Глава 20.
Глава 20.
Грубо обхватив Маню за ягодицы, Ждан толкнулся своим восставшим членом ей в живот, пытаясь приподнять женское тело и насадить на себя. Но ширина бочки не позволяла осуществить желаемое, тогда схватив за длинные волосы на затылке, развернул её хрупкое тело к себе спиной.
Всячески увиливая, Маня старалась избежать проникновения, закусив губу, она не кричала, не просила о помощи, знала, здесь ей надеяться не на кого.
- Не вырывайся, дура, не съем тебя. Чего ломаешься? Чем я тебе не мужик? Прошлый раз сама всего облизала, теперь морду кривишь, цену набиваешь. Не хочешь сзади, будет спереди. Ждан резко поднялся, выплескивая воду на пол, подтянулся на руках, вылез сам и потянул за собой Велиссу. Нисколько не стесняясь, плюхнулся на лавку, широко расставив ноги и выставив на обозрение нетерпеливо подрагивающий немалых размеров член, который уверенно оголив головку, клонился в сторону.
Ждан больно дёрнул её за волосы, заставив опуститься перед ним на колени и пригнул ее голову к своему паху.
- Ну же, сделай мне приятно, не пожалеешь, я умею быть благодарным.
Ублажать убийцу её ребёнка, Маня не собиралась, но и освободиться от захвата мужской ладони на своем затылке не могла. А потому ослабила мышцы спины, позволяя ему ткнуть себя губами в уже влажную головку.
- Рот открой, - скомандовал, теряющий терпение мужик.
Маня и открыла, а потом с силой сомкнула челюсти на напряжённой мужской плоти, впившись крепкими, жемчужными зубами в нее с такой силой и злостью, что исступленный, пронзительный крик, перешедший в жуткий вой, пролил бальзам на ее израненное сердце.
- С**а! - визжал Ждан, размахивая руками.
С сокрушительной силой его кулак опустился ей прямо в висок.
Потеряв сознание, Маня сломанной куклой упала на пол, громко ударившись головой о камни.
Из темноты выплыла внезапно. Сознание прояснилось, а голова болела. При малейшем шевелении висок простреливал, словно в него кололи огромной раскаленной иглой. Приложив усилия, с трудом открыла один глаз, второй отек и не хотел раскрываться.
Все та же убогая комната, в которой она очнулась в первый раз.
Неподалеку в грубом деревянном кресле на подушке из соломы сидя спала девица лет двадцати - двадцати трех. Симпатичная. Кровь с молоком. Пышная грудь, румяные щеки, небольшой курносый нос, алые губы сердечком. Кто же она?
Такая же жертва? Или надзирательница?
Приподняв руку, Маня ощупала припухшие щеку. Неслабо Ждан её приложил.
Зато теперь она перестанет предаваться мечтам о том, что Ждан - это Захар. От её мужа в нем только лицо, даже там, ниже пояса - ничего общего.
Не мешало бы осмотреться и проработать план побега. Здесь ей абсолютно точно делать нечего.
Есть шанс ещё застать Бракса в избушке. Неплохо было бы и вдоль реки пройтись, осмотреть берег. Иногда чудеса случаются, и она верит, что её Захарка жив. Ведь глупое сердце продолжает надеяться на то, что Маня снова сможет увидеть и обнять своего сыночка.
Тихонько, чтобы не разбудить девицу, на цыпочках дошла до двери, дернула - закрыто. Повернула к зашторенному окну, отодвинула занавес - решетка. Ждан подготовился, как знал, что найдет свою пропажу. Ещё бы понять, где она? Далеко ли до Тройчатого леса?
От Бракса Маня знала, что лес так назвали потому, что он граничит с землями людей, волчьих хвостов и оборотней.
Как в русских сказках, три дороги, три пути. Так и у Мани. Только вот налево пойдешь - в плен попадешь, а к людям пойти - от Бракса навсегда отказаться придется. Ему туда дорога заказана. Чувствует Маня, что и земли оборотней для неё родными не станут.
Призадумалась, стоя у окна, и упустила из вида, что за ней внимательно наблюдают проницательные карие глаза. Спиной почувствовала, как оторопь берет от прожигающего насквозь взгляда. Обернулась, ожидая увидеть какое угодно выражение на лице незнакомки, но не сочувствие.
- Познакомимся? - со сна пересушенным горлом, прохрипела та.
- Велисса, - недоуменно протянула Маня в ответ.
- Зови меня Таис. Теперь меня так зовут.
Какая ей разница, хоть Таис, хоть Тая, хоть Рая, но кажется, девица настроена доброжелательно. Может Ждан велел ей к Мане в доверие втереться? Для чего? Больно уж она доброжелательна и разговорчива.
- Ты кто? - поинтересовалась Маня, присев на кровать и поджав под себя ноги. Только сейчас заметила, что на ней надета белоснежная нательная рубашка без рукавов.
- Я жена Сапфирия. Третья по счету. Две другие умерли в родах.
- Ммм! - многозначительно протянула Маня в ответ.
Все ясно. Надзирательница Таис. По габаритам подходит, у такой не забалуешь, небось кочергу в дугу сворачивает, такими-то ладонями.
- Где мы?
- В тереме моего мужа. На выселках. Столичного-то дома братья из-за твоего побега лишились, сильно правитель тогда на Ждана осерчал.
- Зачем ты здесь?
- За тобой присматриваю, повязки холодные на лицо прикладывала. Ты часть дня и ночь в беспамятстве провела. Как самочувствие? Не тошнит? Голова не кружится? - будто бы другим, более современным и понятным Мане языком заговорила надзирательница.
- Твоими молитвами буду жить, - огрызнулась она.
Показная забота незнакомой женщины только раздражала.
- Не злись, мы с тобой одной крови, одного рода-племени, нам вместе держаться надо.
- О чём ты? Я сирота.
- Это Велисса сирота, но ты не она. Вижу в тебе блуждающую душу. А ты разве во мне не видишь?