Глава 32
Анита Хейзел
Последний раз в баре я была ровно никогда! Ни школьных вечеринок, ни посиделок с ребятами из колледжа, ни встреч с девчонками из Нол. Даже сама мысль о том, что одежда пропахнет алкоголем и сигаретами, казалась мне ужасной. Казалась... Но в тайне я наблюдала и всегда фантазировала – видела мир, как сквозь призму своих картин.
Вид из моего окна выходил на задние акры поместья. Там просматривалась часть конюшни и раскидистый лес. В ночь Хэллоуина, когда Юджин сбегал из дома, я забиралась с ногами на подоконник, утыкалась лицом в стекло и наблюдала за искрами костра, которые вылетали из чащи. Ребята собирались под сикоморами, весело шутили, пили пиво, а когда совсем темнело, перемигивались фонарями. Я видела точечный свет, представляя, каково это оказаться там, втянуть носом огненного воздуха и облизать с губ вкус пива.
Тереза толкнула ногой деревянную амбарную дверь и, обернувшись, взяла меня за руку. Я не сбегу. Не сейчас, когда щеки горят от предвкушения, а в голове даже нет мысли сомнения. Должно быть, это весело. Мне хотелось попробовать.
Стоило сделать шаг в темное помещение, в нос ударил запах перегара и жареного масла. Я удивленно вытянула шею, рассматривая обстановку. Глаза, привыкшие к дневному солнцу, затянуло дымкой. На мгновение прикрыв их, я дождалась пока освоюсь во мраке.
«Оседлай Текилу», наверное, был баром для рабочего класса. Басовитый смех отскакивал от стен, увешанных плакатами с лошадьми и ковбойскими шляпами. В углу стоял старенький музыкальный автомат, который принимал центы и проигрывал давно забытые треки. Высокие барные столы и стулья занимали пространство в середине, а у окон – черных, скорее всего заклеенных чем-то – размещались кожаные потертые диваны.
Что-то в духе техасских рейнджеров. Я никогда там не была, но почему-то это было первое пришедшее на ум.
— Ничего себе, какие цыпочки, — долетел свист, когда мы прошли пространство от входа к стойке. — Крошки, давайте к нам? Я сегодня получил зарплату, будем гулять до самого утра!
Тереза замерла. Я неприятно поморщилась, ощущая липкость сказанного. Левее нас сидело четверо мужчин в клетчатых рубашках и потертых кепках. У одного из них была седая борода, а остальные выглядели моложе, наверное, наши ровесники.
— Я тебе не крошка, дружок, — безобидно улыбнулась блондинка, хотя о ее голос можно было порезаться. — Боюсь, твой член не осилит даже одного раунда ни с одной из нас. Закрой свой рот, пока не сказал того, за что потеряешь зубы, — я прыснула от смеха, наблюдая за тем, как он пытается пьяно осмыслить сказанное. — Потянешь руки или встанешь с этого места, я выхвачу твою дешевую бутылку пива и трахну тебя ею, чтобы навсегда отпало желание брать девушек силой, понял? Допивай свое пойло, скалься и беги домой дрочить член! Скажешь еще что-то, я сниму свои шпильки и тогда у нас только один вариант: ты в больницу, а я в тюрьму. Понял?
Мужчина моргнул. Он потянулся за пинтой, сделал глоток и, под смех его друзей, скривился:
— Сука.
— Еще какая, а теперь отвали. Мне и моей замечательной подружке нужно выпить.
Тот, что с нами разговаривал, откинулся на спинку кресла. Рукава его рубашки были закатаны, открывая волосатые руки и татуировку якоря с длинной цепью, опоясывающей по кругу. Должно быть, они моряки. Неподалеку отсюда был порт с баржами.
Я отвернулась от их компании, восхищенно осматривая Уолис. Она прошла к барной стойке, упала на высокий стул, вытягивая стройные ноги, заканчивающиеся в шпильках. Подруга постучала по колокольчику, привлекая внимание бармена.
— Как у тебя вышло, — я села напротив нее. — Просто...
— Я больше шести лет отработала официанткой, поверь мне, такого рода существа понимают только язык, схожий с их. Скажешь вежливое слово, — она провела большим пальцем у горла, — тебе крышка. Они «вежливо» оттрахают тебя в туалете, в конце сказав «спасибо».
Я поежилась, спиной ощущая жалящий взгляд.
— Не обращайте внимания на Хана, — подошла к нам бармен – молодая девушка в красном топе с открытым пупком. На ее шее висело столько цепочек, что я не смогла их сосчитать. — От него полгода назад ушла жена, вот он и заливает горе здесь. Каждый месяц в день зарплаты его можно найти на дне бутылки... Меня зовут Константс.
— Мужчины такие придурки, — закатила глаза Тереза. — Нам вон ту бутылку текилы, лимоны, соль и тарелку луковых колечек.
Мы вместе с барменом проследили за пальцем блондинки. Витрина за спиной девушки подсвечивалась неоновой подсветкой. Над стеллажом висела картина механического быка и надпись «счастливчику выпивка за счет заведения».
Интересно, многие продержались на нем достаточно долго, чтобы стать счастливчиком?
Я завертела головой, отыскивая чуть левее патио с огороженной зоной механического быка и мягким полом. Он выглядел так устрашающе: потертое седло, один обломанный рот и примятая шерсть. Во мне взыграло любопытство. Это сложнее поездки на лошади?
Я бы хотела попробовать.
— Эта бутылка тут со времен основания, — протянула бармен, оглядывая наши золотые сережки. — Красотки, от вас пахнет Tiffany. Вы уверены, что не ошиблись дверью? В мою смену не могло так повезти, чтобы я нарвалась на Девчонок из долины.
Я улыбнулась, приподнимая бровь.
— Нам ту бутылку текилы, Константс, — Тереза чуть ли не рукоплескала мне. Она гордилась, как учитель своим учеником. — Мы не только возьмем ее, но и оставим столько же чаевых.
Девушка вытаращила карие глаза. Она, все еще не веря, глупо посмотрела на алкоголь, медленно кивнула, а потом принялась бегать от стеллажа к стойке, готовя все заказанное.
— Пару месяцев, — привлекла мое внимание подруга.
Уолис положила алый клатч на стойку, раскрыла его и достала пачку сигарет. Ее айфон все не замолкал, звуча вибросигналом.
— О чем ты?
Девушка щелкнула зажигалкой, втянула в себя никотина, отчего кончик затлел и повторила:
— Моя ставка пару месяцев и Юджин перестанет справляться с тобой. Нет, Ани, правда, ты... фантастическая, — мои щеки и шея запылали. — Твой темперамент, твой характер. Ты не из тех, кто согласен на чистое безрассудство, потому что оно и есть ты. Сука Сибил оттого и держала тебя в строгости, боясь остаться в тени. Я понимаю, почему Юджин тебя полюбил. Будь я лесбиянкой, обязательно поступила так же.
— Ты, правда, так думаешь?
Константс загремела стаканами. Мой проехался по столешницы, заляпанной чем-то жирным с черными вмятинами от сигарет, и ударился о руку. Я тронула мокрое хрустально основание. Готова поспорить, она помыла их впервые для нас, дорогих гостей.
— Я похожа на ту, которая будет лгать? — я осмотрела ее с ног до головы, в сотый раз, восхищаясь фигурой и полной грудью, она стояла даже без поддержки, и покачала головой. — Именно, дорогая. Я сука, но честная сука. Если Дезмонд придурок, я так ему и говорю. Даже несмотря на то, что... — она смущенно замялась. — Безумно его люблю, — подруга покраснела и ворчливо добавила: — Но он все равно засранец!
Я рассмеялась, откидываясь на спинку. Гортанный смех вырывался из горла, приглушая какую-то ковбойскую мелодию из 90-х. Она лилась совсем рядом – я отыскала глазами колонки у замерших на полудне часов.
— За что пьем, сестренки? — Константс поставила дымящуюся тарелку панировочных кружочков и облокотилась руками о стойку, немного подаваясь вперед.
Вообще она была очень приятная. Мне нравились ее тоненькие заплетенные косички с цветными прядями, которые окаймляли худое лицо. Сережки-колечки в ушной раковине и розовый блеск, слегка смазанный под нижней вспотевшей губой. Здесь было довольно жарко.
— За феминизм, — специально громко пропела Тереза. За ее спиной позорно завопили те самые рыбаки. — Да-да, детки, за феминизм и превосходство кисок над членами!
— Мне нравится, — я взяла свою выпивку, подняла ее как блондинка и повторила: — Чтобы сексисты не принижали наше мнение?
— Вы мне нравитесь, крошки, — пылко выдохнула Константс и плеснула себе из бутылки с гейзером на горлышке.
Уолис опрокинула одновременно с ней залпом текилу. Она сжала в губах лимон и даже не скривилась. Преподнеся к носу жидкость, я принюхалась, слегка морщась из-за яркого запаха спиртного. Судя по девчонкам, это было не отвратительно? Все бывает в первых раз, Анита. Секс мне понравился, да и было не ужасно, как пугали однокурсницы, обсуждая на задних партах кровавые простыни.
Сглотнув, я закрыла глаза, преподнесла ко рту стакан и залпом проглотила алкоголь. Сначала ничего не произошло. Слегка защипало на языке, а потом когда попало в горло...
— Господи, — начала я задыхаться. Из глаз брызнули слезы. — Какой ужас!
— Закуси лимоном, — подтолкнула ко мне блюдце Тереза.
Она издевается? Во рту и так творился вкусовой ад! Горло обжигало. Текила даже чувствовалась в носу. Я сжала его пальцами и скривилась. По спине пробежали мурашки, а в желудке стало тепло. Эта волна поднялась изнутри, расслабила затекшие мысли и отдалась головокружением.
— У нее это в первый раз? — скептически осмотрела меня бармен.
— Ага, — Уолис затушила сигарету о стойку, бросила на меня обеспокоенный взгляд, а потом сделала жест рукой: — Наливай!
Я все же слизала сок лимона с дольки, восстановила дыхание и, уже зная, что меня ждет, потянулась за следующей порцией.
— Секс или текила? — отчего-то ляпнула я, хихикая над своими мыслями.
Подруга и Константс перевели на меня взгляды.
— Секс. Секс с Дезмондом, — не минуты ни раздумывая, ответила Уолис.
— Вот мне интересно, — бармен разлила нам еще, заполнила рот хрустящими колечками лука и, жуя, проговорила: — Секс и феминизм. Разве, когда он тебя трахает, не ущемляет твои права?
Я жевала снеки и моргала, наблюдая за разговором, словно со стороны. В голове плавал туман, пуская ко дну все мысли. Тело приятно лихорадило, отливая тяжестью веки. Кажется, мы выпили уже больше половины бутылки. Я совсем не заметила, как это произошло.
— Если вы оба получаете оргазм, нет, — язык Терезы немного заплетался. — Я просто люблю быть сверху. Мне нравится поза наездницы.
Бармен задумчиво уставилась на противоположную стенку и ухмыльнулась:
— Готова поспорить, он тоже ее любит. Ты хорошо будешь смотреться сверху.
— Наездницы? Это как на лошади? — прыснула я от смеха, представляя, как седлаю Юджина, как раскачиваясь на нем и...
Между ног кольнуло. Слабый стон вырвался из моих губ, но я поспешила заглушить его порцией выпивки.
— А мне нравится на четвереньках, — пьяно протянула вместе с нами Константс. — Хотя мой бывший пыхтел ровно минуту, кончал, а потом мне приходилось справляться своими пальчиками.
Боже.
Их слова... они... вибрировали в моих трусиках. Я все еще была здесь, в этом баре, но перед глазами играл лишь силуэт Юджина. Мое тело вспоминало его руки, губы и член, заставляя лоно сжиматься. Я тоскливо осмотрелась вокруг, желая только его рядом.
Я не могла отрицать: то, что происходило между нами, тот напор и страсть пугали. Все было слишком хорошо. Слова о любви, его лицо утром, улыбка и объятия. Разве так бывает? Чтобы растворяться в другом человеке? Чтобы забывать свое имя рядом с ним и... Я запнулась, сглатывая.
Как понять, что я не обожгусь о него?
— ...а тебе? — перед мои носом щелкнули пальцами. Я разглядела только кривоватый маникюр и блестящие маслом руки. — Красотка, как нравится тебе?
— У меня еще не было того, о чем вы говорили, — я рассмеялась. В этом состоянии я совсем не чувствовала стыд и говорила открыто. Вот же магия! — То есть, только Юджин сверху или... стоя, — начав кривляться, я пыталась жестами обрисовать им позу в коридоре. — Ну, он держал меня и... Это было приятно. Вообще все с ним приятно.
— Пфф, — прыснула Тереза, — волшебные члены Кеннетов. Еще бы он трахался плохо, Анита. Ты Юджина видела? Он просто, как красавчик из Brazzers.
— Так вы девчонки О'Кеннетов? Тех братьев – Дезмонда и Юджина? — бармен присвистнула. — Ничего себе. Завидные холостяки Ирландии скоро перестанут такими быть?
Брак с Юджином?
Я замолчала, уставившись поверх плеча Терезы на какой-то скаутский плакат. Помолвка, свадьба, дети, долго и счастливо. Наверное, мне бы хотелось этого. Белого платья, цветочной арки и громкого «да». В горле встал ком. Я хотела, но боялась. Однажды я придумала себе будущее, в этот раз не так?
Алкоголь ослабил не только мое тело, но и сознание. Шаткий засов на двери страхов приоткрылся, выпуская самых прозорливых демонов наружу. Помолвка с Дезмонд, разрыв в день бракосочетания, недели слез. Я пережила это с ненастоящими чувствами, и было больно, но, что произойдем со мной теперь...
— Я пьяна ровно настолько, чтобы забраться на коня! — Тереза подскочила с барного стула, отчего он проехался по деревянному полу. — Здесь нет члена Деза, так что сойдет этот механический бык.
Я поднялась вместе с ней, и мы с Константс прошли к игровой зоне. Здесь по бокам стояло несколько автоматов и, судя по состоянию, только одним рабочим. Он был разукрашен зайцем из мультика – кажется «Бакс-Бани» - и деревянной битой.
— Какие условия выигрыша? — блондинка сбросила шпильки, перевязала волосы на затылке золотым браслетом, и яростно слизала красную помаду.
— Пять минут на этом монстре и награда счастливчика – весь вечер за наш счет, — бармен похлопала быка, отчего с него слетала пыль. — После того, как одна девчонка сломала себе пару ребер на нем, никто больше не прыгал.
Уолис вытерла пот со лба, осмотрела собравшуюся вокруг нас толпу и перелезла через ограждение, как у боксерского ринга. Она ступала не твердо не только из-за мягкого пола, но и текилы. Я облокотилась задницей о стол, готовясь к шоу. Со всех сторон летели свисты, комплименты и подбадривающие возгласы. Наверное, Тереза привыкла к такому вниманию. С ее внешностью даже в ризе священника будешь выглядеть грешной конфеткой.
Подруга запрыгнула на быка, крепко обняла его за шею и кивнула Константс. Она активировала механизм и монстр завибрировал. Сначала медленно, неспешно, отчего блондинка сексуально выгибала спину и имитировала ту самую позу наездницы. Из носа животного вырвался пар, мелодия сменилась более свирепой и... Он начал подбрасывать ее все быстрее и быстрее. Не знаю, сколько времени прошло, но Тереза держалась молодцом. Она прильнула к загривку и ловила бедрами ритм.
Взад-вперед. Влево-вправо. Вверх-вниз.
Мои внутренности затрепетали. Я хотела попробовать так с Юджином. Вообще по-всякому. Должно быть это приятно, самой руководить процессом? Мне нравилось видеть его лицо, когда он кончал. Шумно втягивал носом, прикрывал глаза и прижимал ко мне. Беззащитно, влюбленно. Мне не нужна была власть над ним – я уже обладала ею.
Терезу еще раз подбросило и она слетела с быка. Я взволнованно перелезла к ней и отыскала девушку громко смеющейся, лежащей лицом вниз.
— Гребанный... Гребанный механический бык. Это было так круто! — подав ей руку я, рассмеялась вместе с подругой.
— У тебя синяк на локте.
— Вообще плевать, — Уолис весело подтолкнула меня к этому монстру. — У тебя выйдет лучше. Ты катаешься на лошадях. Попробуй?
Я нерешительно замерла, осматривая это чудовище.
— Попробуй, — заголосила Константс, заставляя всех в баре ей скандировать. — Попробуй! Попробуй! Попробуй! Попробуй!
Вот же, засранцы!
Больше не мешкая, я, будто седлая безумного Оскара, перекинула ногу через быка. Поерзав бедрами, схватилась за его целый рог и кивнула бармену. Тереза уже перелезла на ту сторону, но перегнулась и грязно прошептала:
— Сдави его ногами, как будто киской трахаешь Юджина. Заставь вас обоих кончить.
Я сглотнула, погружаясь в воды греха, которые она взбудоражила волнами внутри меня. Прилив к щекам – краснота, к животу – легкая тоска, а потом к клитору, заставляя его яростно пульсировать.
Трахаешь Юджина.
На моих губах появилась улыбка. Я заставлю его кончить. О, да, сделаю это, как хорошая девочка католичка, не забыв упомянуть Господа.
Бык активировался. Сначала медленно он раскачивал меня, как на детской карусели. Я подавалась вперед, ловила движение и отдалялась. Это завораживало. Подо мной уже было не рваное седло, а бедра моего мужчины. Я обнимала его шею, льнула грудью к нему, напитываясь нашим общим жаром.
Между ног еще сильнее полыхнуло.
Ритм монстра ускорялся, он начал подкидывать меня, вибрируя, как игрушки для взрослых девочек. Я тихо всхлипнула. Боже, седло так приятно терлось. Снова и снова, снова и снова. Мои трусики промокли насквозь. Грубый шов джинсов попал аккурат вдоль промежности, касаясь входа и клитора. Животное подо мной зверствовало. Мотало, пыталось сбросить, но сейчас это уже была не просто игра, а близость с Юджином.
Мне хотелось укротить его.
Облизав губы, я сильнее сдавила ноги и начала ерзать. Да, малыш, это я трахаю тебя. Мне решать, когда мы закончим и когда я свалюсь с тебя! Снова бросок, но я руковожу им. Ловлю промежностью отдачу, пропуская стон через губы. В животе стягивало узлом. Боже, я кончу, если он продолжит в том же духе. Ошибка Терезы была в том, что она пыталась сопротивляться, а я просто отдалась, управляя волнами.
Мои бедра, раз за разом, терлись о седло. У него было наиболее сбитое, выступающее местечко, которое я сейчас пускала к своему клитору. Желание получить разрядку ослепляло. Я немного передвинулась, обняла его за шею. Выгнула спину... и О Боже! Бык затрясся! Как вибратор касался киски, заставляя ее сжиматься. Не знаю, как я выглядела со стороны, но я уронила лоб на шею животного и прикусила губу
Я так близко. Вот-вот. Да!
Запрокинув голову, я почти отчаянно вцепилась в быка. Перед глазами плыло, но я словила свое отражение в зеркале напротив. Ох, как же это было горячо! Мои рыжие волосы развеивались за спиной, то падая, то взлетая. Красные, наливные закушенные губы украшали вспотевшее лицо. Тело так красиво изворачивалось. Как в танце. Волна корпусом, движения бедрами. На мне были светлые джинсы, которые обрисовывали округлость попы. Она сексуально приземлялась в седло, как и грудь, которая слегка тряслась.
Да. Я умею быть сексуальной.
Во мне было так много текилы.
По ногам прошлись мурашки. Клитор стал болезненным, я чаще задышала. На грани оргазма, трепетая ресница, уловила силуэты в отражении. Два высоких мужчины ворвались в бар, осмотрели толпу и двинулись в эту сторону.
Боже. Я сейчас кончу!
В глазах появились мушки. Сдерживая стон, я выгнула спину и жар, зародившийся в промежности, бросил в пот. Испытывая оргазм, я встретилась взглядами с Юджином, теряя последние силы. Моя ладонь разжалась, и я свалилась с быка, приземляясь на мягкие маты.
— Детка, да ты просто Богиня! — где-то фоном завизжала Константс. — Пять минут и четыре секунды! Это было горячо.
Хихикая, я пыталась отдышаться. Голова кружилась, а губы пересыхали, из-за чего я все время их терзала. Я уже не была уверена, видела ли, в правду, Юджина или мое сознание нарисовало его силуэт. По венам разливалось томление и нежная слабость.
Это было потрясающе.
— Гребанные Кеннеты, что вы здесь делаете? — выругалась Тереза. — Испортили весь вечер! Валите обратно!
Я резко приняла сидящее положение. Братья, явно недовольные, стояли прямо возле ограждения. Дезмонд поджимал губу и рассматривал только Уолис, а Юджин, сложив руки на груди, следил за мной. Было в его взгляде что-то нехорошее. Словно небо набиралась злость перед бурей – так сверкали его серебряные глаза, в окружающем свете, казавшиеся белыми.
Похоже, мы влипли.