороте. Притащила в комнату сразу три чашки, чтобы не отвлекаться и не бегать на кухню за питьем, зажгла свечи и включила музыку. Для таких случаев у меня есть плейлист с фоновым инди. Наслаждаясь в кои-то веки появившимся у меня свободным временем, так я и просидела до двух часов ночи.

И теперь мне приходится об этом пожалеть. Во-первых, голову от подушки я отрываю с титаническим трудом. Уверена, в этом виноваты килограммовые мешки под глазами. Во-вторых...

Когда я, черт побери, научусь относить кружки обратно на кухню?!

По полу растекается лужица зеленого чая. В ней уже плавает мой телефон, продолжая обиженно поскуливать уведомлениями. Еще чуть-чуть, и там же окажется "Шестое чувство" Даны Делон. О нет, пора спасать свое лекарство от жестокой реальности!

Подхватываю книгу, телефон, кладу их на кровать и с тяжелым вздохом отправляюсь в ванну за шваброй. Наведя порядок, открываю Telegram. Вика прислала мне гороскоп.

Святые шпильки! И ради этого я проснулась на полчаса раньше будильника?

"Львы, не теряйте бдительности. Все намного сложнее, чем кажется." Следом идет приписка о том, что это наверняка о Паше, и еще тонна сообщений со словом "СВИДАНИЕ", написанных капслоком. Я фыркаю.

И снова наступаю во что-то мокрое. Да, бдительность мне терять точно не стоит. Под кроватью-то я чай не вытерла!

После двух пар древнерусского я на собственной шкуре пониманию, каково было крестьянам, которых в былые времена на Руси истязали плетками посреди площади.

Поначалу ничего не предвещало беды. Георгий Семенович, стоя за кафедрой, рассказывал о разнице большого и малого юса. Простейшая тема, с которой я разобралась еще в 9 классе, готовясь к Олимпиаде по русскому. В общем, я решила воспользоваться случаем и почитать книгу. Ну а что? Вчера я остановилась на моменте, где Лили с Адамом пришли на Пьяцце Венеция и тут начался дождь. Я знала, я чувствовала, что здесь должен быть поцелуй. И оказалась права!

"Ты наклонился и чмокнул меня в щеку.

- Позволь мне поиграть в джентльмена!

Я замерла, поцелуй был таким невинным, но невероятно нежным.

- Готова вновь мокнуть? - тихим шепотом спросил ты, и от твоего голоса я покрылась мурашками.

- Готова, - еле слышно пробормотала я, и на счет "три" мы побежали."

Эх, только в щечку? И зачем они зашли под навес? А как же поцелуй под дождем?

Знаю, банальщина. Но порой именно такой сладкой банальщины - от которой аж скулы сводит - мне в жизни и не хватает. В реальности ее просто нет, в этом все дело. Этим миром правят деньги и связи, а не любовь. Я всегда это знала, а за год работы в "Абсенте" лишь сильнее в этом убедилась.

И все же фрагмент красивый.

Моим одногруппникам он тоже понравился. Георгий Семенович, заметив, что я занимаюсь "неподобающими вещами" у него на паре, заставил меня сначала зачитать отрывок вслух, а затем перевести его на древнерусский. Публичную порку я выдержала - причем с достоинством. Текст перевела, еще и дополнительные баллы за это выторговала. Не на ту напал! Звание лучшей ученицы в группе у меня так просто не отберешь!

- Расскажешь про книгу переводчицам, и они в тот же день узнают, на какой линии Садовода ты купила свою Prada, - предостерегающе шепчу я на ухо Вике, когда мы выходим из аудитории.

- Эй, это запрещенный метод!

Королева поправляет на плече ремешок паленой сумки. У нее все бренды с рынка, и больше всего на свете она переживает, что об этом узнает кто-нибудь, кроме меня. Само собой, я не собираюсь никому рассказывать, но припугнуть эту болтушку стоит. На случай, если она забыла, что одно из наших правил - распускать любые сплетни, но не друг о друге.

- И вообще, никому нет дела до того, что ты читаешь, Марго. Это ведь не порнушка.

Порнушку я тоже читаю, но, наверное, сейчас не лучшее время, чтобы говорить об этом Королевой. Судя по тому, как сдвинуты ее темные брови, мои слова про Prada ее задели.

И все же Вика в привычной манере берет меня под руку и тащит в сторону туалета. Закрыв дверь, она первым делом затягивается ашкой. Выдохнув облачко пара с запахом кокоса, Вика довольно улыбается. Я уже не пытаюсь убедить ее бросить. Вика курит с восьмого класса. Никотин пришел в ее жизнь раньше, чем я. Понятно, почему меня она не слушает.

- На, хоть губы подкрась!

Королева достает из сумочки помаду и протягивает ее мне. Она пыльно-розовая, той же фирмы, которой пользуется визажист у нас в клубе.

- Нет, спасибо. Не надо.

Я кривлюсь.

- Еще как надо! Ты бледная, как тень! Ты вообще спишь, Каблукова?

Неопределенно развожу руками. Вика хватает меня за запястье и подтаскивает к зеркалу. Стоящая там первокурсница в страхе отлетает в сторону и чуть не врезается в сушилку для рук. Та включается, и мы втроем вздрагиваем.

- Извиняюсь.

Королева бросает это исключительно для приличия, затем ставит сумку на край раковины и выуживает оттуда косметичку. Да, целую косметичку. Без тетрадей и ноутбука Вика в вуз прийти может, а вот без нее нет.

- Сейчас будем приводить тебя в приличный вид... О май гад!

Вика даже не пытается приблизиться к акценту RP*. Ладно еще сейчас, прощаю, но ведь на парах она говорит так же. И это после двух семестров практической фонетики!

Боюсь представить, что творится на уроках у моей мамы. Она преподает английский в школе. С этого года она работает только со старшими классами, но раньше из-за нехватки кадров на ее плечах лежали еще и восьмые. Дома я ее практически не видела. Мы пересекались только поздними вечерами на кухне, обменивались парой фраз вроде «Суп на плите», «Уроки сделала», а то порой и вовсе оставляли друг другу записки на холодильнике. Если мама не проверяла очередную стопку тетрадей, то после ужина уходила к подруге, где они вдвоем часами читали детективы Дарьи Донцовой. Мне она никогда об этом не говорила, но через стенку я отлично слышала, как отец заставлял ее каждый раз по возвращении домой пересказывать сюжет. Наверное, от мамы мне и передалась любовь к "несерьезным" книгам.

В остальном моим воспитанием занимался отец.

Удивительно, как я выжила.

- Заюш, это предательство! Ты почему мне не сказала, что я так ужасно выгляжу?

Королева прилипает к зеркалу, решив первым делом в «приличный вид» привести себя. Вика одергивает и без того хорошо сидящую кофту с вырезом в виде сердечка на груди, затем разглаживает нежно-голубую юбку. Чуть позже дело доходит до челки - очередного последствия ее трендовой зависимости и чрезмерного доверия лайфхакам из ТикТока. Пока она тщетно пытается ее уложить, я стою в стороне, опершись плечом о кабинку, и пассивно наблюдаю за ее муками.

Вика всегда делает все возможное, чтобы выглядеть подобающе своей фамилии - Королева. В паспорте ей забыли поставить точки над «е», и уже в 14 лет Вика просекла, что этим можно пользоваться. Переучила всех учителей произносить ее фамилию по-новому и установила в ВК статус «Зови меня просто королева Виктория». В вузе Вику действительно ею считают. Королева лучшая на потоке, когда дело касается макияжа, модных шмоток и охмурения мальчиков. Я лучшая в учебе, и меня вполне устраивает мое место. Ну а по поводу внешнего вида... Не могу сказать, что я хожу на пары в первом, что свалится из шкафа. Я люблю выглядеть красиво, элегантно, но так, как Вика, никогда не заморачиваюсь. Сегодня на мне оливковая блузка и широкие классические брюки. С утра пораньше Королева уже высказала свое "фи" по поводу простых изумрудных пусетов у меня в ушах. "Ты со своих учеников немыслимые суммы дерешь, зай. Я не верю, что у тебя нет сережек покрупнее!" - отчитала меня она. Я лишь махнула рукой. Мук с подготовкой образов мне и на работе хватает.

- Как вообще вышло, что вы с Воронцовым сошлись? Ты мне так толком и не объяснила вчера ничего.

Вика наконец отрывается от зеркала и принимается замазывать консилером мои темные круги под глазами. Это уже второй слой, но, видимо, первый, который я нанесла сама перед выходом, Королеву не устроил.

- Говорю же, мы не вместе.

- Да ладно, зай, мне-то хоть не ври, - Вика бросает на меня укоризненный взгляд. - Ты же знаешь, я только за. Говорят, он богатенький. Переводчицы как-то видели его на «Мерсе». То ли у вуза, то ли у спортзала какого-то, не помню.

- Да не свидание это!

- Это ты так думаешь, - Вика меняет консилер на тушь и подкрашивает мне ресницы. - В гороскопе сказано, все сложнее, чем кажется. Наверняка, он в тебя втюрился, а ты просто пока этого не замечаешь.

- Нет у нас с ним ничего, Королева, и ничего не будет!

- Почему?

Я задумываюсь. Действительно, почему? Он ведь симпатичный, обеспеченный. Почему он меня не устраивает?

Потому что он знает мою тайну!

Но ведь и Антон знал...

Стархов со мной познакомился как с Текилой. Для Паши же изначально я была Марго - правильной умной девочкой с двумя косичками. Отношения с Антоном начались в клубе, там же они и закончились. А Воронцов... Он знает мою слабую сторону. Он может атаковать с фронта и с тыла одновременно. Это небезопасно. Нужно срочно отодвигать границы, пока враг не зашел слишком далеко. Не хочу потом, как Болконский, лежать окровавленной под небом Аустерлиц и вздыхать о том, какой могла бы быть моя жизнь, не рискуй я понапрасну.

- Оно того не стоит.

- Не разбрасывалась бы ты парнями, заюш! - Вика цокает языком. - На Дайвинчике таких днем с огнем не сыщешь. Про Мамбу и Пур я вообще молчу. Или как там его? Пуре?

- Pure.

- Да, тот самый. Это целая энциклопедия фетишей, ей богу! Вот ты знала, что кому-то может нравиться заниматься сексом, смотря расчлененку?

Пару девчонок из очереди в туалет оглядываются на нас.

- Что? Не мне же!

Королева бросает на них свой любимый взгляд под названием "Боже, какие вы тупые!", затем возвращается к моему макияжу. Вика все-таки подкрашивает мне губы той розовой помадой и торжественно объявляет:

- Все, готово!

- Спасибо, королева всех визажистов!

Смотрю в покрытое разводами зеркало. Даже с легким макияжем я выгляжу сногсшибательно. Широко распахнутые оливковые глаза, острый подбородок, верхняя губа чуть отстает от нижней - последствие моей детской безрассудности.

Однажды я решила прокатиться на скейте по поручням у входа в подъезд. Прошу без осуждений! Мне было 12, и мне очень хотелось утереть нос одной девчонке, которая вечно называла меня заучкой и говорила, что я только и умею, что книжки читать. После очередной подобной издевки я схватила ее скейт и устроила представление в стиле Дю Солей.

К сожалению, в этом представлении я оказалась клоуном. На скейте я до этого ни разу не каталась. Да если бы и каталась, вряд ли бы мне это помогло. Скейт проскользил по перилам настолько быстро, что я даже моргнуть не успела, как оказалась впечатанной носом в асфальт.

- Зачем ты туда полезла? - кричал на меня отец по дороге в травмпункт. - Не твое, не берись! Ты мягкотелая домашняя девчонка. Кому ты что хотела доказать? Сидела бы дома, учила уроки, ничего бы не случилось!

Кусок отколотого резца пришлось наращивать. На разбитую губу наложили три шва. Не знаю, было ли все настолько плохо или мне просто попались криворукие хирурги, но уздечку укоротили. С тех пор моя верхняя губа чуть вздернута и вывернута наружу. В начале прошлого года Пина пыталась шутить по этому поводу, называя меня секс-куклой, "блондинкой с вечно открытым ртом", но, поняв, что меня это не задевает, быстро прекратила. Я давно приняла эту черту своей внешности. Многие девчонки специально подкачивают губы, чтобы достичь такого эффекта, а мне он достался по стечению обстоятельств. Что же в этом плохого?

Я промакиваю губы друг о друга. На долю секунды они слипаются, а затем раскрываются, как бутон, издавая искрящиеся звуки взрывной карамели. Где-то в глубине моего сознания довольно улыбается Текила, но я тут же себя одергиваю.

Нет-нет, сегодня никакой охоты на парней! Только встреча с Воронцовым.

Проверяю Telegram. С начала обеденного перерыва прошло уже десять минут, а Паша так ничего и не написал. Может, никакого разговора не будет? Может, он просто пошутил тогда про лекцию, чтобы для Вики наш диалог прозвучал правдоподобнее?

Если и так, в другой день мне все равно придется поговорить с ним про клуб и как-то заставить его сохранить мой секрет. Знать бы еще, как...

Королева подходит к зеркалу и снова принимается за свою челку. Причитая по недавно заблокированному Тиндеру, она приглаживает прядки рукой и закрепляет их невидимками. Сдалась. Не вынесла душа поэта позора лезущих во все стороны лохм. Готова поспорить, ближайший месяц так и будет ходить с заколками или ободком.

Дзынь! На экране высвечивается сообщение от Паши. Я записала его как "П". От слова "Проблема".

"Жду тебя внизу, Текила."

Так и хочется сказать: "Ждать тебе еще долго. В университетском кафе текилу не подают." Отмечаю сообщение прочитанным и докладываю Вике, что ухожу.

- Давай-давай, львица! Удачи на охоте! Помада не особо стойкая. Слишком активно не целуйтесь.

Я в сотый раз бурчу, что это лишь деловая встреча, однако стоит мне войти в кафе, как мои ожидания разбиваются в пух и прах.

- Все-таки пришла на свидание?

Паша приветливо улыбается, когда я подсаживаюсь к нему за столик. Там стоят два кусочка чизкейка и пара бумажных стаканчиков с кофе.

- Свидание? Когда это я успела стать твоей девушкой?

Я корчу презрительную мину, но кофе к себе придвигаю. Работа в «Абсенте» научила меня многим полезным вещам, в том числе принципу «Дают - бери».

- Воронцов, мы с тобой всего два дня общаемся. И вообще, ты меня звал на лекцию. Путаешься в показаниях.

- Мы так-то месяц уже на одном направлении учимся, - он внаглую игнорирует мое второе замечание. - А вчера даже ночь вместе провели, Теки...

Я шикаю на него, озираясь по сторонам. Ему доставляет особое удовольствие меня подставлять, да? Благо, выжившие после двух пар студенты сейчас заняты более важным делом, чем подслушивание наших разговоров. Столпившись на другом конце кафе, они пытаются выудить из автомата застрявший там онигири. Какой-то амбал в итоге не выдерживает, подходит к стеклянному шкафу и начинает лупить его по бокам.

Ну да, это определенно поможет.

Работница столовой, пожилая женщина в фартучке, охает и кидается на помощь несчастной машине. Та чуть не падает на нее, но амбал вовремя подхватывает автомат, спасая буфетчицу, как Эдвард Беллу. Уверена, уже завтра в подслушке универа появится по этому поводу мем.

У нас в вузе каждая, даже самая незначительная, мелочь превращается в новость международного масштаба. Поэтому я так и боюсь любого слова на "Т", которое слетает с губ сидящего напротив меня парня.

Весьма красивых губ, кстати. Не особо полных, слегка даже суховатых и местами потрескавшихся. Нижняя чуть больше верхней, и в том, как он ее прикусывает, определенно что-то есть.

Стоп! Он ее прикусывает?

- Воронцов, ты уточняй, пожалуйста, при каких обстоятельствах. А то звучит... весьма интересно.

Если бы у меня был термометр, который мог бы мерить теплоту голоса, ртуть бы в нем сейчас опустилась до самого нижнего деления. А потом, не выдержав, он и вовсе бы треснул и разлетелся на миллион ледяных осколков.

Паша проводит рукой по волосам, взъерошивая каштановые кудри, и бессовестно улыбается.

- Мне теперь каждый раз подробно расписывать, как ты танцевала передо мной практически в одном корсете?

- Нет!

Я хлопаю себя по лбу, заливаясь краской. Краем глаза вижу, что на нас уже с интересом поглядывает компания девчонок за соседним столом. Шоу с онигири закончилось, и они тут же нашли себе новое. Не дай бог француженки!

- Через раз, значит?

Паша продолжает испытывать мое терпение. Он делает глоток кофе, затем опускает стакан на стол и принимается крутить крышку. Такими темпами у меня скоро начнется нервный тик.

- Окей, как только выйдем в коридор, буду каждому второму рассказывать, как классно блестели твои бедра в неоновом свете. Не подскажешь, каким это маслом вас мазали?

- Это глиттер, придурок, - последнее слово я бурчу себе под нос, но Паша все же слышит его и не сдерживает улыбки. - И вообще, ни через раз, ни через два, никому рассказывать не надо! Пожалуйста, - добавляю я мягко, хотя внутри все кипит.

Воронцов отодвигает кофе и тарелку с чизкейком, кладет на стол руки, перекрещивая их между собой. Ворот бордовой рубашки - О, да, он наконец-то ее сменил! - сгибается, приоткрывая ключицы.

Святые шпильки... Моя слабость.

- Ладно, рассказывать не буду...

Я уже собираюсь обрадоваться, но тут он добавляет:

- Но тогда ты согласишься быть моей девушкой.

Что-что?!

Представляю, как будет смеяться надо мной Вика, когда я ей это расскажу. Долго и громко, с ее любимым победоносным "вуа-ха-ха", похожим на рев титанов, наконец вырвавшихся из недр земли и свергнувших Зевса.

Я снова бросаю взгляд на Пашины ключицы, затем на кудряшки и наконец смотрю в кофейно-карие глаза. Да, он обаятельный. И абсолютно бесцеремонный. С таким не соскучишься. Но проблема с клубом все еще остается проблемой. И еще кое-что...

- А разве у тебя нет девушки?

- Нет.

- Точно?

- Точно-точно.

Воронцов усмехается под моим пристальным взглядом. Он отвечает просто и уверенно, сложно не поверить. Но я все еще прекрасно помню тот диалог в клубе.

- Была бы у меня девушка, разве бы я предложил тебе встречаться?

- Паш, да какое "встречаться"? Ты в своем уме? Я тебя практически не знаю! Какие отношения?

Я всплескиваю руками. Мой стакан с кофе чуть не падает. Я подхватываю его на самом краю и возвращаю на стол. Воронцов еще пару секунд сверлит меня серьезным взглядом, а затем заливается смехом.

- Да расслабься, Марго, - Паша поддевает вилкой кусочек чизкейка, медленно его пережевывает и только после этого объясняет: - Фиктивные. Я с другом поспорил, что уломаю тебя встречаться. Поможешь?

Я оторопело хлопаю ресницами, приходя в себя. А я уж тут надумала!

- Сразу сказать правду нельзя было?

Я снимаю со стакана крышку и отпиваю кофе, успокаиваясь. Он в меру сладкий, судя по запаху, с фисташковым сиропом. Пузырьки густой пенки потрескивают, как дрова в камине. Идеально! Я готова молиться на наше вузовское кафе. В раскрученном Stars, бывшем Starbucks, кофе подают в разы хуже, клянусь!

- Ну, так неинтересно, - Паша пожимает плечами и продолжает разминать вилкой чизкейк. - Я хотел по правилам все сделать, но ты оказалась крепким орешком.

Мне слышится "с крепким орешком", и я прикусываю губу, чтобы не засмеяться.

Интересно, про персик тогда у ресепшена тоже он сказал? Не удивлюсь, если да. То персик, то орешек... Сколько метафор! Сразу видно, мастер своего дела - настоящий филолог. Отлично умеет работать с языком. И просто языком, вероятно, тоже.

Черт, Текила, а ну отставить пошлости!

Смех все же пробивается наружу. Совершенно неженственно я выплевывая кофе обратно в стакан. Вика умерла бы сейчас на месте от испанского стыда. Уже слышу ее голос: "Каблукова, я ушла копать тебе могилу, не благодари. С таким позором - да еще и на первом свидании - тебе не жить."

- Ты чего? Подавилась?

Паша тянется ко мне, вероятно, собираясь похлопать меня по спине, но я вовремя уворачиваюсь. Ненавижу, когда так делают. Мне никогда это не помогало.

- Все в порядке! - я защищаюсь от него подвернувшейся под руку пластиковой вилкой. - Просто, знаешь, любая адекватная девушка при такой тактике дала бы тебе от ворот поворот. Надо было хотя бы недельку поухаживать, цветы подарить, в кино сводить, поговорить нормально хоть разок. А потом уже штампы собственности друг на друга ставить. Начинать прямо-таки отношения, - я рисую в воздухе круг руками, пытаясь передать всю значимость этого слова. - Но со мной все равно бы не прокатило.

- Особенная, что ли?

Паша издевательски вскидывает брови.

- Да! - я задираю нос, больше стараясь убедить в этом себя. - Я умная, ответственная, в совершенстве знаю английский. У меня красивый цвет волос, большие глаза и еще есть родинка посреди солнечного сплетения. Чем тебе не особенная?

- А у меня сердце справа, и что дальше? - Паша усмехается, затем качает головой. - Вы, девчонки, так плоско мыслите. Никто из вас не особенный, все вы одинаковые. «Мерс» покажи, сразу на шею вешаетесь.

- Попрошу без обобщений! - я злюсь, но где-то на подкорке сознания отмечаю, что слухи про машину, переданные теми переводчицами, правдивы. - И без оскорблений! Если ты думаешь, что для завоевания женского внимания парню достаточно одних лишь денег, ты глубоко ошибаешься.

- Да? А правила вашего клуба говорят об обратном, - Воронцов, не скрываясь, смеется надо мной.

- А ну прекрати! - шиплю я. - Ты обещал ничего не говорить о моей работе.

- Да, если ты согласишься мне помочь.

Помочь ему? После того, как она втоптал в грязь разом всех женщин?! Сказал, что нам важны только деньги?

Безусловно, деньги важны. А как он хотел? Это ключ к счастливой жизни. Но заработать их мы и сами можем, не вешаясь никому на шею.

Ух, как же мне хочется сейчас стать Ленским и кинуть этому засранцу перчатку!

- А если не соглашусь, то что? Будешь ходить по универу и кричать на каждом углу, что видел старосту потока в боди? Вот так свершение! Хотя для тебя, может, и свершение. Вряд ли перед тобой когда-либо раздевались дальше.

Паша прыскает и одаривает меня снисходительным взглядом. Затем достает из кармана телефон, пару раз проводит по нему пальцем и разворачивает экраном ко мне.

Неужели интимки бывших показывать будет?

О, так это не фото! Видео даже! Божечки, только не домашнее порно! В «Абсенте» я, конечно, многое повидала, но это не значит, что теперь мои глаза можно насиловать при всяком удобном случае!

Я пытаюсь увернуться, но Воронцов впихивает телефон мне в руки. Я ненароком бросаю взгляд на экран. И тут же узнаю "Абсент". Из-за кальянного дыма, заполняющего зал, картинка кажется нечеткой. Тем не менеее в темноте танцпола, расцвеченного неоновыми лучами, отчетливо видно высокую стройную блондинку в ярко-розовом костюме. Одной рукой она обхватывает пилон, другой - грациозно проводит по бедрам. Затем наклоняется ближе к камере - судя по ракурсу, она стояла на столе - и плавно заводит руку за голову. Маска с перьями слетает с лица.

Я зажмуриваюсь, сжимая пальцами переносицу. Мне не нужно смотреть дальше, чтобы понять: я влипла.

- Удали. Откуда вообще у тебя это видео? У нас в клубе запрещено снимать!

На входе гости обычно сдают телефоны в камеру хранения. Тем, кому ну очень надо пронести с собой, закрывают объектив наклейкой-пломбой. Отдерешь раньше времени - штраф. Попадешься на съемке повторно - добро пожаловать в черный список «Абсента».

- Дашь на дашь, Текила, - Паша пожимает плечами. - Ты выполняешь мою просьбу, я выполняю твою.

Шантажист хренов! Да как он смеет? Да я!... Да я...

А что я сделаю? Максимум пожалуюсь менеджеру, и Воронцова с его дружками больше не пустят в «Абсент». Но это в лучшем случае, если Дамир поверит мне на слово. Видео-то у меня нет. Не поведу же я Пашу за ручку в клуб, чтобы показать руководству его галерею!

Да, Марго-Текила, ты в ж... жутко невыгодном положении.

Я не могу не принять Пашиных условий. Я годами работала над своим великолепным образом пай-девочки и теперь не позволю одному дурацкому случаю все испортить. Запихиваю протестующих чертиков на задворки сознания и выдавливаю:

- Ладно, я согласна. Что нужно делать?

- Так-то лучше.

Паша одергивает ворот рубашки. Ключиц больше не видно. Мое внимание целиком переключается на физиономию Воронцова. Как же мне сейчас хочется смыть с нее эту самодовольную ухмылку! Желательно, кислотой.

- В воскресенье у Мишки будет тусовка. Мишка - это тот друг, с которым я поспорил. Пойдешь со мной в качестве девушки. Договорились?

- Договорились.

Я сминаю в руке стаканчик. Остатки кофе выплескиваются мне на рукав.

Черт! Черт-черт-черт!

- Вот и отлично!

Паша встает из-за стола и заботливо протягивает мне салфеточку. Я промакиваю ей блузку. Уже чувствую, как добавленный в кофе сироп стягивает кожу. Хотела сладкой банальщины? Пожалуйста!

Паша хлопает меня по плечу и напоследок бросает:

- Чизкейк-то хоть съешь. Тебе ж брал, дорогая.

Дорогая? Ох, ты за это дорого заплатишь, дорогой!

Я провожаю своего «бойфренда» хмурым взглядом и, как только он скрывается за дверьми кафе, со злостью вонзаю вилку в десерт. Война войной, а чизкейк по расписанию.

Мой любимый - классический, кстати. Интересно, Паша знал или это просто совпадение?

Впрочем, неважно. Вопреки моей воле, в списке признаков идеального парня с подзаголовком «Воронцов» вспыхивает новая «галочка».

*RP - Received Pronunciation, британское нормированное произношение.