4
Нугзар сразу уснул,как только лег на диван.Даже не раздевался.
Мы продолжали с папой сидеть на кухне.Вино почти закончилось,тарелки опустели,за окном уже давно наступила ночь,и в доме воцарилась та редкая,особая тишина,когда не надо никуда спешить и можно говорить честно.
Папа медленно переворачивал в пальцах пустую рюмку.Смотрел на неё,будто в ней было больше,чем просто остатки алкоголя.Его лицо было спокойным,но я видела по глазам: он уже не шутит.
— Ты взрослеешь, — сказал он вдруг,тихо,глядя не на меня,а мимо. — Сижу и думаю,когда ты успела стать такой.
Я ничего не ответила.Просто смотрела на него.Иногда лучше молчать.
Он поднял глаза на меня.Карие,внимательные,немного усталые,но всё те же,отцовские.Те,которые всегда замечали больше,чем я бы хотела.
— Ты знаешь,я не слепой.Я вижу,как ты смотришь на него.И как он на тебя.
Я чуть напряглась.Слова прозвучали спокойно,без укора,но точно
— Мы просто… — начала я,но он поднял руку.
— Не надо, — мягко,но твёрдо. — Я не против.Правда.Он мне почти как сын.Я доверяю ему.Но ты — моя дочь.И я хочу,чтобы ты понимала,во что входишь.Чтобы не шла туда с закрытыми глазами.
Я сжала руки на коленях.
— Я не знаю,что это пока,пап.Честно.Мне с ним просто… хорошо.И спокойно.И тепло.
Он кивнул,медленно.
— Это уже много.Очень много. — Он помолчал,затем добавил: — Ему двадцать два.Тебе девятнадцать.Это не огромная разница,но… это уже не игры.
Я кивнула.Я и сама это чувствовала.Всё,что между нами с Нугзаром происходило — или начинало происходить — было не про «погулять» и «попробовать».Оно тянуло за собой нечто большее.Серьёзное.
Папа отодвинул рюмку в сторону и сложил руки на столе.
— Я не вмешаюсь, — сказал он. — Но знай: я всегда рядом.Если вдруг станет больно.Если вдруг будет страшно.Или если вдруг,ты не будешь знать,что делать.Просто скажи.Я не буду ни спрашивать,ни осуждать.Просто приду.
Я глубоко вдохнула.А потом пересела ближе и положила голову ему на плечо.
— Спасибо,пап.
Он чуть наклонил голову,коснулся моей макушки губами и сказал уже совсем тихо:
— Просто береги себя.И сердце своё тоже.
Он молчал какое-то время.Я всё ещё сидела,прижавшись к его плечу,и чувствовала,как медленно,ровно он дышит.Это было одно из тех редких мгновений,когда он становился особенно тихим.Не потому что устал,а потому что вспоминал.Я уже знала эту его тишину.Она всегда приходила перед чем-то важным.
— Знаешь… — начал он наконец,негромко. — Я ведь дважды делал предложение.И оба раза получил «нет».
Я чуть повернула голову,чтобы посмотреть на него.Он не смотрел на меня.Его взгляд был где-то в прошлых годах,в тех,где я ещё почти ничего не понимала,но всё чувствовала.
— Я помню, — сказала я тихо. — Первую ты звал Мариной.Она всегда приносила мне карамельки в кармане.Я тогда думала,что она твоя жена.
Он улыбнулся чуть горько:
— Марина.Да.Она была доброй.Умной.Но свободной.Чересчур.Я ей предлагал.Серьёзно,с кольцом,как положено.А она сказала: «Ты хороший.Но я не умею сидеть на одном месте.И не хочу тебе врать». И ушла.
— А вторая была Карина.Я её не любила, — призналась я,вспомнив её строгие костюмы и то,как она не разрешала мне есть мороженое «на ночь». — Она смотрела на меня как на чемодан,который надо куда-то приткнуть.
Папа усмехнулся
— Она и на меня так смотрела,если честно.Всё было по плану.По пунктам.Я сделал ей предложение,потому что… устал быть один.А она сказала: «Дима,ты не мой тип.Ты слишком… мягкий внутри».Представляешь? Я — мягкий.
Я хмыкнула.
— Это она просто не знала,как ты злишься,когда я забываю выкинуть кожуру от банана из машины.
— Вот именно, — сдержанно рассмеялся он. — Я не жалею,что они отказали.Правда.Тогда было обидно.Особенно Марина.С ней я думал: ну вот,всё,будет семья,стабильность,план.А потом понял — это не про любовь было.Это было про страх.
— Про страх быть одному? — догадалась я.
Он кивнул.
— У тебя ведь появляется ребёнок,и ты всё время чувствуешь,как много ты можешь не успеть.Не дать.Не объяснить.Хочется,чтобы кто-то был рядом.Чтобы ты не всё один.А потом ты вырастаешь… — он чуть повернулся ко мне, — и я понимаю,что даже если я остался один — я всё равно не проиграл.
Я вдруг крепче сжала его руку.
— Ты не один,пап.
Он тихо кивнул,и в глазах у него мелькнуло что-то — не боль,нет.Что-то вроде принятия.Тихого понимания того,что жизнь может быть не такой,как хотелось,но в ней всё равно есть свет.
— Знаю,дочка,— сказал он. — Просто иногда прошлое стучит.Не чтобы вернуться.А чтобы напомнить: не всё,что не сбылось,было ошибкой.
Мы снова замолчали.На кухне было темно и уютно,часы тикали.В соседней комнате спал Нугзар,а я чувствовала,что сейчас именно та ночь,которая запомнится навсегда.
Ночь,когда мы были просто семья.Без фасадов,без шуток.Просто настоящие.И в эту тихую,почти священную тишину вдруг ворвался звук.
Глухой,вибрирующий,рваный,будто кто-то завёл трактор на подушках.
Мы с папой одновременно вздрогнули и обернулись в сторону тёмной гостиной.
— Это что… — начала я,удивлённо приподняв брови.
— Это оно, — мрачно сказал папа и прикрыл глаза рукой. — Оно началось.
Из-за стены донёсся ещё один вдох.Громкий,с придыханием,как будто кто-то боролся с морским ураганом... во сне.Потом пауза.А потом:
ХррррРРРРР-ПФФФХХ.
— Господи, — прошептала я,стараясь не рассмеяться. — Это он? Серьёзно?
— Это Нугзар.Версия "ночь". — Папа вздохнул и отпил из кружки воду. — Я тебя предупреждал когда-то.Говорил,что он храпит иногда,как лесопилка,помнишь?
— Я думала,ты преувеличиваешь, — фыркнула я,еле сдерживая смех. — Но это… это же можно записывать и пускать как средство против мышей.
Папа кивнул:
— Я пару лет назад реально думал: может,его куда-то отправить… в Сибирь.Чтоб храпел на пользу.Деревья валил.
Снова ХррхПФХХ-пшшш... ХРРРРРРРРРР
Я уже сидела,вцепившись в стул,трясясь от беззвучного смеха.Папа,несмотря на серьёзный вид,тоже не сдержал лёгкой усмешки.
— Ладно, — сказал он. — Надо идти.Пока стены не посыпались.Пойду закрою дверь,а то соседи подумают,что у нас живёт медведь.
— Или бензопила, — добавила я,вытирая глаза. — Ночью.
Он встал и,проходя мимо,потрепал меня по голове.
— А ты говоришь — парень хороший.Всё так.Только жди,пока с ним заснёшь в одной комнате.Вот тогда вся романтика и закончится
Я фыркнула:
— Может,к тому моменту он научится спать потише?
Из гостиной — ХРРРРРПФФФФ! — как в ответ.
Папа остановился на секунду,обернулся и сухо сказал:
— Наташка,надейся на чудо.Но беруши тоже купи.На всякий случай.
И,тяжело вздохнув,ушёл в сторону спальни,оставив меня одну посреди ночи,смеха… и этого оглушительного хора сна.
Нугзар вернулся.
По-настоящему.