22:34
Прошло 2 года.
Я никогда не любила осень. Она всегда пахла прощаниями. И вот снова — влажный воздух, шумный аэропорт, и моё сердце где-то в горле. Самолёт только что коснулся земли, а я уже чувствовала, что земля под ногами дрожит.
— Аня! — раздалось в толпе, и я увидела Берту.
Она кинулась ко мне так, будто мы не виделись целую вечность. Обняла крепко, до боли в рёбрах, и мне пришлось улыбнуться.
— Ну наконец-то, — засмеялась она.
— Давай, чемодан сюда, — спокойно сказал Фермин и подхватил мою сумку, как будто это был пакет с хлебом.
Мы вышли на улицу. Воздух ударил в лицо — холодный, с запахом мокрого асфальта. Я глубоко вдохнула. Осень. Родная. Такая же, как два года назад.
Берта щебетала без остановки.
— Ты не представляешь, что у нас тут было! Пау вообще с ума сошёл, представляешь? Три раза подряд опоздал на тренировки. А Ямаль..., про Ямаля потом расскажу, это вообще отдельная история!
Я слушала, кивала, иногда смеялась. Машина несла нас по знакомым улицам. В каждом окне, в каждой вывеске, в каждом повороте я видела не город — его.
«Зачем я вернулась? — мелькнула мысль. — Чтобы снова всё вспоминать?»
Когда они высадили меня у дома тёти, я почти почувствовала облегчение. Знакомый подъезд, запах старых стен, скрип ступеней. Я вошла — и сразу будто провалилась в детство.
— Приехала, — улыбнулась тётя, встречая меня в прихожей.
Её объятия пахли яблочным пирогом и чем-то надёжным, тёплым. Мы сидели на кухне, чайник шумел, часы на стене отмеряли минуты.
— Ты стала взрослее, — сказала она, всматриваясь в меня. — Но глаза... глаза у тебя всё те же.
Я опустила взгляд в чашку.
— Я просто устала, тётя.
— Устала не от жизни. Устала от сердца, — тихо заметила она.
Я не ответила. Грудь сжалась, будто слова могли всё разрушить.
Вечером я стояла у окна в своей комнате. На улице было темно, фонари освещали дорожку вдоль парка. Холодный воздух проникал сквозь щель окна, щекотал кожу.
Я накинула пальто, обмотала шарф и вышла.
Город был тихий. Ветер шевелил ветви, листья летели под ноги, скользили по асфальту. Дыхание превращалось в белый пар. Я шла по аллее и ловила себя на мысли: «Сколько раз я представляла, что вернусь сюда. Но никогда не думала, что будет так тяжело».
22:34.
Я глянула на экран телефона. Холод пробирал до костей, но я шла дальше, будто сама осень гнала меня вперёд.
Я остановилась. Холодный воздух обжигал щёки, ветер трепал волосы, но я не чувствовала ничего. Только его.
Эктор стоял напротив. Лицо в полумраке фонаря, руки в карманах пальто. Мы смотрели друг на друга — будто впервые и будто всегда.
Ни один не мог сказать слово. Две минуты тишины, в которой звучало всё, что мы боялись произнести.
Мир исчез. Остались только мы и между нами — два года.
Форт.
Я проснулся от будильника в 7:30, хотя глаза открыл ещё до звонка. Сон всё равно давно перестал давать отдых. Утро было обычным — слишком обычным. Вода в душе холодная, кофе горький, дорога на тренировку знакомая до боли.
На поле я был машиной. Тренер кричал, Ямаль подшучивал, мяч катился по траве, и всё повторялось снова и снова: удар, пас, бег. Никто не видел, что каждое моё движение отдавало пустотой.
— Ты как робот, брат, — сказал Ямаль, хлопнув по плечу. — Расслабься хоть иногда.
Я усмехнулся. Расслабься. Как будто это вообще возможно.
После тренировки мы завалились ко мне. Включили плойку, смеялись, кричали, спорили из-за виртуальных голов. Я на секунду почти забылся. Почти. Но стоило выключить экран — и тишина снова навалилась бетонной плитой.
Днём было интервью. Те же вопросы, те же слова. Я говорил, не думая. Я улыбался, не чувствуя. «Эктор, как вы оцениваете форму команды?» — «Мы работаем над этим». Автомат. Всё на автомате.
Когда стемнело, голова разрывалась от боли. Таблетку пить не хотелось. Я натянул пальто, сунул руки в карманы и вышел.
Парк встретил прохладой. Воздух был таким свежим, что даже боль чуть отступила. Под ногами шуршали листья, тени от фонарей растягивались по дорожке. Я шёл медленно, вдыхал холод.
И думал.
О ней.
Два года прошло, а внутри будто вчера. Сколько раз я хотел написать, сколько раз прокручивал её имя на экране телефона. Но всегда стирал. Как будто боялся, что если увижу её ответ, то упаду окончательно.
Я остановился, поднял голову к небу. Ночь была чистая, редкие звёзды мерцали над городом.
Я сделал шаг вперёд.
И тогда — силуэт. Женский.
По другую сторону аллеи.
Пальто, шарф, знакомая походка.
Сердце ударило слишком громко, слишком сильно.
22:34.
Я моргнул, думая, что схожу с ума. Но нет. Это была она.
Аня.
Анна.
Два года. Казалось бы — так много, а для меня они пролетели, как один длинный серый день.
Я уехала в Турцию почти в панике. Мне казалось, если не сбегу, то задохнусь. Там я пыталась строить новую жизнь: университет, новые люди, новые привычки. Я улыбалась, смеялась на фотографиях, писала родным, что у меня всё хорошо.
Но ночью всё рушилось. Ночью я лежала в тишине и слышала, как сердце всё ещё стучит его именем.
Я пробовала стереть его из памяти. Меняла маршруты, удаляла переписки, даже блокировала его номер. Но потом — разблокировала. Несколько раз я набирала сообщение: «Как ты?», «Я скучаю», «Прости». И каждый раз стирала.
Я пыталась любить других. Ходила на свидания, слушала чужие истории, позволяла держать себя за руку. Но ни одно прикосновение не согревало. Никто не мог заменить его смех, его взгляды, его привычки, от которых я раньше злилась, а теперь скучала.
Каждую осень меня накрывало особенно сильно. Ветер, листья, запах дождя — всё это напоминало. Я выходила гулять и ловила себя на том, что ищу его глазами в толпе.
Я думала: «Если судьба захочет — мы встретимся снова». Но одновременно молилась, чтобы этого не случилось, потому что боялась, что сердце не выдержит.
Два года я училась жить без него. Но так и не научилась.
⸻
И вот теперь... он стоит передо мной. Настоящий. Живой. Рядом.
И всё внутри меня кричит: «Это сон, он исчезнет, если я моргну».
Форт.
Два года. Вроде столько всего произошло — матчи, тренировки, перелёты, новые города. Но если спросить меня, что я помню... ничего. Только её отсутствие.
После того дня я словно перестал быть собой. Я выходил на поле и двигался, как будто меня кто-то дёргал за верёвочки. Мяч катился — я бил. Тренер кричал — я слушал. Но внутри всё умерло.
Я помню, как однажды после тренировки ко мне подошёл тренер и сказал:
— Если так будет продолжаться, мы попрощаемся.
И в тот момент я даже не испугался. Мне было всё равно.
Я сам на себя смотрел со стороны и не узнавал. Игрока, который мог зажечь поле, больше не было. Был только пустой парень в форме.
Если бы не Ямаль...
Он таскал меня за уши. Буквально. В 6 утра мог выломать дверь и вытащить на пробежку.
— Вставай, брат. Ты не имеешь права так сдаться.
Иногда мы ссорились. Я орал, что ненавижу всё. Он смеялся в ответ и говорил:
— Отлично, вот это и вылей на поле.
Он был тем, кто держал меня на плаву.
Благодаря ему я вернулся в игру. Люди снова начали писать, что Эктор в форме, что я сильный, что я снова лучший.
Но они не знали, что ночами я сидел в темноте и смотрел на её фото. Что каждый раз, когда телефон загорался, я ждал её имени. Что после каждого гола у меня автоматически появлялось желание обернуться на трибуны — вдруг она там.
Я снова стал игроком. Но человеком — нет.
Потому что человека во мне забрала она.
Два года я жил без Ани.
Точнее... я существовал.
И вот сейчас, в этот момент, я смотрю ей в глаза — и понимаю, что всё это время я не жил. Я просто ждал.
Анна.
Мы стояли друг напротив друга, и тишина казалась громче любого крика. Листья кружили в воздухе, падали под ноги, а я всё не могла вдохнуть. Он смотрел на меня так, будто я была и спасением, и болью одновременно.
— Ты... правда здесь? — выдохнул он наконец. Голос охрипший, будто эти два года он молчал.
Я сглотнула. Горло сжалось.
— Я вернулась... ненадолго.
Он сделал полшага вперёд, будто сам того не заметил. В глазах — столько всего сразу: злость, тоска, надежда.
— Два года, Аня, — сказал он глухо. — Два года я жил, будто без воздуха.
— Думаешь, мне было легче? — слова сорвались сами, горько и слишком резко.
Между нами снова повисла пауза. Но теперь она была натянута, как струна, готовая оборваться.
— Два года, Аня, — повторил он. Его голос был низким, напряжённым. — Два года я просыпался и засыпал с твоим именем в голове. Ты хоть представляешь, что это было?
Я усмехнулась, хотя внутри всё дрожало.
— Думаешь, я не знаю? Думаешь, я там жила спокойно?
Он смотрел на меня пристально, слишком близко, слишком сильно.
— Ты уехала. Ты просто взяла и ушла.
— Потому что ты сам виноват! Если бы рассказал о Леоне ничего бы не было!— слова вырвались, и я почти закричала. — Ты даже не заметил, как перестал меня видеть. Ты жил тренировками, своими проблемами, а я... я осталась одна.
Его челюсть сжалась.
— Я пытался держаться. Меня едва не выгнали из команды, Аня. Я... я проваливался. И всё равно... всё равно хотел, чтобы ты была рядом.
— А я должна была смотреть, как ты разрушаешься? — мои глаза наполнились слезами. — Я тоже проваливалась, Эктор. Только там, одна. В другой стране. И каждый раз, когда хотела написать тебе, я вспоминала, как ты поступил, и стирала сообщение.
Он шагнул ближе, его дыхание обожгло холодный воздух между нами.
— Значит, ты решила, что проще сбежать?
Я почувствовала, как что-то оборвалось внутри.
— А ты решил, что проще молчать.
Мы стояли так близко, что я видела, как дрогнули его губы, как в его глазах блеснули слёзы, которых он не хотел показывать.
— Мы оба виноваты, — сказал он глухо. — Но я всё ещё...
— Не говори, — перебила я. Голос дрожал. — Не смей.
Ветер сорвал с деревьев ещё один поток листьев. Время на телефоне мигнуло: 22:41.
Я развернулась и сделала шаг прочь. Но сердце билось так громко, что казалось, он слышит его даже на расстоянии.
Я сделала шаг, потом ещё. Но вдруг он резко оказался рядом и крепко схватил меня за запястье. Его пальцы были горячими, почти обжигающими на фоне холодного воздуха.
— Сбегаешь, как всегда, — прошипел он, глядя прямо в глаза.
Я дёрнулась, пытаясь вырваться. Сердце колотилось в висках.
— Не трогай меня! — мой голос сорвался, и я сама не узнала себя.
Он не отпускал. В его взгляде было всё — злость, отчаяние, боль.
— Ты думаешь, я просто так отпущу? После всего?
Я вырвала руку и отступила назад.
— Пойми уже наконец! — крикнула я, и слёзы обожгли глаза. — У меня своя жизнь, у тебя своя! И как бы мы не хотели — мы не можем быть вместе. Ты сам это знаешь!
Он застыл. Словно его ударили.
— Жизнь на мне не заканчивается, Эктор! — я почти захлёбывалась словами. — Пойми! Ты должен... ты обязан жить дальше. Без меня.
Между нами снова повисла тишина. Только ветер гнал листья по дорожке, и я слышала, как срывается его дыхание.
В его глазах мелькнуло то самое — признание, крик души, желание бороться. Но он ничего не сказал. И от этого было ещё больнее.
— Жизнь на мне не заканчивается, Эктор! Пойми! — я почти кричала, слёзы текли по щекам, но я уже не могла их сдерживать.
Он сжал кулаки, шагнул ближе, и голос его прорезал холодный воздух:
— А ты думаешь, на тебе моя жизнь не закончилась?! — выкрикнул он. — Два года, Аня! Два! Я жил, как тень, понимаешь? А ты уехала, бросила и решила, что так будет лучше.
Я отшатнулась, будто он ударил. Но он не остановился.
— У тебя, значит, своя жизнь? Отлично. А у меня что? Ты хоть раз подумала, что я хотел бороться? Что я ждал хотя бы одного твоего слова? — его голос дрогнул, но он снова повысил тон. — Но ты выбрала молчать!
— И ты тоже! — закричала я в ответ. — Ты тоже молчал, Эктор! Не надо сваливать всё на меня!
Наши голоса звенели в пустом парке, отражаясь от голых деревьев. Листья летели вихрем, и я чувствовала, как всё внутри меня рвётся на части.
Мы стояли слишком близко. Его лицо было искажено болью и злостью, и в этот момент я поняла — это не тот Эктор, которого я знала два года назад. Это другой. Сломанный.
И, может быть... я тоже.
Он стоял напротив, дыхание сбивалось, кулаки дрожали. В глазах — ярость, отчаяние и... предательство.
— Хочешь жить дальше? — его голос сорвался на крик. — Давай! Вперёд! Вперёд, Аня! Впереди счастливая жизнь без меня! Без Эктора Форта! Как ты и мечтала!
Я отшатнулась, словно он ударил меня прямо в грудь. Слёзы застилали глаза, и я едва могла дышать.
— Знаешь что? — продолжил он, и в голосе уже не было ни злости, только горечь. — Моя самая большая ошибка в том, что я впустил тебя в свою жизнь.
Эти слова разрезали меня изнутри. Я хотела крикнуть, что он врёт, что он не так думает, что это боль говорит за него... Но губы не слушались.
И вдруг он резко развернулся и пошёл прочь.
Я смотрела, как его фигура растворяется в темноте парка, и не чувствовала ног. Хотела догнать, остановить, но что-то внутри сжалось: всё, точка.
В тот момент я поняла — это конец.
————————————————-
Долгожданная бонусная глава🤍
Переходи в мой тгк: rrivishkka_
Там много интересного🤍