Глава 11 "Притяжение"
«ЛЕОНАРДО»
Мы наконец-то добрались до дома с Валерио. Открыв тяжелую дубовую дверь, мы шагнули в прихожую. Запах дорогого дерева и кожи смешался со сладковатым металлическим душком крови, въевшейся в мою рубашку. Едва мы переступили порог, из гостиной, привлеченный шумом подъехавшей машины, вышел Лука. Его взгляд скользнул по нам – по Валерио, сжавшему кулаки, по мне, стоявшему в окаменевшей тишине. Его лицо исказилось от шока, когда он увидел багровые пятна, размазанные по моей шелковой рубашке, по рукам, по всему.
— Что вы, черт возьми, наделали? — вырвалось у него хрипло, голос дрожал от гнева и непонимания.
Меня трясло. Голова гудела, в ушах стоял звон после криков. Смотреть на Луку, на его осуждение – сил не было. Я был пуст. Опустошен до дна. Демон, что вел меня туда, выдохся, оставив только липкий ужас и тошноту.
— Мы его замочили, — глухо, вместо меня, бросил Валерио. Его тон был ровным, как лезвие, но в глазах читалось то же напряжение.
Я не стал ничего добавлять. Просто развернулся и тяжело побрел вверх по лестнице, к своей комнате. Там ждала моя Piccola Dea. Моя маленький тихий гавань в этом аду.
Открыв дверь, я увидел ее. Она лежала на широкой кровати, уткнувшись лицом в подушку, светлые волосы растрепались по шелковому покрывалу. Спала как ребенок – глубоко, безмятежно, обнимая одеяло, как игрушку. Ее лицо, с рассыпанными по носу веснушками, было таким мирным, таким невинным... И этот вид – он как ножом срезал часть той черноты, что клокотала внутри. Тот демон, что требовал крови, на мгновение отступил, придавленный этой чистотой.
Я взглянул на себя в зеркало напротив. Призрак в дорогом, но безнадежно испорченном костюме. Рубашка пропитана темным, засохшим уже алым. Руки... руки были в запекшейся крови, под ногтями – ее следы. Грязь нашего дела. Ужас сжал горло. Нет. Она не должна это видеть. Никогда. Не должна знать, во что превратился человек, которому она доверяет. Не должна просыпаться рядом с монстром.
Я почти вбежал в ванную. Вода была ледяной, но я стоял под душем, скреб кожу мочалкой, пока она не закраснела, смывая не только кровь, но и часть этого кошмара. Пар затянул зеркало, скрыв отражение. Когда дрожь немного утихла, и тело перестало пахнуть смертью, я накинул чистый темный халат и вернулся в спальню.
Тихо, стараясь не скрипеть половицами, подошел к шкафу. Нащупал знакомые вещи: черные спортивные штаны, простую черную футболку. Оделся быстро, на ощупь. Одежда солдата после боя. Простая, безликая, чтобы скрыть следы.
Подошел к кровати. Она даже не шевельнулась. Смотрел на ее лицо, на ресницы, лежащие щеточкой на щеках, на светлые пряди волос. Моя Piccola Dea. Островок света в кромешной тьме этого вечера. Осторожно, боясь разбудить, наклонился и коснулся губами ее щеки. Кожа была теплой и нежной, как лепесток. Прикосновение к чему-то настоящему, живому, не запятнанному.
Но спать рядом... Нет. Утром она откроет глаза и увидит меня. Даже вымытого, переодетого – она испугается. Она почувствуете. Я не вынесу ее испуга, отвращения, ненависти в ее глазах. Она не должна меня ненавидеть.
Я отвернулся и направился к большому кожаному дивану у окна. Снял подушку, натянул на себя плед. Жестко, холодно, неуютно. Так и надо. Пусть диван. Пусть боль в спине. Пусть одиночество. Это наказание. Это единственное место, где я могу быть сейчас, не оскверняя ее покой своим присутствием. Не рискуя потерять последний лучик света в своей кромешной тьме.
Я лежал на спине, вцепясь пальцами в край дивана, пока потолок плыл перед глазами.
Сегодняшний день въелся в кожу, как порох после выстрела. Этот ублюдок осмелился протянуть к ней руки - и теперь гниёт в канаве, где ему и место. Я до сих пор слышу его хриплый предсмертный вдох.
Но это того стоило.
Поворачиваю голову - а там она. Моя Piccola Dea. Спокойно дышит, ресницы трепещут во сне. Даже на её бёдрах, там где футболка сползает, видны тонкие белые линии. Шрамы.
Меня передёргивает.
Кто? Отец? Тот жалкий торгаш, что продал её как партию кокаина? Или муж? Этот Уильям, чьё имя она до сих пор шепчет в кошмарах?
Я должен знать. Должен вырвать эту заразу с корнем. Но...
А если она испугается?
Если увидит во мне того же зверя?
Губы сами растягиваются в усмешке.
- Не убежишь, Piccola Dea, - тихо шиплю в темноту. - Я тебя в клетку золотую посажу, но не отпущу.
Потому что в этом проклятом мире ты единственное, что ещё хоть как-то напоминает о свете. И я готов убивать снова и снова - лишь бы твои глаза не смотрели на меня с отвращением.
Даже если для этого придётся стать худшим из чудовищ.
***
«КЭРОЛАЙН»
Я наблюдала, как мой муж занимается этим с другими. Он заставлял меня смотреть на это еще в первый месяц нашего брака.
— Смотри прямо на меня, — прозвучал низкий голос Уильяма.
Я подняла взгляд и встретилась с его холодными карими глазами. Его губы кривила ухмылка, пока та девушка, сидящая на нём, двигалась в такт его желаниям. За что он так со мной? Может, я ему противна? Или это наказание за мои грехи?
Я молча смотрела на него, а он, словно назло, схватил ту девушку за подбородок, грубо притянул к себе и начал целовать — щёки, скулы, шею... Мерзость.
— Подойди, — приказал он.
Я не двинулась с места.
— Подними свою грязную задницу и иди сюда, — его голос прозвучал ледяным лезвием.
Он оттолкнул от себя девушку, и та неуклюже плюхнулась на диван.
— Сука! Я что, должен повторять несколько раз? — резко вскипел он, протянул руку и вцепился в моё запястье, рывком притянув к себе.
Я оказалась между его ног. Его пальцы впились в моё бедро, а вторая рука медленно поползла вверх, под мою футболку. Отвратительно. Я попыталась отстраниться, но он лишь сильнее сжал хватку — так, что ногти впились в кожу.
— Больно? — спросил он, но по его взгляду было ясно: ему плевать. Он просто хотел причинить мне боль.
Его ладонь скользнула по животу, поднялась выше, к груди, а его взгляд пристально изучал моё лицо, словно искал хоть каплю страха или стыда. Но мне было всё равно. Я привыкла к его жестокости. Сопротивляться — бесполезно.
Его пальцы сжали грудь так сильно, что я вскрикнула от боли.
— Хватит! — наконец вырвалось у меня.
Уильям усмехнулся. В следующий миг он резко толкнул меня на диван, навис сверху, его губы обжигали шею, а руки — бесцеремонно исследовали моё тело. Я сопротивлялась. Я не хотела этого.
— Хватит, дура, — прошипел он, расстёгивая пуговицы моих штанов.
Я отчаянно пыталась помешать ему, но его сила подавляла. Я не хочу, чтобы он трогал меня после той... девушки. В углу комнаты она наблюдала за нами, и от этого становилось ещё противнее.
— Уильям, не делай этого! — крикнула я, отчаянно вырываясь.
Моя рука в отчаянии взметнулась — и случайно хлестнула его по лицу.
Тишина.
Он медленно провёл пальцами по покрасневшей щеке, его глаза вспыхнули холодной яростью. В следующее мгновение он прижал мои руки к дивану одной ладонью, а другой стащил с меня штаны.
Сопротивляться было бесполезно.
Он раздвинул мои ноги...
Я резко села на кровати, сердце колотилось как у загнанного зверя. Это был кошмар. Только сейчас до меня дошло — я не в своей комнате.
Темные стены, минималистичная мебель, запах дорогого табака и кожи. Чужое пространство, пропитанное мужским присутствием.
— Что случилось?
Голос заставил меня вздрогнуть. Глубокий, с утренней хрипотцой.
Лео.
Он сидел на краю дивана, почесывая живот под мятой футболкой. Когда его черные глаза — холодные и оценивающие — наконец поднялись на меня, по спине пробежали мурашки. Я покраснела, осознавая всю абсурдность ситуации.
Попыталась встать, но ноги запутались в одеяле. Падение было стремительным и нелепым — я шлепнулась на пол, как неуклюжий щенок.
Боже, как унизительно.
Шаги. Крупные руки схватили меня под мышки и легко подняли, будто я не взрослая женщина, а ребенок. Я не решалась поднять взгляд, чувствуя, как жар разливается по щекам.
Он поставил меня на ноги, и я впервые осознала разницу в наших ростах — я едва достаю ему до груд
— Не ушиблась?
Покачала головой, все еще избегая его взгляда. Он кивнул и направился в ванную, оставив меня наедине с хаосом в голове.
Пока он был в душе, я быстро привела в порядок постель, поправила подушки. Нужно было бежать, пока...
— Пытаешься сбежать?
Его голос за спиной заставил меня застыть.
Лео стоял в дверях ванной, закутанный в черный халат. Мокрые волосы темными прядями падали на лоб, капли воды скатывались по шее, исчезая под тканью.
— Я... я пойду к себе, — голос предательски дрогнул.
Я потянулась за дверь, как вдруг, его рука легла на дверь надо мной, блокируя выход. Его тело излучало тепло, смешанное с ароматом дорогого геля.
— Кэролайн...
Его шепот обжег ухо. Я едва слышно прошептала что то в ответ, чувствуя, как сердце готово вырваться из груд.
— Неужели выйдешь в таком виде?
Я обернулась, не понимая. Его взгляд медленно скользнул вниз — и только тогда я осознала, что на мне его футболка.
— Это... я не... — слова застревали в горле.
Тихий смех.
— Боже, Кэролайн... Ты так очаровательно краснеешь.
Его пальцы осторожно откинули прядь волос за мое ухо.
— Голова не болит после вчерашнего?
И тут воспоминания нахлынули: бар, незнакомец, странный напиток...
Я покачала головой, чувствуя, как жар стыда разливается по щекам. Его футболка была слишком большой, ткань скользила по коже, напоминая о странной близости, в которой мы оказались.
— Это... как я... — голос прервался. Я не могла заставить себя спросить прямо.
Тихий вздох.
— Прости. — Его пальцы провели по моему виску. — Это я. Но только потому, что твоя одежда была мокрой. Клянусь, ничего лишнего.
Я кивнула, слишком быстро, чувствуя, как горит лицо. Если этот разговор продолжится, я просто испарюсь от стыда.
— А где... моя одежда? — прошептала я, сжимая край футболки.
Он поднял палец — "подожди" — и исчез в ванной. Вернулся с аккуратно сложенной моей одеждой.
— Можешь переодеться там.
Я кивнула и скрылась за дверью.
Прохладная ткань платья была спасением. Когда я вышла, он уже стоял у окна — черная рубашка, черные брюки, силуэт, вырезанный из ночи.
— Спасибо, — прошептала я, едва слышно.
И выскользнула из его логова, где сердце билось так бешено, будто пыталось сбежать первым.