45
Белый свет бил в глаза.Неон,лампы,шторы - всё было белым,как будто я оказалась внутри облака,в котором осталась только боль.Тупая,тянущая боль в груди,будто мне разрезали сердце и зашили обратно.Так,собственно,и было.
Я моргнула.С трудом.
Веки были тяжёлыми,как свинцовые.Грудь будто стянуло ремнями,и каждый вдох давался с усилием.
Шаги.Слева от меня.
Повернула голову чуть-чуть,совсем медленно.
Папа.
Сидит на стуле.В форме.Такая знакомая тёмно-синяя рубашка,на груди жетон.Пиджак снят,перекинут через спинку.Под глазами синяки,борода уже не такая маленькая,глаза... усталые.Очень.
Он смотрел на меня,но не сразу понял,что я очнулась.Лишь когда я попыталась пошевелить пальцами,он поднял глаза и замер.
- Дочка... - выдохнул он.
И за секунду оказался рядом.Наклонился,взял мою ладонь бережно,как будто она могла рассыпаться от прикосновения.
- Привет, - прохрипела я.
Он резко отвёл взгляд и кивнул.Плечи его дрогнули.
И тогда я впервые в жизни увидела это.Слеза.Тихая,быстрая.В уголке его глаза.Он даже не попытался стереть.
- Ты... плачешь? - прошептала я.
Он стиснул губы.
- Я чуть не потерял тебя.А мне некуда было бежать.Ни с кем не ругаться.Ни в кого стрелять.Только сидеть и ждать.Четыре дня,дочка.В реанимации.Под аппаратами.А я мог только держать твою руку и молиться.
Я смотрела на него,будто впервые.Такого - не железного,не непоколебимого,а живого,с болью в каждом слове - я не знала.
- Я здесь,пап.
- Я знаю, - ответил он и впервые за всё время слабо улыбнулся. - И слава Богу.
Папа всё ещё держал мою руку.Молчал.Потом,будто не выдержав, наклонился ближе и сказал негромко,почти шёпотом:
- Знаешь... Когда ты была совсем маленькая,я боялся брать тебя на руки.
Я слабо моргнула.Он продолжал,глядя куда-то мимо:
- Ты казалась такой крошечной,будто могла исчезнуть,если я не буду осторожен.Но потом ты впервые посмотрела на меня.Вот так же,как сейчас.Упрямо.С вызовом.С жизнью.
Он тяжело вздохнул,будто из груди вырвалось нечто давно сдерживаемое.
- С того момента... я уже не мог без тебя.Ни дня.Ни часа.
Я смотрела на него.Словно сквозь вату.Сквозь стену.Сквозь воду.Где-то глубоко под кожей жила боль.Тупая,глухая.Но поверх этой боли было ничего.
Ни слёз.Ни дрожи.Ни облегчения.
- Я всегда думал: как уберечь тебя? Как защитить от мира?
Он слабо усмехнулся.
- Оказалось,от жизни не спрячешь.Она настигает... даже таких,как ты.
Я повернула голову,глядя на потолок.Что-то внутри было опустошено.Как будто из меня вынули всё: чувства,мысли,краски.Боль была,но она не принадлежала мне.Не совсем.
- Прости,что я не чувствую.
Папа встрепенулся.
- Что?
- Мне... всё равно.Я слышу тебя.Понимаю.Но не чувствую.Вообще.Ни жалости,ни страха.Ни любви. - Я моргнула. - Я как комната,в которой кто-то выключил свет.
Он прижал мою ладонь крепче.Почти судорожно.
- Это пройдёт.Услышала? Это не навсегда.
Я не ответила.Просто смотрела в потолок,в белый свет,в пустоту,которая осталась вместо мира.
А папа продолжал держать меня.Молча.Тепло.Как будто его тепло могло когда-нибудь снова зажечь меня изнутри.
Он был со мной,пока его не вызвали на работу.Он поцеловал меня в лоб и пообещал приходить после работы.
Через некоторое время за дверью тихо щёлкнул замок.Я не сразу повернула голову: движения были тяжёлыми,как будто сквозь воду.Но шаги я узнала сразу.Даже сердце,где-то глубоко под шрамом,отозвалось едва заметным толчком.
- Здравствуй,сойка, - голос.Хриплый,севший,будто он много молчал.Или много кричал,но не вслух,а внутри себя.
Я повернула голову.
Он стоял у двери.Чуть неуверенно.Как будто боялся подойти.В нём не было той обычной силы.Он словно сдулся.Осунулся.Глаза покрасневшие.Под ними синяки.Щетина.И в уголках губ дрожь.Как будто всё это время он не жил,а просто ждал.Замер.Замёрз.
- Нугзар... - шепнула я.
Он метнулся ко мне,не громко,не суетливо.Просто шагнул быстро и молча,присел на край кровати и взял мою руку,почти так же,как папа.Только сразу прижал к щеке.Словно боялся,что я снова исчезну.
- Ты... - он выдохнул. - Ты здесь.
- Я здесь.
Он закрыл глаза.И губами касался моих пальцев,будто хотел убедиться,что я настоящая.Что это не сны.Не бред.Не слухи из реанимации.
- Я больше не мог, - сказал он,не поднимая глаз. - Я просто... ломался.Каждую ночь.Каждое утро.Я не знал,как жить,если ты не откроешь глаза.
Моё сердце снова дёрнулось.Глухо,но ощутимо.
Он говорил это не театрально,не в слезах.А тихо.Простыми словами.Так,как чувствовал.
- Прости,что не пришёл сразу, - продолжал он,наконец посмотрев на меня. - Твой отец... Он боялся,что я не выдержу тебя такой увидеть.Он был прав.
Его глаза дрогнули.
- Но теперь я здесь.И если ты позволишь,я останусь.
Я молчала.Руки мои были ледяными.Но он не выпускал.Грел.
- Даже если ты больше не чувствуешь, - сказал он,будто знал. - Я буду рядом.До тех пор пока ты снова не захочешь жить.Слышишь?
И только тогда,где-то под грудиной, очень глубоко,что-то оттаяло.Не вспыхнуло,но дрогнуло.И я впервые за всё это время прошептала не пустоте,а человеку:
- Я скучала.
И он снова зкрыл глаза.И улыбнулся так,будто снова мог дышать.
- Я скучала, - повторила я чуть громче.
Голос всё ещё был слабым,но дрожь ушла.Только усталость осталась.И ощущение,будто я сказала что-то слишком важное.
Нугзар не отвечал.Только держал мою руку у щеки,как будто она могла исцелить всё,что с ним было за эти дни.Всё,что он молча пережил.
Я посмотрела на него,чуть повернув голову.Грудь саднила,натянутая кожа возле шва казалась чужой,будто не моей.Я опустила взгляд на больничную рубашку,на выступающий под ней пластырь.Шрам.Он где-то там.Уже часть меня.Навсегда.
- Нугзар... - я чуть задержала дыхание. - А если... если я останусь такой навсегда?
Он нахмурился,приподнялся немного.
- Такой - это какой?
- С уродливым шрамом на груди.С болью.С пустотой внутри.Без смеха,без огня... - Я посмотрела ему прямо в глаза. - Ты всё равно будешь меня любить?
Он не отводил взгляда.И не отвечал сразу.Он просто взял мою ладонь обеими руками,накрыл её своей тёплой,крепкой,живой.Сжал чуть сильнее.
- Я полюбил тебя не за гладкую кожу.Не за весёлый смех.Не за яркие глаза и горячие щеки.
Он говорил медленно,внятно,будто выговаривал правду,которую носил слишком долго.
- Я полюбил тебя всю.Со всеми твоими штормами.С огнём,что ты прятала за глазами.С упрямством.С твоим сердцем,которое любило меня и чуть не разорвалось.
Он провёл пальцами по моему запястью легко,едва касаясь.
- А теперь у тебя сердце с шрамом.И что с того? Оно ведь бьётся.И оно твоё.
Он посмотрел вглубь меня.Как умел только он.
- Я и это люблю
Пауза.
- Ты - живая.А значит,я рядом.Навсегда.
Я попыталась улыбнуться.Не получилось.Ни мышцы,ни губы совсем не слушались.