Глава 15.
Глава 15.
Маня, она же Велисса прижала мужские руки к своей груди, поглаживая и лаская её ладонями Бракса, он полностью подчинился, позволяя ей владеть собой, пользоваться и распоряжаться.
- Продолжай, - томно протянула Велисса, перекинув ногу и оседлав его. Руки Бракса охотно сжимали её полные, округлые полушария, слегка задевая большим пальцем соски, поигрывая с ними, любуясь на нежно-розовые ареолы.
- Ты такая красивая, - прохрипел он, внезапно осипшим горлом.
- И ты, - раздался полушепот над ним. Велисса склонилась и захватила мягкими губами мочку его чувствительного уха, спустилась едва касаясь колючей шеи к ложбинке между ключицами, провела кончиком языка ниже, до груди, опустив на них свои нежные ладошки и сжав между большим и указательным пальцем затвердевшие соски.
- Ммм! - промычал вытянувшийся в струнку мужчина. Его большое, покрытое порослью темных волос тело била крупная дрожь, крепко сжав зубы, Бракс из последних сил сдерживал себя.
И когда, сжалившись над ним и приподнявшись, помогая себе рукой, Велисса осела на него сверху, он наконец-то отпустил себя и протянул руки к женским гладким бёдрам. Скользнув по ним, добрался до ягодиц, сжал, как хотелось, направил, задав нужный темп. Бракс был на пределе уже после третьего толчка, но пытался сдерживаться, надеясь, что Велисса оценит его терпение.
А когда тихо вскрикнув и задрожав, она упала на его грудь, ритмично сжимая внутренними мышцами его плоть, рыкнув, в последний раз приподнял её и насадил на себя, толкнувшись в нее до самых глубин и с облегчением излившись, почувствовал как её губы потянулись к его.
- Люблю тебя! - прошептал прямо в них, захватив, пробившись языком, увлекшись поцелуем, осознавая, что снова готов.
Перевернув Велиссу на спину, не позволяя освободиться от себя, он стал целовать и ласкать, позволяя себе делать с её телом все то, что ранее творила с ним она.
- Люблю тебя! - шептали его губы, целуя шею, ключицы, грудь. Лаская пальцами живот, опустившись ниже к развилке между ее ног, нащупав там особенно чувствительную горошину. Женское тело выгибалось дугой, когда Бракс с нажимом проводил по ней большим пальцем. Велисса кусала губы, сжимала ноги, трепетала. Её дрожь передалась и ему, наращивая темп, Бракс заскрежетал зубами, стараясь не зарычать и не разбудить ребёнка. В этот раз им удалось испытать удовольствие вместе, одновременно. Это был так хорошо, как не было никогда раньше. Придя в себя, Бракс медлил, боясь открыть глаза и увидеть лицо Велиссы. А когда открыл, моргнул, не веря. Она расслабленно и нежно улыбалась ему.
Перекатившись на бок, Бракс притянул Велиссу поближе к себе и, обняв и облегчённо вздохнув, закрыл глаза, расслабленно улыбнулся в ответ и провалился в сон без сновидений.
Проснулась Маня от того, что кто-то пытался стянуть с неё отрез теплой ткани, служившей им одеялом. Приоткрыв глаза, заметила лицо улыбающегося Бракса. Никогда раньше не видела улыбку на его лице, которая заметно его омолодила, убрала из черт всю тяжесть прожитых лет. Тёмные глаза светились хитринкой и добротой.
Мужчина лежал на животе, подперев голову рукой и над чем-то или кем-то посмеивался. Маня перевела взгляд ниже. Между их телами на кровати сидел недоуменный Захарка, протягивая ручки, пытался схватить виляющий перед ним хвост - черный, по виду мягкий и пушистый, совсем не похожий на волчий.
Но тот ловко выскальзывал сквозь неловкие пальцы малыша и снова дразнил его, поглаживая то по щеке, то по шее.
Заметив, что женщина наблюдает за их игрой, Бракс ещё шире улыбнулся, потянулся и чмокнул ее в губы.
- Проснулась, соня, - озорно подмигнул ей.
Вспомнив прошлую ночь, Маня покраснела. Давно она не позволяла себе ничего подобного, даже в мыслях, а вчера словно в омут с головой кинулась и не пожалела. Вон, и Бракс доволен.
Так он же ей ночью в любви признался. А она промолчала, не хотела обижать. Ведь, знала Маня, ведала, какая она любовь эта бывает.
Можно с мужем хорошо жить, ладить, детей растить, уважать, ценить, а в душе тоска и пустота живут. А бывает, что его и рядом нет, а душа радостно поет, зная, что он её мужчина: её любимый, единственный, желанный и самый дорогой человек на свете. Больше двадцати лет прошло, а любовь в её сердце по-прежнему жива. Не умерло чувство, не перегорело. Любит его, как и прежде. Оттого и сына в его честь назвала.
Можно ли любить сильнее? Маня не знала. По-другому, наверное, можно. Как сына, как друга, ценить как добытчика, защитника, хорошего человека, но то другое.
Вот и к Браксу привыкла, даже влечение испытывает, переживает за него, жалеет, но все не то.
Постоянно с мужем сравнивает. Тот и красивее, и добрее, и ласковее, и нежнее был. Маню на руках носил, восхищался её красотой, слова приятные говорил, а стоило ей волосы распустить или халатик при нем скинуть, вспыхивал как спичка, стараясь под любым предлогом уединиться. А уж в постели что вытворял, про то и вспомнить стыдно. Особенно сейчас, когда возле неё лежит и пристально смотрит другой.
Не о том она думает. Не до любви сейчас. Судьба так распорядилась, что на ее руках оказался ребёнок, а значит, ей его и растить. И с Браксом всё непонятно. Пришел и остался, помогает во всём, одной ей не справиться. В любви признался. Глядишь, всё у них и сладится. Но Бракс о их совместном будущем разговор не заводит, и Маня молчит. Он мужчина, ему решать.
Отношения близкие между ними завязались, пока малыша кормит, не должна забеременеть. Ну, а если так случится, что ещё одному ребенку суждено родиться - не беда. Вырастят.
Знала точно, что Бракс своего ребенка не бросит. Он с чужим возится и играет, а родного и подавно с рук спускать не будет. Хороший он всё же. И ничего, что неотёсан и грубоват, зато легко обучаем, заботлив, добр к ней и к малышу.
Маня протянула руку, приласкав сначала сына. Погладила его по пушку на голове, потом потянулась и убрала непослушную прядь волос Бракса, провела ладонью по колючей щеке, большим пальцем приласкала уголок его твердых губ. По потемневшему мужскому взгляду, поняла, что мужчина "завелся", но утро вступило в свои права, и надо было вставать, и приниматься за ежедневные рутинные дела. Жизнь шла своим чередом.